Чудеса обычно почему то случаются под Новый год. История почти не помнит случаев, когда это произошло бы в мае, или допустим в октябре. Но куда тогда деваются чудеса? Неужели необыкновенные вещи случаются только раз в году?
Подоконник постепенно становился «в горошек» - еще теплые капли уже почти осеннего дождика рисовали на нем свои шедевры. Она сидела у окна и искала в нем вдохновения, чтобы запечатлеть все это на бумаге. Наверное даже не запечатлеть, а отстучать каждую букву клавишами старой печатной машинки.
Шедевр не получался, ветер уносил звуки в окно, а девушка думала о том, насколько монотонно капли стучат по подоконнику. И тут появились буквы – сами, ниоткуда. Просто капли – это тот же язык, только его нужно услышать и понять.
Печатная машинка заворчала: в такт монотонным отстукиваниям клавиш, с неба размеренно падали капли…
* * * *
Их было двое: он и старый рояль. Вместе – неплохая парочка, когда есть для кого создавать шедевры. Сейчас музы не было. Соответственно и шедевров тоже. Он жил в этой комнате достаточно, чтобы изучить каждое пятнышко, каждый облупленный кусочек штукарки на потолке. Закрытыми глазами он мог взять нужную книгу с любой полки огромного стеллажа. Эта комната совершенно не годилась для вдохновения, он высосал из нее уже все, что только мог. Вино помогало разрядить обстановку, не думать о том, что он никудышный музыкант, который не может сочинить и двух аккордов. Оно также давало надежду на то, что, возможно в беспамятстве он сможет сочинить хоть что-нибудь.
И все-таки в комнате было кое-что, что делало ее особенной: прохудившаяся крыша не давала спать, когда на улице шел дождь. Совсем как сейчас… Для каждой капли в комнате существовал свой сосуд – это были банки, чашки, тазики. Именно благодаря всем этим инструментам появился ритм, темп которому задавал сам дождь. Это были ударные. Ветер занялся духовыми, а музыкант, замученный долгими поисками вдохновения, просто подхватил все это. И когда эта музыка коснулась его сознания – он понял, что именно это он мечтал сочинить всю свою жизнь. Наверное не хватало только слов…
Дождь шел вторые сутки – город стал серым и мокрым. Еще теплые вчерашние капли уже безнадежно остыли - с неба лилась совершенно холодная вода. Дождь и сам устал бесцельно слоняться по городу. Ему нравилось заставать людей врасплох и окатывать с ног до головы водой, а здесь все уже привыкли брать с собой зонтики.
* * * *
Она шла по городу и постоянно наступала в лужи, как будто специально. У нее не было зонтика, который защитил бы от надоевшего дождя, как и не было «крыши», которая защитила бы от одиночества. Она несла рукопись в редакцию и была уверенна – это именно то, что она мечтала написать всю свою жизнь. С каждой каплей дождь становился все сильней – она стала волноваться, но не за себя, за рукопись. Скрывшись под козырьком первого попавшегося подъезда и стряхнув капли с бумаги, что-то заставило ее остановиться. Только через несколько секунд, когда ее глаза уже наполнились слезами, она поняла что случилось. Кто-то играл потрясающую мелодию. Это было похоже на недостающий обзац ее книги, это было таким родным, таким знакомым, но в тоже время таким далеким. Из ее глаз лилась вода, обычная соленая вода, которая каплями падала на мокрый, серый асфальт.
* * * *
Через некоторое время, впрочем, как и всегда, дождь прекратил заливать город слезами, а солнце попыталось согреть хоть несколько дней осени. Оранжевый пейзаж был особенно красив на закате – когда солнце отражалось в желтой листве. Холст не мог отразить все оттенки красок этой осени, и рука художника здесь совершенно не при чем. Здесь было дело совсем в другом, как будто не хватало какого-то компонента. Это произошло тихо. Откуда то с небес она упала. Упала прямо на холст. Оставляя за собой оранжевый хвост, который так точно передавал все краски наступившей осени, создавая на полотне свой собственный дождливый шедевр.
.