Бананы, слёзы и пляшущие человечки.
Финны никуда не торопятся. Это всё потому, что делать им особо нечего. Леса, озёра, тишина… Они просто поют и пляшут. По сути, жизнь у них до такой степени размеренная, что ничего другого и не остаётся. Уж сколько раз при бронировании гостиницы сталкивалась я с тем, что все отели оказывались переполненными из-за огромного количества участников и зрителей всевозможных танцевальных и песенных конкурсов.
Elm Lapselle - Жизнь – ребёнку – фестиваль особый. Финны гордятся тем, что именно они его придумали и проводят ежегодно в Хельсинки. Фестиваль традиционно (финны – фанаты традиций) – собирает всех более-менее известных-любимых-популярных из тех, кто хоть немного умеет петь и двигаться по сцене. Все вырученные за билеты деньги идут на лечение больных детей. Даже символ этому торжеству финского гуманизма придуман умилительный – плюшевый мишка с перевязанной лапкой. Посмотришь на такого и не только тридцать семь евро отдашь (столько стоили в этом году билеты на нижние, «ВИП» сектора), но и сто тридцать семь.
Дело хорошее, дело благородное. Недели за две-три до концерта музыканты ходят по больницам, раздают игрушки, вещают журналистам о надежде, добре и справедливости, не забывают упомянуть о том, когда и в каком городе у них следующие концерты, когда выходят их следующие диски… Кроме «травмированного» мишки Elm Lapselle выбрала своим символом… банан. Жёлтый, красивый. По версии моего друга – финского музыканта, принимавшего участие в благотворительном капустнике, это всё потому что дети любят бананы. По моей – потому что одним из спонсоров сего мероприятия является «банановая» фирма Chiquita. В любом случае, финны, сами того не желая, сотворили из богоугодного дела настоящий латиноамериканский карнавал, над чем я на протяжении всего этого времени так старательно и, возможно, для кого-то непонятно иронизирую.
Для начала.
Фестиваль засунули в Хартвалл Арену. Это ОЧЕНЬ большое сооружение времён олимпийского Хельсинки, располагается почти за чертой города. Надо немало сил и умений, чтоб его найти и главное – чтоб до него доехать. Можно на электричке, можно на трамвае. Я выбрала трамвай, о чём потом чуть горько не пожалела, и пожалела бы, не помоги мне добрая финская тётенька, заинтересовавшаяся тем, что на окраине города делает озадаченная девица с картой.
Хартвалл похож на Питерский ледовый дворец. Не проверяла, но и на Ярославский, наверно, тоже. Это европейская модель спортивно-концертных сооружений. Только Хартвалл оказался, как бы это сказать по-русски, - пообжитей. То есть, если в Ледовом Дворце на Большевиков вас встречают голые стены, то в Хартвалле не отмахаться от всевозможных кафешек и даже ресторанов.
Это-то меня и шокировало. Народу набежало – только успевай продираться – и все сходу ломанулись есть и пить, забыв, наверно, что театр начинается не с буфета, и Хартвалл тоже. Продавались мишки и надувные бананы. Бананы шли нарасхват. Когда начался концерт (а начался он по-фински уважительно к зрителю, то есть вовремя), я осознала весь масштаб «бананизации» зрительного зала. Народ у сцены махал бананами с озверением викингов. Так молодёжь и примкнувшие к ним взрослые встречали номер первый вечернего благотворительного шоу – рок-группу Kwan. Надо отметить, что сцену организаторы соорудили необыкновенную. Ни разу в жизни не видела подобных сцен. Она была похожа на два сильно сдвинутых ромба и располагалась ровнёхонько посерединке, то есть, выступающий мог преспокойно перемещаться по ней, поворачиваясь к определённым секторам и бананомахателям то спиной, то боком, то передом. Выступающие пользовались этой возможностью и порой ею злоупотребляли.
Kwan – финская группа со стажем и крепкотелой блондинкой-вокалисткой, представили качественную и очень мелодичную, в стиле Scorpions, песню. Ну – подумала я, - если всё и дальше так будет продолжаться, то шоу получится блестящим.
Не тут то было. После Kwan (а группы исполняли – для кого-то к сожалению, для кого-то – к счастью – всего одну песню), на сцене засуетились тинейджерские любимчики - поп-рок команда со вкусным названием Smak. Судя по тому, как бешено заволновалось банановое море внизу, Smak ожидали сильней Kwan. Солист Kalle в смахивающем на школьный джемперочке в ромбик скакал по сцене и невнятно вопил какой-то свой хит. Перетерпела я это с трудом.
Терпеть становилось всё труднее по мере того, как стрелки продвигались к восьми. На меня обрушилась лавина неизвестной и не всегда отличной музыки. Конечно, большинство из того, что я услышала, по голове стучало не сильно, но и восторга не вызывало.
Аккуратно, как раз между песнями на сцене появлялись ведущие. Было их не два, не три даже, а штук пять как минимум. Говорили они быстро, но насколько я успевала разбирать, всё это касалось больных детей. Пока они говорили, огромный, четырёхсторонний плазменный экран под потолком демонстрировал кадры из больниц с теми самыми нуждающимися в сострадании и помощи детишками.
Но народ хотел шоу. Нет, благовоспитанные финны не кричали и не свистели, но зато они постоянно бродили по Хартваллу и ели. Плюс, они ещё и пили. Вы можете себе представить, чтобы на концерте, не важно кого, в Ледовом народ шатался с попкорном, чипсами, хот-догами, кусками пиццы, огромными стаканами кока-колы?... Слава Богу, они хоть не мусорили. Некоторые вообще в зал не заходили. Сидели себе и слушали музыку, вкушая яства. Зачем они пришли? Этим вопросом я и задалась.
Но особо философствовать было некогда. Я очень-очень ждала знакомых мне артистов. Одной из таких была певица Agnes Pihlava, полька, живущая в Финляндии, участница местной Фабрики звёзд. Обладательница сильного, почти мужского голоса, она единственная из всех участников конкурса пошла по правильному, с моей точки зрения, пути – стала исполнять рок-музыку. И то верно. Поп-исполнителей в Финляндии – соли кадушку, а настоящего рока – одни полуразвалившиеся Nightwish. Дебютный сингл Agnes “Thought that we were lovers”, украшенный скромными пиротехническими эффектами, прозвучал динамично и был встречен с заметным энтузиазмом.
Я полностью разделила этот энтузиазм, равно как и порадовал меня своим проникновенным выступлением ещё один финский фабрикант Pete Seppl. Чувствовалось, что парень всю душу и сердце вложил в песню, которую посвятил больным детям.
Однако не все оценили сей порыв души. Визги радости чуть не снесли мне полголовы, когда по сцене заскакали пять скелетов. Это группа Lovex в экстравагантных костюмах – любимцы из любимцев – представили нечто не совсем понятное и неясно, на каком языке. Финский? Английский? Пока я гадала, скелетики ускакали прочь, освободив место для ведущих, а затем, для девчачьего финского аналога старинных Bangles, группы Tik Tak.
Дело двигалось к ночи, и зритель начал уставать. Наверно, все бы они с удовольствием разбежались, если бы не заявленные на самый конец люди очень разных весовых категорий, но одинаково любимые народом страны озёр и лесов. LORDI и Антти Туиску. Сердцем я чувствовала, что вопреки пиротехническим трюкам Лорди, хрупкий парень Антти передавит одной своей песней весь исторгаемый глоткой солиста группы рёв торжества ужасного. Антти вышел к стене бананов в длинном подобии сюртука и прослезил пол-Хартвалла своей новой песней про свет (“Valo”). «…И если ты будешь верить, свет найдёт, свет найдёт тебя…»
Не в силах вынести такого измывательства над моей сентиментальной душой, я выбежала из зала вся в слезах, как только мистер Туиску удалился. Мне теперь было совсем не до Лорди. Да и на последние трамваи надо было успеть.
Возможно, чувственные песни Pete, Kwan и Антти и подходили под замысел Elm Lapselle более всего. Глядя на остальное можно было сказать, что жители Хельсинки просто пришли покушать и кое-чего послушать. Как знать, может я не права, и это всё мой русский менталитет, но не так я себе благотворительные концерты представляла. В любом случае, один только почин уже требует низкого поклона. Ведь как сказал мне мой финский друг (с тайным намёком, не иначе), вырученные деньги действительно идут именно детям, и больше никуда.
…Предпоследний трамвай от Хартвалла появился на горизонте в двадцать два сорок пять, а к остановке подъехал по расписанию – в сорок шесть минут. Осеннее-ночной Хельсинки плавно скользил за окном. Осень и печаль всегда приходят вместе и царапают сердце коготками. Но на этот раз это были тёплая осень и светлая печаль…
maanantai, 25. syyskuuta 2006