Желтые высотные дома, стук трамвайных колес, солнце медленно клонится к закату, "фур-фур", - шумят машины, светофор заводит свою волынку:"УА УА УА", люди идут, перемещаются, шум... шум.. шум... постоянный белый шум кругом.
Общество, большой город - поглотило каждого. Поглотило, не переживало, и все это внутри клокает и бормочет, киснет и тухнет. А чрево города ненасытно, но готово вобрать еще очень, очень много... оно просит еще и еще, оно не может насытиться, оно постоянно заглатывает и не может переварить и перемолоть... оно жаждет, и эта жажда не восполнима.
Он манит своими неонами и прекрасными видами, образами и иллюзиями, он вбирает, он возвышает на 16-е этажи, открывает красоту своих мест, отражает играющее, заходящее солнце в своих прозрачно чистых витринах и стеклах. Он растет и растет, перерастая исполинов, он дышит выхлопным кислородом, собственного производства, он уничтожает деревья и леса, парки и траву, чтобы подписать программы по их восстановлению и выделить на это круглые счета в швейцарских банках.
Он умывает свои улицы ливнями слез и горя, ливнями грусти, перемешанной с истерией радости побед и удач, взлетов и падений. Его темп превосходит самые сумасшедшие этюды Черни и прелюдии Баха. Он неуловим и мощен. Его трудно понять и почувствовать, его трудно увидеть в смоге дорог под лилово-голубым небосводом с белесой дымкой ночного неба.
Да и как уловишь дыхание, аромат у мертвой куклы, у той, которая навеки останется такой: в статую не вдохнешь душу, она никогда не станет прекрасной девицей, она никогда не станет думать и улыбаться, это всего лишь скопление бетона, воды, газа, человеческого пота, слез, искусственного электричества... - Внутри пусто, вот поэтому он и не может насытиться. Он никогда не был полон. Как можно наполнить черную дыру? Но, в целом, он прекрасен, и еще долгие века люди будут им восхищаться, даже после его смерти, хотя он никогда не жил.
Почему будут восхищаться? - Да хотя бы потому что могут.
:)