Помню, раньше Новый Год всем декабрем, долгим, тягучим, в себе таинство ожидания содержал. Когда становилось не до всего, и день за днем приближался тот момент, когда елку воцарят в углу, склонят ветку книзу тяжестью игрушек, а на макушке поселиться колпак с бубенчиками. Воздух ионизировался хвойным ароматом, а кадку с живительной влагой и держателями, что впивались в ствол, древесный, молодой, обкладывали подарочными обертками сюрпризов. Бой курантов возвещал о новой эпохе, шампанское пенилось и шипело, когда в нем топили ломтики ананасов, а из хлопушек стреляли бумажным серпантином, и он стелился под потолком. И ему вторил падающий на улице пуховый снег.
Но суждено времени менять окружающий нас мир. Вскоре дождик на карниз, шар что побольше – под лампу, шампанское на стол, открытку для родных и в час ночи спать, и всему празднику конец.
Так и нынче, да вдобавок вместо снега – лужи, слякоть, грязь и трава тянется к облакам неведомо зачем, нагло рано пытаясь распрямиться и прорасти. Даже встретив друзей под грохот канонады, зашел я к ним домой. Но встретил вместо чудности торжеств пошло пробивающуюся сквозь украшенный изобилием салатов новогодний стол обычную, не отреченную от оков быта жизнь. Ноль радости, к сердцу подкатывает тоска, разрушая иллюзорное очарование. Так умирало 31 декабря.
В противовес ему, всего спустя неделю, по городу бродил, растерянно пытаясь найти ответы.
Вдруг стало как-то чисто, тихо на душе, и внезапно, чувствую, ухожу словно в молочную пелену. И рев моторов, стук колес трамвая, топот ног и гул голосов блаженно отдаляя, над крышами струится пуховый снег. Ловлю лицом снежинки. Первый их бисквит смахиваю осторожно со скамейки и на самый край, дабы не раздавить остальные пушистые слезы неба, сажусь. Пелена взмывает вверх, оседая низким облачком густым, что свой животик подставляет, словно на пляже, под ультрафиолет городских огней. Поздний вечер вроде должен подарить тишину, покой. Но на колокольные призывы стекается к дверям церквушки народ. Тяжелые, массивные с глухим скрипом отворят, а позже церковным песнопениям обрадуется снег и повалит еще пуще.
Лишь к поздней ночи струйками рассосется толпа по коридорам улиц и по колодцам дворов, бросая взгляды на небо в поисках звезды, но будут огорчены.
А пока церковной песнью разносясь по округе, наступает Рождество. Снег валит все гуще и гуще, мигает желтый светофор, последний прохожий кутается в пальто, отмахиваясь шарфом от снежинок, что норовят залететь в тепло. Да вы постойте! Вы послушайте! Слышите? Так почувствуйте, когда душа потребует стихов. Наступает Рождество!
Январь 2005г.