У неё самой руки холодные, как у покойницы. Я вышел в прохладную, прозрачную ночь и вгляделся вдаль. Как будто бы вдаль, но на самом деле – в себя. Темнота завораживала всегда, но этот раз – ещё больше. Покойник в комнате, раскрытые двери балкона – черное летнее небо с россыпями звезд. Ледяные тени кругом, а иногда – отблески фонарей вдали, словно глаза неведомых чудищ – зажигаются и гаснут. Снова зажигаются…
В доме тяжелый запах. Я долго стоял у неё за спиной, пытаясь припомнить что-то, но воспоминания словно задумали сыграть со мной в злую игру – порой казалось, что я никогда не знал эту женщину прежде.
Из того вечера помню мало. Потом мы часто встречались, но она всегда плакала, а потом уходила куда-то, до следующей ночи. Такая тонкая, бледная, с бескровными сухими губами. Мы почти не разговаривали, просто встречались, касались ладонями в темноте; я помню вкус её слез на губах, и странный холодок в том месте, где у человека сердце. Она всё надеялась почувствовать тепло, но каждый раз, уткнувшись лицом в моё плечо, стонала от бессилья, и порой я улавливал ещё что-то, похожее на слова «Не уходи никогда». И я так и не сумел уйти.
Иногда здесь становится холоднее, чем обычно. Кто-то стучит в стену. Чувствую – чужие. Прячусь в себя, не отвечаю. Они ждут чего-то, на той стороне, ждут долго, и, в конце концов, уходят. Мне чудится по ночам – это сумасшедшие, которые бродят на ощупь, вслушиваются, говорят только шепотом, потому что голоса у них нет. Тук-тук-тук, и тишина, и мне больше всего на свете хочется вырваться из этих стен, потому что сон здесь тревожный, какой-то неполный, и дальше я так больше не могу. Бывает так, что во сне просыпаешься в сон, а кажется, что все происходит наяву. Так и мне все чаще кажется, что я открываю глаза – и оказываюсь в полной темноте, стены давят на меня, я начинаю кричать, но голоса нет. Потом просыпаюсь снова и выхожу на воздух, пытаясь прогнать ночные кошмары.
Плакать она перестала, и будто бы успокоилась. Глаза её стали совсем тусклыми, руки все чаще дрожат, и она дарит мне цветы каждые выходные. Приходит, когда я сплю, оставляет у двери, а когда прихожу, делает вид, что ничего не случилось, но я-то знаю, что это у неё такая странная романтика.
Вечно это продолжаться не могло, и однажды она нарушила наш странный ритуал. Не стала дожидаться меня, а пришла сама. Дверь распахнулась внезапно, с кошмарным скрежетом, в помещение ворвался дерзкий запах свежести, на пол упала полоса невыносимо яркого света. В ярком сиянии подошла, позвала по имени, я открыл глаза, но она не заметила, уткнулась мне в грудь. Люди живут сновидениями, - подумал я. Не способна эта женщина находиться совсем одна, дожидаться кого-то в холодной маленькой квартирке, и бездумно читать сводки новостей в газетах. Я хотел обнять её, но не смог – боялся разрушить наше общее молчание, в котором всегда есть что-то большее, чем обыкновенные слова.
Она вдруг снова начала плакать. Мне невыносимо захотелось невозможного – навсегда уйти отсюда вместе.
Ведь теперь она точно никогда не отпустит меня.