5. Добрые люди - г. Южа

 
В г. Юже в мое время жило много честных и добрых людей. Они проявляли свою доброту, вопреки злому официозу. Приведу несколько примеров.
* * *
 З и м а, 1 9 3 8 г о д . Морозы пришли рано. Мы буквально замерзали в своей квартире, потому что кончились дрова. Отец еще в конце лета, до ареста, заготавливал с напарниками дрова в лесу, но не успел их привезти. По выходным я, девятилетний пацан, запрягался в санки, брал топор и тащился в лес, за дровами. Но то, что привозил, хватало на два три дня. Мы оказались в критической ситуации.
 И вот однажды к нам вваливается мужик в тулупе. Я знал его, он жил в сторожке за чертой города как отшельник, вел крестьянское хозяйство. Его фамилия - Рогов, запомнилась мне. У него была лошадка и большой огород, куда мы с пацанами иногда захаживали через забор поживиться огурчиками и морковкой. Я немного испугался такой встрече, хотя зимой по огородам мы не шарили. А мужик сказал: "Ну, что, цуцики, замерзли совсем?" И обращаясь ко мне, спросил: "Знаешь, малец, где папаша дрова заготавливал? Собирайся, поедем." На его дровнях мы прибыли в лес, но наших дров там не нашли. Следы на снегу показали, совсем недавно кто-то вывез их под чистую. Мы опоздали. Мужик смачно выругался, развернул сани и покатил к своей сторожке. Загрузились его дровами и привезли их к нам. Мужик уехал, не взяв с нас ни гроша за свои дрова. Мы были спасены.
* * *
 31 д е к а б р я 1938 г. Надо встречать Новый год. Но нам не до праздника. Нет желания веселиться без отца. Сестричка копается в своих игрушках, а мы с мамой сидим и молчим. Стук в дверь, к нам заходят муж и жена из соседнего дома. Мы знали эту семью, у них было трое малолетних детей. Нас приглашают пойти к ним, встречать Новый год. Мама отказалась, а нас отпустила, и мы с сестренкой встретили Новый год в этой доброй семье и с подарками вернулись домой. Не помню фамилию этого семейства, очень жалею. Кажется, это были Калюжновы. Эти добрые люди совершили акт гражданского мужества, не побоялись пригласить нас в гости на Новый год.
* * *
 Д и р е к т о р  ш к о л ы. Все десять лет, что я учился, директором нашей школы №3 был Алексей Иванович Доброхотов. Сказать, что это был добрый и мудрый человек, значит, сказать о нём очень мало. Мне доводилось бывать в его директорском кабинете не один раз, туда меня приводили учителя, как проказника и нарушителя дисциплины. Алексей Иванович сердито отчитывал меня, а я видел по его глазам, что он не ругает меня, а просто выполняет свою директорскую обязанность. А однажды на уроке я почему-то, не могу объяснить почему, снял валенок и бросил его в девчонку-забияку, сидевшею за первой партой. Валенок отскочил от девчонки и приземлился на столе учительницы. На разборе этого «полета» у директора школы валенок, как вещественное доказательство моего хулиганства, лежал на директорском столе,. Я стоял босой на одну ногу с понурой головой. Алексей Иванович сказал, что сообщит об этом в милицию. Снял трубку и, придерживая рычажок телефона, делал вид, что разговаривает с милицейским начальством, а я, слушая его «доклад» стражам порядка, делал вид, что испугался.
 А однажды, уже в войну у нас снова были трудности с дровами. Алексей Иванович, выделил в подвале школы небольшую каморку и предоставил ее нам. Мы перезимовали, хоть и в тесноте, но зато в тепле. Кто-то мог тогда сказать: Пригрел семью врага народа. Но таких не нашлось. Помню его выступление по местному радио (май1947г.) Он рассказывал о предстоящих экзаменах на аттестат зрелости, и назвал троих претендентов на медали, в том числе и меня. Я тогда о-очень удивился. Хоть учился я более или менее прилично, но шансов на медаль не имел. Я четко разделял все предметы на любимые: математика, физика, астрономия, литература и нелюбимые, такие, как химия, биология и немецкий язык. По любимчикам у меня были пятерки, а по остальным – в основном тройки. Я тогда задумался, зачем Алексей Иванович назвал меня кандидатом на медаль? Позднее пришел к выводу: это была публичная поддержка нашей семье.
* * *
 П и с ь м о  «в с е в ы ш н е м у».  Мама по ночам что-то сочиняла и рвала листок за листком. Позднее узнал, она готовила письмо Сталину. Сегодня, вспоминая эти ночные сочинения, меня берет оторопь, что она молодая женщина, мать двоих детей, тогда испытала? Представляю, как ей трудно было отключиться от страшных переживаний, от жутких вопросов: За что? За что? Как помочь? Кто поможет? Что будет с нами? На мысль приходил Сталин. Она надеялась, он поможет. Сегодня эти переживания мне кажутся, запредельными. Как она выдержала такое испытание, уму непостижимо.
 Письмо мама не отправила. Её отговорил умный человек таким аргументом: Так можно оставить детей полными сиротами. Это был мудрый и добрый совет. Увы, он был не лишен резона.
* * *
 А р х и п о в а В. П. Вспоминаю заведующую Южским РОНО (Районный отдел народного образования), Архипову Валентину Петровну. Она, как могла, поддерживала маму и словом, и делом. Назначила ее директором школы № 4 и тем немного увеличила зарплату. Она же представила маму к Ордену Трудового Красного Знамени и довела представление до вручения ордена. Это она посоветовала маме не посылать письмо Сталину. Я не знаю всех её добрых дел, но восхищаюсь её добротой и смелостью с великой благодарностью. Низкий поклон.
* * *
 Да, много добрых людей в то далекое время проживало в Юже. За все 10 лет моей жизни в этом городе, ни разу ни от кого не заметил косого взгляда, не услышал упрека, вот, дескать, сынок врага народа. Более того, видел сочувствие. Народ безмолвствовал, но внутренне он не одобрял партийных злодеяний, он молчал, запуганный террором. В голодное военное время нас с сестренкой иногда подкармливали соседи. Звали к себе и угощали. Эти угощения казались царскими. Так молча простые люди выражали нам свою поддержку. Забыть это невозможно.
 Спасибо вам, дорогие!
* * *
 Раздумья о том страшном времени и о добрых людях приводят меня к мысли о двойном сознании в тоталитарном обществе, массовом и личностном. Такое раздвоение сознания было тогда в нашем народе. Массовое сознание было большевистским. В его основе была ложная вера. Люди верили в партию и в Сталина, но не могли не видеть, что власть творит. Одни закрывали на произвол глаза – меня не задело и ладно, другие знали - и меня может задеть, и боялись, а третьи пользовались произволом в своих целях. В основе личного сознания было закономерное СОМНЕНИЕ и естественное желание оставаться человечным человеком. Эти два сознания (массовое и личное) боролись меж собой, но их силы не были равными. Вот так мы и жили.
 ---------------------------------------------