Повесть пятая.
Любимой забавой мужской части поселка Киприно была охота и рыбалка. Рыбалкой занимались в основном босоногие мальчишки, да старики, которым охота стала не под силу. Летом ребятня с удилищами из длинных березовых прутьев колесила по всем окрестностям в поисках крупной рыбы.
В Медведке, что протекала близ поселка, серьезную рыбу можно было поймать только весной, по большой воде, куда из озера заходила метать икру щука и лещ. Летом речка совсем почти пересыхала и на перекатах или небольших ямах можно было выловить крупного головля или даже язя. Но для этого требовалось терпение и знание повадки крупной рыбы, поэтому все рыбалки ребят по методике сводились к ловле мелкой красноперки, как здесь называли плотву, за серебристый уклеек, стаями толкущихся на поверхности воды в надежде заглотить многочисленных букашек и водных тараканов, а если повезет, то и слопать зазевавшуюся стрекозу или бабочку.
За день малышня налавливала до 3-х литрового бидончика всякой мелочи и к вечеру, гордо шагая по пыльной поселковой улице, несли добычу домой. Встречный взрослый обязательно спросит «Ну как, Петруха, наловил?» Конопатый пацан гордо протягивал полный бидончик всплывшей кверху брюхом рыбешки. «Вот молодец», - хвалил прохожий. «Надо бы и мне сходить, порыбачить. Ты подскажи, куда пойти, где клюет?» «Не… дядя Володя, это секрет… Места свои надо знать», - и гордый своим успехом бежал стремглав к дому.
Ребята постарше ходили рыбачить на озера, коих было множество окрест. Удочки с собой не брали. Вырубали прямо на месте или находили ствол старый, оставшийся от прошлой рыбалки. Ехали на велосипедах, стайкой по несколько человек: так веселей и безопасней, мало ли что, места глухие, озера глубокие…
Иногда собирались и ехали с ночевкой, чтобы на утренней зорьке порыбачить. С вечера готовили дрова для костра, ставили наживки из мелкой рыбешки в надежде крупного окуня или щуку поймать. Ловили обычно немного мелочи для ухи.
С заходом солнца жгли костер, готовили уху, заваривали крепкий цыганский чай. Ужинали, а потом начинали рассказывать разные страшные истории: про утопленников, летающих змей, привидения и всякое такое. Под утро засыпали, вздрагивая во сне от страшных небылиц и просыпались лишь от утреннего холодца, когда костер уже гас и легкий туман поднимался над озером. Тогда кто первым просыпался будил остальных и ребята, схватив приготовленные с вечера снасти разбегались по разным сторонам в надежде поймать щуку с руки или на худой конец леща с килограммом веса. Клев утром всегда бывал хороший, но больше всего клевала все та же мелочь. Особенно досаждали ерши.
Эти ребята могли взять рыбу на такой глубине и на такого крупного червя, что иногда диву даешься, как он смог его заглотить. К середине дня разморенные солнцем, зевающие от недосыпания ребята собирались в обратную дорогу, хвастаясь друг перед другом уловом. Больше всех хвала доставалась тому, кто умудрялся поймать крупного леща или щуку. Но бывало это редко. Одного с десяток-два крупной плотвы или окушков все же было достаточно, чтобы дома не ругали. Быстро обедали, у кого чего оставалось, выбрасывали теперь уже не нужные удилища в кусты, и оседлав своих двухколесных коней наперегонки неслись к дому.
Дяди посерьезней ловили рыбу сетью, и хотя формально ловля сетью была запрещена, но в редком доме, где были взрослые мужики не было сети. Местный участковый да и егерь делали вид, что не замечают. Но назвать их браконьерами язык у них не поворачивался. И впрямь: в нерест никто сетку не поставит, разве чужак из райцентра, или кто из местных лесных братьев, так звали временщиков лесозаготовителей, подрабатывающих в глухих и труднодоступных летом делянках из числа бичей или бывших зеков. Но как говорится, дуракам закон не писан.
Но если местные узнавали про браконьерство, сети топором рубили, а мужикам грозили: «Еще раз поставите, сами в воде будете». Суровые законы существовали для браконьеров, впрочем и для тех, кто хотел бы свежей рыбкой за чужой счет поживиться. Нет-нет, да и утонет какой-нибудь любитель легкой наживы. Находят утопленника через несколько дней в сети, из которой рыбу выбирал. Посудачат, посудачат, да и позабудут. Но назидание для всех – не тронь чужого. Милиция приедет, для порядка дело заведет, да тут же и прекратит: за недоказанностью. Хотя весь поселок знает, чья сетка стояла, из которой хотел поживиться неудачник.
Зимой ловили рыбу из-под льда, делая лунки. Занимались зимней рыбалкой лишь заядлые рыболовы, да кое-кто из технической интеллигенции леспромхоза. Так сказать, время с пользой провести и свежим воздухом подышать, и называли свое увлечение странным словом: хобби.
Ну, хобби так хобби. Только после таких хобби иных рыбаков, чуть тепленькими на санках привозили: не рассчитали крепость водки с объемом выпитого. Народ смеялся: Вот опять Виталий Константинович нахоббился, идти не может, ладно, что санки с собой берет…
Виталию Константиновичу, молодому инженеру, было наутро неловко перед своими подчиненными за вчерашнее. Но все делали вид, что ничего не случилось и никогда об этом никто не обмолвится. Рыбацкое братство посильнее другого. Не зря же говорят: рыбак рыбака видит издалека.
Но главным же увлечением кипринцев-мужиков была охота. Охотились все, кому минуло восемнадцать лет и можно было купить ружье, хотя и это было не обязательно. Старшие подростки охотились без разрешения, то беря тайно ружья отцов, пока те были на работе. Старшие пацаны стреляли белок, куропаток, а если повезет, то и зайца пристрелят. Родители, конечно, ругали, но больше для порядку, не всерьез: главное, чтобы с пользой увлечение было. Не слоняется по поселку, шерсть на собаках не бьет, и то хорошо.
Но настоящие охотники сбивались в бригады и охотились профессионально. Брали в охотхозяйстве на бригаду пару лицензий на отстрел лося, кабана или медведя, и под них охотились весь сезон. Так что без мяса хозяйки Киприно не оставались. На зиму готовили впрок: делали тушенку из лосятины и кабаньего жира, иногда если он был жирным, из него резали брусками сало и солили в трехлитровых банках, добавляя для вкуса лавровый лист, перец или чеснок: кто что любит. Такая закуска могла продержаться в хорошем погребе до следующего охотничьего сезона.
Так что народ не бедствовал и ел мясо досыта. Но чтобы от пуза полопать, нужно было от души потопать. Это сказать – лося завалили. А сколько километров пешедралом нужно было обежать загонщикам, никто не считал, но опытные охотники говорят, что не меньше полсотни. Вот тебе и охота. Не зря в народе пословица родилась: Охота пуще неволи. Как бы ни проклинали после неудачи охоту, погоду, собак, ротозея, стоящего на посту и прохлопавшего ушами когда лось выходил на его номер, все равно, в следующий выходной снова справлялся на охоту. А как же, будет и на нашей улице праздник, придете и к нашему костру согреться…
Но настоящих профессионалов охотников было мало, можно сказать единицы. Их особенно ценили за смекалку, смелость и умение принять нестандартное решение. И хотя охота дело коллективное, позволяли себе сходить на зверя в одиночку, как снайперы – пилоты в авиации. А есть асы. Но все равно даже они предпочитали охотиться группой; веселее да и поинтересней будет.
Одним из таких охотников считался Яшка Флягин, мужичишка невзрачный, соплей убьешь, но охотник он был знатный. Держал пару сибирских лаек: мать с сыном, с ними и охотился. Вернее собаки, чем лайка, трудно найти. Сколько они раз Яшку из самых трудных ситуаций спасали и не перечесть.
Однажды в начале зимы напоролся на медведя-шатуна. Морозы давно пошли, озера льдом схватило, а снегу все не было. Вот и перепутала медведица зиму с поздней осенью и не залегла в берлогу, стала бродить по окрестностям в поисках пищи. Но в голом лесу трудно было зверя словить. Отощала медведица, холод донимал, злая стала. Яков отпустил лаек по лосиному следу, а сам в ельник низкорослый заглянул, посидеть и отдохнуть, где ветра поменьше. Только шагнул колючие ветки рукой разводя, и обомлел: перед ним присев на задние лапы сидел мишка. Смотрит на Якова, а Яков на него. Хоть и опытный Яшка был охотник, но понял, что влип. И не раздумывая рванул было назад, но поздно. Медведица схватила Яшку за рукав фуфайки и к себе к груди, как ребенка прижала, да как заревет, что у Яшки перепонки едва не лопнули. Это и спасло охотника. Собаки услышали крик зверя, сошли со следа и назад, к хозяину помчались.
Медведица тем временем стала Яшку с одной лапы на другую, как мячик перекатывать, только кости затрещали. Ружье в сторону откинула и играет с ним в кошки-мышки, радуется, что добыча наконец попалась. Не спешит полакомиться, надо натешиться удачей. Лайки поспели вовремя. Яшка уж с жизнью простился! Но старая лохматая лайка с лету кинулась сзади на медведицу, вцепившись зубами в шею. Молодой кобель вцепился в ногу в области паха. Медведица не ожидала такой напасти. На минуту выпустила из лап Яшку. Тот юркнул вниз на ноги зверя, успев нож из ножен выхватить. Медведица на минутку рассвирепела, лайку от ноги с мясом вырвала, как в эту же секунду Яшка изловчившись вонзил финку по самую рукоятку в сердце зверя.
Рухнули все четверо, по Яшке повезло, назад успел шаг сделать, это его и спасло, не переломал кости, только ногу повредил, да кожу на руке ободрал до мяса. Медведицу Яшка убил наповал, это спасло и его собак. Больше всего старой лайке досталось, две передние ноги переломаны, шкура в нескольких местах порвана, но живая. А второй только легким испугом отделался и со страху все рвал за ногу свалившегося и не шевелящегося зверя.
- Ладно, ладно, - успокаивал его Яшка, - молодец. Если бы не вы, не знаю, чем бы все кончилось.
После этого случая Яшка все реже ходил на охоту один. Всегда за компанию кого-нибудь брал. А на крупного кабана или лося обязательно с бригадой ходил.
Доктор Чернетов познакомился с Яшкой когда раны ему зашивал и его любимой собаке – лайке. Одружились. У Яшки характер был веселый. Несмотря на раны и пережитое только что несчастье шутил: Ничего, доктор, до свадьбы заживет.
- А вы разве не женаты? – не понял шутки Юрий Николаевич.
- Да женат, и ребятишки есть, целых трое. Да так я, к слову…
После второй перевязки Яшка повеселел еще больше.
- Ну что, доктор, а на охоту со мной не слабо пойти?
- Да вы еще от этой не оклемались. Какая охота! – отвечал Чернетов.
- То-то и оно, что хватит болеть, теперь поря на лося сходить, пока снега не навалило.
- Ну не знаю, у меня и ружья нет.
- Ружье не проблема, у меня их три, бери любое. Главное чтобы ты созрел для охоты. А? Как доктор, договорились?
Но Юрию Николаевичу так и хватило времени, чтобы поохотиться в тот сезон: травмы на лесосеке одна за другой пошли, потом грипп подошел, да так и закрутило.
Яков еще пару раз приходил, звал, а потом рукой махнул.
– Не созрел доктор. Давай до весны отложим. Сейчас снега по пояс, не та охота.
- Давай, - согласился Юрий Николаевич.
Но и весной не получилось. Опять дела, а потом и сам доктор прихворнул. Слава Богу, что выздоровел, весь поселок за него волновался, когда узнал, что его в райцентр без памяти отвезли.
Ну а летом какая охота. Так до осени и отложил доктор Чернетов свое вступление в братство охотников.
Но в начале августа вернувшись из отпуска из Ленинграда Юрий Николаевич привез на удивление поселковским мужикам настоящее Ижовское ружье двенадцатого калибра, и безкурковое ружье по тем временам. Полпоселка приходило посмотреть новое ружье, все хвалили, за то, что ствол длинный, цевье узкое и приклад небольшой, из красного дерева. А когда попробовали на меткость стрельбы еще больше зауважали: било ижевское пулей в коробок из пятидесяти метров.
Яшка тоже пришел похвалить ружье.
- Знатное, экспортный вариант, такие только до войны делали, но плохо, что без курков, да и тяжеловато будет.
- Да нет, - ответил Чернетов, - мне в самый раз.
- Ладно, в деле проверим, - смеялся Яшка.
- Давай, готовься, лицензию на медведя уже выдали. Овес по колхозному полю топчет. Я тебя в свою бригаду включил: мужики не против. Так что будем на потраве Мишу ждать.
- Когда выходим, - спросил Юрий Николаевич.
- Да в пятницу, часиков в пять будь готов.
- А что брать-то с собой, дядя Яша?
- Ружье главное не забудь, и патроны возьми. Есть у тебя с пулями-то?
- Кажется есть, я всяких накупил.
- Ну, тогда порядок. Все остальное на месте объясню.
В пятницу Юрий Николаевич побыстрее окончил свои дела, попросил Симкину если что принять вызов самой, а если что серьезное, отправить в район. С тем и пошел на свою первую в жизни охоту.
Мужики, человек пять, уже ждали его у Яшкиного дома, оживленно переговариваясь между собой, почтительно поздоровались.
- В машину, - скомандовал Яшка и все один за другим погрузились в леспромхозовский УАЗик. Юрий Николаевич, как почетному гостю, отвели место в кабине, рядом с шофером, Михаилом Егоровичем.
До места добрались через час с небольшим езды, остановились на краю ржаного поля. Яков посмотрел на солнце, скрывшееся у края леса, тихо давал инструкции: не курить, ружьем не греметь, стрелять только в четко видимую цель.
- Медведь выйдет вон с той кромки леса, - и он показал на мысок соснового леса, вдающегося в поле. - Там сидят Егорович, дальше Алексей, потом Сергей, за ним Илья, еще ближе сюда вдоль кромки буду я, за мной Федор Николаевич, ну и у самой дороги – доктор. Вопросы есть?
Вопросов никто не задал и все потянулись к своим отведенным лабазам. Лабазом назывался сделанный на двух-трех деревьях, растущих рядом, настил из жердей, и застланных соломой на высоте от полутора до двух метров, чтобы обзор был и удобнее стрелять в медведя. Ну и как утверждали опытные охотники, медведь прежде чем из лесу выйти все вокруг обнюхивает, на высоте своего роста и ниже, и если что учует, не выйдет из своего укрытия. Тогда пропала охота. Поэтому лабазы строят повыше, чтоб не учуял.
Охота с лабазов на медведей всегда считалась надежной. Особенно при потраве, когда медведь выходил поживиться свежей колосящейся молочной спелости рожью. Ляжет, подлец, на спину, схватит обеими лапами колосья и в рот: сосет, сосет, потом выплюнет и снова. Так увлекается, что и не заметит как его охотники выследят.
Но вся загвоздка в том, что медведь тоже не дурак, зверь хитрый и выходит на поле не всегда там, где его ждут. В этом вся трудность охоты. Иной раз до десятка, а то и полтора раз съездят, но так и не убьют. Так что убить медведя на потраве дело трудное, и хитрое.
Когда все мужики разошлись, и Яшка остался около доктора один, он попросил ружье, еще раз препроверил чем заряжено.
- Вот что, доктор, ты сегодня на лабаз не пойдешь. Страшновато первый раз на лабазе сидеть. Ты вот иди сюда и садись вот здесь, - показал Яшка на груду камней на краю поля, поросших мхом и мелким сосняком. - Место я тебе скажу мировое: тебе всех видно, а ты никому. Следи за вот этим сектором, вон от той кривой сосны, что там вдали на поле растет, и сюда до дороги. Маловероятно, что медведь сюда пойдет, но чем черт не шутит. Только стрелять будешь, когда четко увидишь, что медведь. Стреляй спокойно, не суетись…
Видя, что Юрий Николаевич как-то напрягся, Яшка заулыбался, и похлопав его по спине сказал:
- Да ты, доктор, только посматривай, так на всякий случай. Медведь если и выйдет, то не здесь. А ты учись пока у других. Устраивайся поудобней, ружье около себя держи, лучше перед собой. Ложись, вон я и соломки тебе заранее принес, так что будешь как на перине.
- Спасибо, дядя Яша.
- Ладно. Ни пуха, - бросил Яков и ушел.
Доктор Чернетов устроился поудобнее, положил ружье себе под правую руку, а сам прилег за срубленный пенек. Перед ним открылся хороший обзор, почти все поле, только за мыском не было видно.
Стояла середина августа, солнце почти спряталось за косые верхушки сосен, вот-вот должно было упасть, обозначив легкие сумерки. Поле, как огромное озеро, только вместо волн и воды стояли золотые колосья ржи, а берега обрамляла каемка из темно-зеленого леса.
Справа от него ржаное море уходило почти до горизонта, а поперек него вилась тонкая нитка пыльной дороги. Осень только-только начинала свой сезон, стояла теплая по-летнему погода, вовсю стрекотали кузнечики и только слегка тронутая желтизной молодая березка на кромке леса, да красные гроздья брусники выдавали ее приход.
Юрий Николаевич первое время напряженно всматривался в отведенный сектор поля, но ничего интересного там не происходило. Солнце почти совсем исчезло за краем леса. Косые тени упали на рожь и тут Юрий Николаевич заметил, что по дороге, с той дальней стороны леса, кто-то идет. Четкой видимости не было, но это явно был какой-то человек с пьяной походкой подзагулявшегося жителя соседней деревеньки. Юрий Николаевич даже ему посочувствовал. Вот ведь, набрался как, до дома не дойдет. Но потом мужик снова упал и на какое-то время исчез совсем.
«Завалился бедняга, теперь пока не выспится, не появится. И надо же, ничего не боятся: шатаются прямо по лесам…».
Думая так доктор Чернетов отвлек свое внимание от дороги и переключился на поле поближе к себе, откуда по мнению Якова должен был появиться медведь.
Но случилось непредвиденное. Медведь появился в полный рост в пяти метрах от Юрия Николаевича. Эта огромная мохнатая туша тенью нависла над Юрием Николаевичем. Он ясно увидел морду зверя, его узкие, прижмуренные от удовольствия глаза. Доктор Чернетов интуитивно схватил ружье и почти не целясь нажал курок. Он не слышал выстрелов, хотя спустил и второй курок. Юрий Николаевич почувствовал сильный толчок в плечо, и в этот же момент ему показалось, что он промахнулся и медведь всей массой своего огромного тела рванул на него. Юрий Николаевич вскочил и отбросил ружье в сторону, и что есть мочи рванул по дороге в сторону деревни.
Какое-то время стояла зловещая тишина, потом появился Яков. Он осмотрел место происшествия и с изумлением увидел лежащего убитого медведя, в нескольких шагах от того места, где должен быть доктор.
Подобрав ружье, Яшка громко свистнул, и к нему один за другим подошли старые охотники: их изумлению не было предела.
- Во дает наш доктор, такого матерого медведя завалил с первой охоты. Это надо же, - восхищался водитель УАЗика, Михаил Егорович.
- Да, что называется, дуракам везет, - вставил разбитной рабочий нижнего склада Серега по прозвищу Серый.
- Сам ты Серега дурак, - защитил доктора Яков. – Везет тому, кто с умом охотится. Вот ты скольких за свою охоту мишек завалил? Одному и то в зад попал…
- То-то, не суди, и не судим будешь… - под общий хохот поддаржал Якова Федор Николаевич, молодой инженер, но уже несколько лет успешно охотившийся в их бригаде.
- Ладно, мужики, давайте доктора искать. Не ровен час, куда с испугу забежит, что не найти будет. Уже совсем темно. Вы Илья с Серым помоложе, давайте туда сходите, - он махнул в сторону деревни. А мы тушу освежуем.
Пока суть да дело, Юрия Николаевича нашли недалеко от места охоты. Он сидел на пеньке около дороги и разведенного костерка. Внешне Юрий Николаевич выглядел спокойно, только мелкая дрожь в пальцах выдавала его внутреннее волнение.
- Пошли, Юрий Николаевич. Ты такого медведя завалил, что всем бывалым охотникам нос утер. Пусть знают и не выпендриваются, - балаболил Серега.
Но Юрий Николаевич слушал, кивал головой и ничего не отвечал.
- Юрий Николаевич, пошли, нас ждут. Сейчас тушу освежуют, мясо по рюкзакам разложим. Тебе причитается печенка, желчный пузырь и шкура. Ну и само собой лучшие куски мяса. Если не возражаете, печенку можно сегодня же на шашлык пустить, под водочку, с перчиком и лучком – вкуснее не бывает. От удовольствия язык проглотишь, - все верещал Серый.
- Нет, не пойду, – тихо, но твердо ответил Юрий Николаевич. – Вы берите все себе, мне ничего не надо. Вы идите обратно, скажите чтобы все забирали и меня не ждали. Я сейчас посижу немного у костра и пойду до поселка пешком. Не беспокойтесь, я дорогу хорошо знаю.
Ребятам ничего не осталось делать, как вернуться обратно.
На второй день весть, что доктор Чернетов убил большущего медведя разнеслась мгновенно по всему району. В больницу Юрию Николаевичу начали звонить. Звонил начальник милиции майор Удальцов, поздравил с удачей. Потом главный охотовед района, и еще какие-то люди, даже инструктор райкома, курирующий здравоохранение Лешка Нутовой дозвонился.
- Ну ты даешь, док. Мы решили статью в газете о тебе дать. Так сказать врач спас от потравы колхозное поле…
Юрий Николаевич извинился, говорил, что он здесь ни при чем. Так вышло само собой. Но его никто не слушал, и авторитет доктора за одни сутки вырос в несколько раз.
Уже в середине дня доктор Юрий Николаевич подъехал на санитарной машине к Яшке и первым делом спросил:
- А где печенка?
- Печенку съели еще вчера, а вот шкуру и ружье можешь забрать, - заулыбался Яшка. – Что, отошел?
Юрий Николаевич почти шепотом:
- Да вроде. Я вчера сильно испугался.
- Со всеми так в первый раз. Я когда первый раз с отцом на медведя вышел, и чуть в штаны не наложил, когда он сзади меня к лабазу вышел. А ты ничего, сразу бабах! И готов. Молодец доктор, из тебя охотник получится. Шкуру-то отвези Захарычу, он выделает, на всю жизнь память будет.
- Ладно, - согласился Юрий Николаевич, взял ружье и уехал на работу.
Но с тех пор Юрий Николаевич вообще перестал охотиться, не потому что боялся, просто понял, что это не его хобби. Но слава об удачной охоте доктора Чернетова жила еще долго в здешних местах.