Часть 1
Когда-то еще в школе мы учили, что слово "Красная", в применении, например, к площади, может означать не обязательно только цвет, но и просто красоту!
А еще слово "красная" может означать что-то очень горячее...
И коммунистическое что-то тоже означать может.
И все это красное - я увидел однажды, в году 2005, августа месяца, который почти что полностью провел в изучении черного-пречерного континента.
Основным местом моего пребывания стал Тунис - маленькое, почти европейское государство на самом севере Африки. Испания так близко, что даже не поверилось сначала: самолет потратил на этот перелет чуть больше часа.
Поехать в Африку в августе может только тот, кто очень хорошо переносит жару и очень сильно любит солнечные удары по голове. Почему мне вдруг захотелось испытать себя на прочность в этих условиях? Не знаю... Но не ехать же в Сахару зимой, честное слово! А в Сахару ехать мне было очень-очень надо.
Первая встреча с Африканским климатом произвела странное впечатление на мой организм:
постоянно казалось, что вот это все сейчас пройдет, и можно будет дышать.
Но "это все" не проходило и в душе росло сочувствие к пельменям, брошенным из морозилки в кипяток. Воздух был сухой и липкий, как обратная сторона почтовой марки. Глаза приклеивались к пейзажам и двигали их слева-направо. Таможенник, черный как сволочь, с удивительной для его расы подозрительностью к белым, проверял все без исключения паспорта. Видимо, Африканцы очень боятся нелегального провоза песка на их территорию...
Прилетев в аэропорт "Монастир" мы чертовски долго пилили на автобусе к своему отелю. Не соврать - часа три. Веселым оказалось ограничение скорости на всех дорогах - 70 - но разогнаться по этим ухабам больше 50 водиле все равно не удавалось. Дороги такие узкие, что обгон возможен только если обгоняемый проявит добрую волю и прижмется как можно ближе к кактусовому полю справа, тогда между ним и кактусовым полем слева сможет протиснуться какая-нибудь малолитражка. Поворотниками тунизийские водители не пользуются ,а каждый обгон "заявляется" сигналом. Так что подрыхнуть в автобусе нам не пришлось: звуки тунизийских "бибикалок" складывались в ужасные попсовые композиции и заставляли в страхе воспрянуть.
В отель нас приперло поздней ночью. Приличных портье уже не было, были только ночные. Они то и запихали нас в микроскопическую комнату на две кровати меньше обещанного. Долгие два часа потребовались нам чтобы хотя бы переспать было на чем. Еще два дня мы выбивали нормальные условия. Африканские портье все никак не могли взять в толк: почему это нам на четверых мало четырнадцати квадратных метров? Вот если бы на четырнадцать - четыре, тогда да, тогда понятно...
Но почему, скажите, всем нам было наплевать на тесноту и бардак? Да потому что все мы, как обалделые - не умывшись даже - так, побросав чемоданы - вывалились на балкон и смотрели вживую на то, что раньше видели только на экране: АФ-РИ-КА!
Солнце зависло над морем, нарисовав в нем золотую дорожку от себя до нашего балкона. И пальмы кивали патлатыми головами как слуги с веерами, берег блестел-переливался, а по линии горизонта плыл огромный розовый парусник...
Побережье Туниса, как, наверное и всех особенно медленно развивающихся стран, практически полностью принадлежит западным товарищам. Земля закупается, забором огараживается, застраивается отелями и пляжами, тщательно от простого народа охраняется.
Отельные условия вполне приличные - кровати деревянные, полы каменные. На четвертую звезду добавляют телевизор.
Продолжение следует.