Серая струйка дыма медленно заполняла пространство. Окна были закрыты плотными занавесками, не дававшими проникнуть солнцу.
На подоконнике пылились книги, кружки с недопитым чаем и полусухие цветы. Комната выглядела полузаброшено и грустно.
На полке, поддерживая друг друга, стояли потёртые справочники терминов, старые сборники и фотоальбомы. На стенах красовались всевозможные грамоты и дипломы. Под границей стекла их отделяли от настоящего лишь милиметры пыли.
Кабинет № 37. Здесь отучилось не одно поколение. Кто-то оставлял свидетельство об окончании пылиться на фортепьяно... А она повесила его в рамку в этом кабинете. Кабинете, где она оставила годы детства и юности, и где оставит старость. Она выучила здесь своих детей и доучивает внуков. Но никто не пошёл по её стопам. Журналисты, финансисты... И лишь -надцатая "профессия" - пианист.
Рояль для неё был всем. Отцом, что много лет назад сюда привёл; братом, что играл с ней дуэтом; мужем, что любовался ею; сыном, что учился чему-то у неё... Лишь она не менялась. Лишь добавлялись грамоты и морщины - на её лице и на клавишах.
Днями она отдавалась этому старому роялю. Молоточки были не раз разбиты от напряжённой игры, некоторые струны лопнули, нижней крышкой давно служил кусок фанеры. Не раз ей предлагали подарить новый инструмент, но она отказывалась. "Уж слишком много меня с ним связывает" - с таинственной улыбкой еле слышно произносила она. И продолжала играть романсы и ноктюрны, принимать комплименты от молодых коллег и маленьких учеников. Старшие учтиво молчали, понимая, какая ценой ей это удаётся.
Ежедневное одиночество всё чаще прожигало её душу. Внуки не особо любили её, дети сторонились "помешанной старухи"... А мужа больше не было. Тепрь он наблюдал за ней только из граней фотографий. Черно-блых фото, напоминающих о прошлых годах, юности и любви. Но его больше нет. Он ушёл тихо, безболезненно и бесшумно. Он ушёл, когда она снова ночами пропадала у рояля. Он приходил к ней. Во снах и воспоминаниях, отражаясь в её невидимых слезах.
Она показывала всем свой мир через музыку. Мужу - свою любовь, детям и внукам - прошлое, окружающим - маски её одиночества.
Снова улетали листья, стирая горизонт. Стуча каблками, она бежала домой. Окна снова отталкивали темнотой и безмолвием.
Она забежала, серчась на поломанный лифт, разулась, сняла пальто. Нервно кашляя, сняла шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи. Бросила его на журнальный столик.
Сняла свитер, юбку, сменив это на домашний халат. Небрежно собрала волосы в маленький хвостик. Закрыла шторы, включила свет. Приготовила поесть. Налила бокал вина. Зажгла свечи. Погасила электрический свет.
Слёзы капали в бокал, придавая вину горечь. С каждым вздохом одиночество становилось сильнее и сильнее. Воск капал на скатерть, а она продолжала сидеть, глядя на огонь. Тихо рассказывала стенам о ежедневных проблемах.
Потушила свечи. Помыла посуду. Хватаясь за стены, пришла в спальню. Включила бра, почитала несколько страниц очередного романа. Встала. Вышла на балкон. Серая струйка дыма медленно заполнила пространство...
Вернулась. Легла. Поджимая под голову подушку, медленно погружалась в сон, с мыслями о прошлом и будущем...
... Этой ночью, как и всегда, она отправилась к Нему. Туда где звёзды горят ярче и люди добрее. Под звуки сонат Бетховена она летела к родной душе. К Богу...