"...Писатель! Смотрите-ка - писатель!
Да это же писатель!..
Расстреливать надо таких писателей!.."
С. Довлатов "Ремесло".
В одну из пасмурных сентябрьских пятниц, около четырёх часов вечера, я стоял на мосту над рекой, вялотекущей по центру города, и мечтал о том мгновении, когда увижу Париж.
Париж... Никогда не был я в этом прекрасном городе, но каждую осень возвращаюсь в него мыслями, чтобы наполнить жизнь романтикой. Я стоял над рекой и мечтал. Мимо проходили граждане, спешившие по своим делам, которые, наверное, были важными. Но, на мой взгляд, важных дел не существует, фикция, выдуманная людьми, чтобы делать вид, что они заняты чем-то неотложным, и чтобы их не тревожили разными бредовыми идеями, подобие которых сейчас зарождалось в моей голове.
Я провожал взглядом проплывавшие под мостом опавшие листья, газеты, стеклотару и всё-то, что переработал за день небольшой город. Прекрасное времяпрепровождение, когда больше нечем заняться …
- O coule cette rivire?
- Quelle? Celle-l? Oh, je ne le sais pas.
- Et qui sait?
- Les gographes. Ils savent o coule cette rivire.
__________________________________________
(франц.)
- Куда течет река?
- Какая? Эта? О, этого я не знаю.
- А кто знает?
- Географы. Им-то уж известно, куда течёт эта река.
Заморосил дождь. Пришлось искать убежища в ближайшем кафе.
Я купил себе кофе, пойло, которым обычно потчуют в подобных забегаловках, и устроился у окна, чтоб за кофепитием "углубиться" снова в парижские улочки. Я "вышел" на Одесскую, когда услышал:
- Не занято? - голос был мерзким, я поднял глаза. Передо мной
стоял парень лет 20-ти. Он был небрит, в грязном свитере, в черной потёртой
"джинсе", на ногах были башмаки, которые, обычно, носят
грузчики в портах. Лица описывать не буду.
- Не занято? - переспросил он, ухмыльнувшись.
- Нет, - равнодушно ответил я и уставился в окно, отпивая маленькими глоточками жидкость, у которой с кофе было общим только название.
- Эй, - "обратился" ко мне парень, когда я "подходил" к Эйфелевой башне, - Ты мне денег не дашь на какой-нибудь бутерброд? С утра ничего не ел.
- Мы знакомы? - я даже не взглянул на него.
- Сейчас познакомимся. Я - Г. Г., - представился он и замолчал в ожидании.
- Г. Г.? Всё? Полного имени нет?
- Есть. Я его не называю.
- Скрываешься?
- Нет. Не называю и все. Тебя-то как зовут?
Я представился в свою очередь и поинтересовался, сколько денег ему надо для утоления голода. Он ответил, назвав сумму, которой мне хватило бы, минимум дня на два.
- Не много? - ехидно спросил я.
- Нет, - невозмутимо ответил он и протянул руку.
Возле универсама сидел нищий. Лет ему было около 60-ти, но выглядел он на все 80. Его деревянные ноги были выставлены напоказ. Он постоянно крестился и кланялся, протягивая руку всем, кто проходил мимо. Но мало кто обращал на него внимание. Подошёл мой черёд. Я редко подаю нищим, я - не скупой, нет, просто деньги редко водятся. Моё финансовое положение оставляет желать лучшего. Я тоже мог бы сидеть где-нибудь с протянутой рукой, но воспитание не позволяет. Проще сдохнуть с голода, чем просить милостыню. Я поравнялся с ним и протянул сторублёвую бумажку. Он осенил себя крестом, поклонился и поблагодарил меня, добавив: "Да хранит тебя Господь ".
- На, держи, - сказал я, протягивая Г.Г. деньги, но вдвое меньше, чем он просил.
- Всё? - удивился он.
- Да, - недовольно ответил я. - У меня нет денег, поищи кого-нибудь
побогаче.
- Спасибо и на этом, - снова ухмыльнулся Г. Г. и ушёл к стойке, через минуту сел за столик с чашкой кофе и бутербродом. Я вернулся к изучению серо-жёлтых пейзажей за окном. Внезапно рядом раздалось душераздирающее чавканье. Я постарался не обращать внимания. Когда он закончил, я спросил:
- Всегда так ешь?
- Как? - не понял он.
- С шумом.
- Да, люблю поесть от души. Надеюсь, ты понимаешь.
- Понимаю, - мрачно ответил я и допил свой кофе. Взглянув на Г.Г., я
подумал, что может быть он не так уж плох, как кажется на первый взгляд.
- Слушай, а нельзя мне у тебя пожить некоторое время? - рассеял мои мысли Г.Г.
- В смысле?
- Да я никого не знаю в этом городе, дело у меня здесь недели на две. Проблем не
будет, - обещаю...
- Не думаю, что смогу тебе помочь...
- Брось, чувствую — мы поладим. Ну, так как?
Я посмотрел на него, размышляя, может ли он быть вором или аферистом, но подумал, что вряд ли, хотя, люди часто ошибаются.
- Хорошо, но я живу с родителями. Два дня назад они уехали отдыхать, приедут через месяц. Короче, как только приезжают, ты моментально
сваливаешь. Понял? Условия подходят?
- О’К.
- Тогда поехали домой.
- Мне надо …
- Вещи твои где?
- В камере хранения на вокзале.
- Тогда поехали.
- Поехали.
Мы вышли из кафе и направились на автобусную остановку. Г.Г. был доволен. Он раздобрился до того, что угостил меня сигаретой. Мы закурили. Автобус, следующий до вокзала, ходил довольно редко, нам пришлось ждать около двадцати минут. Пока мы стояли в ожидании транспорта, Г.Г. расспрашивал меня о том, чем я занимаюсь, много ли у меня друзей среди богемы города. Я нехотя отвечал на вопросы. В отличие от меня, Г.Г. был более разговорчив с малознакомыми людьми. Наконец, подошёл автобус, в котором я встретил друга Савву, молодого человека из интеллигентной семьи, фамилию его я всегда вспоминал с трудом, а уж представить его окружающим, было проблемой, так как мой язык недостаточно гибок для таких оборотов.
- Привет, Савва, - сказал я, пробиваясь к нему.
- А, здравствуй, - обрадовался он моему внезапному появлению. - Откуда и куда?
- Из кафе на вокзал, нам надо взять вещи из камеры хранения.
- Чьи? Твои?
- Нет, вот его, - я мотнул головой в сторону Г.Г.
- Г. Г., - представился тот.
- Савва Бирменгольфонгердорман, - кивнул Савва.
- Вот это фамилия! - восторженно крякнув, сказал Г.Г.
- Да, Савва - потомственный дворянин, - гордо произнёс я.
- Мой пращур был кем-то вроде барона, - смущённо проговорил Савва.
- Круто, - сказал Г.Г. - впервые знакомлюсь с потомственным бароном.
- Кстати, - обратился я к Г.Г. - Ты спрашивал о моих друзьях из богемы, так вот, Савва - талант, пишет стихи, музыку, картины, играет на чем попало.
- На чём именно? - заинтересовался Г.Г.
- На гитаре, дудуке, курае, варгане, сякухати, хамусе, трубе, на гармошке губной, ну и немного на аккордеоне, - уточнил Савва.
- Очень интересно, не желаешь прогуляться с нами? - предложил Г.Г.
Мы вышли из автобуса и направились в здание вокзала. Спустившись к камерам хранения, Г.Г. сказал, что у него нет денег, чтобы расплатиться. Бирменгольдфонгендорман дал ему взаймы. Получив багаж, мы отправились ко мне домой.
- Quelle est la direction de ce train?
- Londres – Paris.
- Etes – vous sr?
- Oui, et plus que jamais.
_________________________________
(франц.)
- Какое направление у этого поезда?
- Лондон – Париж.
- Вы не ошибаетесь?
- Нет, я уверен, как никогда.
По дороге к моему дому, Савва купил две бутылки водки, чтобы было чем отметить наше знакомство с Г.Г.
Я жил в небольшой четырёхкомнатной квартирке на третьем этаже "хрущебы". Открыв дверь, я подумал, что может быть напрасно согласился предоставить кров Г. Г.. Всё-таки приятнее жить одному. Но отступать было поздно.
Я прошёл на кухню и занялся закуской. Савва пригласил Г. Г. осмотреть мою комнату, которая представляла собой некоторое подобие музея, так как на стенах висели мои картины, рисунки, стол был завален рукописями. Г.Г. комната понравилась, и он стал изучать мои работы. Савва присоединился ко мне.
- Где ты с ним познакомился? - спросил он меня.
- В кафе. Он подсел ко мне, попросил немного денег, а потом спросил, не могу ли я его на некоторое время впустить к себе пожить.
- Какой-то странный, - сказал Савва, нарезая сыр.
- Обычный, просто без комплексов, - уточнил я.
- Может быть...
Закуска была готова, и мы сели за стол. Савва открыл первую бутылку, разлил по сто граммов. Г.Г. встал, чтобы произнести тост.
- Хочу выпить за то, - начал он, но телефонный звонок оборвал его. Я подошел к аппарату. Звонил Давид Сидоров, спрашивал, где все. Я ответил, что не знаю, Савва у меня, а где остальные - понятия не имею. Давид сказал, что придет. Я сказал, чтобы он купил выпить. Давид согласился и повесил трубку.
- Кто звонил? - спросил Савва.
- Давид, - с раздражением ответил я.
- Чего хотел?
- А то ты не знаешь?
- Напросился?
- Я сказал, чтоб вина купил.
- Ну хоть так, лучше принес бы вино и сгинул.
- Щас!
- Кто он? - вступил в разговор Г.Г.
- Да так - зануда, любит быть рядом с творческими людьми. Но надо сказать, что он наш денежный фонд. Все занимают - мало кто отдает. Он единственный, кто имеет приличный заработок в нашей компании. Савва, ты что уже выпил?! Г.Г. ещё тост не закончил!
- Извините, ребята, так вышло. Не удержался.
- Ладно, налей себе, начни сначала, Г.Г.
- Хочу выпить за то, - снова начал Г.Г., и снова его оборвал звонок, но на этот раз звонили в дверь. Я пошёл открывать,
- Быстро он, - сказал мне вслед Савва.
Я повернул ключ и распахнул дверь. Но вместо Давида на пороге стоял Сергей Сергеев - молодой человек без определённых занятий, ещё один мой друг. Он извинился, что не предупредил и вынул из-за пазухи бутылку портвейна.
- Привет, Серега! - крикнул из-за моей спины Савва, - Где пропадал?
- В Москве, - ответил Сергей, раздеваясь. - Тётка заболела, ездил присмотреть, - хоть какое-то развлечение.
- Ты Давида по пути не встретил? - спросил я.
- Нет, а он что - собирался прийти?
- Да, звонил недавно,
- Не хочу его видеть, ну да ладно, наливай...
Стены качались, но не падали. Кто-то шёл мне навстречу, размахивая чем-то тяжёлым. Я попытался приподняться, по не смог пошевелить даже мизинцем. Резкая головная боль подбросила меня в воздух. Я пролетел метров сто и упал к ногам кого-то, кто рассмеялся надо мной и плюнул мне в лицо. Я заплакал от обиды, но вместо слез из глаз моих потекла смола. Кто-то взял меня за волосы и ткнул лицом в землю. Смола вцепилась в грунт и я, как не старался, не смог поднять лица хотя бы на дюйм от земли. Что-то тяжёлое ударило меня по затылку.
Очнулся я к полудню. Встав на ватные ноги, направился на кухню. Проходя мимо туалета, я услышал странные звуки. Прислушался и понял, там кто-то борется со страшным чудовищем. Добравшись до кухни, я опорожнил чайник воды. Нестерпимая жажда мучила меня, не знал, как её утолить.
Дверь туалета открылась, и появился бледный, как смерть, Савва Бирменгольдфонгендорман. На него было страшно смотреть. Лицо его было таким измождённым, что я пожалел беднягу.
- Победил? - с участием спросил я.
- Кого?
- Ладно... Что вчера было? - задал я классический для данной ситуации вопрос.
- Ты думаешь, я помню? - иронически улыбнулся Савва.
- Ну, хоть "что-то" ты помнишь? - не унимался я.
- "Что-то" помню.
- Пойдём, восстановим картину, - предложил я.
- Пойдём, - снова согласился Савва и мы двинулись в путь.
Забыл сказать, что я очнулся в коридоре, на полу, в одних трусах.
Мы прошли в мою комнату. На моей кровати спали два человека, неизвестно откуда появившиеся. При внимательном осмотре тел, мы определили в них друзей - Ивана Позднякова и Юру Польского, по прозвищу "Тромбон". Оба наших друга спали мертвецким сном, распространяя по комнате устойчивый запах перегара.
Возникло непреодолимое желание позавтракать. Когда сели за стол, под ним обнаружился еще один сотоварищ, появления которого никто из нас не помнил. Это был Андрей Гнилицкий.
- Доброе утро! - услыхали мы из дверей, перед нами появился Г.Г.. -Здорово мы вчера повеселились! Савва, ты выжил?
- Как видишь, - мрачно пробурчал Бирменгольфонгердорман.
- Осталось что-нибудь? - с надеждой спросил я.
Г.Г. успокоил меня улыбкой. Он сходил в зал и принёс полбутылки водки. Увидев спиртное, Савва стал белее бледного, вскочил и бросился со всех ног в туалет.
- Слабоват интеллигент, - усмехнулся Г.Г. и отхлебнул из бутылки.
- Со всяким бывает, - встал я на защиту Саввы. - Дай-ка мне.
Придя в себя, я немного повеселел. Посмотрев на Г.Г., я сделал для себя вывод, что он вчера выпил немного. Поэтому я решил узнать у него подробности вечера.
- А ты что, ничего не помнишь? - удивился он.
- Нет, вообще-то, я помню как мы сидели в кафе, потом вокзал, потом позвонил Давид...
- ...Который так и не пришел.
- Слава богу. Так, на чём я остановился... а вот, помню, пришёл Серёга, мы выпили по сто грамм, потом ещё по сто...
- Потом ещё по двести, потом опять по сто, потом по стопятьдесят...
- Этого уже не помню.
- Ещё бы, ты ж вырубился прямо в коридоре, когда пошёл открывать этому, как его, ну инструмент ещё такой есть... Короче, ты упал и заснул прямо у двери.
- А почему я в трусах?
- Потому что на тебя случайно стошнило Савву. Я выстирал твою одежду
- Спасибо. Сколько же мы вчера выпили?
- Ну, где-то бутылок восемь водки и три портвейна.
- И это на шестерых?! - ужаснулся я.
- На семерых, - невозмутимо, как всегда, ответил Г.Г.
Мы посидели некоторое время молча, допили остатки водки. Я встал и направился было в ванную, но передумал и пошёл в зал. Там меня ждала невесёлая картина: на полу лужи портвейна и блевотины, под потолком густой дым, хоть коромысло вешай. Я открыл балконную дверь, чтобы проветрить комнату. Вошёл Г.Г. Он постоял, и, оглядев следы вчерашней пирушки, вышел на балкон. Я последовал за ним. Закурив, мы задумались каждый о своём. Появился Савва. Он вернулся с победой, закурил и тоже погрузился в размышления. Так мы простояли минут тридцать. За это время к нам присоединились Иван, "Тромбон" и Гнилицкий с Сергеем, который неизвестно где был до сего времени. На свежем воздухе мы очухались. Савва рассказал нам какую-то бредовую историю, от которой мы так развеселились, что едва не вывалились с балкона. Посмеявшись вволю, мы вернулись в комнату и приступили к наведению порядка.
- Quelle bonne journe!
- Oui, je suis d’accord.
- Et l’air…Quelle fracheur…
- Oui, L’air, oui…
- ’est agrable de se promener quand il fait beau.
- Oui, quand il fait beau…Oui, je suis d’accord.
_____________________________________________
(франц.)
- Какой прекрасный день!
- Да, я с Вами согласен.
- А воздух-то, воздух. Какая свежесть…
- Да, воздух… Да…
- Приятно прогуляться по такой погоде…
- Да, по погоде… Да, согласен с Вами.
После того, как мы немного привели квартиру в исходное, все, кроме меня и Г.Г., сочли нужным отправиться по домам, чтобы отоспаться как следует. Была суббота, поэтому времени было достаточно. Оставшись вдвоём, мы с Г. Г. решили посвятить свободное время чтению газет. Попутно мы разговаривали ни о чём.
- Я вчера не спросил, чем ты занимаешься, - сказал Г.Г.
- Спросил. Вчера, - напомнил я ему.
- Надо же, видимо, я тоже перебрал.
- Может быть, - пробормотал я, углубляясь в статью о Дэвиде Бирне.
- Тогда расскажи мне, чем занимаются твои друзья.
- Кто именно, у меня их много.
- И что, все они - друзья? Именно друзья, на которых можно положиться в любую минуту? - допытывался Г.Г.
- Не знаю, - задумчиво ответил я. А ведь действительно, людей, которых я считаю своими друзьями, достаточно много, но я никогда не задумывался, все ли они друзья на самом деле. Если вдуматься, то друзей-то у меня нет.
- Ну ты ответишь мне, или нет?
- Давай отложим этот разговор, - сказал я и вышел на балкон. На тумбочке лежала початая пачка “Саmel”, забытая кем-то из гостей. Я закурил. В голову пришла мысль, что Г.Г.- человек тяжёлый.
- О чём задумался? - спросил, появившись за спиной, Г.Г.
- Так, подумал, что надо поработать, - ответил я.
- В смысле?
- Поработать над повестью…
- Повесть пишешь?
- Пытаюсь.
- Что ж, поработай, а я пойду по городу прогуляюсь, я у вас впервые.
- Не заблудись.
- Постараюсь.
Г.Г. быстро собрался, я закрыл за ним дверь и сел за печатную машинку. В голове появились некоторые мысли, и я поспешил перенести их на бумагу:
«Таpакан сидел на стене напpотив Степана и медленно, нехотя, шевелил своими усищами. Его хитpые глаза не выпускали Степана из поля зрения ни на секунду. Степан же, отвлекаясь от таpелки с супом, бpосал на наглого таpакана пpезpительный взгляд и вновь углублялся в свое занятие. ОH ЗАВТРАКАЛ. Кухня, с гpязными стенами и сеpым потpескавшимся потолком, была наполнена аpоматом укpаинского боpща, котоpый Степан сваpил сам. Мамины уpоки не пpошли даpом, любая женщина, будь они поумней, была бы счастлива со Степаном, но, увы, он был холост. И это весьма тяготило его. Он жаждал понимания, нежности и даже любви. Hо Любовь не пpиходила к нему последние десять лет, и Степан совсем забыл, как она выглядит. Ложка медленно погpужалась в боpщ и, столь же медленно всплывала из него, наполненная аппетитной жидкостью кpасно-буpого цвета, в котоpой плавали куски каpтофеля, моркови, свеклы и мяса. Все это отпpавлялось в необъятный степановский pот и исчезало там, выпустив пpощальную стpуйку аpомата. Эта стpуйка плыла по кухне и, в конце концов, исчезала внутpи таpакана, не спускавшего со Степана хитpого взгляда. Степан, с полузакpытыми от удовольствия глазами, жевал кусочки мяса, котоpые застpевали между его кpупными зубами. В голове его от столь пpиятных ощущений появились пpиятные мысли: "Когда-нибудь мне не надо будет заниматься моей отвpатительной работой", - думал Степан - "Люди станут аккуpатными, не будут бросать в канализацию что попало, изобpетут новую сантехнику. И унитазы станут чистыми...". Он pаботал пpи ЖЭК № 12 сантехником. Степан взглянул на будильник, миpно тикавший на дpебезжащем холодильнике, и все его приятные мысли моментально потеpялись в глубоких извилинах его мозга. Hа часах было без 10 минут 8. "Поpа идти в ЖЭК", - подумал Степан и с досадой сплюнул. Плевок, пpолетев по тpаектоpии, близкой к паpаболе, накpыл таpакана, который, матерясь и фыркая, скpылся под pаковиной, довеpху набитой гpязной посудой. Степан встал, оглядел кухню и вышел в коpидоp. Там он обулся в свои, пpосящие чего-нибудь съестного ботинки и, взяв чемоданчик, вышел.
У подъезда Степан увидел троих мужчин с кpасными опухшими лицами. Они сидели на скамейке, покосившейся под тяжестью их тел, и смотpели вдаль.
- Вы ко мне? - поинтеpесовался Степан, взглянув на часы.
Ответа не последовало. Тpи туманных взгляда воткнулись в него. В головах у мужчин что-то глухо щелкнуло, и глаза их потухли окончательно.
- Hу, если не ко мне..., - весело начал Степан.
- Hет, - утробно пpоуpчал один из тpоих, и снова наступило молчание.
- ... я пойду, - закончил Степан и побежал на работу…»
Звонок в дверь прервал моё творчество. Пришёл Г.Г.
- Слушай, - сказал он. – скучно одному бродить, составишь мне компанию?
- Можно, но у меня нет денег, только которые оставили родители на продукты. А бродить просто так - скукота.
- У меня есть деньги.
- Откуда? Ведь ты всю дорогу только и делаешь, что просишь взаймы.
- Ну это ...
- И вчера ты у меня просил деньги на бутерброд и кофе?
- Ну а как бы я тогда с тобой познакомился и попросился на ночлег? Не обижайся, у меня не было другого выхода.
- Ловко ты всё это проделал. Я не в обиде, самому может пригодиться твой метод знакомства.
- Куда отправимся?
- Я думаю, что для начала не помешало бы посидеть где-нибудь и выпить пива.
- Отличная идея. Так и поступим.
Мы отправились в кафе, где я познакомился с Г.Г., взяли там по бутылке пива. Я погрузился в размышления о парижской жизни и повести.
- Взгляни на соседний столик, - тихо сказал Г.Г., указывая глазами направление. Я последовал его совету.
Мальчик лежал на двух брёвнах, подставив свою обнажённую спину раскалённому солнцу. Ветерок с моря обдувал его худое тело. Мысли витали в белоснежных перистых облаках, изредка проплывавших по небу. Ничто не нарушало покоя, царившего вокруг. Вдруг тишину разрезал пароходный гудок. Мальчик приподнял голову и посмотрел на море. Он увидел прекрасный белый лайнер, приближавшийся к берегу. Мальчик встряхнулся и встал.
За соседним столиком сидела девушка. Никогда раньше не видел её. Красавица, о которой мечтает каждый мужчина. Глаз не отвести. Моя стеснительность, возникающая при знакомстве с женщинами, была серьёзным барьером для моей личной жизни. Сколько раз я пытался завести роман, но он быстро заканчивался из-за моей нерешительности.
Девушка курила сигарету, небрежно стряхивая пепел в солонку, и не обращала на нас ни малейшего внимания.
- Нравится? - спросил Г.Г.
- Да.
- Ты ее знаешь?
- Нет...
- Хочешь познакомиться?
- Ты думаешь, она здесь просто так сидит? Сейчас появиться какой-нибудь...
- Ну как хочешь, я предложил - ты отказался.
Г.Г. встал и направился к соседнему столику. Мне не было слышно, что он ей сказал, но она ему мило улыбнулась. Г.Г. сел рядом и стал ей что-то рассказывать, бросая на меня хитрые взгляды.
Лайнер прошёл вдоль берега и скрылся за горизонтом.
- O se porte votre main?
- Elle s’interesse elle – mme o elle se porte.
- Vous moquez de moi?
- Non, je ne voulais poin vous offenser.
- Cessez…
- a ne vous plait pas?
- ………………………
____________________________________
(франц.)
- Куда это движется Ваша рука?
- Ей и самой интересно, куда же она движется.
- Вы смеётесь надо мной?
- Нет, что Вы, даже не думал.
- Прекратите…
- Вам не нравиться?
- ………………………
- Занято? - спросил знакомый голос.
- Да, - ответил я, обернувшись на голос. - А это ты, Савва. Садись.
- Вот, надоело грызть гранит науки, - решил прогуляться, а где Г.Г.?
- За соседним столиком.
- А я его и не узнал, а с кем это он?
- Хрен её знает, - ответил я, сердитый на себя за нерешительность.
Савва уставился на них и замолчал. Я спросил, как его самочувствие, но вместо ответа я услышал невнятное бормотание, Савва тихо читал стихи на французском.
- Что это? - спросил я, когда Савва закончил.
- Стихи, - ответил он.
- Я это понял. Что за стихи?
- Мост Мирабо, - улыбаясь, пояснил Савва.
- Ты что, знаешь французский? - не унимался я, настолько мне понравилось, как он читал.
- Нет, просто выучил, одна знакомая мне их прочитала. Я попросил переписать и написать транскрипцию. Мне очень понравилось ...
- А чьи стихи?
- Аполлинера. Один из моих любимых поэтов. Я читал только переводы его стихов, но они не хуже оригинала.
Мы помолчали. Савва предложил выйти покурить. Я согласился. Светило солнце, мы жмурились, но не прятались в тень. Выпуская клубы дыма, Савва что-то напевал по-английски. Я же шёл по набережной Сены, впереди маячил мост Мирабо.
Люди столпились в узком тоннеле. Они всё прибывали и прибывали. Выход из тоннеля был закрыт. Люди пытались выломать тяжёлые дубовые двери. Они напирали друг на друга. Дышать становилось всё труднее.
Я почувствовал, что мне не мешало посетить уборную.
- Где здесь "дабл"?
- Здесь нет.
- Как быть? Мне по-крупному…
- Тут неподалёку, в подвале жилого дома есть общественный.
- В какой стороне?
Савва показал налево. Я пошёл по направлению к старой четырёхэтажке. Сбоку от дома было сооружение подвального типа. На двери висела табличка: "Туалет. М. С 9 до 19 часов".
Я открыл дверь и спустился вниз. Резкий запах ударил в нос. Я осмотрелся. В помещении никого не было, шумела вода. Я прошёл в кабинку и, рассупонившись, присел.
Наконец, двери не выдержали напора и раскрылись. Солнечный свет ворвался в тоннель. Люди ринулись вперёд. Но, как оказалось, тоннель был прорублен в скале и выходил в ущелье. Люди вырывались на волю, но тут же падали в бездонную пропасть. Передние кричали на задних, чтобы они остановились, но те не слышали и напирали, выталкивая передних в пропасть.
Как хорошо... Я надеюсь, вас не шокирует моё повествование. Итак, продолжу. В коробке, сколоченной из ДВП, и прикрученной двумя саморезами к стене кабинки, я нашёл несколько газетных листов и перед употреблением в дело решил немного почитать. Послышались шаги, вошёл юноша 18-ти лет. Он был одет в голубую «джинсу», гладко выбрит и коротко подстрижен. Он подошёл к писсуару и занялся делом. Я вернулся к газетному листу. Закончив, юноша подошёл ко мне и спросил, нет ли у меня спичек. Я протянул ему коробок. Прикурив, он спросил:
- Выпить не хочешь?
- Нет, спасибо.
- А дунуть? - не унимался он.
- Нет, мне и так хорошо, - ответил я, вежливо улыбнувшись, юноша становился навязчивым. - Сигаретой не угостишь?
Он дал сигарету и собрался было уходить, но остановился на выходе и спросил:
- Тебя не Андрей зовут?
- Нет, - как можно мягче ответил я, выпуская дым вниз.
Он ушёл. В голове моей родилась догадка о том, кто этот юноша... Я уже пользовался газетой, когда он опять появился. Он снова прошёл к писсуару, облегчился и подошёл ко мне. Я уже начал злиться.
- А может всё-таки хочешь выпить?
- Нет, я же сказал, что мне и так хорошо.
- А с женщинами хочешь побалдеть?
- Нет, - ответил я, заправляясь.
- Ты что, дрочишь что ли?
- Нет, у меня есть подруга, - всё нормально, - соврал я.
- Ну ещё будут...
- Спасибо, не хочу, - сказал я и направился к выходу.
- Quoi?
- Vas te promener!
- Voyons, pas de btises!
- Laissez cette femme traquille!
_______________________
(франц.)
- Что?
- Убирайся к чёрту!
- Что?! Ну-ну, не дури!
- Оставь эту женщину!
Вернувшись в кафе, я застал там только Савву. Незнакомка и Г.Г. ушли. Я поинтересовался у Саввы, куда они ушли.
- Не знаю, Г.Г. просил передать тебе, чтобы ты оставил ключ под ковриком. Он придет поздно и не хочет тебя будить.
- Ладно... Ты-то чем собрался вечером заняться?
- Не знаю, а ты?
- Я тоже не знаю... Поехали к Ивану?
- Поехали.
Мы вышли из кафе и направились на автобусную остановку. Когда мы сели в автобус, я рассказал Савве о юноше в туалете.
- Прям волшебник в голубом вертолете, - усмехнулся Бирменгольдфонгендорман.
- Да уж. Я не знал как от него отделаться.
- Может, действительно, "педик".
- Да ладно, плевать.
Мы ехали около получаса. Наконец, автобус остановился в нужном месте, и мы вышли на свежий воздух.
Мы покурили у подъезда, в котором жил Иван Поздняков. Затем, поднялись на второй этаж и позвонили в дверь. Через минуту послышались шаркающие шаги и тонкий старушечий голое спросил:
- Кто там?
- Здравствуйте, Иван дома? - в один голос спросили мы. Из-за двери донесся крик, обращенный вглубь квартиры:
- Иван! Ты дома!? Ваня! - затем к нам. - Его нет.
- Извините, до свидания, - попрощались мы и отправились восвояси.
Савва предложил поехать к нему, но я отказался. Тогда он купил бутылку портвейна, и мы поехали ко мне.
День подходил к завершению, когда мы добрались до моей квартиры. Портвейн был выпит по дороге, но Савва купил еще 0,7 портвешка, которые мы решили растянуть на ночь.
Я поставил "Pink Floyd", и мы устроились поудобней в креслах, сжимая в руках по стакану.
- Давно мы с тобой так не сидели, - сказал я, завязывая разговор.
- Да, давненько, - откликнулся Савва.
- Как... Творишь?
- Да ничего, "творю" потихоньку. Недавно вот песню написал.
- О чем?
- Да как обычно, хочешь спою?
- Не вопрос.
Я принес Савве гитару.
- Попробую сыграть, - сказал он, настраивая инструмент. - Вообще-то я еще толком не знаю, как ее лучше играть, ну уж как получится.
Савва прокашлялся, почесал переносицу, вздохнул и ударил по струнам:
Чувихи больные на склоне холма
Сидят и тихонько глядят на меня,
Лежу и мечтаю, и травку курю.
И мне наплевать, я на них не смотрю.
Я вижу, как в небе восходит звезда,
Плывут по течению вниз поезда,
Коровы пасутся у самой реки,
И стаей веселой летят мужики...
Чувихи вздыхают и сохнут по мне,
Не зная, что я - лишь портрет на стене,
Вишу в грязной комнате и улыбаюсь.
И мне хорошо, я над ними стебаюсь...
Я мог бы, конечно, им все объяснить,
О, как бы хотел я их всех полюбить,
Но как мне ни хочется, я не могу –
Чувихи живут в воспаленном мозгу.
Закончив петь, Савва еще долго перебирал струны, плетя какую-то замысловатую мелодию.
- А как у тебя? Пишешь, рисуешь? - спросил он.
- О, цвету и пахну. Сейчас вот пишу повесть, недавно выпустил сборник стихов, выставил несколько работ в Галерее современного искусства. Пока катит...
- Это хорошо, а мне все как-то лень.
Мы помолчали, допили портвейн, снова наполнили стаканы. Савва продолжал теребить струны.
- Ты Лизу давно видел? - спросил я.
- Месяц назад, - грустно ответил Савва. - Она заходила ко мне.
- Как она?
- Все так же.
- Все с тем же?
- Ммм... - он утвердительно кивнул головой.
- И ей хорошо?
- Не знаю, я не спрашивал... Давай не будем говорить об этом.
- Извини.
- Да ничего. Я уж смирился. Человек волен выбирать... Что-то грустно...
Мы снова умолкли. Портвейн закончился, и Савва решил сходить и купить еще бутылочку. Я остался один, посидел, послушал музыку. Разговор с Саввой о Лизе дал подпитку для моей повести. Я сел за печатную машинку, и, не обращая внимания на стук соседки по радиаторам отопления, ритмично продолжил повествование:
«За окном лил почти тpопический дождь. Степан пpосматpивал "Кpокодил" и, в такт pадиомузыке, баpабанил пальцами по кpышке стола. В комнате их было двое. Он и Сеpафима. Сеpафима что-то печатала на машинке. Очевидно, это было объявление о каком-либо событии в жизни микрорайона. Степан засмеялся, оскалив зубы. "Кpокодил" явно был с долей юмоpа. Когда смех пpекpатился, Сеpафима спpосила:
- Степан, ты вот уже 3-й десяток скоpо pазменяешь, а все в холостяках ходишь. Ты чего не женишься то? Паpень видный! А? Степан?
- Понимаешь, Сеpафима, я для себя вывел идеал женщины и жду, пока он ко мне явится.
- Ах, вот как...
- Да, вот так.
Они замолчали, задумавшись каждый о своем. Дождь за окном пpипустил. Капли стучали по стеклу с такой силой, что казалось, будто они хотят pазнести его к чеpтовой матеpи. Деpевья за окном гнулись от ветpа и тяжести небесной воды. Был месяц июль. Степан смотpел на это тихое буйство пpиpоды и оно его завоpаживало, ему хотелось выбежать под этот пpоливной дождь и попpыгать по лужам, обдавая пpохожих бpызгами. Hо что-то удеpживало его в этой сухой и теплой комнате. Вдpуг откpалась двеpь. В нее пpотиснулся обшиpный начальник ЖЭК №12 Егоp Кузьмич Сигачев.
- Степан, тут поступила заявка, - после пеpедышки, последовавшей за пpеодолением двеpи, сказал Егоp Кузьмич. - Hадо бы сходить.
- В такой ливень! - возмутился Степан, но внутpи него что-то заскpебло, и он сказал: - Хоpошо! Я пойду...
Лифт довез Степана до седьмого этажа и гостепpиимно расдвинул свои двеpи, выпуская его на лестничную площадку. Подождав, пока лифт закpоется, Степан отыскал нужную кваpтиpу и позвонил. Двеpь откpыла женщина лет 30-ти.
- Сантехника вызывали, - начал обычное Степан и замолк, взглянув на нее.
Это была ОHА, та, котоpая 10 лет назад пеpевеpнула его жизнь, pазбила его сеpдце и вывеpнула его душу. Пеpвым, что пpишло Степану в голову было - pазвеpнуться и убежать. Убежать от воспоминаний, от тоски, от юной любви. Hо он откашлялся и, как ни в чем не бывало, изpек: - Hу дак что, сантехника вызывали?
- Пpоходи, Степан, - сказала Она.
Он пpошел в ванную и долго возился там с кpаном. Hаконец все было улажено и он, вымыв pуки и собpав чемоданчик, напpавился к выходу.
- Постой, останься ... Чаю попьём ... Мы же не виделись 10 лет ..., - сказала Она с выpажением глаз, в котоpых читалась пpосьба.
- Ладно. Hо, ненадолго, - согласился Степан.
- Спасибо, - тихо сказала Она и пpовела его на кухню.
Пpошел час, но они все еще пpодолжали сидеть и pазговаpивать.
Пpошла неделя со дня встречи. Степан пpиходил к Hей каждый вечеp. В нем пpоснулась давняя пpивязанность к этой женщине. Hо это была не любовь, хотя кто об этом мог знать. Она была pазведена и жила 2 года одна. Встpеча со Степаном зажгла в ней что-то давно не появлявшееся в ее сеpдце.
Степан вышел из подъезда. Hа скамейке сидели тpое мужчин с кpасными опухшими лицами. Они смотpели вдаль глазами, в котоpых читалась такая глубокая мудpость, что Степан поспешил пpойти мимо. Он взглянул на часы. Было семь часов вечеpа. Его душа pвалась к Hей. И он отпустил поводья. Она встpетила его улыбкой, котоpая обещала, что вечеp пpойдет хоpошо ...»
Савва вернулся через полчаса. Мы быстро распили принесенную им бутылку водки. Я посмотрел на часы, было заполночь. Вдруг в окно кто-то постучал. Я вздрогнул.
Дыхание мое участилось, а сердце, буквально, рвалось из груди. Я медленно подошел к окну и отдернул штору... За окном никого не было. Я успокоился и оглянулся на Савву, его не было... С протяжным скрипом открылась дверь, на пороге появилась огромная черная крыса, протянула ко мне свои когтистые лапы и прошипела что-то на своем языке. Я прижался к стене, не в силах пошевелиться от ужаса.
Кто-то положил мне руку на плечо, я обернулся и потерял сознание.
Проснулся я оттого, что кто-то чихнул над ухом. Открыв глаза, я увидел перед собой совершенно нагую девушку. Присмотревшись, я узнал в ней прекрасную незнакомку из кафе.
- Привет, - без доли смущения сказала она, улыбнувшись.
- Утро доброе, - произнес я, пересохло в горле.
- Как самочувствие?
- В норме, а где Г. Г.?
- Спит в твоей комнате.
Я встал с дивана. Разминая члены, прошелся по комнате. Незнакомка наблюдала за моими движениями, мило улыбаясь.
- Оделась бы, - сказал я, стараясь не смотреть на нее,
- Зачем? Здесь тепло. - невозмутимо ответила она. - Или тебе не нравится тело?
- Нравится... Но... не буди моего зверя.
- Подумаешь, - рассмеялась она и раздвинула колени. Я не выдержал и … бежал на кухню. За столом сидел Савва и уплетал яичницу.
- Что так запыхался? - спросил он.
- Ты видел?
- Кого?
- Ну, эту, с которой Г. Г. вчера познакомился.
- А, Соню?
- Ее зовут Соня?
- Да, а что тебя удивляет?
- Она совершенно не стыдится,,,
- Чего? Наготы? Что ж необычного?
- Ну ... ничего. Просто меня это дергает.
- Да брось ты строить из себя борца за нравственность. Ну голая, ну и что?
- Да она ведет себя как проститутка!
- О, Боже, это у нее шутки такие! Соблазняла?
- Ну да...
- Меня тоже, но только я поддался, она сказала, что пошутила.
- Вот в чем дело...
- А ты думал, садись лучше завтракать.
Перекусив, я вернулся в комнату, где оставил Соню, Она лежала на диване и смотрела в потолок. Увидев меня, она спросила:
- Ну что, как твой зверь?
- Рвет узду, - пошутил я.
- Тебя как зовут?
Я назвался. Она повторила мое имя и сказала:
- А меня зовут Соня.
- Я знаю.
- Откуда?
- Савва сказал,
- А ... Интеллигентный мальчик с редким именем.
- Да уж, сейчас редко встретишь молодого человека с таким именем, все больше пенсионеры.
- А он - милый.
- Он очень хороший человек, но ему в любви не везет.
- Не поверю ни за что. Он почти красавчик, если бы ни его крупный нос...
- Представь, его недавно бросила девушка.
- Дура. Такого парня бросить...
- Я бы не сказал, что она дура. Выбрала человека, у которого деньги.
- Ну ... Я бы не променяла Савву на "толстый кошелек".
- Слова... На деле неизвестно как бы ты поступила, и потом, ты его совсем не знаешь, может быть тоже слиняла бы с каким-нибудь...
Соня замолчала. Она что-то обдумывала. Появился Г. Г. в одном носке, заспанный и зевающий.
- Привет, как спалось? - спросил он меня.
- Спасибо, хорошо, - ответил я.
- А я до утра глаз не сомкнул.
Соня засмеялась и встала с дивана. Она подошла к Г. Г. и, взяв его за "ствол", сказала мне:
- Я подумала и пришла к выводу, что я хочу поближе познакомиться с Саввой.
- А я? - спросил Г. Г.
- Ты мне еще вчера надоел, - смеясь, ответила Соня.
- Но тогда почему...
- Наверное, мне было скучно, хотелось чего-то такого, чего-то нового. Жаль, но я этого не получила с тобой. Может Савва поможет мне обрести то, чего хочу…
В то время, когда Соня произносила эти слова, в комнату вошел Савва. Соня отпустила Г. Г. и, подойдя к нему, спросила:
- Савва, я тебе нравлюсь?
-Да...
Она поцеловала его в щеку и вышла.
- Ну, брат, повезло тебе, - рассмеялся Г. Г.
- Повезло, - поддержал я.
- Мне сердце гложет зависть черная.
- Ну что ж поделаешь, если ей Савва по сердцу.
- Савва, ты рад? - спросил Г. Г., усмехнувшись.- У тебя что, язык присох от счастья?
- Оставь его, Г. Г.. Иди, позавтракай.
Мы оставили Савву одного, а сами переместились на кухню. Соня хлопотала у плиты. Приятный запах щекотал ноздри. Она готовила гренки. Мы с Г. Г. сели за стол. Он спросил у меня, сколько стоит билет до Москвы. Я ответил. Он хмыкнул и почесался. Мое внимание привлекла родинка на правой ягодице Сони, напоминающая собой звезду. Смотрел на эту звезду и думал о Париже. Странная, наверное, связь - Париж и родинка на ягодице. В последнее время я чувствовал, что с моей головой происходило что-то странное. Родинка исчезла, и перед моими глазами вырос клок торчащих в разные стороны чёрных волос. Соня поставила перед нами блюдо с гренками. Г. Г. принялся громко есть. Я попросил Соню пригласить "Барона". Она вышла, но вскоре вернулась и сказала, что не нашла его. Он куда-то пропал. Я пошел с ней. Проходя мимо ванной, я услышал чье-то сдерживаемое рыдание. Я дернул дверь, но она оказалась закрытой изнутри.
- Савва, открой, что случилось?! - закричал я.
Но ответа не последовало. Тогда я дернул дверь на себя изо всех сил. Запор не выдержал, и она распахнулась. Мы увидели сжавшегося в комок Савву. На шее у него болтался обрывок ремня. Другой конец ремня был надет на железный крюк, к которому привязывают бельевую веревку. Соня обняла Савву и погладила по голове.
- Ну что ты, дурачок, - прошептала она. - Зачем ты?
Я крикнул Г. Г., чтобы он нашел на кухне чего-нибудь спиртного и принёс в ванную. Г.Г. появился со стаканом водки. Выпив, Савва разрыдался в голос.
- Уходите, - сказала нам с Г.Г. Соня. - Оставьте нас одних.
Мы согласились с ней и стали собираться.
- Жду на улице, - сказал я Г.Г. и вышел из квартиры. Выходя из подъезда, я натолкнулся на Давида СИДОРОВА.
- Qu’est-ce que tu veux?
- Je voulais te voir.
- Et moi, je ne veux pas parler avec toi.
- Mais pourquoi?
- Vas-t-en!
_____________________________________
(франц.)
- Зачем ты пришёл?
- Хотел увидеть тебя.
- У меня нет желания разговаривать с тобой.
- Но почему?
- Уходи!
Он очень обрадовался, что застал меня дома.
- Как я вовремя, - воскликнул он. - Где все?
- Попробуй ещё раз, сначала.
Он явно обиделся на мои слова, впрочем, я бываю с ним слишком резок, но иначе не могу.
- Кто именно тебе нужен? - спросил я, смягчившись.
- Ну Савва, Юра, вообще... кто-нибудь. У тебя есть кто-то?
- Есть, но тебе не стоит сейчас заходить ко мне.
- Почему?
- Не стоит, - повторил я.
- Что случилось?
- Тебе не обязательно знать обо всём, что случается...
Давид больше ничего не стал спрашивать, он развернулся и ушёл, даже не попрощавшись. Хлопнула дверь подъезда.
- Наконец-то. Ты что так долго?
- Носок искал.
- Куда пойдем?
- Откуда, я знаю...
- Ты город хотел посмотреть.
- Да видел я город, всю ночь с Соней бродили.
- Ну тогда может пивом угостишь?
- Это можно, а куда пойдём?
- Как обычно.
И мы отправились с Г.Г. в то самое кафе.
Во дворе три собаки. Два пегих кобеля и чёрная сука. Сука ходит за одним из кобелей, другой же пытается на неё заскочить, но у него не получается, так как ростом не вышел. Это продолжается довольно долго. Во двор въезжает фургон. Из него выпрыгивают два мужика с большими сачками. Они медленно подходят к собакам и пытаются поймать их. Это продолжается довольно долго, но вот им удаётся изловить кобелей. Не обращая внимания на визг и лай, мужики тащат собак к фургону, бросают внутрь. Фургон уезжает. Сука мечется по двору с пронзительным лаем. Я стою у окна и наблюдаю. Жаль, но я ничем не могу ей помочь.
В кафе было многолюдно. Мы сели за столик и Г.Г. заказал пива. За столиком ещё оставалось два места, на которые спустя минут пять водрузились Сергей Сергеев и Иван Поздняков.
- Иван, где вчера был? Мы с Саввой заходили, бабушка тебя покричала, но тщетно, - спросил я.
- Я дома был... вы, наверное, заходили, когда я спал.
- А, ну-ну.
- Мужики, - улыбнулся Сергей. - Давайте сегодня напьёмся.
- С чего вдруг?
- Да так. Настроение у меня хорошее.
- Обычно, напиваются, когда жизнь не мила, - высказал своё мнение Иван.
- Не согласен, - сказал Г.Г. - Иногда и при хорошей жизни не грех нажраться как свинье.
- Ты прав, старина, - обрадовался Сергей. - Ну так как?
- Где будем напиваться? Уж не здесь ли? - спросил Иван, оглядывая зал.
- У тебя можно? - обратился ко мне Сергей.
- Надо позвонить.
Я встал и направился к телефону, но, почувствовав легкое прикосновение к плечу, обернулся. Это была Лиза.
- Здравствуй, - тихо сказала она. - Как ты?
- Ничего, не жалуюсь, а ты? Замуж не вышла?
- Пока нет. Мы не торопимся.
- Правильно - куда спешить.
- Как Савва? Страдает?
- По тебе что ли? Нет, у него есть женщина, он счастлив.
- Почему ты так груб со мной?
- Я всегда такой, и, пожалуйста, никогда больше не подходи ко мне. Для нас с Саввой тебя больше нет.
- Я выполню твою просьбу...
Её губы задрожали, но она сдержалась и направилась к выходу, где её ждали. Мне стало тошно. Я подошёл к телефону и набрал свой номер. Долго не подходили. Наконец, я услышал голос Сони:
- Да?
- Привет, это я, как Савва? Отошёл?
- Он в полном порядке.
- Тогда мы сейчас приедем, решили попойку устроить.
- О.К.
- Так и бродишь по дому в чем мать родила?
- А что?
- Надень что-нибудь.
- Зачем?
- Ну ты соображай!
- Хорошо, пока.
- Пока.
Я вернулся к столику, все с нетерпением ждали моего решения.
- Поехали, - махнул я рукой.
- Toujours le vin…
- Si tu ne veux pas, ne bois pas.
- Je veux boir, mais pas le vin.
- Et qoui?
______________________________
(франц.)
- Опять вино…
- Тебя не заставляют, не хочешь – не пей.
- Я хочу пить, но не вино.
- Что же?
Когда мы прибыли, то обнаружили Савву, сидящим в одиночестве на кухне. Настроение у него было удовлетворительное. Сергей и Иван купили пять бутылок водки. Я предложил на закуску сварить картошки в мундире. Все согласились. Поставив кастрюлю с картошкой на огонь, я отправился в свою комнату. Гости разместились в зале. Я сел за печатную машинку:
«Степан откpыл глаза, он лежал совсем голый в чужой постели, у чужого окна, в чужой комнате. Рядом с ним, положив голову ему на гpудь, спала Она. Степан стал пpипоминать что произошло накануне. Улыбка пpобежала по его лицу и скpылась в Ее волосах. Она пошевелилась и откpыла глаза. Солнечные лучи потеpялись в их глубинах. Она поцеловала Степана и встала с постели, сказав:
- Поpа идти на pаботу ...
Пpошел месяц. Степан понял, что все, что он, думая о Hей, чувствует - это любовь. Он был счастлив. Рабочее вpемя Степан пpоводил в томлении, его тянула к Hей неизвестная в пpиpоде сила. Когда последние минуты тpуда иссякали, он выpывался из душного ЖЭКа №12 и летел к Hей. Так было и в этот pаз. Она откpыла двеpь, но что-то в Hей было не то. Степан заметил в ее глубоких глазах гpусть. Он вошел в пpихожую, pазулся и, пpойдя на кухню, внимательно посмотpел в Hее. Она не смогла выдеpжать взгляда и опустила глаза.
- Что случилось? - спpосил Степан, и в сеpдце медленно начала входить заноза тpевоги.
- Я должна сказать тебе, что ... - Она не смогла договоpить, задушили слёзы. - ... что мы не будем больше вместе.
- Почему?!
- Понимаешь, когда я увидела тебя тогда ... снова ... я подумала, что ты сможешь изменить мою жизнь, и во мне появилась надежда. Ты pазбудил мое сеpдце, но, пpости меня, если сможешь - я тебя не люблю ...
Она взглянула на него и слезы снова побежали по щекам. На Степана напал столбняк. Он не мог повеpить. Ведь только вчеpа все было так хоpошо ... HЕТ, ЭТОГО HЕ МОЖЕТ БЫТЬ ... Все повтоpялось снова. Он не знал, не мог себе пpедставить, что делать ему в этой жизни без Hее. За эти дни он полюбил Ее так, как никого никогда не любил. Она смотpела на него, тихо всхлипывая, не в силах больше говоpить. Степан поднял глаза, улыбнулся стpанной улыбкой и тихо сказал:
- Hе любишь ... Как же ... Как же так, а? ...
Она не могла этого выдеpживать более и pазpыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Степан снова улыбнулся и вышел из кухни. Лестница на кpышу была ужасно pжавой. Руки Степана пpиобpели буpый цвет. Взглянув на гоpод, он подумал: "Что есть жизнь человеческая? В ней столько стpаданий ..." Он посмотpел вниз на сеpый асфальт. Там, внизу, на кpышке канализационного люка лежала кошка, pядом в куче песка возились дети. Степан ощутил, что асфальт пpитягивает его. Степан взглянул на небо и сделал шаг ...
Она вышла на балкон. Солнце ослепило. Слезы текли по щекам, но было уже легче. Она посмотpела вниз и закpичала.
Степан лежал запpокинув голову, или то, что осталось. Лужа чеpной кpови окаймляла лицо с уцелевшими глазами. Они были откpыты. В них отpажалось небо. Вокpуг тела собpалась толпа. Кто-то плакал, кто-то строил догадки, но Степан этого уже не слышал. Вокpуг текла жизнь, жизнь, в которой не было чистых унитазов…»
Вошёл Савва, и я откинулся на спинку стула, он, я это сразу понял, пришел с серьёзным разговором.
- Не помешаю?
- Нет.
- Извини за сегодняшнее... Сам не знаю, что-то непонятное... Наверное, я постепенно схожу с ума…
- По-моему, мы все постепенно сходим с ума. У меня была такая мысль.
- Вот как... Понимаешь, когда Соня поцеловала меня и спросила, нравится ли она мне, я вспомнил Лизу. Я подумал, что Соня шутит со мной, - мне стало страшно, что всё закончится как с Лизой... именно это я почувствовал в тот момент... Я человек - очень ранимый. Ты знаешь как я мучился, когда Лиза ушла,,, В голове у меня... затмение нашло... ты понял меня?
- Понял.
- Я решил оградить себя... не нашел лучшего выхода... затмение нашло...
- Успокойся.
- Соня сказала, что полюбила меня с первого взгляда. Я не верю ей... сказала, что не оставит меня... сказала, что всегда будет со мной...
- Я бы на твоём месте не… хотя всё может быть, но вы знакомы один день.
- Понимаю, но мне кажется, с ней у меня будет всё хорошо.
- Если так, я рад за тебя. Пойдём выпьем.
- Пойдём.
Мы присоединились к остальным. Из ванной появилась Соня, она была в моём чёрном пальто, села рядом с Саввой и взяла его за руку. Не дожидаясь, когда закуска будет готова, мы опустошили одну бутылку.
Г. Г. пригласил меня выйти с ним покурить. Я согласился, видимо, и ему хотелось мне что-то сказать. Я уже смирился с ролью исповедующего. Мы вышли в подъезд. Закурили.
- Что Савва говорил?
- Ничего особенного, сказал, что Соня полюбила его.
- Вот как. Ну уж дудки….
- Что ты этим хочешь сказать?
- Эта девка не для такого слизняка.
- Он не слизняк.
- Не важно, короче, я не отступлюсь.
- Вы действительно все с ума сошли! Знакомы один день и уже наплели треугольников!
- Не ори, соседи сбегутся.
Мы помолчали. Я взглянул на Г.Г., он был напряжён.
- Я завтра уезжаю в Москву, - сказал он.
- Надолго?
- Через три дня вернусь, у меня ещё дела в этом городе...
Я не стал его больше ни о чём спрашивать. Докурив, мы вернулись в квартиру. Закуска была готова. Выпив две рюмки, я подумал, что мне хватит. Вернувшись в свою комнату, я лёг на кровать и закрыл глаза.
Не знаю, сколько я спал, по когда открыл глаза, то в квартире было тихо. На часах – полночь. Я сел. Вдруг из коридора послышался стук копыт. Я открыл дверь и увидел Савву, выезжавшего в подъезд на синем в зелёных пятнах коне. - У тебя есть презервативы? - услышал я голос Сони. Обернувшись, я увидел её лежащей на моей кровати. Пальто, прикрывавшее её наготу, было расстёгнуто. Она поманила меня пальцем и, облизнувшись, развела колени. Мне стало душно, я подошёл к окну и открыл его. Над домом, стоявшим напротив, поднялся в небо огромный, размером с дирижабль, "лингам''. Он завис на некоторое время, затем поплыл по воздуху и, вскоре, скрылся из поля зрения. Я закрыл глаза и ...
... снова открыл их. Было уже утро. Я взглянул на часы, но они стояли - забыл завести. Выйдя из комнаты, я увидел в коридоре Г.Г., укладывавшего сумку.
- Ты куда? - спросил я.
- Забыл? В Москву.
- Ах да. А сколько времени?
- 10 часов. Поезд через 50 минут.
- Я провожу тебя.
- Хорошо. Только давай быстрей.
- Я мигом, только умоюсь, а где гости? - вспомнил я.
- Ещё ночью ушли.
- Мне приснился странный сон, но я его толком не помню.
- Ерунда, умывайся быстрей.
Я наскоро умылся и быстро оделся. Мы вышли на улицу. Шел дождь. До вокзала ехали молча. Г.Г. заплатил проводнице кругленькую сумму за проезд без билета, внёс вещи в вагон. Вышел покурить.
- Надеюсь, ты помнишь наш разговор? - спросил он.
- Да. Ты действительно хочешь, чтобы она была с тобой, даже если она против?
- Будет так, как я хочу...
- А смысл?
- Смысл в том, что человек сам делает судьбу…
Динамик объявил об отправке поезда. Мы попрощались, Г.Г. вошёл в вагон. Состав дёрнулся и медленно двинулся.
- Et vous ne l’avez jamais vu?
- Jamais?
___________________________
(франц.)
- И вы больше никогда его не видели?
- Никогда?
Торопиться домой не имело смысла. Вчера Соня сказала, что хочет пожить у меня немного с Саввой. Я спросил, не будут ли волноваться её родители, на что она ответила, что папы нет, а мама её жизнью давно не интересуется. Я согласился, и они остались у меня до приезда моих родителей. Я решил им не мешать сегодня, и отправился бродить по городу привычным маршрутом.
Подошёл к кафе. В это время суток оно пустовало. Возле стойки увидел "Тромбона"; он пил коктейль. Я сел рядом, заказав то же. Он спросил, что вчера у меня происходило.
- Да как обычно, - ответил я.
- Сергей был?
- А что?
- Мне с утра мать его звонила, он дома не ночевал. Он от тебя во сколько ушёл?
- Не помню, наверное, часа в два ночи...
- Понятно.
- Может он зашёл к кому-нибудь?
- Не знаю, но он, наверное, позвонил бы домой,
- Он был пьян, мог и забыть, у тебя бумаги с ручкой нет? - я решил развеяться. Когда я провожал Г.Г., ко мне пришли некоторые строки, которые требовали завершения.
- Держи, - Польский протянул мне блокнот и карандаш.
Я сел за свободный столик и, недолго мучаясь, написал стихотворение "Париж", которое и привожу ниже:
ПАРИЖ
Я желал поселиться в небе,
Но жизнь поёт песни Дна.
Я не верю в пришествие девы
Под милейшим прозваньем Весна.
Протяните мне, милая, руку.
Я ей почесть губами воздам.
Знайте, душенька, я так рискую-
Вы сам дьявол среди парижан.
Я считал Вас своею любовью,
Но мне жаль, что ошибся весьма.
Бог - свидетель, не жажду я крови,
Нежно горло сжимает рука.
Мне вчера на Монмартре сказали,
Что Вы спите не только со мной.
Плачьте, милая, плачьте, рыдайте,
Захлебнитесь своею слезой!
Показал стихотворение Юре. Он лестно отозвался, но сказал, что отдаёт похожестью. Я не стал с ним спорить.
Мальчик бежал по ночной улице. Шёл проливной дождь. Мимо проплывали жёлтые фонари. Кто-то выводил в воздухе красивую мелодию па трубе...
Я позвонил домой. Узнав от Сони, что звонила мама Сергея, я тоже забеспокоился. Сергей всегда звонил домой, если задерживался или оставался ночевать у друзей.
- Когда? - спросил я.
- Минут пять назад.
- Савва близко?
- Нет, - он ушел в институт.
- Ах да, сегодня же понедельник. Ладно... ты не смущайся, будь как дома, я скоро.
- Пока... - короткие гудки закололи ухо.
"Тромбон" сидел с серьёзным выражением лица. Я спросил, о чём он задумался.
- Так, ни о чём, - отмахнулся он.
- А как у тебя с музыкой - репетируете? - поинтересовался я, пытаясь отвлечь его, перевести на другое. Дело в том, что Юра Польский, по прозвищу "Тромбон", играл в группе "Младый Поц".
- С музыкой нормально. Недавно материал записали, разве не знаешь?
- Нет. Альбом?
- Да, - "Скачки на Лирохвостах". Писали, как обычно, на квартире. Если хочешь послушать, зайди как-нибудь ко мне, возьми.
- Обязательно! Как качество?
- Не очень. Аппарат бы надо...
- Где ж его возьмёшь...
- Найти можно всё что угодно, только... сам понимаешь... - и он потёр друг о друга большой и указательный пальцы, потом посмотрел на часы:
- Ну, мне пора.
- Куда? - огорчился я.
- На учёбу.
- Ну ладно, пока.
- Удачи. Узнаешь что о Сергее, звони.
Он ушел, оставив меня один на один с бутылкой пива.
После третьей, я с промедлением решил, что пора идти домой. В голове было несколько туманно. Расплатился и, стараясь идти ровно, направился к выходу. Но в дверях столкнулся с Иваном Поздняковым. Он тоже был чем-то озабочен.
- Здорово.
- Здорово, - я подал руку.
- Похмелился?
- Да я не мучился. Выпили с «Тромбоном» пива.
- А он где?
- В политех пошёл.
- Ясно. Сергея видел?
- Нет. Мать его звонила?
- Тебе тоже?
- Ага. ...Какое-то нехорошее предчувчвие.
- Молчи, а то опять накаркаешь.
Иван говорил серьёзно, - он был обеспокоен исчезновением Сергеева.
- Ты сейчас куда? - спросил он.
- Домой, а что?
- Ничего. Пока. - попрощался он, и мы разошлись. По-моему, он был единственным, кто о чём-то догадывался.
- Et vous savez le future?
- Oui.
- Et pouvez-vous me prdire…
- Mais je vous previens, je ne prdis que les malheurs…
___________________________________________
(франц.)
- Предвидите будущее?
- Да.
- Предскажите мне…
- Учтите, я предсказываю только неприятное…
Дома меня ждал Андрей Гнилицкий. Он пришёл минут сорок назад. Когда я вошел, он рассказывал Соне какую-то историю:
- ...Ну вот, муж умер, она решила заняться спиритизмом... с горя...
- Неадекватная реакция, - удивилась Соня, кутаясь в пальто.
- ...Перечитала кучу литературы. И вот, однажды, ей удалось вызвать дух своего мужа. Ну она спрашивает: "Джон, это ты?". Муж отвечает: "Да, это я.". "Расскажи мне, как ты "там" живешь?". "Ну как живу? Утром просыпаюсь и занимаюсь любовью. Потом завтракаю. До обеда опять занимаюсь любовью. Обедаю. До ужина занимаюсь любовью. Ужинаю. И перед сном ещё немного любви."
- Вот бы так пожить, - вымолвила Соня.
- Ха-ха,.. а дальше вот что, жена ему и говорит: "Не богохульствуй, Джон, неужели в раю только "этим" и занимаются?". А он отвечает: " ....... ", - тут Андрей "раскололся" и сквозь смех продолжил:
- Отвечает: "Какой Рай, дорогая, я кролик в штате Кентукки!"
Андрей и Соня разразились гомерическим смехом. Я не выдержал и тоже рассмеялся, чем и обнаружил себя.
- Привет! - продолжая смеяться, салютовал Андрей. Я поднял руку в знак приветствия:
- Соня, чай горячий?
- Да, сейчас приготовлю.
Я позвал Андрея в мою комнату. Войдя, он заметил на столе машинописные листы и, пробежав глазами первый, спросил:
- Что это?
- Решил написать что-нибудь в прозе, - ответил я.
- Интересно, - он развалился на кровати с более серьезным намерением в отношении этой тонкой пачки листов.
Соня принесла чай. Мы выпили по чашке, и я спросил:
- Ну как?
- Зачем ты пишешь?
- В смысле? - насторожился я.
- Все равно же никто не будет читать.
- Не думаю. Вот ты, к примеру, прочитал…
- Я – не показатель.
- Но ты же читатель?
- Допустим, ну прочитал я, ещё несколько друзей-товарищей, всё.
- Для меня не тираж главное.
- Понимаю, но ведь хочется, чтобы читали-то много человек, хочется?
- Хочется, но что делать, такова участь многих писателей.
- Дело твоё. Пиши в стол.
- Понравилось?
- Честно? Слишком примитивно.
- Как могу.
- Зачем тогда писать, если лучше не можешь?
- Душа требует… Ничего не поделать.
Мы помолчали. Я закурил. Раздался звонок. Я подошел к телефону:
- Да?
- Привет, это я!
- М-м,.. - с каким бы удовольствием я бросил трубку, но было лень злиться.
- Где все?.. Ой, вернее... Ты не знаешь, где Сергей? Его мама...
- Нет, не знаю.
- Можно к тебе зайти?
- К чему?
- Ну так...
- Я скоро ухожу.
- Куда?
- Это мое дело.
- Тогда пока.
- Пока.
Я повесил трубку и взглянул на Андрея. Он рассматривал мои рисунки.
- А рисуешь ты хорошо.
- Спасибо, - сухо поблагодарил я.
- Ты не обижайся.
- Нисколько.
- ... показалось.
Я пошел на кухню, чтобы заварить ещё чаю. Соня стояла у окна и смотрела на покрытое тучами небо. Я спросил её о планах на вечер. Она ответила, что толком не знает, - может, сходит в кино или в кафе. Я занялся чаем.
- Г.Г. тебе ничего не говорил? - спросила Соня, закуривая.
- Да, - ответил я. - Говорил, что ты будешь его.
- Никогда, слишком уверен в себе.
- Может быть, - произнёс я и вышел.
Андрей сидел на кровати и что-то напевал себе под нос. Я присел рядом и налил ему чаю. Сделав глоток, он спросил:
- Ты знаешь - что будешь делать дальше?
- В каком смысле? Когда?
- Ну вот сейчас ты пишешь, рисуешь, а потом...- он попытался указать куда-то незначимым жестом. - Когда женишься, будешь работать, чтобы прокормить семью, -ты не бросишь писать?
- Надеюсь, - чуть задумавшись, ответил я. - Трудно говорить о будущем. По-моему, всё нужно делать сейчас, пока руки не связаны. Я стараюсь, но кто знает что нас ждёт. Сейчас я делаю то, что считаю важным для меня в данный момент, а завтра... будет завтра.
Андрей встал и подошёл к окну. Он долго смотрел за пыльное стекло, затем, не оборачиваясь, произнёс:
- Ты прав.
Я катился по склону холма к реке. И вот, когда до неё оставалось совсем близко, кто-то окликнул меня. Я обернулся. Это был я...
Мать Сергея звонила ещё несколько раз. Она обзвонила все вытрезвители, больницы, морги, но её сына нигде не было. Я пытался успокоить её тем, что Сергей, скорее всего, зашёл к хорошим знакомым и остался на ночь. Хотя, даже для меня, это не было достаточным объяснением.
- Quelque chose ne va pas?
- Vous pressez le temps.
___________________________
(франц.)
- Что-то не так?
- Вы торопите время.
__________________
Прошла неделя. Выяснилось, что Сергея взяли у подъезда дома, где он жил, представители Военкомата и отвезли его на сборный пункт. Как мы узнали позже, от его матери, полгода пытались забрить Сергея в солдаты, но он рвал повестки и не ходил в Военкомат. Служить его отправили через три дня, в Чечню.
Погоревав о судьбе товарища, мы решили развеяться в ближайшие выходные и съёздить к "Непризнанному Дяде". "Дядя" был наш старый друг, который оставил суетную городскую жизнь и уехал жить в деревню. В этом "населённом пункте" проживало постоянно всего человек пять. Они занимались разведением цветов, огородничеством и даже скотоводством - у "Дяди" была свинья.
Деревня находилась в километрах двадцати пяти от города. Пригородный автобус из-за постоянных остановок ехал около часа. Савва и Соня приятно беседовали, а я погрузился в чтение Аполлинера, сборник стихов которого, специально для меня, захватил Бирменгольдфонгендорман. Спустя некоторое время Соня, повернувшись ко мне, спросила:
- А почему его зовут "Непризнанным Дядей"?
Я нехотя оторвался от книжки и стал объяснять:
- Ну это очень просто — его племянник не хочет называть его дядей Лёшей, а зовёт просто - Леша. Сколько его не учили, - ни в какую. А Алексей - человек серьёзный и гордый. Уж если он дядя - то дядя. Так он и стал "Непризнанным Дядей".
Я замолчал и продолжил чтение. Савва принялся что-то нашёптывать Соне на ухо, а она перманентно хихикала и прыскала в ладошку.
Наконец мы доехали до нужной остановки, и автобус выпустил нас на свежий воздух. Пройдя около километра в сторону от дороги, мы приблизились к цели.
Избушка нашего друга стояла на самом краю деревни. Мы подошли к дому, и я постучал в окно. Не дождавшись ответа, Савва стал пинать ногой в ворота, но тут же отпрянул, потому что в подворотне показалась лающая зубастая пасть. В это время Соня нашла палку и, видимо по незнанию, ударила по обрезку рельсы, висевшему на воротах. И только после этого в окне возник голый по пояс "Дядя". Увидев нас, хозяин заулыбался. Он вышел во двор, отогнал пса и, успокоив прибежавшего с пустыми вёдрами соседа, открыл калитку.
- Здорово!
- Привет, привет! Вот, решили отдохнуть у тебя недельку. Ты не против? - Нет, что вы, проходите. Я очень рад.
- Тоскливо, значит одному?
- Ну, как сказать, я вообще-то не один.
- Как это? - удивился я.
- Да вот, Лиза вчера приехала.
- Что?! - лицо Саввы исказилось.
- А что такого? - произнёс ничего не понимающий "Дядя".
- Мы не вовремя, поехали назад, - Савва нервничал.
- Погоди, - остановил я его. - Что же, зря приехали?.. У тебя баня ещё стоит? - обратился я к "Дяде".
- А что ей сделается?!
- Ну вот, в бане и поживём. Она просторная - на троих места хватит.
- Девушка может и в доме, - предложил Алексей.
- Нет, я с ними, - Соня взяла Савву за руку.
- Ччёрт... "Дядя", познакомься - это Соня,.. - Савва запнулся. Он всегда тушевался, когда ему приходилось знакомить кого-то.
- Отлично! - расцвёл Алексей и, взяв наши сумки, добавил: - Хватит тут стоять, пойдём в баню.
Места в бане, действительно, было предостаточно. Мы решили, что Савва и Соня будут спать на полке, а я пристроюсь на широкой скамье. Разложив вещи, мы подумали, что пора бы перекусить. "Дядя" принёс два ведра воды, залил в бак и в лёгкую затопил печь. Затем из внутреннего кармана вынул бутылку водки, мы достали свою, но он сказал чтобы мы не дёргались: "Вы гости". Не дождавшись закуски, мы выпили по "сто".
Я проснулся глубокой ночью, на полу творилось чёрт знает что. В темноте я ничего не мог различить, только слышал прерывистое дыхание, стоны и скрип дерева. - Савва, - позвал я, но ответа не последовало. Пошарив в кармане куртки, я извлёк коробок спичек. Осветив помещение, я увидел голого Давида Сидорова, который, вставив свой "коралл " в большую щель между досок, быстро отжимался. Свет привлёк его, он повернулся ко мне и, улыбнувшись, спросил. - ГДЕ ВСЕ? - Я хотел что-то сказать ему, но спичка обожгла пальцы — снова водрузилась темнота. Когда я зажёг вторую спичку, то Давида уже не было, а на том месте, где он "отжимался", растекалась небольшая лужица спермы. Вдруг, на моих глазах, она стала увеличиваться и приобрела человеческие формы. Спичка погасла. Я быстро зажёг следующую. Предо мной, на полке сидела Соня, одетая в белоснежный комбинезон. Я открыл рот, чтобы спросить, что здесь происходит, но она приложила указательный палец к губам и медленно стала расстёгивать «зип», обнажая тело. Когда комбинезон упал к моим ногам, Соня раздвинула колени и открыла моему взору свой "цветок". Бутон раскрылся, и из него появилась голова барона Бирменголъдфонгендормана. Спичка погасла. Снова зажглась. Опять никого, только у моих ног лежит белый комбинезон. Но вот он зашевелился и стал рукавами обвивать мои ступни. Спичка погасла. Я попытался двинуться с места, но не смог и упал на скамью. Я чувствовал, как комбинезон опутывал моё тело всё выше и выше. Я закричал. На крик кто-то вбежал. Он разрезал белое "чудовище", отбросил его в сторону и зажёг свечу. Это была Лиза, тоже совершенно голая. Она поцеловала меня в лоб и расстегнула па мне брюки. Затем вынула фаллос и, закатив глаза, оскалилась. Её клыки удлинились как у вампира. Я всей силой оттолкнул её и, вскочив, с истошным воплем кинулся вон....
Открыв глаза, я обнаружил, что лежу рядом с баней. Было раннее утро. Я почувствовал дрожь во всём теле. Дул промозглый ветер. Попытался встать, но тут же упал, ударившись головой о стену. Преодолевая боль, вполз в предбанник, влез на лавку и, согнувшись в три погибели, заснул.
- Qu’est-ce qu’il y a avec lui?
- Probablement une srieuse intoxication.
- Mais il est ivre.
- Mais je ne le sens pas…
________________________________________
(франц.)
- Что с ним?
- Тяжёлое отравление, возможно, интоксикация.
- Но, по-моему, он просто пьян.
- Но ведь от него не пахнет…
Я открыл глаза и увидел над собой потолок собственной комнаты. Сделал попытку вспомнить, каким образом оказался здесь, но не смог. Я ощущал в теле такую слабость, что не мог оторвать головы от подушки. Послышался скрип двери, и передо мной предстал Савва. - Как ты? - спросил он. - Что со мной? - Ничего страшного, уже ничего... - Давно я так? - Третий день. Наверное, ты перепил... или... Не знаю точно. Мы привезли тебя от "Дяди " позавчера. - Врача вызывали? - Да. Она сделала укол. - Диагноз? - Никакого. Сказала, что ты перебрал спиртного и что-то ещё, по ничего существенного. - Ясно. Извини, трудно говорить. Спать хочу. - Я пойду? - Иди. - Снова скрипнула дверь, Савва исчез. Потолок стал постепенно опускаться и заслонил собою всё.
- Hei, vous! Reveiez-vous donc!
_____________________________
(франц.)
- Эй, Вы! Да проснитесь же!
Кто-то тряс меня за плечо, Я открыл глаза. Рядом стоял "Дядя",
- Вставай, хватит спать.
Оглядевшись, я понял, что лежу на скамье в бане.
- Что... что такое? Я же дома был... чёрт...
- Пить надо меньше, - рассмеялся "Дядя" и протянул мне рюмку водки.
- На, похмелись.
- Меня сейчас вырвет!
- Ну не хочешь, как хочешь, - ответил он и, "опрокинув" стопку, вышел.
Я медленно встал, поправил одежду. "Черт побери, ведь дома был, ничего не понимаю". За спиною отворилась дверь, и в баню кто-то вошёл.
- Ты не хочешь меня видеть? - услышал я голос Лизы.
- Нет, не хочу, - ответил я, не оборачиваясь.
- Что ж, не буду навязываться.
Она ушла. Голова была сжата в висках невидимыми тисками, я сел на скамью, в дверях появился Бирменгольдфонгендорман.
- Жив? - участливо поинтересовался он.
- Полу, - отозвался я с усмешкой.
- Ты литр усосал. Я думал кончишься.
- Да уж... Никогда так не пил... А Соня где?
- Обед готовит. Пойдем в дом.
- Там Лиза.
- Она уехала.
- Как уехала? Она только что заходила сюда!
- Ну да — вышла от тебя и на остановку.
- ... пойдём.
По скошенному лугу бежит человек в саване. За ним гонится всадник на синем, в зелёных пятнах, коне. Всадник настигает человека в саване и заносит над ним саблю.
Соня хлопотала у печи. Я пожелал ей доброго утра и спросил, как спалось. Она сказала, что всё просто чудесно. Мы с Саввой сели за стол. "Дядя" лежал на кровати и играл на гитаре. Он напевал приятную песенку. Слова в ней были примерно такие:
Makin’ love with you,
Makin’ love with you,
Let me to pretend,
That’s the end.
- Милая песенка, - оценил Савва.
- Сам сочинил, - шутливо выпячивая грудь, ответил "Непризнанный Дядя". Отложив гитару, он подошёл к буфету и достал бутылку "Столичной" и рюмки. Я замотал головой:
- Мне не надо.
- Как угодно, - "Дядя" пожал плечами и разлил водку. Они выпили. Соня поставила на стол чугунок с печёной картошкой, блюдо с жареным мясом и миску солёных огурцов...
Июль - сентябрь 1994 г.