Несентиментальное путешествие Глава 4

Скромный Аффтар Жжот
Патрик не мог найти себе места. За окном – уже вечер, а от Ларри, уехавшего с утра в ближайший большой город, Сан-Анджело, заправиться и набрать в канистры горючего, а заодно и прикупить патронов, не было вестей. А именно на сегодня, среду, 14 июня, у них был запланирован очередной налет.

Поначалу идея Ларри показалась Патрику полубезумной – грабить банки в сельской глуши, где все знают друг друга, и незнакомец выделялся, как прыщ на лбу. Имея за плечами десятилетнюю карьеру профессионального грабителя, он четко понимал, что шансы остаться безнаказанными были малы. С другой стороны, прикрытие, которое придумал Ларри, делало Патрика практически невидимкой и позволяло быть в курсе всех более или менее значительных финансовых поступлений и сделок в этом уголке Техаса.

Дружбу, да и деловое сотрудничество Патрика Кугана, потомка ирландских иммигрантов, родители которого содержали небольшое скотоводческое ранчо, пока не разорились, и Ларри Пуатье, негра родом из Нового Орлеана, нельзя было назвать обычными. Однако, в техасской окружной тюрьме, где будущие друзья отбывали срок (Патрик – за вооруженное ограбление, а Ларри – за мошенничество), вкалывая на сельскохозяйственных работах, рождались еще более удивительные союзы. Патрик спас шкуру Ларри во время бунта заключенных, последовавшего за ужесточением режима содержания (тюрьма была частная, и хозяин проводил, что называется, «режим жесткой экономии»). В свою очередь, Ларри помог Патрику перепрятать самодельный нож при обыске, когда на того «настучал» сокамерник.

Их совместный план родился еще во время отсидки, и Ларри, вышедший первым, честно дожидался освобождения Патрика.

За последние полгода они ограбили пятнадцать отделений банков по всему южному Техасу и ни разу не попались. Пат, обладавший неплохим чутьем (не зря за свою долгую уголовную карьеру он попался всего два раза), чувствовал, что земля горит под ногами и пока не поздно – пора остановиться. Ларри, более азартный, уже третий раз подряд уламывал Пата пойти на риск, каждый раз убеждая, что этот налет будет «самым-самым последним», и Куган, более податливый по натуре, снова и снова соглашался.

Но сейчас терпение Пата было на пределе: конечно, Ларри никогда нельзя было назвать особо ответственным и пунктуальным, но пропасть накануне намеченного «экса» было не в его духе. Мобильный Пуатье не отвечал, и Патрик, еще утром сложивший на столе снаряжение – черные маски, пистолеты, сумку для денег и нехитрую снедь – гамбургеры и пару больших бутылок Кока-Колы, уже который час сидел в нетерпении на крыльце, ожидая товарища.

Вообще-то, нервничать было не в его привычке. За это, а еще за располагающую внешность, наверное, Ларри и выбрал Пата себе в партнеры. Из них двоих Ларри был более предприимчивым и решительным, да и выглядел помощнее – огромный и устрашающе черный, широкий в плечах, с нечистым, будто побитым оспой, но по-своему мрачно красивым лицом, Ларри Пуатье производил грозное впечатление. Патрик же, напротив, вызывал доверие – его скуластое загорелое лицо, веселые серые глаза, коренастое сложение и натруженные сельским трудом руки более чем подходили для выделенной роли.

Патрик давно привык, что он «не главный» и работал «на подхвате», выполняя планы подельников. Он не зря провел последние шесть месяцев в этой глуши – наводил мосты с фермерами, объезжал небольшие городки в поиске подходящих «мишеней» - маленьких отделений сельских банков, собирал информацию, не задерживаясь подолгу ни на одном месте, чтобы не вызывать подозрения, но, тем не менее, примелькавшись всем и став любимцем местных фермерских жен и дочек.

Жены и дочки… Да, женщины были слабым местом Пата Кугана, который счастливо избежал семейной тяги к виски, но не мог удержаться от того, чтобы не затевать интрижки то тут, то там, что не мешало обманутым мужьям считать Патрика «честнейшим парнем» и водить с ним дружбу. Ларри время от времени поругивал товарища за это пагубное пристрастие, но, в сложившихся обстоятельствах, женолюбие Пата было им на руку.

В свою очередь, женщины обожали Кугана: он вел себя как истинный джентльмен, был любезен, нежен и не только пользовался ими, но и жалел, что было в диковинку местным «дамам», иссушенным тяжелым трудом и не ждущим никакой благодарности от судьбы. Боготворивший свою мать и сестер, Патрик вообще не понимал, как можно обидеть женщину, правда, не далее как сегодня ему пришлось это сделать.

«Черт те что, - досадливо пробормотал он, вспомнив слезы, стоявшие в ее глазах. - Ну ладно, опять рассентиментальничался», - подумал он, в очередной раз глядя на часы.

Вдали послышался слабый звук жужжащего мотора, вслед за этим на подъездной дороге маленького ранчо, которое они с Ларри снимали, показался черный «Кадиллак».

«Слава Богу!» - отлегло от сердца у Пата, который не любил никаких перемен в планах, когда из «Кадиллака» вывалился Ларри Пуатье.

- Ларри, нельзя же быть такой сволочью, я без тебя здесь как уж на сковородке кручусь, мог бы и позвонить, - возмущенно начал Пат.
- Я попал в передрягу, - с места в карьер начал Ларри, - срочно сматываемся.

И правда, выглядел он неважно – левая бровь рассечена, вокруг глаза растекся огромный синяк, рубашка в крови.

- Что случилось?
- Меня замели по дороге в Сан-Анджело. Живо заводи машину, «Кадиллак» придется оставить здесь.

Пат бросился в дом, схватил со стола, подготовленное снаряжение, кинул его в пикап, за кресла, вставил ключ в замок зажигания, завел машину, дождался Ларри и дал газа.

Ларри, захлебываясь, в нехарактерной для него манере рассказал, что, торопясь в Сан-Анджело, превысил скорость на шоссе, и за ним увязалась полицейская машина с двумя рейнджерами, которая после недолгой погони прижала «Кадиллак» к обочине. Увидев за рулем негра, рейнджеры заставили его выйти из машины. Боясь усугубить положение, Пуатье повиновался. Полицейские не только проверили документы и обыскали его, но и не поленились залезть в машину, где на заднем сиденье лежала сумка со всей их добычей – 150 000 долларов. Ларри, понимая, что запахло жареным, назвался «охотником за головами», предложил показать документы на перевозимую сумму, якобы положенную ему в качестве вознаграждения. Завистливо взвешивая в руках мешок с деньгами, старший из офицеров приказал младшему «поучить эту черную свинью вежливости» - Ларри тут же получил рукояткой пистолета в глаз, что, как показалось офицерам, стерло заносчивое выражение с лица задержанного. Под направленным на него дулом револьвера, Пуатье залез в бардачок, незаметно вытащил пистолет, и, взведя затвор, выстрелил в стоявшего ближе офицера. Второй рейнджер бросился в кусты, Ларри захлопнул дверь и, отстреливаясь, рванул обратно, на ферму в окрестности Фуэрте-Эсперанца, оставив на дороге истекавшего кровью рейнджера, но не забыв прихватить сумку с деньгами. Он был уверен, что погоня не замедлит последовать. Видимо тогда, в суматохе, он обронил мобильный. Опасаясь попадаться на глаза случайным прохожим, Ларри долго кружил по окрестностям, пока, наконец, не добрался до ранчо.

Когда сбивчивый рассказ Ларри был закончен, Патрик почувствовал тяжелый ком в горле – до сих пор он не был замаран в чужой крови, а теперь… теперь они – убийцы полицейских. Единственный выход – скрыться как можно скорее, ехать по объездным дорогам, стараясь не привлекать внимание – легко сказать, учитывая, как «незаметно» выглядела их машина: белый фордик-пикап с надписью на борту: «Arizona Chemicals Fertilizers: We Make Your Labor Fruitful».

Ларри раскурил сигарету и передал ее Патрику, тот, молча продолжая рулить, не сказав ни слова в ответ на рассказ друга, свернул на проселок между двумя кукурузными полями. Пикап рычал, поднимая за собой облако красной дорожной пыли. Вдруг рычанье двигателя превратилось в кашель, они «заглохли» - стрелка указателя топлива стояла на нуле. Черт, черт, черт – солярки нет, запасной канистры - тоже… и кой же черт понес его сегодня к Билли-Рэю… Джесси… Ах да, Джесси.