В далёкой солнечной Гиппопотамии жил–был маленький розовый бегемотик Сева. Сева был оочень правильным бегемотиком. По утрам он делал зарядку, а по вечерам, перед сном, хорошенько чистил зубы.
Больше всего на свете Сева любил петь. Хотя петь он умел только одну Розовую Песенку, которую сам когда-то сочинил:
Трам-парам-парам-парарам.
Трум-бурум-бурум-бурурум.
Тра-ля-ля, ля-ля, ля-лям.
Хопс!
Он пел эту Песенку везде: лёжа вверх животиком в своём родном болоте, нежась на солнышке или бегая по цветущей лужайке за разноцветными бабочками. И даже, когда он засыпал, снилась ему его розовая песенка. Она была его единственным и потому Самым Лучшим Другом.
И вот наступило одно прекрасное солнечное утро. Наш бегемотик проснулся, сделал свою обычную зарядку: похлопал ушами и потопал ногами, и хотел было уже залезть в тёплое, мокрое родное болотце, чтобы там спеть свою Песенку, как вдруг он увидел, что на соседней лужайке кувыркается через голову маленький жёлтый львёнок. Бегемотику тоже очень, нет, даже очень-очень захотелось кувыркнуться. А ведь он никогда ещё в своей бегемотиковой жизни этого не делал. Он ни разу не кувыркался! И тем более, через голову!
«Львёооонок! Я тоже хочу кувыркаться! Как это у тебя так здорово получается?», - крикнул он львёнку.» Да, проще простого! Встаёшь на передние лапы, подпрыгиваешь и-ии Вуаля!»,- крикнул в ответ Львёнок, мастерски перекувыркнувшись. «Кажется, это и вправду не так уж сложно», - подумал Сева. И, обрадовавшись своему заключению, он стал пробовать. Вставал на передние лапки, отталкивался изо всей силы и-ии падал обратно на свой розовый животик. Так он пробовал и пробовал, пробовал и пробовал, пока совсем не выбился из сил. Когда он подпрыгнул в последний раз, то подумал: «Наверно, сейчас у меня просто некувыркальное настроение. Попробую-ка я лучше еще после обеда. А сейчас полежу в болотце и спою, наконец, мою любимую розовую Песенку.» Так он и сделал. Крикнул Львёнку: «У меня просто сегодня некувыркальный дообед!», потом забрался в прогретое солнцем родное болотце, устроился там поудобнее и открыл рот, чтобы запеть свою Песенку ...и тут понял, что он её забыл! Её больше не было... Его замечательной самой розовой в мире Песенки. Может, он потерял её, когда пробовал кувыркаться?... И она лежит где-то в травке и ждёт, когда же Бегемотик найдёт её?
Подумав так, Сева задремал на солнышке и, раскинув в разные стороны свои неуклюжие лапы, посмотрел пару удивительных, цветных снов, в которых было много-много таких же Бегемотиков, как он. И все они кувыркались через голову и обратно, веселились и водили хороводы.
Как только Сева проснулся, то сразу же продолжил свои акробатические попытки. Он очень хотел в следующем сне присоединиться к другим бегемотикам. И поэтому очень старался. Просто изо всех своих бегемотиковых сил. Он так старался, что забыл обо всем на свете! Тем временем солнышко уже перекатилось через небо и, сладко зевая, собиралось опуститься за горизонт. А Сева за все время так и не смог перекувыркнуться, ни в какую сторону!
И вот уставший маленький Бегемотик медленно побрел в свою заботливо взбитую мамой Бегемотихой постельку. Ему было так грустно, что из его глаз вдруг выбежали наперегонки две горькие слезинки. Упали на его подушку и намочили ее насквозь. Ведь слезинки у Бегемотиков большие и мокрые. И Вдруг! Как только Сева коснулся розовым ушком мокрой подушки: Трам-парам-парарам! Бегемотик понял, что снова запел свою Розовую Песенку. Она вернулась! Она нашлась! И снова стало Севе тепло и негрустно.
Вскоре Бегемотик уснул. Засыпая, он счастливо улыбался, и думал: «Как же хорошо, что на свете есть друзья!».