ДНЕВНИК
16 августа
Он просто пел в тоннеле. Было солнечное утро, хотя огромный вокзал прогреть полностью нереально. Наверное, из-за этой мысли о необратимости и несовершенстве я никак не могла избавиться от утренних мурашек, которые разбежались по всему телу. И именно эта дрожь нас объединила, заставила взглянуть друг на друга. У него в руках гитара, у меня – августовский номер журнала “FUZZ”. Голос у него такой сильный и живой. Песни, наоборот, наполнены тихой грустью. Если бы он пел шепотом, они бы звучали совсем как правда. Такая смущенная правда, словно голая девушка. Я стояла на перроне и ждала свою электричку. В руках – значок, его значок. Мы решили обменяться. Жизнь у нас еще такая длинная, успеем с ним увидеться.
17 октября
Сегодня сама с Ним заговорила. Он очень мил. Творческая личность. Конечно, еще чувствуется в Нем детское отношение, нет впечатление от жизни, хотя оно сильно и умело скрывается. Никогда не думала, что юношеский эгоизм и самовлюбленность такие привлекательные. Он очень четко выделенный. Редко встретишь таких.
8 декабря
Он позвонил. Я не поверила, когда услышала Его голос. Я осталась у Него, Он так хотел. Возможно, Он что-то понял. Почувствовал во мне. Может это любовь?
За холодностью и безразличностью взгляда проглядывает нежность и ласка. То же в Его прикосновениях и утренних словах.
11 декабря
А – а – а – а – а! Какой яркий! Какой солнечный! Просто лучик в серый декабрьский день или яркая звездочка в облачную ночь. Такой живой и милый. Его оптимизм и вера в цветы и мир поражает, когда оглядываешься вокруг и видишь лишь хаос глупости и жестокости. Побольше бы таких людей. Как мне хотелось закричать ему, чтобы каждый его волосок понял, какой он уникально добрый.
31 декабря
Просто хотелось кричать в трубку как я Его люблю. Как скучаю без Него, одна с несчастной бутылкой “Martini Extra Dry”. Пусть этот Новый Год запомнится Ему как самый веселый из всех. Пусть Он веселится и радуется. Пусть напьется, а утром все вспомнит. Пусть никогда не забывает новогоднее настроение. С Новым Годом, милый!
И тебе, дневничок, с Новым Годом! Уж мы с тобой не расстанемся.
2 января
Она отличная девчонка, хоть от нее и разило перегаром. Встретила ее сегодня в метро. Ехала от каких-то первоянварских друзей к каким-то третьеянварским. Сегодня она решила отлежаться дома и купить еще одну записную книжку. У нее вечно после Нового Года их штук по пять накапливается. Пожелала мне всего-всего, я столько комплиментов и пожеланий, наверно, за весь год не услышу. Спасибо. И тебе, дорогая, всего самого наилучшего. Пусть твой ненормальный художник наконец-то трезво оценит ситуацию и прекратит просаживать тебе деньги на телефоне – самое клевое пожелание после 4 лет постоянных отмазов. Желаю поехать тебе куда-нибудь отдохнуть и набраться приятных впечатлений. С Новым Годом!
20 февраля
Сегодня я познакомилась с чудесным человеком. Никого более открытого и доброго я не встречала. Мы сразу сошлись, у нас, оказывается, много общего. Милый дневник, какие у него глаза! Такие чистые и глубокие. Только грустные. Мне так хотелось к ним прикоснуться, мне казалось, будто каждый его взгляд делал меня добрее и светлее. Он много расспрашивал и еще больше рассказывал. А рассказывал как интересно! Очень необычно и опять же добро. Даже смерть в его рассказах была какая-то умиротворенно спокойная. Хочу его еще раз увидеть, поговорить.
21 февраля
Я самый счастливый на свете человек! Это же надо: два дня – два замечательных человека. Необычное отношение к жизни, природе, искусству. Точнее оно не то, что прямо такое уж unusual, просто слишком правильное (читай – рациональное). Словно ему кто-то там сверху все это шепчет, как нужно, как предполагалось изначально к этому относиться. На все есть своя личная точка зрения, и это просто здорово. Мне бы так! А то слоняюсь от книги к книге, от Г. Гессе к Ю. Мисима. Вот увижу его еще раз, обязательно скажу, как это отлично, а главное, смело – говорить то, о чем ты думаешь, не заботясь о реакции других. Просто знать – это есть верно, а к этому нужно относиться с опаской.
НЕ ДНЕВНИК
16 августа.
- Привет, Солнце. Ты откуда такое яркое? С востока никак?
= С юга. Вчера только вернулась.
И что опять на вокзале? Понравилось? Решила вернуться?
= Я к подруге еду. Целое лето ее не видела.
Слушай, у тебя взгляд такой добрый. Хорошая ты. У тебя во сколько электричка? Я спрашиваю, потому что хочу, чтобы ты от меня раньше не убежала.
= У меня она уже скоро придет. Я к тому же не знаю, как там выход к поездам найти. Пока.
Нет, нет. Погоди. Давай я тебе песню спою. Она моя. Никому еще не пел, ты – первая.
Поет.
Слушает.
Понравилась? Или ты думаешь, лажа надуманная.
= Я ничего не думаю. Извини.
Сколько тебе лет?
= 18
- О, так мы с тобой еще раз сто должны встретиться. Жизнь-то у нас еще длинная. Тебе, как погляжу, NIRVANA нравиться. А у меня значок классный есть. Вот, гляди. Возьми. Я хочу, чтобы ты это утро запомнила.
Иногда из-за внутреннего чувства такта она делала такие вещи, которые со стороны выглядели просто глупо.
Взяла значок, а взамен сунула журнал, так, ради приличия, в ответ на gift.
Спасибо.
= Пока.
Много всего было в ее маленькой аккуратной головке, много было в ее огромном, но, к сожалению, пустом сердце. Она поспешила на перрон. Ей просто необходимо было открыть свой дневник, иначе бы она расплакалась. От своего врожденного страха перед чувствами, она, созданная небесами, чтобы рождать чувства, самые прекрасные на земле, она, чья задача в этом мире радовать и успокаивать словом, не могла даже вымолвить что-то похожее на выражение доброты. Ручка трепала бумагу дневника, ветер трепал ее волосы, а пассажиры просто трепались между собой, изредка поглядывая на девочку, которая отчаянно пытается успеть что-то записать.
17 октября.
= У тебя перчатка упала. На.
Спасибо. Слушай, ты ведь на Спортивной выходишь. Я тебя часто по утрам вижу. Ты там где учишься?
= В Университете.
Да! Я тоже. Что-то тебя не встречал. Тебя как зовут?
= Сэлми.
Это типа второе имя?
= Нет, первое. Оно просто необычное, не русское какое-то. Не спрашивай о нем. Ладно? Из-за этого не люблю говорить свое имя.
Она вдруг осеклась. Он первый, кому она сказала свое настоящее имя. Для других она всегда была Светой, чтобы не выделяться. А сейчас “Сэлми” просто слетела с ее губ. Она знала, что означало ее имя: Celmi - от celestial minion – любимица небес, но никогда никому об этом не говорила. Лишние вопросы – взгляд в ее душу, порождение новых чувств – новые страдания.
Оно тебе очень идет. Сочетается с тобой. А меня Андрей зовут, самое обычное имя. И вообще мне не подходит, ну, под мой стиль.
Весь в черном. Налет безразличности к жизни. В глазах – полная апатия.
Дневник лежал у нее в сумке, а до университета еще как минимум минут 15. Ей было необходимо его открыть и начать строчить. Иначе… Она вжалась в сидение, закуталась в шарф. Зачем только она с Ним заговорила? Наверное, из-за того, что уже давно она смотрела на Него и не боялась. Но она ошиблась. Озноб, который сопровождает рождение любых чувств, опять начался.
Она пулей влетела в аудиторию. О том, что существует раздевалка, а так же злые преподаватели недовольные тем, что студенты на лекциях сидят одетые, она не помнила.
Светка, привет. Совсем загордилась, не видишь никого.
= Да, да. Привет.
Она принялась писать.
Никто не обращал на нее внимания, все уже привыкли к ее поведению. Никто с ней не разговаривал, не о чем было. Все разговоры о погоде и природе она знала наизусть, поэтому выдавала уже готовые фразы. Многие запоминали ее ответы и больше не общались, определив ее, как предмет, в котором отсутствует какая-либо информация.
8 декабря.
Доброе утро, милая.
= Привет.
Блин, солнце какое сегодня яркое. Ты чего так рано проснулась?
= Я домой пошла. У меня дел много. Андрей, отпусти меня.
Я тебе позвоню.
= Хорошо. Я буду ждать.
Почему Он решил взять у нее телефон? Почему решился позвонить? Может, Он не слышал еще ее сухих ответов, не видел постоянно опущенных глаз?
Она была хороша в постели. Только там она была откровенна, только ее ласки говорили правду, только податливое тело отвечало на каждое прикосновение. Может, Он это понял?
Дома было лишь одно дело – опустошить сердце, чтобы масса чувств не давила, не перекрывала горло. Выписаться – это то, что ей всегда нужно. Слишком велик страх.
11 декабря.
Привет, Свет. Пойдешь с нами?
Ей удалось уговорить Андрея позабыть ее имя. Хотя ему очень хотелось иметь знакомую с именем Сэлми. Наверное, это подходило к его имиджу.
= Нет.
Опять начинаешь? Мы торт купили. Сейчас я за тобой зайду.
Короткие гудки.
Это мой друг, Виктор. Это - Света.
Приятно познакомиться.
= Мне тоже приятно.
Ее глаза забегали. Сейчас начнется. Слишком уж необычным был этот Виктор, такой радостный, наверное, даже светился. Правда она этого уже не замечала. Чувства нахлынули на нее, ей было тяжело дышать.
Так, даже не думай с собой сумку брать. Не пугай человека своей страстью к дневнику. Оставь его дома.
Ты дневник ведешь? Здорово. Я тоже пытался, но потом забросил. Не получается у меня чувства на бумаге писать. Лучше так, в глаза человеку сказать. Правда, Андрей?
Правда.
Как ведро воды на раскаленную солнцем макушку. Она даже не знала, что и сказать. Просто оставила сумку дома, как Он сказал.
31 декабря.
С Наступающим, Сэлми!!! Говори громче, я с сотового. Связь – дерьмо, ни хрена не слышу.
Молчит.
Ты как там? С кем? Настроение как? Праздничное?
= Да, да. У меня все нормально.
Желаю хорошо встретить Новый Год!!! Ты меня слышишь?!!
= Да.
Давай, чтобы год классно прошел!!!
= Угу. Тебе тоже. Ладно, а то денег уже полно потратил.
Короткие гудки.
Она была абсолютно одна, если не считать дневника и любимого мартини. Ей не было грустно. Лишь досада какая-то витала в комнате и наполняла все углы.
2 января.
Двери электрички, как и предупреждала вагоновожатая, закрылись. Полно пьяных. Запах перегара не выветрится до конца праздничных дней.
Светка!!!
Ксения, как обычно орала на весь вагон. Ей так не хотелось никого видеть, но Ксения была ее единственной подругой, хотя никто таких отношений между подругами не видел. Просто Ксения была тем жизнерадостным человеком, которому абсолютно наплевать на чудоковатость людей. Каждый сходит с ума по-своему – знала она, а на остальное ей было наплевать.
= Привет, Ксюш.
С Новым Годом, Чудо мое!!! Что стряслось? Как обычно? Ну, тогда переживешь. А то я уж подумала… Хорошо выглядишь. Блин, у тебя всегда был классный вкус. Желаю оставаться такой же милой и поменьше грустить. Пусть хоть этот год как-то изменит твою жизнь. А я от своего ненормального скрылась на все праздники, сказала, что в деревню уеду. Блин, я с такими людьми вчера познакомилась!!! Тебя бы с ними свести, но ты ведь людей как пауков боишься. Обещали завтра еще с народом познакомить. А сегодня я решила отоспаться перед глобальной пьянкой.
= Понятно.
Слушай, Светка, давай к нам на перевоспитание. С людьми тебя научу общаться…
= Да, нет, спасибо. Моя остановка. Пока.
Она зашла в ближайшее кафе. Кофе был ужасным, но не затем она туда пришла. Она достала дневник. Слова легко слетали с ее карандаша, она преуспевала в своем искусстве.
20 февраля.
Привет, ты чего не одета? Я к друзьям в гости собрался, давай быстрее.
= Сейчас.
Всю дорогу они ехали молча. Андрей не старался к ней приставать с расспросами о вечно плохом настроении. Она сидела, спрятавшись в шарф, и боялась поднять глаза, чтобы не вызвать больной вопрос.
Мы сейчас выходим.
- Привет. Что долго как? Я уж думал не приедешь. А это, наверное, Света?
Да. Это Жора, простите, Георгий.
Я не люблю, когда меня Жорой называют. А ты без острот своих тупых не можешь. Меня Джо зовут.
= Приятно познакомиться.
А все уехали. Я даже не знаю, куда. Сорвались, как обычно.
Андрей вышел из комнаты и пропал. Она подумала, что в этом доме все пропадают. Было тихо, только где-то ненавязчиво играла музыка. Джо смотрел на нее с явным интересом. Она готовилась к вопросам.
А ты в Университете вместе с Андреем учишься?
= Да.
Начало пока ничего.
Ты чего так странно смотришь? Может, ты меня боишься? Я не кусаюсь.
= Я не боюсь.
Она врала. Только это ее спасало. Ей хватило лишь раз взглянуть в его глаза, чтобы понять, как ей необходим ее наркотик – дневник. Она была очень слабая, запуганная. Никто никогда не учил ее бороться, противостоять своему страху. Иногда она задумывалась над его природой. Никогда ее не предавали, не обманывали, у нее не было безответной любви, да и любви никогда не было.
Это что у тебя? Фотоальбом?
Она сама не заметила, как достала дневник.
= Нет. Это дневник. Я веду дневник.
Говорят, дневники ведут одинокие люди. Но если подумать, мы все одиноки в своих мыслях, чувствах, страданиях. Никто не поймет тебя лучше, чем ты сам. Как ты думаешь?
= Да, ты прав. А где ты учишься?
В педагогическом. Тебе нравится филология?
= Я не очень-то в языке разбираюсь, ни в русском, ни в каком-либо другом. Я биологией интересуюсь.
Мне кажется, биология – слишком точная наука, никакого воображения, только факты. Какую ты музыку любишь?
= Я слушаю NIRVAN-у.
Панк-рок, значит. А вообще, ты музыку любишь? Что она для тебя?
Джо не слишком церемонился при выборе вопросов. Спрашивал, что ему было интересно. Она хотела ответить – боль, но вовремя одумалась. Она уже шарила рукой по сумке в поиске карандаша и подбирала фразы, чтобы как-нибудь спровадить Джо. Ей необходим был воздух.
= Я никогда не задумывалась. Просто нравится рев гитар. А где Андрей? Может его стоит позвать?
Да он в комп режется. Пусть, лучше его не трогать, потом сам подойдет. А ты насекомых любишь или боишься?
= Так же как людей.
Значит боишься. А я их люблю, они такие честные. Не в одном их действии не проглядывает ни тени заговора. Они даже убивают так же естественно, как вылупляются из кокона или крылья сушат.
Часа через два пришел Андрей. Ей стало спокойнее. Она придумала тактику.
= А можно теперь я в комп поиграю, а вы пока тут поговорите?
Конечно, иди. По коридору, вторая дверь направо.
Сработало. Она вошла и села за компьютерный стол. Она принялась писать. Надо сказать, что ее записи не были похожи на мемуары: они не были длинными и красноречивыми. Но в этом и состояла ее отдушина – она могла быстро избавляться от чувств и эмоций.
Часы пробили час ночи.
Домой мы уже не уедем, так что мы тут останемся. Не возражаешь? Спать есть где.
= Хорошо. Я очень устала. Где я буду спать?
Со мной, здесь.
В комнате стояла небольшая софа, будто специально созданная для разговоров. Ей хотелось выговориться, Он знал об этом.
21 февраля.
Я уж думал, вы никогда не проснетесь.
Я тоже так думал про тебя, Джо, когда пять минут в дверь долбил.
А надо, потому что ключи брать.
Кстати, я смотрю у нас новые люди. Алексей.
Алексей протянул руку. Она была еще совсем сонная и, позабыв об опасности, протянула свою руку навстречу.
= Света.
Кто будет чай, кофе?
Я чай.
Я тоже.
= Мне кофе, пожалуйста.
Я сделаю девушке кофе, а вы сами себе все приготовите.
Алексей быстро приготовил кофе и начал с явным преукрасом рассказывать о своей утренней поездке в автобусе. Она слушала и прятала глаза в чашке с кофе. От чашки шел пар, и ее щеки уже были розовые.
Что ты там хочешь разглядеть? Будущее? Лучше не старайся, зачем нам его знать?
Все молчали и ждали ответа. Алексей вопросительно смотрел на нее.
= Ничего я там не разглядываю. Я вообще-то утром не очень люблю разговаривать.
Ты никогда не любишь разговаривать, будь это утро, день или вечер.
Он вышел из кухни, даже не допив свой чай. Никто Его не останавливал, все знали, что это была правда. Но еще все чувствовали непреодолимую тягу к ней, сами не зная почему. Никто не мог вытянуть из нее и слова правды, той правды, которая сближает людей. Никого она не одаривала своим полным тепла взглядом. Но те, кому удавалось хоть на секунду заглянуть в ее глаза, видели там бездонное сердце доброты.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Где-то в начале марта ей позвонила Ксения и сообщила, что уезжает в Штаты на год по какой-то институтской программе. Заделалась в студентку по обмену. Она поехала ее провожать. Она остановилась в тоннеле, где несколько месяцев назад познакомилась с интересным человеком. По пути на вокзал она готовилась к встрече с ним, но никакой встречи не произошло. Ни сейчас, ни через месяц, ни через два. Жизнь впереди у нее была очень длинная, она это знала, но еще она знала, что человека с гитарой в ней уже больше никогда не будет.
Ни Виктора, ни Джо, ни Алексея она больше не видела. Они не горели желанием с ней встречаться. Не из-за того, что она им не нравилась, просто они очень хорошо ее понимали и не хотели причинять ее лишней боли. Они не могли ей помочь, потому что единственным спасителем была она сама. Джо однажды позвонил ей, но лишь для того, чтобы сообщить о смерти Алексея. Никогда больше она не скажет ему “как это отлично, а главное, смело – говорить то, о чем ты думаешь, не заботясь о реакции других. Просто знать – это есть верно, а к этому нужно относиться с опаской”. Она очень многое не успела ему сказать, как и всем тем людям , о которых были исписаны страницы ее дневника. Он не появлялся у нее уже четыре месяца, она не встречала Его даже в университете. И трудно понять, кто от кого прятался.
Она сидела с телефонной трубкой в руках и бокалом мартини. Дневник, открытый на чистой странице, лежал возле нее – она ждала Его звонка.
29.03.2003