Дождь
Странник торопливо шагал по лесу. Лес был дремучий, темный и в то же время пустой. Странник здесь никогда не был. Он очень устал, что шел не останавливаясь без отдыха. Ему хотелось поскорей покинуть это место, пугающее своей неестественной пустотой. Он шел по этому лесу уже не первый день – шел, куда глаза глядят, шел в поисках Счастья.
Он был из числа Вечных Странников, без рода без племени, не имеющих даже имени – из тех, кто пустился в путь в поисках призрачной Благодати. Их осталось немного. Времена Вечных странников уже прошли, как в свое время прошли времена странствующих рыцарей. Мода появилась и исчезла, и лишь те, кто не был покоренным ее капризам, остались. Правда с каждым годом их становилось все меньше. Кто знает, может быть это был последний Странник.
Полумрак леса, поначалу казавшийся ему привлекательным в своей таинственности, теперь порядком надоел, сделавшись удручающим. Странник мечтал о Солнце. Солнце… Он не любил его. Оно нещадно пекло его голову в песках Калахари, когда он умолял его спрятаться хоть на минуту, равнодушно взирало, как он едва не замерз во льдах Арктики, когда он просил его дать хоть немного тепла. Теперь же оно представлялось милее лучшего друга. Впрочем друзей у него не было – у Странника не бывает друзей.
О счастье человечество мечтало всегда: сменявшие друг друга поколения мыслителей, философов, ученых – все они стремились в общем-то к одному: сделать человека счастливым. Немало появлялось на свете великих учений; многие из них были почти совершенны. Почти… Каждой из этих замечательных теорий не доставало какой-то мелочи, какой-то детальки, незначительной казалось бы, но без которой на практике все становилось нелепым, доходя до абсурда и зачастую приводя к социальным катастрофам, от которых люди долго потом не могли оправиться. Недаром все больше и больше людей склонялось к мысли, что человек по природе своей просто не может быть счастлив, что поиски рецепта всеобщего благоденствия – химера, но…
Но, как это часто бывает, случайно были найдены древние манускрипты, содержащие Благую Весть. Оказывается, что когда-то несколько (их уже нельзя было назвать людьми) обрели Прозрение, а потом решили донести свои знания людям. С их слов выходило, что Счастье все-таки можно было обрести. Как? Собственно говоря, какого – либо особенного рецепта, в сущности, и не было. Нужно было просто бросить все и идти искать. Куда идти – тоже не имело значения, Счастье само находило ищущих. Так появились Странники – люди, разорвавшие все, связывающее их с миром. Правда уже тогда находились скептики, утверждающие, что манускрипты с Благой Вестью – подделка и лишь люди, не особо отягощенные интеллектом могут поверить в то, что в них написано. Но стоило ли обращать на них внимание, когда счастье-то – вот оно рядом. Сотни, тысячи людей бросали семьи, дома, надевали походную одежду и уходили на поиски своего Счастья.
Увы, большинство из них так ничего и не находило. Почему Счастье выбирало одних, обходя других стороной, оставалось непонятным. Кому-то требовалось всего несколько дней, у других на поиски уходила вся жизнь. Счастливцев было немного. Постепенно их становилось все меньше и меньше. Да и были ли они вообще? И хотя ходили слухи, будто кто-то где-то… Но кто и где - никто не мог сказать ничего определенного. Да, некоторые из называющих себя Странниками вдруг исчезали куда-то, но кто знает, может слухи об обретении ими Счастья – вымысел, и ничего они не нашли, а просто сгинули где-нибудь.
Люди, не найдя обещанного им Счастья, возвращались домой в покинутый ими мир, чтобы жить как когда-то давно. Манускрипты с Благой Вестью стали считаться чем-то вроде древнего сказания, так сказать невоплощенной человеческой мечтой о всеобщем благе. И только несколько наиболее сильных в своей вере, а может быть просто более упрямых, не желающих признавать свою ошибку перед другими (кто знает, что было более точным) остались и мерили ногами землю в поисках Встречи. Годы шли, а они все искали. Таких стали называть Вечными Странниками.
Силы его таяли, и он вопреки желанию, шел все медленнее и медленнее. Нет, он не собирается провести еще одну ночь в этом до чертиков надоевшем лесу, где сквозь листву и ветви нельзя увидеть Небо.
Упорство его было, казалось, вознаграждено – впереди замаячил просвет. Странник обрадовался, теперь он вырвется из лесной темницы на простор степей, хотя и прекрасно осознавал, что пройдет несколько дней, и степь также осточертеет ему, как теперь осточертел лес. Но уж так устроен человек, что перемены и в том случае, когда не несут ничего лучшего, все равно вводят душу в состояние некой эйфории, рождают тайные надежды на лучшее, даже если человек этот – Странник.
Вдохновленный удачей, Странник ускорил шаг. И тем сильнее было его разочарование. Нет, лес не собирался выпускать его из своих объятий: Странник стоял на краю небольшой поляны. День, оказывается, был солнечный. Сделав еще несколько шагов, Странник сбросил котомку с плеч и упал на мягкую зеленую траву.
Над головой его жужжали шмели, вокруг трещали кузнечики, маленькая желтая бабочка уселась вдруг на его котомку и деловито потирала лапки. Он лежал, раскинув руки и смотрел в голубое далекое Небо, где, наверное, и было сокрыто счастье, лежал и мечтал о Встрече – той, поискам которой посвятил свою жизнь.
Его разбудил какой-то грохот. Он вскочил на ноги: вокруг было темно, небо заволокли тяжелые студенистые тучи, нависающие так низко, что казалось протяни руку, чуть прикоснись, и они упадут на землю. С треском разрывая тучи мелькнула ярко-красная угловатая молния. Упали первые крупные капли: первые – всегда крупные, остальные, когда их становиться много, как бы мельчают. Он подхватил котомку и двинулся было по направлению к деревьям, желая укрыться по их ветвями, но сделав несколько шагов, вдруг наткнулся на какую-то невидимую стену. Шагнул в сторону, в другую – безрезультатно. Повернул назад и вновь уперся во что-то невидимое. С силой толкнул преграду и тотчас же почувствовал сильную отдачу в плече: западня была прочной. Нет, он не испытывал страха: жизнь странника, полная лишений и невзгод научила его спокойно воспринимать все неожиданности. Одиноко стоял он посреди поляны объятый мутным потоком. Куртка его, намокнув, потемнела; капля за каплей пробиралась вода сквозь его одежду, пытаясь достичь тела. Вон, наконец, одна из капель коснулась его загрубелой от долгих скитаний кожи, и в этот момент, непонятно почему, Странник ощутил вдруг неописуемое блаженство.
Странник стоял, простерев руки к Небу в благодатной молитве; откуда-то с неведомой выси ниспадали на него потоки Счастья. Этого нельзя было выразить словами. Что-то особенное и значительное словно проникало сквозь его кожу, устремляясь внутрь самого естетства, мягкими волнами растекаясь по телу, согревая сердце неведомым прежде теплом, успокаивая разум, который воспринимал теперь нечто такое простое и непонятное на что, увлеченный поисками, он раньше никогда не обращал внимания. Да и весь мир вокруг казался ему теперь не таким, как прежде. «Счастье, - скорее ощущал нежели думал он, - вот оно. Значит не зря, значит стоило…» Его называли Вечным Странником, но случалось все же, что сомнения закрадывались и в его душу, питаемую, как казалось другим непоколебимой, фанатичной верой. И теперь Странник благодарил судьбу за то, что сумел преодолеть все сомнения.
Стоя под потоками льющейся с небес воды, он явственно ощутил себя неотъемлимой частью чего-то Великого и единого – того, что принято называть Природой. Но странно, было в этом ощущении что-то до боли знакомое. Перед его глазами отчетливо вдруг встала картина, как когда-то давно, в детстве, босоногим мальчишкой бежал он вприпрыжку по лужам, не ведая ни забот , ни печали, бежал, не обращая внимания на сердитые окрики бабушки, которая, к слову сказать, и ругалось-то так, больше для порядка. И не было в тот момент человека на земле счастливее его. Воспоминание это было настолько сильным, что Странник не смог сдержаться – в одно мгновение ощутил он себя беспечным ребенком. Нет, он не позабыл о преграде, просто всем своим естеством понял: ни одна на свете стена не в силах теперь его удержать.
Он бежал босиком – беспечно топал по лужам, расплескивая миллионы брызг, смеялся, захлебываясь от восторга, бежал позабыв обо всем на свете. Лес неожиданно отступил к самому горизонту и поляна, через которую пролегли песчаные дорожки, казалась теперь почти бесконечной.
Он остановился на мгновение, чтобы перевести дух, но тут со всей горечью ощутил, что детство кончилось. Он вновь стоял посреди маленькой полянки, окруженной со всех сторон деревьями. Но разум его, словно неожиданно для себя разорвавший оковы узник, еще не верующий в произошедшее, ощутил полную свободу, проникая в такие уголки мироздания, о которых он и не подозревал. Многое наболевшее, на что он ранее не находил ответа, стало вдруг простым и понятным.
Тяжесть познаваемого давила на плечи. Но это была приятная тяжесть. Изнемогая от обрушившейся на него информации, он закрыл глаза и медленно опустился на землю…
Странник проснулся от неприятных ощущений во всем теле. Он лежал на влажной траве насквозь промокший и озябший. Окончательно приходя в себя, помотал головой, сбросил остатки сна – он почему-то подумал, что все случившееся было всего лишь сном, поднялся. Намокшая одежда неприятно прилипала к телу, в голове была какая-то непонятная тяжесть, слегка подташнивало. «Угораздило же, - подумал Странник, - и как это я так крепко заснул?» Гроза прошла, и гром гремел теперь где-то вдалеке. выглянуло солнце, лучами своими ласково коснулось его щеки, он улыбнулся. Разделся и, отжав одежду, разложил ее вмести со своими нехитрыми пожитками для просушки.
Одежда высохла быстро. Странник поспешно оделся, сложил свое имущество в котомку и, забросив ее на плечо, снова углубился в давно надоевший ему лес. Пора было торопиться. У Вечного Странника не может быть свободного времени – впереди его ждала Встреча...