Фёдор Аульский
ВОЯЖ С ПРИСТРАСТИЕМ
или
ДНЕВНИК КАПИТАНА
роман
фантастика
ПРОЛОГ
Вик вёл свой отряд медленно, прислушиваясь к каждому шороху. Он часто останавливался и втягивал широкими ноздрями свежий вечерний воздух. Добычей пока не пахло.
Глубокую яму они вырыли заранее, сверху накрыли её ветками и забросали травой. Оставалось только найти подходящую добычу, желательно антилопу или корову, вспугнуть её и направить в нужном направлении. Если повезёт, и напуганное животное, убегая, свалится в яму, то добить его не составит особого труда. Так охотились его предки и предки его предков. Так охотились всегда. Если же удача им сегодня изменит, то ближайшее время им придётся питаться одними съедобными кореньями и плодами. К возвращению охотников их уже соберут женщины и дети, оставшиеся на стоянке, у подножья большого холма.
Почти вся мужская часть племени, три десятка человек, отправилась с ним добывать свежее мясо. Лишь несколько мужчин, способных держать в руках оружие, осталось в лагере охранять от хищников детей и женщин.
Уже стемнело, а отряд Вика в поисках добычи продолжал уходить всё дальше и дальше от места стоянки племени. Неожиданно один из молодых охотников резко остановился, издав при этом глухой гортанный звук. Это был сигнал тревоги. Все разом замерли на месте и вопросительно посмотрели на него. Он молча, с большими от ужаса глазами, протягивал руки к небу. Вик посмотрел вверх, и его не знающее страха сердце бешено забилось от предчувствия беды. Сверху, из ночного неба прямо на их отряд медленно опускался большой, мерцающий зелёным светом шар. Инстинкт самосохранения предупреждал его: “Всё неизвестное хранит в себе опасность. Будь осторожен!” Вик сразу вспомнил, как много сезонов дождей назад, когда он был совсем ещё юн, на его племя опустился такой же зелёный шар. Из него ударила молния, и всё!.. Дальше провал в памяти. А когда сознание наконец-то вернулось к нему и к его сородичам, обнаружилось, что несколько человек: мужчин, женщин и детей – бесследно исчезло. Больше их никто и никогда не видел.
Вик, не отрываясь, смотрел на мерцающий шар и с ужасом ждал, когда из него ударит молния.
Шар прекратил движение и замер у них над головами. Охотники, не в силах пошевелиться, застыли в неестественных позах. Страх сковал их тела. Но вместо молнии, как ожидал Вик, из шара полился нестерпимый для глаз мощный поток зелёного света. Они непроизвольно закрыли глаза, заслонив их руками. Вик с удивлением почувствовал, как по его телу медленными приятными волнами разливается тепло. Он понимал, что с ним что-то происходит. Но что?!
Прошло несколько секунд, всё закончилось. Яркий свет и приятные тёплые волны исчезли. Вик ещё постоял немного, не решаясь открыть глаза. Он знал, что с ним и с его товарищами произошло что-то странное, неестественное. Вик никак не мог понять, что именно, но он точно знал, что это изменит его судьбу и судьбу его племени. Так говорил ему инстинкт.
Наконец, когда страх немного ослаб, Вик открыл глаза и с тревогой огляделся по сторонам. Зелёный шар был уже далеко. Он медленно, но неотвратимо плыл к подножью большого холма. Туда, где его племя после дневного перехода остановилось на ночлег.
Часть первая
ЛУКАР
Запись первая
Откровение полковника Тилиса
Срочный вызов к начальнику разведки Военно-Космического Флота Лукара не предвещал ничего хорошего. Мой опыт говорил: “Когда простого пилота-разведчика, как я, вызывают к большому начальству, то это означает одно – затевается очередная авантюра, и кому-то позарез нужен мальчик для битья, чтобы в случае неудачи было на кого списать свои промахи”.
Начальник разведки, майор Ромс, встретил меня широкой приветливой улыбкой, от которой мои недобрые предчувствия только усилились. В кабинете, кроме майора, присутствовал ещё один незнакомый мне военный, в чине полковника. Я не мог точно определить, к какому ведомству он принадлежит, так как на его мундире не было соответствующих нашивок. Ясно было только одно: к ведомству Военно-Космического Флота он не имеет никакого отношения. Однако, по манере поведения начальника разведки я догадывался, что полковник большая шишка. Возможно даже из штаба Управления Политической Разведки. Гость явно чувствовал себя здесь полным хозяином.
– Вот, познакомьтесь, полковник Тилис. Это и есть лейтенант Отик из третьего отряда мобильной разведки, – представил меня полковнику майор Ромс. – Он хоть и молодой офицер, но успел поучаствовать в нескольких серьёзных и весьма деликатных операциях. Он отличный солдат и профессиональный разведчик.
– Зна-а-аю, майор, знаю. Я просмотрел его личное дело. А ты присаживайся, лейтенант, – обратился он ко мне, – у нас с тобой будет серьёзный разговор.
Я сел на предложенный мне стул, понимая, что встать с него придётся не скоро.
– Хочу сообщить тебе, лейтенант, – значительным тоном изрёк высокий гость, – что мы отобрали тебя из двух десятков возможных кандидатов. Нам был нужен молодой, энергичный и в то же время опытный разведчик. У тебя всё это есть. Ты, можно сказать, идеально подходишь нам для выполнения одной сверхсекретной операции.
Я бросил на полковника вопросительный взгляд и насторожился.
– Мне продолжать? – спросил он, сурово глядя на меня.
– Да, полковник, – не задумываясь, двумя словами я подписал себе приговор.
Теперь, когда было получено моё согласие, отказаться от участия в операции я уже не мог. Таковы были правила, и я их знал хорошо!
– Тогда слушай, – продолжил он серьёзным тоном, – но для начала я должен рассказать тебе об одном проведённом нами ранее эксперименте. Он имеет непосредственное отношение к твоему будущему заданию. С него, собственно, всё и началось. Понимаешь, о чём я?
– Пока да, – пробормотал я, понимая, что влип основательно.
Да и что тут было понимать? Даже дураку было бы ясно, что я обречён разгребать то, что кто-то когда-то наворотил. А, как я догадывался, наворочено было не мало.
– Ну раз понимаешь, продолжим, – сказал гость.
Он собрался с мыслями и начал:
– Некоторое время назад, очень давно, на задворках вселенной наши корабли-разведчики, буквально случайно, обнаружили никому не известную заброшенную галактику. Исследуя её, они нашли в одной из её солнечных систем планету, почти по всем параметрам совпадающую с нашей родной планетой – Лукар. Разведчики назвали её Земля. Сушу этой удивительной планеты разрезали многочисленные ленты рек и ручьёв. Буйная растительность была пышна и обильна. Такой экзотической и разнообразной флоры не встречалось нам ранее ни на одной из планет. Фауна Земли была так же богата и многообразна: звери, птицы, рыбы, насекомые и множество других видов жизненных форм обитали на ней. С каждым новым открытием наш интерес к этой планете возрастал. Для того чтобы досконально изучить Землю, мы высадили на неё группу учёных-исследователей. Завезли с Лукара различное научное оборудование. Построили несколько лабораторий и принялись за работу. Наши учёные главным образом пытались обнаружить среди земных обитателей разумные формы жизни, способные к созданию развитой цивилизации. К нашему удивлению, учёным довольно быстро удалось обнаружить два вида уже сложившихся сообществ. Это были примитивные цивилизации насекомых: пчёл и муравьёв. У них было довольно развитое социальное устройство. Но, увы, эти существа не обладали разумом и не имели тенденции к дальнейшему развитию. Учёные оставили их в покое и продолжили поиск. Им повезло, и вскоре они нашли разумных рыбоподобных животных. Это были дельфины. Дельфины жили в прибрежных водах, имели свой, очень трудный для нашего понимания, язык и неплохо развитый интеллект. Но они, так же как пчёлы и муравьи, не имели потенциала развития. В силу своих физических особенностей и из-за среды обитания они не имели возможности создать хоть сколько-нибудь цивилизованное общество. Поэтому брать их в дальнейшую разработку не имело никакого смысла. Мы хотели уже отказаться от дальнейших поисков, но учёные настояли на том, чтобы изучить ещё один вид обитателей Земли – людей. Эти существа внешним видом немного походили на нас – индивов. Они не имели ни острых зубов, ни когтей, ни крыльев, не обладали большой физической силой. Люди жили в пещерах группами до ста человек. Их рост достигал полутора метров, не более. Но они не были такими беззащитными, как показалось нам вначале. Люди знали огонь, имели каменные и деревянные орудия. Их самцы-мужчины охотились, в основном группами. Самки-женщины и их детёныши собирали съедобные плоды и коренья. Между собой они общались жестами и примитивной членораздельной речью. Одевались люди в шкуры убитых ими животных. Как видишь, налицо все признаки интеллекта, хотя им, как и многим животным, был присущ каннибализм. Скорее всего, несмотря на короткую и трудную жизнь, они были по-своему счастливы, живя в полной гармонии с окружающим их миром. Поэтому мы решили не вмешиваться в их эволюционный процесс, а ограничились простым наблюдением. Но происходило что-то странное. Время шло, а люди и не собирались развиваться ни в биологическом, ни в социальном плане. Их интеллект оставался на прежнем уровне. За многие сотни лет не было произнесено ни одного нового слова. Они даже не изобрели ни одного нового орудия труда или охоты. Их внешний вид оставался таким же, как и сотни лет назад. Время, казалось, замерло для людей, замкнулось вокруг них непробиваемым кольцом ленивой инерции, лишив их желания двигаться вперёд по пути прогресса. Продолжать дальше вести за ними пассивное наблюдение было пустой тратой времени. И тогда мы решили вмешаться. Узнать, в чём дело? Почему в их жизни царит такой застой? Для этого, в обход всех наших законов и межпланетного договора о невмешательстве в процесс развития иных миров, нами было отловлено несколько десятков этих существ, особей обоих полов и разных возрастов. Мы тщательно исследовали каждый отловленный экземпляр, провели несчитанное количество всевозможных опытов, и после долгого изучения подопытных образцов наконец-то выявили причину их неспособности к развитию. Причина была простой. В ядре человеческой клетки находилось двадцать четыре пары хромосом. Из них двадцать три пары являлись носителями наследственных задатков организма, передающихся от родителей к потомству, а вот двадцать четвёртая пара оказалась консервантом первых двадцати трёх хромосомных пар. Если бы при таком раскладе человек и решил бы вдруг устремиться к развитию, то у него ничего бы не вышло, потому что ему всё равно было бы не переступить через барьер, который установила ему двадцать четвёртая пара-консервант. Любая, положительная или отрицательная, мутация человека была полностью исключена. Мы подумали, что раз уж всё равно нарушили несколько пунктов договора о невмешательстве в процесс развития иных миров, то большого вреда не будет, если мы нарушим закон и ещё раз. Придя к такому решению, мы в спешном порядке, с соблюдением особой секретности доставили на Землю специальное оборудование, смонтировали его в одной из наших лабораторий и установили на небольшом воздушном катере. Сделав это, мы выбрали несколько племён и обработали их с воздуха нашей аппаратурой. Всё это было проделано для того, чтобы уничтожить в клетках человека двадцать четвёртые пары хромосом. Другими словами, сделав это, мы дали людям простор для дальнейшего развития и совершенствования. С этого момента все наземные лаборатории пристально наблюдали за подопытными племенами. Результат не заставил себя долго ждать. Не прошло и тысячи лет, как человек кардинально изменился, и прежде всего биологически. Его рост достиг ста восьмидесяти сантиметров. Лоб стал прямой и высокий. Развилась членораздельная речь и пополнился словарный запас. А самое главное, у них значительно увеличился объём черепной коробки. По внешнему виду люди стали походить на нас ещё больше. Правда, нервная система у них развилась не столь сильно, как у нас, но всё-таки развилась. На этом процесс их биологической эволюции был практически завершён. Зато социальные процессы продолжали протекать очень активно. У людей зародилась культура, стали изобретаться новые орудия труда и охоты, появились новые предметы быта. Как-то незаметно зародился и начал развиваться технический прогресс. Вначале он шёл медленно, но со временем он всё больше и больше набирал темп. Мы, довольные результатом своего труда, покинули планету, чтобы не мешать рождению новой цивилизации. Одну из наземных лабораторий мы перенесли на Луну – единственный спутник Земли. Остальные лаборатории пришлось ликвидировать, и мы постарались не оставить на Земле следов их присутствия. Организовав на Луне базу, мы стали безучастно наблюдать и изучать уникальный процесс рождения и развития земной цивилизации. Шли тысячелетия. В войнах и катаклизмах развивалась молодая цивилизация. Уже был расщеплён атом, расшифрован генетический код человека, созданы космические корабли и выведены с помощью примитивных носителей на орбиту, в околоземное пространство. А это были уже не шутки! Своими космическими изысканиями земляне привлекли к себе внимание других, чуждых им миров. У них появились тайные и явные недруги. Это мы были настроены к ним дружественно, так как считали их цивилизацию своим детищем. Представители же других миров относились к ним враждебно. И если бы не наше постоянное там присутствие, то землянам бы не удалось достичь такого уровня развития, какого они достигли. В лучшем случае, им бы просто очень сильно мешали. В худшем, Земля подверглась бы жестокой экспансии, под предлогом какой-нибудь гуманитарной миссии. Так уж исторически сложилось, что мы выступали в роли гаранта их самостоятельности. Мы планировали в ближайшем будущем вступить с ними в прямой контакт, пока этого не сделали другие и ждали только подходящего момента, когда случилось непредвиденное. Земля содрогнулась от серии мощнейших землетрясений, потрясших всю планету. Континенты вздыбились и, разорванные на части, многочисленными осколками расползлись в разные стороны. Дремавшие до той поры вулканы проснулись и, прорычав, извергли из взбунтовавшихся недр столбы дыма, огня, пепла и всё съедающие на своём пути взбесившиеся потоки лавы. Но и это было ещё не всё. Многочисленные ядерные реакторы и боеголовки, напичканные разной радиоактивной дрянью, не выдержав натиска стихии, взорвались, усугубив и без того безнадёжную для Земли ситуацию. Что послужило причиной катастрофы, мы точно не знаем, потому что нам пришлось срочно, ещё до того, как катастрофа набрала свою полную силу, эвакуировать свою базу с Луны на Лукар. Мы боялись, что Земля взорвётся и, погибнув сама, заодно уничтожит и Луну, а рисковать персоналом базы мы не хотели. Земная цивилизация прекратила своё существование, и все потеряли к гибнущей планете всякий интерес. Мы считали, что теперь Земля стала бесперспективной планетой, и тратить попусту на неё время не собирались. Но мы и не забывали о ней. Примерно лет через триста после катастрофы мы решили проверить, как обстоят дела на Земле, и для этого вывели на её орбиту беспилотного спутника-шпиона, под завязку напичканного аппаратурой слежения. Но проку от этого было мало. От Земли исходило такое невообразимое количество разнообразных излучений, что до нашего спутника доходили только хаотичные, деформированные до неузнаваемости сигналы. Расшифровать их нашей аппаратуре оказалось не по силам. Визуально осмотреть Землю мы так же не могли, её закрывала плотная облачность. Мы уже собирались убрать с околоземной орбиты оказавшийся бесполезным спутник, когда, с полгода назад, облачность над Землёй начала активно рассеиваться. Мы решили повременить и оставили нашего “шпиона” ещё понаблюдать за погибшей планетой. И правильно сделали! Ровно две недели назад он выдал нам первую конкретную информацию. Оказалось, что Земля вовсе не погибла, а просто основательно изменила свой облик. Если судить по полученным со спутника снимкам, то пережить без потерь катастрофу не удалось ни одному континенту. Они просто развалились на большие и маленькие части. И теперь Земля обильно усеяна разнокалиберными островами и островками. Эти рассеянные по всей планете кусочки суши в большинстве своём пустынны и безжизненны. Но некоторые из них густо покрыты растительностью и имеют пресные водоёмы. На этих-то самых зелёных островах наш спутник обнаружил признаки активной жизненной деятельности, возможно даже разумной.
Здесь полковник прервал свой рассказ и внимательно посмотрел на меня. Я состроил на своём лице непроницаемую мину, на что он только улыбнулся и сказал:
– Скажу тебе прямо, лейтенант, что мы решили направить на Землю разведчика-одиночку, и наш выбор пал на тебя. Возможно, в будущем мы и пошлём туда группу специалистов, но это будет зависеть непосредственно от результатов твоей экспедиции. На этом всё, пока всё. Собирайся, лейтенант Отик. Завтра ты поступаешь в Элитную Школу Политической Разведки – ЭШПРА. Там ты пройдёшь специальный подготовительный курс и по его окончанию получишь от меня и задание, и подробные инструкции к его выполнению.
Полковник облегчённо вздохнул, видимо длительный монолог утомил не только меня, и спросил:
– Тебе всё ясно, лейтенант?
– Да, полковник! – бодро ответил я и, стремительно подскочив со стула, вытянулся в струну.
– Тогда иди, солдат, и помни, что мы возлагаем на тебя большие надежды!
– Слушаюсь! – коротко, по-военному, ответил я.
Разговор был окончен, и я, чеканя каждый свой шаг, вышел из кабинета, чувствуя себя будущим героем. А может, героем будущего? Время покажет.
Запись вторая
ЭШПРА
Операция под кодовым названием “ИЩУЩИЙ СТРАННИК” началась, вступив в свою первую подготовительную стадию.
Сразу по прибытию в ЭШПРА меня встретил импозантного вида индив в гражданской, тёмно-синего цвета, одежде. Однако, манера держаться и твёрдый уверенный взгляд выдавали в нём принадлежность к касте военных. Он смерил меня умным проницательным взглядом и сухо спросил:
– Лейтенант Отик? Я не ошибаюсь?
– Да, это я.
– Я инструктор Кул, – представился он, – мне поручено производить надзор за твоим обучением. Со всеми возникающими вопросами, лейтенант, будешь обращаться непосредственно ко мне. Мой долг – помогать тебе во всём, по мере возможности, конечно. Кроме меня, за тобой будет присматривать и помогать справляться с проблемами психологического характера наш парапсихолог-гипнотизёр Чир. Он в обязательном порядке будет проводить с тобой ежедневные сеансы по снятию стресса. Поверь, тебе это понадобится.
Такая слишком назойливая забота меня нисколько не обрадовала. Но я солдат и должен выполнять то, что мне прикажут.
– Начиная с этой минуты, – продолжал инструктор Кул, – тебе запрещается с кем бы то ни было встречаться и разговаривать, за исключением меня, Чира и специалистов, которые будут тобой заниматься. Ты, лейтенант, – почему-то инструктор обращался ко мне исключительно по званию, – пройдёшь здесь специальную ускоренную подготовку, необходимую для выполнения именно твоего будущего задания. Не больше и не меньше. После того, как твоя спецподготовка будет завершена, квалификационная комиссия примет у тебя выпускные экзамены. В случае положительного результата ты получишь соответствующий диплом, который в перспективе откроет перед тобой широкие горизонты для успешного продвижения по служебной лестнице. Кроме того, ты будешь переведён из штата разведки Военно-Космического Флота в одно из элитных подразделений Ведомства Политической Разведки, в чине капитана.
Последние слова Кула о капитанских нашивках меня несколько приободрили. Но всё равно это было слабым утешением.
– А если результат экзаменов будет отрицательный? – спросил я.
Отрицательного результата быть не должно! Понятно?
– Да.
– Это хорошо, что понятно. А теперь, – сказал он, – можешь отдыхать. Здесь тебе предстоит пережить не самые приятные моменты в твоей жизни. ЭШПРА – серьёзная школа!
– Это я уже понял, – ответил я.
На этом наш короткий разговор был окончен, и я отправился обживать своё новое жилище – маленькую комнатку, предоставленную мне на время обучения.
На следующий день после моего прибытия, чувствуя себя жертвой, добровольно взошедшей на алтарь под ритуальный нож жреца, я предстал перед светилами медицинских наук.
Первые три дня меня по двадцать часов в сутки тщательно обследовали. У меня брали всевозможные пробы и анализы, что-то замеряли и измеряли своими хитроумными приборами, а в перерывах беспощадно подвергали различным тестам. Особое внимание они уделяли изучению содержания моей черепной коробки. Эти процедуры выматывали меня так, что к концу дня я чувствовал себя совершенно разбитым и подавленным. Мне пришлось бы совсем плохо, если бы, как и обещал инструктор Кул, парапсихолог-гипнотизёр Чир не проводил бы со мной ежедневные сеансы для снятия стресса, накопившегося за день.
Наконец анализы и тесты остались позади и меня передали специалистам по созданию искусственного иммунитета.
Иммунники без лишних слов усадили меня внутрь специального агрегата шаровидной формы и усыпили, сделав мне инъекцию. В этом агрегате я провёл несколько суток. О том, что они проделывали со мной в это время, я не имею ни малейшего представления, так как находился в бессознательном состоянии. Зато, когда я пришёл в себя с присохшим к нёбу языком и отчаянной головной болью, они выдали мне утешительный приз, объяснив, что я стал обладателем иммунитета на все вирусы, когда-либо имевшие место на Земле. И ещё, оказывается, я стал недоступен для радиационного излучения. Что ж, спасибо и на этом.
Иммунники, сделав своё дело, вернули меня в безжалостные щупальца медицины. Теперь объектом их истязаний стала моя голова. Меня усадили в жёсткое кожаное кресло, прикрепили к голове несколько электродов-присосок и запустили свою аппаратуру в работу. В моих мозгах что-то щёлкнуло, и там стали происходить какие-то неизвестные мне процессы.
Не знаю, что они со мной сделали, но по завершению этой процедуры я чувствовал себя особенно плохо. Меня беспрестанно рвало, выворачивая наизнанку все внутренности. В глазах плыли разноцветные круги, создавая иллюзию нереальности происходящего. От навалившейся на меня усталости я с трудом мог переставлять отяжелевшие ноги. В общем, состояние моё было почти катастрофичным. А называлось всё это – зачистка и координация некоторых участков моего головного мозга. И, как мне сказали, сделать это было просто необходимо, чтобы подготовить мой мозг для последующего обучения. На этом, первый этап моей спецподготовки был наконец-то завершён. И это было кстати, потому что силы мои были уже на исходе.
По внутреннему уставу ЭШПРА мне полагался трёхдневный реабилитационный отпуск, и я его с нетерпением ждал. Мне очень хотелось отдохнуть и хоть на короткое время забыть о школе с её своеобразными методами подготовки. Но увы, мои надежды не оправдались.
На следующий день после того, как медицина закончила истязать мой мозг, меня вызвал к себе инструктор Кул. Я явился к нему в приподнятом настроении, ожидая, что он объявит мне отпуск, и я буду свободен целых три дня. Но как я ошибся! Инструктор с кислым выражением на лице сразу предложил мне сесть, а потом доходчиво объяснил:
– Ты конечно знаешь, лейтенант, что по уставу ЭШПРА всем курсантам после первого медицинского этапа подготовки полагается отпуск. Но ты – особый случай.
Я насторожился, предчувствуя недоброе.
– Дело в том, – нехотя продолжал он, – что тебя, как ты сам знаешь, готовят к суперсекретной операции и, чтобы исключить любую, даже самую малейшую, возможность утечки информации, отпуск тебе решено отменить. А раз так, то предлагаю тебе продолжить занятия. Ты согласен?
Спорить с ним было бесполезно, и я был вынужден согласиться.
– Ну вот и правильно! – облегчённо выдохнул он. – Сегодня можешь отдыхать, а завтра приступим к следующему этапу твоей подготовки.
Что мне было делать? Здесь за меня всё решали другие. Придётся отгулять отпуск как-нибудь в другой раз, вот только когда это будет?!
Следующий этап моей подготовки был посвящён познанию технического прогресса землян.
Технология моего обучения была проста, но эффективна. Меня опять, как при зачистке и координации мозга, усаживали в кресло и пристёгивали к нему ремнями. На голову надевали проволочный колпак, соединённый разноцветными проводами с системой программирования. Через несколько секунд, после её включения, я впадал в состояние прострации, другими словами, полностью терял ориентацию во времени и пространстве, а в это время в мой уже подготовленный для этого мозг непрерывным потоком поступала кодированная информация. Мозг, в свою очередь, тщательно сортировал её и, аккуратно записывая, размещал на просторных полках моей памяти.
Программа была сложной, и на неё было потрачено довольно много времени. Я изучал всё, что придумали в технической сфере люди, начиная от примитивной дубины и палки-копалки до последних наукоёмких разработок. А придумали они немало!
Меня поразило, с какой скоростью, особенно на последнем этапе развития, двигался их научно-технический прогресс. Если бы не катастрофа, то лет через двести-триста они достигли бы уровня нашего технического развития. А что было бы дальше? Об этом оставалось только догадываться. Неудивительно, что эта планета привлекала к себе внимание всех известных нам миров.
Во время очередной встречи с инструктором Кулом я рассказал ему о своих умозаключениях и спросил: “Верны ли они?” На что он мне уклончиво ответил: “Из тебя выйдет толк, лейтенант. А впрочем, я другого и не ожидал”. Из его уст это звучало, как высшая похвала моей способности анализировать полученную информацию и выглядело, как неофициальное подтверждение правильности моих выводов.
Наконец, техническая подготовка была завершена, и меня, как эстафетную палочку, из рук в руки передали гуманитариям.
Гуманитарии не отличались оригинальностью в своих методах обучения. Они использовали всё то же кресло с проволочным колпаком, только поменяли программу. Начали они с языков. За несколько дней, я изучил их более двух десятков. Это были языки, наиболее часто употребляемые землянами. Мне не стали объяснять необходимость таких обширных познаний, но, думаю, они просто подстраховались в надежде на то, что на Земле всё-таки удалось выжить кому-нибудь из людей. И если их надежды оправдаются, то знание языков мне очень даже понадобится.
Когда с языками было покончено, меня сразу же перезагрузили другой программой – по общей истории земной цивилизации. Это была очень интересная программа. В процессе её прохождения я не переставал удивляться огромному количеству существовавших на Земле культур, религий и империй, которые то удивительным образом возникали буквально из ничего, то бесславно исчезали, оставляя в истории лишь покрытый пылью былого величия слабый, едва заметный след своего существования. Уже через несколько сеансов я стал неплохо разбираться в различных религиозных течениях. Мне почему-то стали понятны вечные людские проблемы и заботы. Они почти не менялись за всё время существования их цивилизации. Прослеживая, с каким мужеством и упорством люди преодолевали жизненные трудности и невзгоды, я невольно проникся к ним уважением. Даже несмотря на их явную отсталость от других, более развитых миров, они стали мне по-своему симпатичны. Может быть, это случилось потому, что, изучая их историю, я сам мысленно проходил вместе с ними все этапы эволюционного развития, а, может быть, были и другие причины. Не знаю. Но иногда я ловил себя на том, что думаю на каком-нибудь из земных языков, и это удивляло меня. А самое интересное было то, что во время разговора я стал непроизвольно использовать человеческие обороты речи. Постепенно мой лишённый эмоций прагматичный образ мышления, характерный для всех индивов, изменился. Он стал более живым, образным и слегка эмоциональным. Я понял, что по своей сущности я начал отличаться от других индивов. Во мне появилось что-то человеческое, но что именно, я не понимал. Может это и покажется странным, но такие перемены в моей психике меня не волновали. Возможно, этого и добивалось моё новое руководство?!
Продолжая изучать земную историю, теологию, философию и весь остальной спектр гуманитарных и естественных наук, я обнаружил в людях одну необъяснимую для меня загадку. В них была какая-то неведомая сила, делавшая внутренний мир человека непостижимым для моего понимания. Она наполняла их короткое существование особым, непонятным для всех остальных, смыслом. Сами люди называли это таинственное явление – ДУША. У меня создалось впечатление, что они обладали ей ещё задолго до того, как наши корабли-разведчики обнаружили Землю.
На разгадку феномена человеческой души учёные Лукара потратили не один десяток лет, но их усилия были потрачены напрасно. В конечном итоге, они не смогли ни понять, ни дать точного определения этому загадочному явлению.
Загадка души взволновала и меня. Я стал часто задумываться над её природой, но ответа так и не находил. “Пускай об этот вопрос ломают головы учёные мужи Лукара, – подумал я, – а у меня хватает и собственных проблем!” И я просто решил забыть об этом. Надо сказать, что забыть у меня получилось легко, так как в это время меня, уже полностью загруженного программой по общей истории развития земной цивилизации, передали на растерзание инструкторам-парапсихологам, и мне стало не до каких-то там душ.
Парапсихологи, прежде чем заняться моим обучением, протестировали меня на наличие паранормальных способностей. Эти тесты показали, что у меня сильно развита интуиция, а в остальном мои паранормальные “таланты” находятся на среднестатистическом уровне. Такой уровень был явно недостаточен для выполнения моего будущего задания. Но парапсихологи мне сказали, чтобы я зря не напрягался, потому, что это легко исправить, и им даже не потребуется много времени для того, чтобы обучить меня всему необходимому. Они знали, что говорят, и я им, конечно, верил.
Мои новые учителя в своих методах обучения не использовали ни специального, ни вообще какого-нибудь оборудования, если конечно не считать удобного мягкого диванчика, на который они усаживали меня перед началом каждого сеанса. Аппаратура им и не требовалась. Они воздействовали на моё сознание и подсознание при помощи каких-то своих психологических приёмов. Я даже не мог понять, как точно в мой мозг закладывается информация. Но это и не важно.
Для начала, парапсихологи научили меня некоторым приёмам телепатии. Например, такому, как чтение мыслей на расстоянии. Уже через несколько дней обучения я без труда мог подслушивать чужие мысли и беспрепятственно копаться в залежах чужой памяти. Кроме того, я научился устанавливать телепатическую связь с любыми формами жизни и воздействовать на них. Мои преподаватели сразу после того, как я осваивал очередной урок, блокировали приобретённые мной способности. Я хотел возмутиться, но они успокоили меня, сказав, что блокировка снимется автоматически, как только я покину пределы Лукара. Оказалось, что использовать телепатические приёмы на нашей планете без специального разрешения запрещено!
Загрузив меня программой по телепатии, парапсихологи запрограммировали соответствующий отдел моего головного мозга на суперрегенерацию. Регенерация – восстановление повреждённых тканей организма. Теперь, если я буду ранен, мой организм восстановится без всяких последствий для себя и к тому же очень быстро. “На Земле мне это вполне может пригодиться” – подумал я.
Следующим феноменом, которым я овладел после телепатии, была левитация. Левитация – устранение воздействия гравитации на живые организмы и предметы. Если честно, то овладел я ею не полностью. Я научился только на пятнадцать-двадцать минут подниматься в воздух, зависать там или двигаться в любом нужном мне направлении. При этом можно было развить довольно высокую скорость. Мне это очень нравилось, хотя и требовало от меня огромных психоэнергитических затрат.
Окажись я на Земле во времена её процветания, то в качестве мага и чародея я имел бы огромный успех и грёб бы золото лопатой. Но я жил в другое время, в другом месте и планы у меня были совершенно другие.
Мой сокращённый до необходимого минимума этап парапсихологической подготовки закончился, и меня снова отдали в бесстрастные руки медицины.
Медицина уже в который раз бесцеремонно взялась за меня. Мне быстро сделали небольшую безболезненную операцию на большом пальце левой руки. Зачем они её сделали? Я сразу не понял зачем, так как не увидел никаких внешних изменений. А когда я поинтересовался целесообразностью хирургического вмешательства в мою вполне здоровую плоть, мне ответили, что я всё узнаю, но позже. Что ж, им наверное виднее, что и когда мне знать.
Сразу после операции меня раздели догола и с ног до головы опрыскали специальным аэрозолем, придав этим повышенную прочность моей коже. Такая кожа будет мне надёжной защитой, в экстремальных условиях Земли.
На этом мой курс специальной подготовки был закончен. Теперь я был вполне готов к предстоящим испытаниям. Всё-таки прав был инструктор Кул, сказав, что ЭШПРА – серьёзная школа! И я её прошёл!
Впереди меня ждали выпускные экзамены, но я не волновался. У меня была достойная подготовка, превратившая мою голову в компьютер, а тело максимально приспособленным к выживанию. Теперь по своим качествам я больше походил на суперробота последнего поколения, чем на гуманоида со сверхразвитой планеты Лукар.
Запись третья
Я – “20/4”
Мой выпускной экзамен в ЭШПРА был простой формальностью. Квалификационная комиссия под председательством полковника Тилиса просто соблюдала заведённый порядок, и не более. По устоявшейся школьной традиции, процедура сдачи экзаменов была обязательна, и каких-либо исключений не допускалось.
Члены экзаменационной комиссии сидели за длинным столом и в полном молчании изучали разложенные перед ними документы. Я уже с полчаса скромно, как и положено выпускнику, стоял перед ними и пытался изобразить почтение. Но, по-моему, у меня это получалось ужасно плохо. Я откровенно скучал.
Наконец, полковник, как бы нехотя, оторвал свой взгляд от лежащих перед ним бумаг и лениво посмотрел на меня.
– Представься, экзаменуемый, – отдал он короткий приказ.
– Лейтенант Отик. Третий отряд мобильной разведки. Военно-Космический Флот Лукара, – как положено доложил я.
Члены комиссии сонно посмотрели в мою сторону и, не проявив ко мне никакого видимого интереса, продолжили просматривать лежащие на столе документы. Мне даже показалось, что они просто не могут преодолеть душившую их в своих ласковых объятиях лень. “Интересно, долго мне ещё стоять здесь болваном?” – подумал я. И впервые по настоящему пожалел, что мои телепатические способности заблокированы. Уж очень сильно мне хотелось в этот момент залезть в их мозги, как следует покопаться там и узнать, когда они наконец начнут процедуру экзамена.
Я уже думал, что усну прямо стоя, когда один из экзаменаторов наконец-то обратился ко мне:
– Лейтенант Отик, мы ознакомились с отчётом специалистов, занимавшихся с тобой, и пришли к единому мнению, что твоя медицинская подготовка проведена на должном уровне. На этот счёт у нас нет сомнений. А вот в твоих паранормальных способностях нам хотелось бы убедиться.
Сказав это, он вопросительно посмотрел на других членов комиссии. Те в ответ утвердительно закивали головами.
– Мы предлагаем тебе, – продолжил он, – продемонстрировать нам, на твой выбор, что-нибудь из того, чему тебя научили парапсихологи.
Что ж, если надо, то надо, всё лучше, чем просто стоять и смотреть на их кислые лица. Выбор у меня был невелик и я, секунду подумав, выбрал левитацию. Сообщив о своём выборе комиссии, я без всякой предварительной подготовки, не торопясь оторвался от пола и завис на небольшой высоте. Члены комиссии наблюдали за мной, ожидая, что я предприму дальше. Мне не хотелось их разочаровывать, и я, повисев ещё немного, медленно поплыл по периметру зала заседаний. Экзаменаторы продолжали с равнодушием наблюдать за моим полётом. Я понял, что их этим не удивить, и поэтому, облетев зал несколько раз, решил, что с них хватит, и плавно опустился на прежнее место. Если бы комиссия состояла из землян, а не из моих прагматичных, не знающих эмоций однопланетников, то я за свой полёт сорвал бы бурные аплодисменты. Мои же экзаменаторы смотрели на меня с непроницаемым видом. Ну чего ещё можно было от них ждать? И то хорошо, что не морщат свои и без того морщинистые лица.
После моей мягкой посадки слово взял председатель комиссии.
– Для начала неплохо, лейтенант Отик, – сказал он, – с парапсихологией, как мы убедились, у тебя всё в порядке. А теперь, если заслуженная комиссия не возражает, мы продолжим твою экзаменовку.
Члены комиссии не возражали. Один за другим они стали задавать мне различные вопросы. В основном их интересовали мои знания о научных достижениях и техническом развитии земной цивилизации. Также мне было задано несколько вопросов о различных культурах и религиозных течениях. Вопросы для меня были лёгкими. Я отвечал на них коротко и внятно, не вдаваясь в излишние подробности. И, чтобы хоть как-то сократить надоевшее мне заседание, я на вопросы экзаменаторов отвечал на различных земных языках и сразу же переводил на язык индивов. Мне не стали возражать. Похоже, комиссию это вполне удовлетворяло.
Наконец, у моих экзаменаторов иссяк запас вопросов, и было решено перейти к заключительной части заседания – квалификационной оценке. Но прежде, согласно протоколу, объявили часовой перерыв.
После перерыва первое слово было предоставлено председателю комиссии полковнику Тилису. Он встал и произнёс торжественную речь, посвящённую всем, хоть как-то причастным к событию сегодняшнего дня. То есть к моему выпускному экзамену.
Для начала, он в своей речи воздал хвалу главному штабу политической разведки, стараниями которого много лет назад была открыта и процветает до сего дня наша элитная школа.
Затем он поблагодарил сотрудников школы за их нелёгкий труд в подготовке самых лучших на всём Лукаре высококлассных специалистов разведки.
Отблагодарив школу, он произнёс речь непосредственно об экзамене, в конце которой выразил признательность членам комиссии за активное участие и объективную оценку экзаменуемого выпускника.
Полковник не забыл в своей торжественной речи упомянуть и обо мне, сказав, что я проявил похвальное терпение и настойчивость в изучении специальной программы.
Закончив на этом своё выступление, полковник Тилис от лица всех членов комиссии поздравил меня с успешной сдачей выпускного экзамена и вручил мне диплом, свидетельствующий об окончании ЭШПРА. После этого он сел и передал слово соседу справа. Сосед полковника без продолжительных слащавых речей, однако не забыв сухо поздравить меня с успешным окончанием школы, вручил мне новенькие капитанские нашивки. При этом, похлопав меня по плечу, сообщил, что с этого момента я зачислен в штат седьмого авангардного отряда Ведомства Политической Разведки, на должность пилота-агента, под кодовым номером – “20/4”.
Экзамены закончились, и на сегодня я был свободен. Но прежде, чем отпустить меня, полковник Тилис, в непосредственном подчинении которого я теперь находился, приказал мне завтра утром прибыть в кабинет начальника ЭШПРА.
На следующее утро я, в новенькой униформе с нашивками капитана политической разведки, вошёл в кабинет начальника школы. Там меня уже ждал полковник Тилис. Он сидел в кресле хозяина кабинета и внимательно просматривал какие-то документы. Увидев меня, он отложил их в сторону и, сделав характерный жест рукой, предложил мне сесть. Что я и сделал, воспользовавшись креслом, стоящим через стол напротив полковника.
– Я пригласил тебя, капитан, – начал он, – для того, чтобы поставить перед тобой задачу и обсудить детали предстоящей операции.
“Кажется, начинаются серьёзные дела”, – подумал я, сосредоточив всё своё внимание на речи полковника. Я стал как губка, готовый впитывать в себя каждое сказанное им слово.
– Через десять дней, капитан Отик, – продолжил он, – когда предназначенный для тебя экспедиционный катер “Малыш” будет укомплектован всем необходимым, ты отправишься в дальнее путешествие на планету Земля. Историю её ты уже знаешь, возможно, даже лучше, чем я. До солнечной системы Земли тебя доставит грузовой крейсер – “Звезда Галактик”. Дальше ты полетишь один на своём катере-звездолёте. Управлять им будет, с момента отрыва от грузового крейсера до момента посадки, система автоматического пилотирования. Так что до Земли ты доберёшься без проблем. Тебе останется только вручную посадить звездолёт, но я уверен, ты легко с этим справишься. “Звезда Галактик” останется на месте и будет дрейфовать там до окончания операции. Как только дело будет сделано, он тебя подберёт и доставит обратно на Лукар. Твой звездолёт приземлится на самый большой из зелёных островов. Тебе будет необходимо провести на нём и на других островах, пригодных для жизни, общую разведку и собрать максимум всевозможной информации. В первую очередь постарайся выяснить, сохранилась ли на Земле человеческая раса или её мутационные формы, сохранившие или развившие свой интеллект. В случае обнаружения таковых, при первой возможности попытайся войти с ними в контакт. Если контакт состоится, ты в деликатной форме, ни в коем случае не настаивая, объясни им, что в случае официального с их стороны обращения к нам за помощью высокоразвитая цивилизация Лукара с радостью им её окажет. Скажи, что мы можем не только провести полную дезактивацию их планеты, но и очистить атмосферу Земли от ядовитых химических примесей. Для начала дружественных отношений этого будет вполне достаточно. В дальнейшем же они могут рассчитывать, если возникнет такая необходимость, и на помощь другого плана. Теперь о твоей с нами связи. В процессе медицинской подготовки тебе сделали небольшую операцию на большом пальце левой руки. Во время неё тебе в палец вживили передатчик односторонней связи. Это на случай возникновения критической ситуации, грозящей тебе физической гибелью, и если тебе будет необходимо передать нам срочное сообщение. При нажатии на ноготь прооперированного пальца твой передатчик в течение пяти минут будет передавать на борт крейсера “Звезда Галактик” всё, что ты скажешь. Хочу сразу предупредить, что спутник-шпион, находящийся на околоземной орбите, будет отслеживать все твои передвижения и регулярно передавать нам твои координаты, в режиме реального времени. А теперь, капитан, если ты всё понял, мы обсудим детали предстоящей операции.
Я ответил утвердительно, и мы перешли к обсуждению некоторых нюансов моей экспедиции, о которых я пока умолчу.
Покончив с обсуждением, полковник Тилис сообщил мне, что всё оставшееся до старта время я проведу в каюте “Малыша”. И чтобы я не скучал, а так же для пользы дела, он вручил мне для подробного изучения очень большую пачку географических карт и новенький макет Земли послекатастрофного периода.
Через десять дней после описанных событий меня вместе с “Малышом” загрузили на борт огромного даже по лукарийским меркам сигарообразного крейсера “Звезда Галактик”. Мы стартовали и через бескрайние просторы вселенной стремительно понеслись к истерзанной катастрофой, тяжело раненой планете Земля.
За день до старта меня посетил полковник Тилис. Он пожелал мне успешного выполнения задания и пообещал, что в случае удачи Лукар по заслугам оценит мои старания и, что меня будут ждать высокие награды, повышения по службе, а возможно даже бессмертие. Ох и любил полковник говорить высокопарные речи!
Говорить-то полковник говорил, но понимал ли он меня? Вряд ли. Я был уже не тот лейтенант, который когда-то служил в лукарийском военно-космическом флоте. Я изменился! Я стал совсем другим индивом, чем был раньше, с совершенно новым мироощущением. Может быть, школьные преподаватели в чём-то перестарались? А может, я излишне увлёкся трагичной историей далёкой планеты? Или так было задумано изначально теми, кто разрабатывал программу моей подготовки? Я точно не знаю. Но, так или иначе, в результате каких-то процессов, произошедших в моём сознании, мой менталитет поменялся. Теперь я смотрел на всё под другим, новым углом зрения. Отправляясь на Землю, я совсем не думал о карьере, славе или бессмертии. Я – “20/4”, просто искренне хотел помочь тем, кто там выжил, если, конечно, кто-то там выжил. Во всяком случае, я очень на это надеялся!