Таверна "Ленивый Мерин" особо почиталась на Тортуге. Хозяин ее, Жак, по прозвищу Хитрый Лис, прежде чем осесть на Черепашьем острове, в прошлом сам удачно промышлял среди одержимых береговых братьев, но, получив добрый подарок от испанского галиона, что, огрызнувшись, наспех пальнул брандскугелями по потрепавшей его пиратской двадцатипушечной бригантине, - надолго слег на берегу, потеряв к тому же свой левый глаз. По особому пиратскому соглашению, именуемому шасс-парти, ему дополнительно полагались сто реалов да еще и слуга впридачу. Впрочем, Лис получил намного больше и, исправно сэкономив кровные сбережения, подлечил свои косточки и лихо затянул черной шелковой повязкой пустую невидящую воронку.
За полгода до этого Жак плавал на "Пересмешнике" под командованием отчаянного флибустьера Беко Варетти, которого близкие друзья звали Большим Цыганом, видимо, за его черные курчавые волосы. Беко не знал удержу по отношению к испанцам и был жесток с ними, подобно Олонэ. Однако до смеху тушевался и старался выглядеть джентльменом перед англичанами и французами. Что до хитрого бретонца Жака, то ему было глубоко наплевать, вонзить ли кинжал в горло ненавистного испанца или бедолаги соотечественника.
Однажды он прослышал, как его закадычный дружок Легран, с которым Лис вместе бороздил океан от Ямайки и Кубы до богом забытых земель, изнывая в пути от холода, голода, жажды и страданий, тайно припрятал невиданной красоты испанский перстень. По негласному уставу, Легран обязан был отдать его Большому Цыгану, получив свои комиссионные при общей дележке, но не сделал этого. Однако он доверчиво открылся Жаку после удачного дела и нескольких пинт ямайского рома.
Как только Хитрый Лис увидел этот перстень, в его глазах - тогда еще обоих - больших, алчных и жестоких, заблистали быстрые яростные молнии. Каким-то особым врожденным чутьем, свойственным ростовщикам, менялам, торгашам и жуликам, он почувствовал, что одного этого перстня ему хватит на всю оставшуюся жизнь. Увалень Легран так и не заметил его бурной реакции...
Наутро по левому борту от "Пересмешника" пираты обнаружили испанский галион, плывущий курсом норд в сторону Кубы. Это был далеко не самый мощный "испанец", но он имел крепкий покатый корпус, три мощные мачты и не один десяток орудий, жерла которых торчали из боковых портиков. Большой Цыган не мешкая приказал взять галион на абордаж, хотя "Пересмешник" была далеко не новая и потрепанная в плавании шхуна.
На испанском галионе царило мертвое безмолвие. Матросы безмятежно спали в кубриках. Вахтенный офицер с удивлением заметил приближающуюся шхуну без всяких опознавательных знаков. Даже тени сомнения не возникло у него при этом. Кряхтя и почесываясь, он постучал в каюту капитана и заявил, что к галиону подплыла ободранная шхуна с какими-то заморышами.
- Пусть катятся к свиньям! - заорал капитан, страдавший от мигрени в результате вчерашней попойки. - Они, верно, хотят выклянчить пресную воду или припасы, а я не Иисус Христос и не Дева Мария, чтобы заниматься всякой благотворительностью...
Вахтенный тут же направился к корме, но то, что он увидел там, заставило его остолбенеть. Дюжина пиратов, набросив "кошки" на планширь, быстро взобралась на палубу. Во главе нападавших выделялся воин с черными смоляными волосами и громадной серьгой в ухе. Это был Беко Варетти. Мгновенно проложив себе дорогу, устлав палубу трупами несчастных испанцев, он устремился к корме, где находилась капитанская каюта. За ним последовали остальные...
Через сорок минут все было кончено. Трясущийся от страха капитан едва вымолил у Большого Цыгана свою жизнь за приличный денежный выкуп. Получив его, Беко ссадил испанца, вмиг потерявшего свою былую заносчивость, на один из маленьких безлюдных островков Флибустьерского моря. А его галион получил название "Месть" и стал одним из самых грозных пиратских кораблей в округе. "Пересмешник" же вскоре был затоплен флибустьерами по приказу их командира.
Именно в том бою Хитрый Лис сражался бок о бок с Леграном. Разя шпагами неуклюжих испанцев, они оказались на баке среди десятка неподвижных врагов. Никого из других пиратов там не оказалось. И Лис решился.
- Славное дело выпало нам нынче, дружище Легран! - потянул он своим трескучим голосом, неуловимым движением пряча кинжал за пояс.
- Да, Жак, но пора бы нам уйти на покой, - шумно вздохнув, ответил ничего не подозревающий Легран. - Мне надоела такая жизнь. Как только сойдем на берег, уйду от Большого Цыгана...
- И куда же ты направишься?
- Буду жить на Тортуге припеваючи. Заведу лавчонку или таверну. А там... там махну в Европу, к нам, во Францию, женюсь и заживу, как порядочный барон со своим капиталом, - и он похлопал себя по левому боку, как бы припечатывая то потайное место в заплате его сюртука, где был спрятан перстень.
- Ну, так в добрый путь! - крякнул Хитрый Лис и изо всех сил вонзил кинжал в живот Леграну. Кинжал без труда пронзил леграновский сюртук и вошел в тело легко, как в масло. Лис предусмотрительно повернул острие в сторону, чтобы рана оказалась смертельной. Так его когда-то научил делать один турок-янычар, волею судьбы повстречавшийся ему на жизненном пути...
Обезумевшие глаза Леграна вывалились из орбит. Изо рта полилась густая белая, а затем алая пена. Он что-то захрипел, схватился за клинок, но, теряя последние силы, упал замертво на спину.
Звуки боя затихали. Жак выдернул перстень из заветной подкладки и спрятал в своем тайнике...
Его горе по поводу утраты друга было таким безутешным и неподдельным, что ни Беко, ни кто другой из команды не усмотрели в этом ничего зловещего. Так ему казалось. Был, правда, боцман, что подозревал всех во всем. Но он не пользовался поддержкой капитана.
Сбежать сразу с нового корабля Лису не удалось. Началась серия бурных испытаний, крушений и битв, которые перечеркнули было его намеченные планы сойти на берег. Впрочем, это уже другая история, история Беко Варетти и его корабля, на котором Жаку пришлось проплавать еше долгое время, пока злополучный выстрел не искалечил его до неузнаваемости.
Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Большой Цыган слыл великодушным и странным пиратом. Он-то и нашел для Жака лучшего лекаря на Тортуге, а потом,созвав большой совет не корабле, принял решение выдать Хитрому Лису приличное вознаграждение за былые заслуги. Так и зажил Жак по-новому. Но, в отличие от других разбогатевших пиратов, что, возвращаясь из удачного похода, просаживали все нажитые деньги в кабаках, он сам приобрел таверну в одном из бойких уголков Тортуги, назвав ее "Ленивым Мерином", словно в шутку, дразня самого себя и свою удачную судьбу.
(Продолжение следует)