Золотистые огни сценических прожекторов сверкали миллионами искр в дорогом хрустале, на столиках одного из самых шикарных ресторанов города N-ска. Полуголые девушки, ловкие, как малазийские обезьянки, извивались в клубах искусственного дыма вокруг шестов на сцене. Было весело и не по-будничному празднично. Впрочем, как и всегда в «Парадизе» по вечерам.
Кирюха, добрый малый в малиновом пиджаке с толстой золотой цепью на шее, на невысоком, но массивном лбу которого, чиновник государственной приемки, существовавшей в былые времена, без секундного колебания, шлепнул бы тавро с пометкой «новый русский», сидел, небрежно развалившись, в кресле, и стряхивал пепел своей сигары на уши сидевшего у его ног бультерьера. Собака добродушно шевелила ушами, сбрасывая с них знаки благорасположения хозяина.
- Вот посмотри, дорогой Олежек, на эту поистине бесценную достопримечательность нашего города! - привлек к Кирюхе внимание своего ученика шэф-повар «Парадиза» Эдип Петрович Никаноров.
Олежка быстро стучал ножом, шинкуя морковь в гарнир к поросенку по-голландски. Эдип Петрович Никаноров сложив руки на груди, и опершись плечом на косяк, разглядывал банкетный зал ресторана через большое круглое окно-иллюминатор в двери. Олежка быстро оглянулся через плечо на Кирюху и опять застучал ножом:
- Кто это, Эдип Петрович?
- Это знаменитый на весь город Кирюха, по прозвищу Хорь. В недавнем прошлом бандит и рэкетир, каких свет не видел, а теперь владелец всех казино в Ленинском районе. Кроме того, он владелец двух бесценных раритетов, которые в будущем непременно войдут в музей нашей эпохи, в раздел, рассказывающий о жизни новых русских. Сейчас они являются предметом Кирюхиной гордости и объектом дикой зависти со стороны всей остальной «братвы» нашего города. Одна из этих вещей - кирюхин бультерьер по кличке Му-Му… Нет, нет, ничего подобного - просто кирюхина дань традициям русской классической литературы. Вернее тому их минимуму, что был заложен школьной программой в годы далекого светлого детства. И всего одна накладка - тургеневская Му-Му прелестная сучонка болоночного типа, в то время как кирюхин бультерьер - м-м-м… кобель.
- А, по-моему, так самая заурядная псина, - заметил Олежка.
- Э-э-э! Не скажи, - коварно улыбнулся Эдип Петрович. - Ты видел еще не все достоинства Му-му! - Вторая Кирюхина достопримечательность, - продолжил рассказчик, - это его золотой палец - протез вместо среднего пальца правой руки. Когда Кирюха сжимает руку в кулак, или просто собирает пальцы щепотью, чтобы взять что-нибудь со стола, золотой перст не сгибается и продолжает торчать прямо, бросая вызов всему окружающему миру.
Олежка внимательнее посмотрел на Кирюху, и, разглядев сию немаловажную деталь, презрительно пробурчал под нос что-то неразборчивое про дурацкие причуды новых русских, и его нож с прежней скоростью застучал по разделочной доске.
- Однако оба этих раритета имеют общую историю и тесно связаны между собой … - загадочно сообщил Эдип Петрович. - И поскольку поросенок еще не подрумянился, и время у нас есть, я, пожалуй, ее тебе расскажу.
* * *
Однажды, года эдак два назад на кирюхину шикарную дачу забрались воры. Два проходимца, которые тихим шепотом называли друг друга Мяпа и Джузеппе Гарибальди. Они проникли в коттедж через окно первого этажа. Обыскали ванную, туалет, спальню, и, не найдя ничего ценного, начали подниматься по крутой деревянной лестнице на второй этаж.
…А на втором этаже, на пушистом массажном коврике за пять тысяч долларов мирно посапывал саблезубый бультерьер по кличке Му-Му. Ему снился самый чудесный сон, который только может присниться бультерьеру - будто бы он, неведомым образом превратился в чудовищного нильского крокодила. Челюсти его удлинились до двухметровой длины, и в полном восторге от сонной эйфории крокодил-бультерьер открывал и закрывал эти великолепные челюсти. Булька потянулся во сне, напрягся и заворчал. Ему снилось, что как раз в этот момент он целиком заглатывал в свою ненасытную утробу огромного льва.
Внезапный шорох и звуки чужих шагов заставили его вернуться из эфемерного мира грез в несколько более дискомфортный - реальный. Собака подняла голову и прислушалась. В квартире находились чужие!
Булька все еще чувствовал, что челюсти его длиннее двух метров, и хвост - мощный крокодилий отросток, одним ударом которого можно сломать хребет быку. Крокобулька взревел и со всей скоростью, на которую были способны его короткие лапки, бросился в коридор.
Мяпа и Джузеппе Гарибальди поначалу опешили, услышав доносящийся из зала странные всхлипывающе-урчащие звуки (это просыпался нильский крокодил). Звуки поначалу даже показались им забавными. Они недоуменно переглянулись, и едва удержались, чтобы не рассмеяться. Но тут на пороге появился источник звуков - ужасный нильский крокобуль. Разинув чудовищную пасть, крокобуль бросился на непрошенных гостей.
Мяпа и сеньор Гарибальди истошно завопили и кубарем скатились с крутой лестницы, ведущей на первый этаж. Крокобуль бросился следом. Его короткие лапки не могли быстро перемещаться по крутому трапу. Оступившись, он покатился кубарем, причем несколько раз пребольно стукнулся носом о деревянные ступеньки. Внизу все трое смешались в живописную кучу. Злоумышленники вскочили первыми и бросились бежать. Однако в панике - совсем не в ту сторону. Булька хотел вцепиться одному из них в ногу, но перепуганный Джузеппе Гарибальди двигался так быстро, что чудовищные крокобульские челюсти просто лязгнули в воздухе.
Через секунду поспешно отступающие преступники уперлись в дверь чулана. Коридор заканчивался тупиком. Завопив от ужаса, они поняли, что попались в ловушку, и что настал момент решающего боя. Мяпа вытащил из кармана маникюрные щипчики хозяйки, которые успел стянуть с трельяжа, где хозяйка делала свой маникюр, Джузеппе Гарибальди ухватил подвернувшуюся под руку старую швабру. Однако оба они понимали, насколько это жалкое оружие против разбушевавшегося земноводного пса.
Крокобулька стоял посреди коридора, загородив дорогу к отступлению, словно само возмездие. Он издал яростный боевой клич и, подпрыгнув, словно на пружинах, бросился на врага, целясь ближайшему - сеньору Гарибальди - в горло. Несчастный преступник инстинктивно выставил перед собой на вытянутых руках швабру и закрыл глаза, в ожидании смерти.
Смерть никак не наступала. Осторожно приоткрыв один глаз, Джузеппе увидел, что крокобулька висит, вцепившись зубами в деревянную ручку швабры, и, судя по всему, никак не может отцепиться. Челюсти у бультерьеров устроены таким образом, что, вцепившись мертвой хваткой во врага, они уже не могут разжать зубов. Мышцы сводит судорогой, и они либо перекусывают зубами то, во что вцепились, либо обречены висеть, как наш маленький славный крокобуль на ручке швабры, дожидаясь, пока кто-нибудь им поможет.
Мяпа и Джузеппе Гарибальди быстро смекнули, что злобный нильский крокодил попал в неловкую ситуацию. Ты даже представить себе не можешь, Олежка, как они обрадовались! Как они смеялись над беспомощным бультерьером, который мог лишь грозно рычать на них сквозь стиснутые зубы. Однако преступникам нужно было спешить. Поэтому их месть ограничилась лишь тем, что они пару раз щелкнули буля пальцем по носу, а затем раскрыли дверцы шкафа и положили на них швабру, оставив грозного нильского крокодила висеть в таком щекотливом положении. Затем разбойники выгребли из тайника в стене все золотые украшения, нашли в дальнем комоде деньги, выгребли и надели на себя столько одежды их хозяйского шифоньера, что стали походить на борцов сумо. Взвалив на себя огромный хозяйский телевизор с диагональю полтора метра, воры поспешно покинули ограбленный ими дом. А крокобуль остался висеть в воздухе.
Через два часа домой вернулся хозяин. Кирюха вошел в гостинную в сопровождении двух телохранителей и остановился в изумлении:
- Во, блин, братва, приколись, меня обворовали! - так примерно в переводе на русский литературный язык выглядела тирада, которой разразился Кирюха, не увидев на обычном месте на прошлой неделе купленного телевизора.
- И бабло все стибрили… - рассеянно заметил один из гангстеров, заметив дверцу взломанного тайника.
Другой нагнулся и поднял с пола случайно оброненную золотую цепочку.
- У-у-у, гады! Это что за беспредел творится в стране - нельзя на минуту из дому выйти, чтобы тебя не обворовали! - закричал ужасно расстроившийся Кирюха. - Развели бандитизм, нормальным людям жить невозможно…
Телохранитель осторожно тронул хозяина за рукав:
- Хорь, но ведь мы же и есть бандиты!
Кирюха на секунду замер, пораженный неожиданным открытием, но быстро сориентировался:
- Развели, блин, гуманизм, нормальным бандитам жить невозможно! Ни сигнализация, ни собаки, ничто от этих воров не помогает!
- А кстати, где же собака?! - удивленно спросил один из гангстеров.
Они начали искать крокобульку. Однако бульки нигде не было видно: ни под кроватью, ни под столом, ни под тумбочкой.
- Вот гады, они еще и собаку увели! - расстроено замычал Кирюха, обводя взглядом пустую комнату.
Он нагнулся, чтобы заглянуть под шкаф, в надежде, что собака спряталась от ужасных грабителей, или хотя бы ее изуродованный труп валяется под шкафом. Ничего не увидев, он разогнулся, и уперся носом в собачьи пятки.
- Му-му! - обрадовался Кирюха. - Вот ты где, оказывается!
Бультерьер выразил полную солидарность чувствам хозяина. Его хвост быстро застучал по носу хозяина.
Крокобульку сняли с его вынужденного постамента и попытались вынуть из зубов швабру. Однако ничего не получилось. Челюсти никак не хотели разжиматься.
- Му-му, отдай, выплюни эту гадость! - уговаривал Кирюха собаку, словно маленького ребенка.
Бультерьер всем своим видом показывал, что он, мол, рад бы, да не может. Челюсти попробовали разжать руками, но ничего не вышло.
- Может монтировку принести? - неуверенно спросил один из помощников.
- Маме твоей монтировку! - сердито огрызнулся Кирюха. - Знаешь, сколько стоит эта собака?
Через полчаса сторонний наблюдатель мог видеть следующую занимательную сцену: посреди ограбленной квартиры, закинув ногу на ногу, сидел в кресле Кирюха. Он курил сигару, стряхивая пепел прямо на пол. Подперев рукой щеку, он, с видом роденовского мыслителя, смотрел на висевшего на швабре крокобуля.
Телохранители в это время пробовали разные способы выхода из ситуации. Отчаявшись, они даже пытались прижигать лапки бультерьера зажигалкой. Крокобуль бешено сучил лапами, однако разжать челюсти никак не мог. Процедуры затягивались, а пытки становились все изощреннее. В конце-концов Кирюха начал терять терпение. В один из моментов, окончательно потеряв над собой контроль, он вскочил, и залепил крокобулю здоровенного пинка… как раз по незащищенным достопримечательностям бультерьера. И тут произошло чудо - зубы собаки, наконец, разжались!
Следующую сцену трудно описать целиком. Лучше это сделать поэтапно. Так как Кирюха был небольшого роста, и особенно хорошей растяжкой не мог похвалиться, то вполне естественно, что, задрав на такую большую высоту одну ногу, босс мафии потерял опору и плюхнулся на спину. В ту же секунду на него свалился отцепившийся от швабры бультерьер.
Нельзя сказать, что Му-Му был в особенно хорошем настроении. Говорят, что собаки похожи на своих хозяев. Так, крокобуль в части психических свойств характера был копией своего хозяина и так же легко, как Кирюха, впадал в ярость. Удар по мужскому достоинству нильского крокодила привел его в бешенство. Вскочив на короткие лапки крокобуль бросился на обидчика, позабыв на время, что это его хозяин. В одно мгновение челюсти нильского крокодила раскрылись, как волчий капкан, послышалось громкое «Р-Р-Р! ХАП!!!», а затем крик Кирюхи. Одним укусом нильский крокодил Му-Му отхватил хозяину средний палец правой руки.
- Так вот откуда у него золотой палец! - догадался Олежка. - А что случилось с Мяпой и сеньором Гарибальди?
- Мяпе награбленное добро не принесло удачи. Он быстро промотал свою часть добычи. Затем начал сильно пить, и в конце-концов его застрелили на одной даче, принадлежавшей новому русскому, застукав на месте преступления. Джузеппе Гарибальди повезло больше. Деньги, полученные за огромный телевизор, дали ему возможность закончить поварские курсы, и сейчас он работает шеф-поваром ресторана «Парадиз».
- Так это были вы?! - изумленно уставился на Эдип Петровича Олежка.
- Да, - с хитрым прищуром в глазах усмехнулся бывший сеньор Гарибальди. - Через два года после того, как развалился НИИ в котором я работал старшим научным сотрудником, мне пришлось промышлять… м-м-м… приватизацией приватизированного. Конечно, не профессионально. От случая к случаю, но тем не менее. Хотя сейчас я сильно в этом раскаиваюсь.
- Что же было дальше с Хорем и его собакой? - взволновано спросил ученик. - Ведь бультерьер по-прежнему сидит возле своего хозяина! - глаза Олежки загорелись одухотворенным огнем. - Неужели хозяин оказался так благороден, что простил свою собаку?
- Ну не совсем…
В этот момент Кирюха обратился к крокобулю с вопросом, и бультерьер кивнул ему в ответ, а затем, открыв пасть, мило улыбнулся шикарной улыбкой в тридцать два… золотых собачьих зуба.
- Да, - произнес синьор Гарибальди. - Не совсем! Господа новые русские живут по суровым законам: глаз за глаз, зуб за… палец. Но, по крайней мере, они так похожи!