Повесть-воспоминание
Посвящается лету 1988 года
Листаю альбом. В нем много фотографий, на которых - мгновения моей жизни. Здесь самые разные фотографии. Но одна - особенная. Глядя на нее, перед глазами начинают вставать события, давно прошедшие, бережно хранимые в памяти, события студенческого астраханского лета.
Дело было так.
Когда Натка, перешагнув через край кузова грузовика, начала спускаться вниз по коротенькой железной лесенке, Сергей сперва ничего не понял. Как? Откуда? Откуда она здесь взялась! Ведь еще вчера ее здесь не было, не было с самого начала, она не приехала в стройотряд вместе со всеми студентами, а он тайно надеялся увидеть ее, а теперь, когда уже и не ждал - словно свалившись с неба, - это лицо, эти глаза, эти волосы…
Он застыл с протянутой рукой, которую, как самый галантный кавалер стройотряда, подавал всем девушкам, помогая сойти с грузовика. Вот и ее рука оказалась в его ладони. Потом, как ни в чем не бывало, она пошла в сторону, под навес, где громоздились ящики со спелыми помидорами. С этого момента он уже не терял ее из виду, где бы она ни была, ломая голову над тем, как она очутилась здесь.
А было все очень просто. Не достав билета на поезд, Натка почти две недели спустя прилетела в Астрахань самолетом. Город встретил ее дождем, перешедшим в ливень (как тут не вспомнить народную мудрость, что "дождь в дорогу - к счастью!"). Скоростная "Ракета" домчала Натку до одинокой пристани на берегу Волги. У старушки Натка спросила, в какой стороне находится студенческий лагерь. Та неопределенно махнула в сторону, туда, где ничего не было видно за пеленой дождя.
Каким-то чудом Натка добралась до стройотряда пешком, увязая по щиколотку в жирной астраханской грязи, продираясь сквозь низкую, очень колючую траву, которая безжалостно царапала Наткины ноги.
Длинные ряды бараков издалека напоминала коровники и Натка до слез расстроилась оттого, что так долго шла не в ту сторону. Но, подойдя поближе, Натка увидела свою ошибку. Это все же оказался студенческий лагерь. Падая от усталости, она перебралась через заросли репейника, арык и каменистую насыпь, прошла между домиками, и оказалась на плацу. "Добрела!" - мелькнуло у Натки в голове.
Устроилась она в домик к своим подругам, студенткам Куйбышевского института культуры, где на ее счастье оказалась свободная кровать. Все были на "аврале" - грузили срочную баржу, поэтому кроме Юры - командира стройотряда, о ее появлении здесь никто не знал.
С Сергеем они разошлись навсегда полгода назад. И уж совсем не за ним мчалась в такую даль Натка из своего тихого городка.
Когда к вечеру вернулись пирсовые бригады сортировщиц, и грузчиков, Наткины подруги очень удивились, увидев ее в домике. Встал вопрос: а где она будет работать: на поле или на пирсе? Больше всего на свете Натке хотелось попасть на пирс. Ведь здесь же была и бравая шестая бригада пирсовых грузчиков. Лиля, бригадир пятой бригады, подумав, решила, что от одного человека в бригаде хуже не будет и согласилась взять Натку на пирс.
Сергей об этом еще ничего не знал. Он только недоумевал по поводу появления Натки в стройотряде. И не смотря на то, что расстались они давно, в его душе с этого момента поселилось странное беспокойство.
С замиранием сердца бросал он иногда взгляд туда, где среди ящиков и помидорных гор мелькала ее фигурка в желтом купальнике. Только изредка, случайно. Зачем она ему? Он нашел уже себе здесь хорошенькую татарочку Алю, игривую девочку из какого-то техникума. И вообще, привольная жизнь в стройотряде его устраивала. Теперь же, с появлением Натки, все изменилось. Подсознательно Сергей чувствовал, что между ними ничего не кончено, что порваны еще не все нити.
Этот первый день на пирсе прошел быстро. Натка работала, ни о чем не. думая, отбирая гнилые, вонючие помидоры из рассыпавшихся ящиков. Но все же поглядывала она в ту сторону, где работали грузчики. Натружено ревел транспортер, сигналили грузовики с кузовами полными помидор, гомонили девчонки-сортировщицы - от этого гула слегка кружилась голова. "Наконец-то я здесь", - думала Натка. "Что же будет?" Она быстро втянулась в тяжелую работу пирсовой бригады. Физическая усталость отвлекала, тяжелая голова едва доносилась до подушки. Но Натка стала замечать, что Сергей очень много внимания уделяет Але, хорошенькой черноглазой девчушке из их бригады. Слишком много. И хотя, казалось, все уже давно отболело, иногда острая тоска сжимала сердце. Все чаще поздними вечерами сидела Натка на плацу в тени гипсовой гитары и горько плакала. Веселая стройотрядовская жизнь шла своим чередом, но она проносилась мимо Натки.
Самое ужасное в Астрахани - это комары. Всем девчонкам над кроватями приколотили марлевые полога. А Натке некому было это сделать. Просить никого не хотелось, да и знакомых парней, кроме Сергея, у нее здесь не было. Вот и спала Натка первое время без полога. Сначала комары ее не трогали. Но вот однажды проснувшись до подъема, Натка почувствовала странную немоту в губах и подбородке. Схватив зеркальце, она пришла в ужас. От ядовитого укуса распухла вся нижняя половина лица - губы, подбородок… Глотая слезы и прикрываясь носовым платком, побрела, несчастная Натка к домику медицинского персонала. Там еще крепко спали, но она все же достучалась. Вышедшая медсестра, спросонья протирая глаза, уставилась в перекошенное Наткино лицо.
- Вот так тебя покусали! Это даже смешно! Ну ничего. На работу не пойдешь, выпей эти таблетки и ложись в постель. Бригадирше своей отдай это - и медсестра написала Нитке освобождение от работы.
- Вечером придешь, я тебя посмотрю.
- Спасибо, - проговорила Натка и бегом побежала в свой домик, потому что уже объявили подъем, а показываться в таком виде ей вовсе не хотелось. Она отдала справку бригадирше Лиле, выпила димедрол и улеглась в постель.
Проспала она до обеда, до того времени, когда грузовики стали свозить бригады в лагерь. Приехали и пирсовики. Ольга, посвященная в Наткину тайну, с радостным и загадочным видом присела к ней на кровать.
- Он заметил твое отсутствие. Когда мы уселись, он огляделся вокруг и спросил: "Почему не все?" Я ему сказала, что ты заболела.
Натка благодарно улыбнулась Ольге. Это было первой доброй вестью.
Настроение и самочувствие Натки резко улучшилось. Прошла и опухоль на лице.
На следующее утро Натка снова сидела на узкой скамеечке в грузовике. Девчонки садились "елочкой" - одна за другой коленками в разные стороны. На коленках устраивались те парни, которым не хватило места. Вдруг Натка почувствовала, знакомое прикосновение. Это Сергей, уютно устроившись на девичьих коленях, положил на Наткину коленку свою голову.
- Благодать то какая! - блаженно улыбаясь, сказал он. Наткина рука была совсем рядом с его головой, сантиметрах в двух. И так мучительно хотелось прикоснуться к его волосам… Но они стали чужими людьми и сделать это было нельзя. Как во сне доехала Натка до пирса. Ее правая рука точно онемела. Каких нечеловеческих усилий стоило удержать ее…
К большой радости Натки торжественный вечер открытия лагеря был отложен на середину июля. Натка мечтала станцевать на этом вечере. С детства увлекалась Натка индийскими танцами, и с собой в стройотряд привезла она костюм, украшения, магнитофонные записи. Свои индийские наряды Натка шила сама, сама делала и украшения к ним. Костюм, который она привезла сюда, был зеленый, богато расшитый блестками. Нарядившись в него, Натка становилась похожа на индийскую принцессу. Да и танцевала она очень хорошо, почти так же, как это делали в кино ее любимые актрисы. И песня была приготовлена для этого номера заранее.
Натка перед выступлением никогда не волновалась. И вот теперь, оглядев из-за гипсовой гитары плац, вокруг которого были расставлены скамейки, она вздохнула полной грудью. "Что же теперь будет?" - подумала она в который раз. "Как Сергей отреагирует на ее танец?" Разумеется, он знал, что Натка танцует индийские танцы, но никогда не видел, как она это делает. И, конечно же, он не ожидал ее появления.
Зазвучала музыка. Это была песня из ее любимого индийского к кино "Любимый Раджа". Особенно нравились Натке слова русского перевода:
Мне судьба подарила один только миг.
Мгновение счастья. Я вновь без тебя.
Моя песня печальна. Безмолвен мой крик.
Быть с другим, нелюбимым велела судьба.
Слова песни как нельзя лучше подходили к сложившейся ситуации, поэтому и выбрала Натка именно ее.
Ничего не видела вокруг себя Натка, когда танцевала. Она жила мелодией, беззвучно повторяя в такт слова песни…
И вдруг наткнулась на горящий взгляд. Она видела только эти глаза. Да, справа от нее, в толпе стоял Сергей. Как он оказался здесь, ведь Натка видела его рядом с Алей, они вместе сидели на с скамейке… И вот он здесь, совсем близко от нее… Ведь ему одному посвящался этот танец, для него звучали слова:
Мгновение счастья… я вновь без тебя…
Раз за разом возникало перед Наткой его лицо, словно выхваченное из тьмы фотовспышкой. Горящие, как звезды, глаза заполнили перед Наткой весь мир.
И в неожиданном порыве, под последние аккорды закружилась Натка в вихре танца, и словно обессилев упала на колени возле скамьи, стоявшей рядом, протянув руки в ту сторону, где она видела Сергея. Музыка смолкла. Наступившая тишина раскололась грохотом аплодисментов. Натка поклонилась, сложив руки на индийский манер, и, сопровождаемая аплодисментами убежала в свой домик, переодеваться. А перед ней все мелькало освещенное фотовспышкой его лицо…
* * *
Ольга и Наташка, студентки театрального отделения института культуры не первый год ездили в этот стройотряд. Все работники пирса и водители были им знакомы. Однажды, с таинственным видом Наташка сказала:- Скоро должен приехать Потап! Натка оторвалась от ящика.
- Кто такой Потап?
Наташка загадочно улыбнулась:
- А вот увидишь!
И однажды рано утром на пирсе раздался рев КамАЗ'а. Огромный автомобиль выехал на пирс и замер. Дверца кабины открылась и показался водитель, небольшого роста коренастый мужчина с темными волосами, и яркими карими глазами. Наташка взвизгнула:
- Потап! - и побежала к нему со всех ног.
С радостным криком Наташка повисла у него на шее.
Натка искоса взглянула в их сторону и продолжала свою работу. Ее не интересовал никто, кроме Сергея, а его она потеряла…
Но случилось так, что именно Натка и приглянулась веселому камазисту - Потапу.
Однажды вечером, после ужина, Потап появился в лагере. Он нашел одиноко сидящую на скамейке Натку.
- Чего же ты тут одна сидишь, Натуля?
Натка только тяжело вздохнула.
- Думаю.
Теплая астраханская ночь была полна звуков. Музыка, доносившаяся с танцплощадки, стрекот и треск ночных насекомых, легкий шелест листвы - все это сплеталось в завораживающее, чарующее, колдовское звучание. Потап сел на скамеечку рядом с Наткой, попытался обнять ее, но почувствовав, как вздрогнули и сжались ее п лечи, медленно убрал руку.
- Что с тобой? - участливо спросил он.
И от того ли, что как-то особенно ласково прозвучал голос Потапа, или от того, что на сердце накипело уже столько боли, Натка, захлебываясь рыданиями, все ему рассказала. Рассказала о том, как болит душа, как она сильно и безнадежно любит одного человека, а он ее - нет, как он ходит с другой, а у нее уже нет сил на это смотреть… И этот сумрачный, загрубевший за баранкой КамАЗ'а человек сидел и слушал Натку, понимающе качая головой. А у бедной, исстрадавшейся Натки потихоньку делалось легче на сердце.
- Ну, не горюй, Ната. Я думаю, все обойдется и все у тебя еще будет хорошо. А сейчас пойдем-ка погуляем, что здесь зря сидеть одной.
Натка покорно кивнула головой, встала и они с Потапом вдвоем направились к воротам лагеря. И не знала Натка, что за ней пристально следит пара удивленных глаз.
Между Наткой и Потапом после этого разговора установились особенные, дружеские отношения. Появляясь на пирсе, Потап сразу же находил глазами Натку и весело подмигивал ей. Натка улыбалась ему и на душе у нее становилось теплее.
И вот однажды случился ночной аврал. Пришла баржа, которую нужно было срочно загрузить помидорами. Натка сидела у транспортера и из последних сил обеими руками выгребала из ящиков сгнившие до тухлой жижи помидоры. Работа закончилась к пяти часам утра. Все просто валились с ног от усталости. И тут на пирсе появился КамАЗ Потапа. Увидев сидящую на ведре Натку, он подошел к ней.
- Ну что, загрузили баржу?
- Ага, - ответила Натка, сонно потирая кулаками глаза.
- Так поехали со мной, отвезу тебя в лагерь.
- Поехали.
На глазах у всех Натка взобралась в кабину к Потапу, мотор взревел и мощная машина, тяжело развернувшись, уехала с пирса. У бригадирши Лили даже от удивления раскрылся рот. Вот так Натка! Все еще здесь, ждут машину, а она какова! Лиля была очень недовольна. А один из грузчиков-пирсовиков шестой бригады задумчиво опустил голову. Ему стало как-то неуютно оттого, что Натка уехала с пирса с Потапом. Его Натка…
На следующий день с Лилей был крупный разговор. Возмущенная поступком Натки, бригадирша хотела даже выгнать ее из бригады - пусть идет работать на поле. Но раскаяние Натки было таким искренним, что грозная Лиля сменила гнев на милость. Тучи над Наткиной головой рассеялись и жизнь потекла по-старому. Потап уехал, Натка снова осталась одна. Правда, были театралки Наташка и Ольга, были девчонки и с ее курса, но… Все пристальнее стала она поглядывать в ту сторону, где среди загорелых грузчиков мелькала коричневая фигура. Сергея. Темноволосый, смуглый, отрастивший бороду, он был похож на древнего воина из какой-то волшебной сказки. И Натка не могла оторвать от него взгляд. Заметила она, что Сергей больше не интересует Алю. Черноглазая, молоденькая, ветреная девчушка липла ко всем подряд и Натка про себя окрестила ее "переходящее красное знамя". Она злилась на Алю, за то, что та пренебрегла вниманием Сергея, но и была рада этому, потому что теперь путь перед ней открыт.
Но путь был открыт не надолго. К Сергею "прилипло" еще одно юное создание. Высокая, белобрысая "фактурная" Наташка, студентка того же училища не отходила от него ни на шаг. Натка наблюдала издалека, как Сергей делал Наташке массаж, как он доставал для нее воду из реки, как подавал ей руку из машины. Но вскоре эта "детская непосредственность" стала действовать Сергею на нервы и он всячески начал избегать общества "пылкой" поклонницы. "Переходящее красное знамя" перешло к очередному кандидату, и Натке все это надоело. Как животное заранее чувствует землетрясение, так и она почувствовала, что что-то должно произойти.
Власть в свои руки возьму.
Хватит сидеть в уголке!
Смело к тебе я шагну,
С белой ромашкой в руке.
Такие стихи написала Натка в свой дневник в один из тех дней.
Приближался "помидорный Новый год", с 30 июля на 1 августа. Все активно готовились к этому шумному, веселому празднику. Пятой и шестой бригаде было дано задание представлять "возмутителей спокойствия" - хулиганов, пытающихся сорвать новогоднее представление.
Бригады собрались в "красном уголке". Спорили долго, никак не могли придумать что-то из ряда вон выходящее. И тут Натку осенило.
- А давайте изобразим наркоманов, накурившихся конопли. Мы вылезем со снопом конопли из толпы, поставим ее вместо елки. А я бы тут что-нибудь станцевала. Раздались возгласы:
- Опять смотреть одно и то же! Ты ведь уже танцевала на открытии лагеря!
И тут из дальнего конца комнаты, со стоящих там кроватей донесся голос.
- Ну да! И вовсе не одно и то же! Она по-разному умеет.
У Натки упало и подпрыгнуло сердце. Это был голос Сергея.
На том и порешили. Натка будет Елочкой-Конопляночкой, станцует что-нибудь развеселое и хулиганское. Остался вопрос: где найти коноплю. И тут Натка вспомнила:
- Я же видела заросли конопли, за домиками, около арыка. Стали решать, кто пойдет добывать коноплю. Оказалось, что кроме Натки, только Сергей знает, как она выглядит. Было чудом то, что никто не знает такую простую траву. Да, с этого момента и начались для Натки чудеса…
Сергей, Натка и увязавшаяся за ними пирсовичка Маринка отправились на поиски конопли.
Как Натка и предполагала, за домиками начинались высокие зеленые заросли этой травы. Но чтобы добраться до них, нужно было перелезть через глубокий арык, в котором, к счастью, не было воды. Сергей помог Натке и Маринке преодолеть эту преграду. Вскоре, нагруженные охапками длинных стеблей конопли, они возвратились в лагерь. Натка и Сергей шли и разговаривали о чем-то. Потом Натка так и не вспомнила - о чем. Маринка шагала сзади, отдуваясь, тащила самую большую охапку.
Во время Помидорного Нового года стройотрядовцы веселились до упаду. Но как всегда перещеголяли всех студенты института культуры, особенно пятая и шестая пирсовые бригады. Когда среди всеобщего веселья на плац выползла орава ободранных и ничего не соображающих "наркоманов" и выставила на середину огромное ведро с коноплей, все так и покатились со смеху. А как танцевала здесь Натка! Ее новый наряд был сделан из двух ярких шелковых занавесок, коротенькой кофточки и гирлянд живых цветов. Натка решила сделать танец "с раздеванием". У нее был светло желтый раздельный купальник. Натка надела его под костюм и когда начала по одной вещичке сбрасывать с себя - толпа пришла в дикий восторг. Юбка полетела в сторону Сергея. А когда Натка взялась за лямочки на плавках (завязанные, к слову, намертво) то ее по сценарию остановили, не дав довести танец до конца. Концертная программа закончилась, начались танцы. Возбужденная Натка оказалась рядом с Сергеем.
- Пойдем, потанцуем! - пригласила она его.
- Пойдем…
Натка и Сергей затерялись среди танцующих. По их виду нельзя было догадаться, что они очень давно знают друг друга. Рука Натки лежала на плече Сергея, и расстояние между ними можно было назвать "пионерским"… Натка специально отстранилась от Сергея, чтобы тот не услышал сумасшедшего биения ее сердца. Ей хотелось показаться равнодушной. Ну и что… просто старые друзья…
Натка попросила Ольгу посидеть вместе с ней на лавке, недалеко от лагеря. Там же был Сергей и другие грузчики. Шел веселый, непринужденный разговор. Все смеялись, вспоминая Елочку-Конопляночку, и жалели, что она так и не дотанцевала до конца…
Сначала Натка подумала, что ей показалось…
- Пойдем, потанцуем, - как-то особенно прозвучал его голос, как-то особенно он взял ее руку в свою…
Теперь уже не было между ними никакого расстояния. Сергей взял правую Наткину руку и прижал ее ладонь к своей груди. Другой рукой обнял ее. Натка же склонив ему на плечо измученную голову, закрыла глаза…
…Уже поздно, все спят,
И тебе пора спать…
- пел Виктор Цой.
Натка на всю жизнь запомнила эту песню, слово в слово…
Весь лагерь, разинув рот, смотрел на них. А они уже не видели никого и ничего. Были в мире только Сергей и Натка, только Натка и Сергей…
А потом была ночь, снова полная звезд. Но на этот раз они светили совсем низко над головой. Срываясь с неба, они летели пря-мо в подставленные ладони. А Натка загадывала только одно желание… только одно…
Сергей вздохнул.
- Да, уже полгода…
- Что? - не поняла сперва Натка. - Какие полгода?
Сергей горько усмехнулся.
- Не понимаешь?
Натка поняла. У нее не было слов, чтобы ответить. Она не знала, как сказать, чтобы не спугнуть это мгновение.
- Какой же я тогда был дурак!
Натка взяла руку Сергея.
- Но ведь еще не поздно все исправить…
Да, действительно, еще было не поздно. Чудеса начали случаться с Наткой день за днем. Быть с Сергеем рядом, говорить с ним, заботиться о нем - это ли не наивысшее счастье? А со всеми -его "бывшими" начали происходить странные и страшные вещи. Аля проколола насквозь ногу огромным гвоздем (а Натка носилась босиком по пирсу), у Маринки, прошлогодней "пассии" Сергея заболела печень и она уехала домой, на Таньку, так же искавшую его внимания, свалилась гора ящиков, у Наташки украли всю заработанные в стройотряде деньги…
Дни понеслись один за другим с удвоенной скоростью. Натке иногда хотелось крикнуть: "Постой!" вдогонку убегающему времени. Но Сергей был рядом, и ей казалось, что он будет рядом всегда…
Все хорошее в жизни кончается очень быстро. Вот и пролетело астраханское лето. На вокзале Сергей угостил Натку обсахаренными пончиками (с этого дня она их больше не могла есть без слез). Потом, когда поезд уже тронулся, он приволок ей два арбуза. Сам он оставался в Астрахани и добирался до Волгограда другим поездом. А Натка ехала в Куйбышев, полная радужных надежд. Перед ней лежала фотография, на которой были пятая и шестая бригады. На Наткины плечи накинута стройотрядовская куртка Сергея. Правда, его самого здесь нет. Он не поехал с ними в Астрахань в тот день. Но это, как говорил Сергей, были мелочи. Свет удивительного счастья озарял лицо Натки и словно лился с фотографии. И лежа на узкой полочке плацкартного вагона Натка грезила наяву. Еще не знала она, что недолгим будет это счастье, оборвется в самый неожиданный момент ее жизни. Еще не знала Натка, сколько из-за Сергея хлебнет она горя, что от всей огромной любви останется у нее только эта фотография.
Впереди у нее была долгая и счастливая жизнь.
1994-1998