Эхх, как же я не люблю английский! Готова делать что угодно, лишь бы не просиживать часами над учебником и словарем. В мою дурную голову сразу лезут какие-то песни, стихи, люди; в ней возникают истории, требующие срочной фиксации на бумаге…
Хочешь, я расскажу тебе сказку?
***
Давным-давно, за тридевять земель, в некотором царстве, в добром государстве, жила-была красна девица – весела, как день Божий да прекрасна али маков цвет. И всё у неё было: платьев цельный сундук; друзья-подруги её любят да матушка с батюшкой балуют. И всё то у ней ладно делалось: узор на ткани сложный, да ровнёхонек, горница сияет, сама здоровьем пышет да красотой завораживает. Знай только живи себе да другим на радость.
Но стала тут наша девица печалиться, хандрить, нитки рвать да на матушку прикрикивать. Всё то ей не так: небо серое, трава пожухлая, дни холодные, и друзья неумные. Ничто уж её не радовало.
Взяла она тогда в белы руки ножницы да обрезала косу длинную под самый корень. Переоделась из сарафана в джинсы и покинула родительский дом.
Шла долго ли, коротко, моря, горы, царства и города оставляя за спиной. Но так и не знала: куда идет? зачем? что ищет?
Попадались навстречу ей путники разные, говорили о странах дальних, царях всемогущих, народах страдающих. Дивилась она их словам, расспрашивала. Путь-дорогу туда узнавала. Но один кричал: «На восток!», другой отправлял на Запад, а третий убеждал, что врут они всё, и ничего нет в мире, кроме этого моря (леса, гор). А надоест это всё девице – она и сама пойдет куда глаза глядят.
Но однажды забрела она в лес сосновый, с рыжиками статными да медведями злыми. Глядь, а под сосной высокой избушка стоит перекошенная, вся мхом поросла, а над дверью надпись: «Директор Мира».
Подумала-подумала девица, да решила сторонкой пройти – чего такого человека важного беспокоить? Но кишки сводило от голода, ноги казались по тонне весом, а лицо было оцарапано ветвями. Что уж, была-не была…
Тук-тук.
Дверь со скрипом отворилась, открыв взору чистую горницу, в углу стол деревянный, а над ним образок да лампада. За столом сидел, склонившись над фолиантом, старец. Белые волосы рассыпались по плечам, лоб напоминал узор из корней сосновых, а пальцы, казалось, переломятся от тяжести страниц.
-Заходи, дочка. В углу красном калачи горячие под вышитым полотенцем. А дверь правую отворишь – колодезной водицы отведаешь да личико белое умоешь.
-Спасибо, дедушка.
-Когда поешь и умоешься, вздремни на печке.
-Вы добрый.
-А то!..
Он засмеялся каким-то скрипучим, но добрым и уютным смехом. На девицу взирали почти выцветшие старческие глаза. Но всё в нем было как-то не так. И волосы-то чересчур седые, и ручки-веточки, да движенья молоды.
«Куда меня занесло?», - думала гостья. Калачи оказались вкусными, водица студеной, а печка горячей. Но не принимал Морфей в свои объятия девушку. Как-никак, человек важный в двух метрах за столом сидит.
- Дедушка, а дедушка, вы правда Директор Мира?
- Отчего ж неправда, доченька? Я неправды не говариваю.
- А какой он, мир этот дедушка?
- Разный. Красивый. Добрый. Мудрый. Поучительный. Но: Жестокий. Безумный. Страшный. Несправедливый.
- Как же, дедушка, всё сразу и не бывает. Я книжки читала, там сказано – не бывает…
- Бывает, бывает, доченька. Вот жила ты в избе большой с матушкой да батюшкой, всё у тебя ладилось – хорош мир был?
- Отчего ж плох.
-А ушла зачем?
-Невмоготу стало. Не могу я всю жизнь за коровой ходить. Не в том моё предназначенье.
-А в чем?
-Не знаю. Захотелось свободы. Счастья. Музыки.
-И каково тебе в таком мире?
-Трудно, но нравится.
-А родителям твоим каково?
-Больно. Но они всё понимают.
-Как же им этот мир представился?
-И правда… Разный он – мир…
-Разный, разный…
-Дедушка, дедушка, а долго ль жить нам в мире, тебе вверенном?
-А вечно.
-То есть как это – вечно? А смерть как же, куда от нее спрячешься?
-Сказки всё это, девонька. Нет смерти никакой. Вот живешь ты себе такая, потом – надоест, ты – ррраз! – и умерла. Похоронят, поплачут. А сама захочешь вечность в могиле лежать?
-Кто ж захочет.
-Вот и я тебе о чем толкую. Отдохнешь чуток от жизни земной, да и назад попросишься.
-И что – вернусь?
-А то. Все мы рождаемся бесконечное количество раз. Да и мне уж скоро пора честь знать, там и переемники заждались…
-Как вас понять, дедушка?
Она не верила своим ушам. И глазам. Старец бледнел с каждой секундой, становился почти прозрачным. Это был уже не он, а слабая тень. Которая приветливо помахала девчонке рукою.
-Вы кудаааа???????
Но комната была пуста.