В некотором царстве, в некотором государстве, жил купец. Дочерей красавиц чернобровых имел, да никто их замуж не брал, хоть девки хозяйственные были, работящие.
Раз сидел купец в светёлке, на снег любовался, что за окном мошками бесноватыми об стекло бился.
Самовар на столе бубликами обвешанный задымил, закипела водица ключевая.
Потёр купец руку об руку, каркаде в стакан кинул, кипятком залил. Дух повалил заморский, с кислятиной.
Сморщился он, напиток употребив, и глядь в оконце-то – зверь потешный стоит: шкура плюшевая черно-белая, шею вытянул, морду носом к стеклу прижал, ушами конскими шевелит.
Распахнул оконце купец, чтоб на зверя поглядеть, да видит, что худо дело - мерзнет чудо длинношеее: копытами степ отчубучивает, зубами морзянку отбивает.
- Жрать хочешь? – спросил купец, и сахарок ему протянул на ладони.
Хрумк! - и нет рафинада – подавай ещё.
С мыслию дурною оглядевши светёлку, выставил купец на подоконник три цветка, что дочки его посадили. «Чей цветок выберет, на той и женю», - решил он. (С придурью был)…
Первый горшок поставил с алоэ, то бишь со столетником.
Замотал зверь головой:
- Прибереги, - говорит, - чирьи и прыщики мазать.
Второй горшок выставил купец с геранькой.
- Мещанство, - скривился зверь.
Третий горшок достал купец с традесканцией, что в народе бабьими сплетнями зовут…
- А другой растительности не найдётся? - обнаглел зверь, оценивающе глядя на плети длиннющие.
- Бери что дают, - настоял купец.
Зажмурился зверь, слюну до сугроба пустил, да и хрум-хрум – съел цветок в три попытки.
- А теперь женись на дочери моей младшенькой, она этот цветок посадила.
Закашлялся зверь от услышанного, но спорить не стал, решил поглазеть на невестушку.
Привели Настеньку. По дороге в светёлку растолковали красавице ей об отцовских намерениях…
Как увидала девка зверя, как заорёт, как затопает ноженьками-то:
- Жираф ведь это! Не поеду, тятенька, в Африку! Давеча в книжке читала, что злых крокодилов и горилл там тьма-тьмущая.
- Не ори, не хнычь, красавица, - ласково так говорит зверь, - заколдованный королевич я, а не жираф вовсе.
- Ты? – удивилась Настенька и слёзки промокнула платочком кружевным.
- Я! – вытянул и без того шибко длинную шею жираф.
- Красивый и богатый?
- А то! – на аршин стал выше жираф.
- Пойду! Пойду! – закричала от радости девица. - Пойду за тебя, раз ты такой хороший!
- Только вот заколдовала меня ведьма киевская по женской прихоти, - пожаловался жираф, - сказала, что как съем цветок, от сердца посаженный по велению души, так и облик прежний обрету.
- Так это… Ты ж вроде уже того… съел один, - заметил купец. – Чего не преображаешься? Я, между прочим, рад за тебя, что ты королевичем оказался… Не врёшь? – с прищуром поглядел в глаза жирафовы.
- Честное королевское, - сказал жираф, - королевич я.
- А вы чего хотели?! – прибежала средняя дочка Марфушка, узнав, что младшую сватают. - У растений разная усвояемость! Эй! – обратилась к жирафу, - Съешь-ка, ты лучше столетничек мой, растение хоть и горькое, но пользу приносящее. Попробуй, - жалобно так попросила и цветок в морду, покрытую инеем ткнула.
- Ну… раз настаиваете, - сказал жираф и схарчил цветок под самый корешок.- Для здоровья зубов не жалко!
Стоит семейство – ждёт, когда превращение начнётся, аж головы закоченели, носы сливами повисли.
- Э! Чего вы тут делаете? – в дверях появилась старшая дочка Машенька, - Зачем животное мучаете и холоду напустили?
- Замуж хотим, - хором ответили Настенька с Марфушкой.
- Замуж и я тоже хочу! – топнула ножкой в лапоточке сорок второго номера Машенька, - Только зачем цветы портите? Это же красотища такая, а вы её губите! Гераньку мою, сволочи, поморозили… Куда я теперь её дену, а?! Только на корм скоту и сгодится!
Промолчали сестрицы, не сказали Машеньке, что жираф заколдованный королевич, да только девушка она была ушлая, сама неладное заподозрила, узрев пустые кашпо…
- Ешь и мой цветок! – приказала Машенька жирафу.- А то я гляжу, они тебя уже покормили. Небось, задумали подлые сестрицы колдовство, присушить кого решили с твоей помощью!
А у жирафа во рту горечь была, маялся бедный, сам хотел чего попросить запить, аль заесть столетничек… Вздохнул он и съел герань, да толку нуль – не восстановился, не преобразился, только икота напала.
Неделю ждали возвращения человеческого облика, даже условия создали в конюшне, поили и кормили. Девки к нему на соломенную подстилку бегали, боясь проворонить главный момент… То ленточками придут похвастаться в семь часов утра, то картошки жареной принесут в три часа ночи, то с любовным романом какая заявиться… Надоели они ему, хуже впареной мысли!
Как устали с жирафом циркаться, дошло до семейства купеческого, что обманулось оно в выборе. Выгнали жирафа в стужу февральскую, «дармоедом» обозвав.
Не знаю, то ли холод подействовал, толи витамины усвоились…, только как вышел жираф за порог, тотчас в молодца-красавца обернулся.
Как увидали кралечки купеческие, какого жениха они лишаются, к нему ринулись: локтями друг дружку толкают, космы рвут, ножки подставляют… - каждой охота повиснуть на шее жирафовой, стать королевной заморской.
Поглядел на них жираф молодцем ошарашенным, отошел к самой изгороди, у калитки обернувшись, молвил:
- Не возьму я тебя, Настенька. Не по нраву мне цветочек твой!
- Это почему?- встала девица, руки в бока упёрла.
- Не ухаживала ты за цветочком, поливала редко.
- А меня возьмёшь? – спросила Марфушка, младшую сестрицу в сугроб вверх тормашками поставив.
- И тебе отказ даю! Горечи понасадила. Думаешь, приятно мне было гадость всякую есть, хоть и лечебную?!
- Знаю-знаю, жирафушка! – подбежала Машенька, средней сестрице Марфушеньке пенделя отвесив, - Мой цветок хорош для тебя.
- Не, - скривился жираф, - твоя гадость геранька токмо для закуски хороша на десятом круге.
Обиделась Машенька, к отцу ринулась.
- Не понял! – встрял купец, зареванную дочь отодвигая (помада размазана, тушь черными ручьями по лицу плывёт…), - Мы ж тебе личину вернули, а ты как был скотом, так и остался.
- А чего тут непонятного, я ж и сам не знаю, чей цветок на меня подействовал! Поэтому причины разные ищу, чтоб отказ грамотно изложить без обид и прочего, - задумался жираф, а потом решился правду поведать: - Войдите в положение, отец! Не могу же я жениться на всех ваших дочках сразу?! Мы ж не турки какие, чтоб вот так вот сразу гарем на шею повесить!
- Понимаю, - с сочувствием сказал купец, а потом, поразмыслив, добавил грозно. – Но не прощаю!!!
- Ваша воля. Но я совет хочу дать: отдайте Настеньку за афериста сплетника, Марфушку за лекаря, а для Машеньки мещанское сословие сгодится.
- Это почему? – недоумевает купец, приближаясь к молодцу.
- Так по вкусам девичьим сужу, по цветам посаженным. Ну, бывайте, - сказал молодец, обернулся через левое плечо и … хлоп! – исчез.
Растерялся купец. Не ожидал такого поворота…
Девки приуныли, к отцу кинулись:
- Что? Что мужикам надо? Мы ж чистюли, мы ж поварихи, мы ж красоту умеем наводить…- заревели в один голос, - почему на нас никто не женится?
Не знал купец, как утешить кровиночек родных и ляпнул первое, что в голову пришло:
- А потому, красотулечки мои, что скучно с вами, - и в кабак направился.
А королевич на ведьме женился. Уж больно ему стервы нравились! Живёт теперь весёло: неделю с копытами бегает, месяц с рогами, ослом полгода прикидывается и ишачит всё время как проклятый, дабы угодить жёнушке любимой.