Глава 1. Лысая гора.
– А почему село так называется? – спросила Даша.
– Оно принадлежало помещику Тюхе-Матюхе, – начала рассказ Светка. – Он был такой тюха! Зачерпнет ложкой суп и до рта не донесет – все расплещет по дороге. Нянька ему треснет ложкой по лбу. Тогда он возьмет тарелку и пьет суп через край, как чай из блюдца.
Выйдет на крыльцо, крикнет: – Эй, крестьяне!
Народ сбежится: – Чего изволите, барин?
– Репа нынче уродилась? – спросит.
– Уродилась.
– Вот и славно.
Возьмет удочку, кота любимого, и – на пруд, карасей ловить. Незлобивый и неприхотливый был Матюха. Крестьян не обижал.
Когда приехал какой-то рабочий и объявил революцию, крестьяне пришли в усадьбу и вежливо попросили: – Поезжай в Париж, барин, от греха. Уж больно лютый этот рабочий. Не ровен час, выпорет тебя на площади. Барин сел на ероплан и улетел в Париж. И осталось от него на память только название села.
Так, за разговорами, прилетели Светка и Пашка, с Дашей на спине, к высоченной Лысой горе, у основания которой была устроена змеиная пещера-логово, в которой жили Светкины родители Тимофей и Матрена.
Ночь еще сияла крупными звездами и полной луной, на фоне которой мелькали загадочные тени. Приглядевшись к ним, Даша различила силуэты ведьм на метлах.
– Как здорово! – захлопала в ладоши девочка. – Ведьмы на шабаш слетаются. Айда к ним.
Пашка, повинуясь тычку голых пяток в шею, взмыл к вершине и уселся в кругу шабашниц. Круг порвался и сбился в кучу на краю горной лысины – этакий чубчик из ведьм. Когда же к Пашке присоединилась Светка, чубчик, как ветром сдуло. – Куда же вы! – огорчилась бегству ведьм с Лысой горы Даша. Но ответом ей было бойкое шуршание метел по лесу. Со страху ведьмы вдруг разучились летать и банально убегали, шурша метлами. На вершине осталась только самая древняя, почти слепая старуха.
– Што жа шухер? – прошамкала она беззубым ртом.
– Баушка, я тут на Змее верхом прилетела, а ваши подруги со страху разбежались.
– Офигеть! Как тебя жовут, повелительнитша жмей?
– Даша Куролесова из Клюевки.
– Хочешь стать ведьмой? – обрела нормальную дикцию старуха, вставив стальные челюсти.
– Да рановато мне еще. Взрослая мудрость скучная. Хочу подольше побыть ребенком.
– Че ж тогда на взрослый шабаш въехала верхом на змее?
– Любопытно было.
– Эх, молодость! – тряхнула седыми космами старуха, рассыпая вокруг себя перхоть. Потом она достала из кармашка на переднике флакончик, отхлебнула оттуда и мигом преобразилась. Кожа разгладилась, волосы приобрели цвет воронова крыла и засияли в лунном свете волшебными переливами. Даже чешуйки перхоти превратились вдруг в мелких лесных букашек и бросились врассыпную в поисках травы.
– Отпад…, – прокомментировала Даша.
– Ядреный корень, – довольно улыбнулась помолодевшая ведьма.
– А сколько Вам лет?
– Двести.
– Царя Гороха поди помните?
– Папашка мой, царствие ему небесное, – чуть не перекрестилась, но вовремя остановила занесенную ко лбу руку царевна Варвара. – Нельзя мне креститься, – пояснила ведьма, – я чертова кукла и достанется мне от Хозяина по первое число за крестное знамение.
Аж зубами железными клацнула в испуге. – Вот ведь, кожа, волосы молодеют, а зубы, коли выпали, уж не вырастут, хоть лягушку съешь.
В селе пропел первый петух.
– Пора мне! – заторопилась Варвара. Оседлала метлу и умчалась в клубящийся над землей предрассветный туман.
– Спускаемся, – позвала Светка.
Даша запрыгнула на Пашкину шею, и они плавно спланировали к основанию горы.
Глава 2. Лунный камень.
– Доченька! – обрадовалась встрече Матрена. – А кто это с тобой?
– Мой жених Пашка и его подружка Даша, – представила гостей Светка. – Вижу, ты все-таки прихватила лунный камень. Не зря, значит, слетали.
На шее Светкиной мамы висел здоровенный булыжник пепельного цвета, правильной овальной формы, с аккуратной дырой в верхней части, в которую была продета толстая капроновая веревка.
– Ага. Когда прибежала толпа трохан (у них на Луне разбит лагерь), я им сказала телепатически, что мне позарез нужен сувенир с Луны, они и повесили мне на шею этот кулон. Потом прицепили на спину мне и папке твоему реактивные рюкзаки и отправили домой на Землю. Мы, как прилетели, пошарили мысленно вокруг и уловили твое влюбленное настроение. И камень светился ярким голубым светом, а внутри твое изображение: лежишь на берегу реки и греешь животик, от которого лучи магнитные струятся знойным маревом. И в этом мареве плывет к тебе молодой Змей с такой глупой рожей, что сразу видно – влюблен по уши. Здорово, зятек!
– Здравствуйте, – кивнул Пашка, слегка обидевшись на «глупую рожу».
– Дружишь, значит, с пузатой мелочью? – указала кривым ногтем на Дашу грубая змеюка.
– Я те щас как заеду в глаз! – неожиданно заявила пузатая мелочь.
– Ха-ха-ха! – развеселилась Матрена. – Уважаю. Как вас звать-величать? – сразу перешла на вежливый тон Матюхинская Горынычиха.
– Дарья Егоровна Куролесова, – заважничала Дашка.
– Добро пожаловать, Дарья Егоровна.
– Это что за мелочь…, – вылез из пещеры Тимофей, но тычок Матрениного локтя в челюсть не дал выскочить слову «пузатая».
– Это – Дарья Егоровна Куролесова, – делая мужу круглые глаза, пропела Матрена. Тимофей собрался было дать непочтительный щелбан Дарье Егоровне, но вовремя взглянул на Лунный камень и звонко щелкнул по лбу себя. В голубом сиянии камня Даша предстала пред Змеем с Мечом Кладенцом, несущим верную гибель любому Горынычу.
– Добро пожаловать, – смутился Змей.
– Спасибо, – улыбнулась в ответ Опасная Пузатая Мелочь. – Только мне бы лучше в село. Не подскажете, здесь старушка двухсотлетняя не проживает?
– А, Варвара-краса. В крайней избе.
Даша быстро дошла до избушки старухи. Ведьма, изогнув стройный стан, трудилась на огороде – окучивала буйно разросшийся хрен.
– Здравствуйте, Варвара-краса! Это и есть ваш ядреный корень?
– Привет, Повелительница змей! Он самый.
– Обычный хрен?
– Вовсе не обычный, заколдованный. Где Горыныча-то своего оставила?
– Он с родителями невесты знакомится, а мне там скучно с ними. С вами интересней. Можно попросить у вас метлу – полетать?
– Не получится. Во-первых – день на дворе, во-вторых – метла только ведьму,
свою хозяйку, слушается.
– Ну, можно попробовать? – проявила настойчивость Даша.
– Пробуй, – легко сдалась ведьма.
Даша оседлала метлу и поскакала на ней, как на деревянной лошадке, состоящей из головы и палочки. При этом она задорно кричала: «Иго-го, моя лошадка!» И, вдруг, при очередном подскоке, метла взлетела над землей и закружила юную наездницу над двором ведьмы.
– Ух, ты! – удивилась Варвара. – Есть в тебе Сила!
Лунный камень приобрел оранжевый цвет и потяжелел.
– Увез бы ты, Паша, эту Дарью Егоровну поскорее обратно в Клюевку, – взмолилась Матрена. – Не дай бог, отчебучит, что-нибудь – кулон взорвется и снесет мне башку!
Пашка застал подружку в момент высшего пилотажа: Даша летела вверх ногами, шурша косичками по траве. Змей на лету перевернул расшалившуюся девочку и усадил ее на свою шею. За что получил метлой между глаз.
– Ты чего дерешься?! – обиделся Пашка.
– Это не я. Метла сама тебя ударила, – растерялась Даша.
– Отпусти ее.
Свободная метла плавно опустилась на двор хозяйки, которая весело махала рукой вслед удаляющейся необыкновенной девочке.
Глава 3. Инспекторы ГИБДД.
Вернувшись домой, Даша взяла бабушкину метлу и стала ее объезжать. Во дворе куры подняли суматоху, убегая от страшной метлы, и мусоря перьями и пухом. Петух, защищая кур, вцепился когтями в Дашины волосы. Волшебная метла вступила в единоборство с петухом и загнала его в курятник. Потом унесла Дашу через забор на улицу, где в большой луже отдыхал поросенок Борька.
На берегу лужи сидела Жучка и сосредоточенно ловила зубами блох в своей густой шерсти. Увидев летящую на метле Дашу, Жучка забыла про кусачих блох и бросилась за маленькой ведьмой, чтобы укусить ее за пятку. Вообще Жучка не была злой, но ничего не могла с собой поделать, увидев крутящие педали ноги и бросаясь за всяким велосипедистом – азарт охотничий просыпался в ней в тот момент. Даша тоже смахивала на велосипедиста.
Итак, Жучка бросилась вдогонку за метлой, пробежав по Борьке от рыла до скрученного в спираль хвостика, как по мостку. Мосток завизжал по-поросячьи. Жучка лаяла по-собачьи. Даша визжала по-девчачьи. К какофонии присоединился слон Голиаф, трубя по-слоновьи. А слона ругала по-старушечьи баба Вера, потому что он забрался к ней в огород и погрыз урожай капусты.
На шум сбежалась вся деревня. Но застала только бабу Веру и Голиафа. Даша к тому времени умчалась уже в лес. Жучка молча продолжала войну с блохами. А Борька чесал бока об забор и довольно похрюкивал. Люди решили, что весь сыр-бор разгорелся из-за съеденной капусты и погнали слона хворостинами на луг – пастись на сочной траве, где его и изловил дрессировщик Давид.
Голиаф даже обрадовался своему цирковому другу. Деревенская публика не очень жаловала приблудного артиста, объедавшего местных коров и коз, и, поэтому, слон с удовольствием вернулся в цирк.
Даша взяла курс на Матюхино, в гости к новой знакомой – Варваре Гороховой. Летела она по лесу, вдоль дороги, чтоб не заблудиться.
На обочине притаились инспекторы ГИБДД и штрафовали водителей за превышение скорости. Радар засек очень шустрый велосипед, летящий параллельно дороге. Инспектор Иванов выскочил из кустов навстречу велосипедисту и… чуть не проглотил свисток. Мимо него на метле пролетело нечто в ситцевом платьице.
– Кто это был? – спросил напарник Сидоров.
– Совесть моя, – ответил побледневший Иванов.
– Да ладно тебе! – ухмыльнулся напарник.
– Ведьма малолетняя на метле промчалась со скоростью сто десять километров в час, – правдиво поведал сержант Иванов.
– Пора устроить перекур, – решил рядовой Сидоров. – Может, пойдем, искупаемся?
В стороне от дороги находился красивый пруд с лебедями и кувшинками. Лебеди сегодня вели себя странно. Они сидели на деревьях, обнимая стволы крыльями. Озадаченные милиционеры вставили свистки в зубы и пошли искать браконьеров, напугавших лебедей. Браконьер барахтался в кувшинках и весело шипел. Разглядев зеленого крокодила с тремя головами и перепончатыми крыльями, сержант и рядовой засвистели и полезли к лебедям, то есть на деревья. Они бы конечно огласили округу мощным ревом тренированных голосовых связок, но челюсти намертво прикусили милицейские свистки, и гонимый ужасом воздух из легких устремился в эти пугалки водителей.
Принятая за крокодила-мутанта Васька, недовольная свистом, вылезла из воды и не спеша подошла к дереву, на котором сидел сержант.
– Эй, мужик, кончай свистеть – уши заложило, – обратилась она к Иванову.
Инспектор рухнул с дуба.
– Нервный какой-то, – пробурчала Васька, и снова полезла купаться.
Трясущийся Сидоров сполз с соседней березы, подхватил старшего по званию под мышки и попятился к машине. Дежурство на этом участке дороги на сегодня закончилось.
– Не наш день, – стучал о край стакана зубами Иванов.
– Точно, – соглашался Сидоров и тоже стучал зубами по стакану с водкой.
– Слушай, эта тварь еще и говорящая, – изумлялся опьяневший Иванов.
– Жуткая амфибия, – кивал захмелевший Сидоров.
Глава 4. Колдовское зелье.
Даша влетела во двор Варвары и остановилась перед крыльцом ее дома. Прислонив метлу к перилам крыльца, девочка постучала в дверь.
– Заходи, не заперто, – крикнула хозяйка. – Я здесь, на кухне, зелье варю.
– Привет тетя Варя! – поздоровалась Даша. – Можно, я тебе помогу?
– Здравствуй Даша. Помоги, конечно. Мне как раз нужна лягушка. Сходи в огород, там есть болотце с пиявками и лягушками – принеси мне одну.
Даша побежала к болотцу и поймала маленькую зеленую лягушку. Потом поискала вокруг и нашла покрытый зеленым мхом камешек, похожий на лягушку.
– Принесла? – спросила ведьма. – А ну, покажи.
– Вот, – показала Даша лягушку, держа ее на вытянутой руке за заднюю лапку.
– Бросай в котел.
– Она же живьем сварится! – ужаснулась Даша.
– Ну и помощницу бог послал, – проворчала Варвара. – Иди домой и там жалей лягушек. Детский сад какой-то!
– Ладно, ладно, – закивала Даша, – и не сколечко не жалко.
И бросила замшелый камешек в котел, в котором кипел уже ядреный корень.
– Помешай пока, я за солью в кладовку схожу, – доверила ответственное задание ученице старая ведьма.
– Соль тоже особая? – спросила Даша.
– Конечно. Каменная, с Лысой горы. Отколю кусочек, размелю в порошочек. Добавлю сушеный чертополох.
Еще минут двадцать колдовала ведьма над зельем, размешивая его и бормоча магические заклинания. Наконец омолаживающий напиток сварился окончательно, и Варвара зачерпнула ложку отвара, чтобы попробовать.
Лишь только она проглотила зелье, началось волшебство: молодость возвращалась в старое тело, производя в нем евроремонт. Старые обои были содраны со стен и полетели в мусоропровод, покоробившийся скрипучий паркет был безжалостно выломан и полетел вслед за старыми обоями, кафельная плитка в ванной, на кухне и в туалете загремела по стенкам мусоропровода гимном «Прощай, старость!» В общем, вылезла Варвара из сморщенной змеиной кожи восемнадцатилетней красавицей. И воскликнула: – Боже мой! Даже зубы новые прорезались!!! Колись, Дашка, что бросила в котел?
– Камешек замшелый вместо лягушки! – засмеялась довольная эффектом Даша.
– Ну ты фармацевт! Дай я тебя расцелую!
– Варька! Теперь тебе женихи проходу не дадут! – расцеловалась Даша с молодой задорной ведьмой.
– Есть у меня жених. Эй, Евсей, подь сюда!
С печи, кряхтя и постанывая, скрипя всеми суставами, сполз сухонький старичок.
– Здорово, девки! – произнес он, – а где Варвара?
– Я Варвара! – разулыбалась старшая из девок.
– Шутишь, внученька, над дедушкой, – покачал головой Евсей.
– Ну ладно, сейчас увидишь фокус. На-ка, выпей, – и протянула деду стакан с зельем.
Дед выпил, и штукатурка с него осыпалась.
– Это как же?! – изумился молодой Евсей, разглядывая свое, враз окрепшее, налившееся силой и энергией тело. – Варенька моя! – весело заорал он и, подхватив девушку на руки, закружился с ней по комнате. – Да ты у меня, оказывается, ведьма!
– Наконец-то заметил! – хохотала счастливая Варвара.
– А это кто? – спросил Евсей, указывая на Дашу.
– Это моя лучшая подруга Даша!
– Привет, Даша! – схватил девочку на руки обновленный старичок, радуясь молодецкой силе, и кружа по комнате очередную жертву своей кипучей энергии.
Потом он выскочил во двор, наколол там кучу дров, вскопал огород и починил плетень.
– Во как дед по работе соскучился, – прокомментировала Даша.
– Орел! – подтвердила Варвара.
Позже они все вместе ели окрошку на веранде и любовались дивными цветами, усыпавшими полянку перед домом Матюхинской ведьмы.
К вечеру Даша засобиралась домой. Выйдя на крыльцо, она ловко оседлала метлу, взмахнула рукой на прощанье и резвым метеором врезалась в гущу расступившегося перед ней леса.
– Бойкая девчушка! – похвалил ее Евсей.
– Подруга моя! – гордо ответила Варвара.
Глава 5. Галина Семеновна.
Галина Семеновна – Дашина мама – готовила обед. Она варила яйцо. Аппетит взял отпуск вместе с мужем и дочерью, отдыхающими сейчас в Клюевке. Много ли одной надо? «Сейчас съем яйцо, выпью чашку чая и пойду продавать карандаши и пластилин», – мысленно планировала свои действия Дашина мама. Она работала продавцом в канцелярском отделе «Детского мира». Поэтому у Даши всегда были альбомы для рисования, краски, карандаши и фломастеры. Скучая по дочке, мама листала альбом с ее рисунками, одновременно готовя обед. Она достала из холодильника яйцо, уронила его на пол, стала нагибаться, чтобы собрать скорлупу и альбомом зацепила кастрюльку с водой. Кастрюлька накренилась и залила горящий газ. – Ну что за наказание! – расстроилась мама. Положила альбом на стол, выключила газ, подтерла пол. Снова зажгла газ, достала яйцо и бережно опустила его в воду. И тут заработали часы с кукушкой – раскрылась дверца, из нее выскочила кукушка и хрипло крикнула «Ку-ку!». Мама вздрогнула и столкнула кастрюльку с плиты на пол. – Ах ты, зараза! – разозлилась незадачливая кухарка.
Был полдень, и деревянная птичка собиралась куковать двенадцать раз. Но под рукой у мамы оказалась скалка и птичка спряталась в домике-часах после второго «ку-ку». Расстроенная мама, после второго подтирания пола, достала сковороду, поставила ее на конфорку, где только что стояла кастрюлька с водой, положила масла и, разбив ножом третье яйцо, вылила его на шипящее донышко с красным кружком.
В это время сработали часы. Раскрылась дверца, пружина вытолкнула кукушку из домика и та брякнулась на жарящееся яйцо.
Маме захотелось заплакать от досады, но она сосчитала до десяти, успокоилась и сказала: – Фиг тебе, крашенная деревяшка! Все равно съем яйцо.
Она вытащила кукушку из разлившегося желтка, отмыла ее и положила сушиться на полку. Поврежденная глазунья к тому времени дожарилась и мама выложила ее на тарелочку деревянной лопаткой. Взяла вилку, отделила кусочек и только поднесла ко рту, как взгляд в окно ошарашил сознание. За окном пятого этажа медленно, в направлении к балкону, проплыла ее дочь, верхом на метле. Следом за Дашей плыла летающая тарелка, на которой сидел муж Егор. Воздушный караван замыкал трехглавый крылатый крокодил.
– Галя, ты тут не соскучилась без нас?! – весело крикнул муж.
– Ик, – ответила Галя.
На кухню ввалилась веселая компания.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался крокодил.
– Мэ-э, – ответила Дашина мама.
– Мамочка! – защебетала Даша, – знакомься – это Васька, Пашкина сестра.
– А у меня яйца кончились, – невпопад пробормотала мама, горестно глядя на разбитую тарелочку, в осколках которой окончательно погибла растерзанная глазунья.
– Не беспокойся, Галочка, мы не голодные, – поцеловал ее в щеку Егор.
– Я уже тоже есть расхотела, – ответила Галочка.
– Я свой любимый спиннинг забыл, а Даша хочет взять альбом для рисования и фломастеры.
– Мне померещилось, что она прилетела на метле, а ты на тарелке… Хотя Василиса не глюк.
– Наша дочь – Коперфильд, тарелка с планеты Трох, Васька не глюк. А вот моя малая Родина – Клюевка – аномальная зона. Иначе ничего этого не было бы.
– Как же вы среди бела дня летаете по небу? У людей крыша поедет, на вас глядя!
– А мы уселись на тарелку и очень низко, над дорогой, но достаточно быстро полетели-поехали. Впечатление такое, что папа с дочкой и игрушечным динозавром едут на иномарке. Перед домом Даша решила похвастаться умением летать на метле, вот мы и поднялись на балкон всей компанией.
– А кто тарелкой управлял?
– Троханин Тиба.
– Зови его, чайку попьем.
В дверь позвонили, Даша побежала открывать и вернулась в кухню с зеленым человечком в вишневых шортах.
– Знакомься, мама, это Тибидох. Я его Тиба зову.
– Здравствуйте, Галина Семеновна, – произнес Тиба и поцеловал маме руку.
– Пожалуй, я сегодня на работу не пойду. А где вы тарелку оставили? Сейчас весь город сбежится.
– Я ее на крыше пристроил среди телевизионных тарелок. Как стемнеет – полетим.
Галина Семеновна позвонила на работу, сказала, что разболелась голова и, надев фартук, стала готовить ужин на семь персон, потому что у Васьки три головы и она ест в три горла.
Даша помогала маме и тайком добавляла в еду разные травки и соль с Лысой горы.
После ужина мама почувствовала себя удивительно хорошо, и ей нестерпимо захотелось прокатиться верхом на метле. Она отозвала Дашу в сторонку и что-то шепнула ей на ушко. – Конечно! – расплылась в улыбке Даша.
Они вышли на балкон и мама, легко вспорхнув на перила и усевшись верхом на метлу, радостно взвизгнув, устремилась в вечернее небо.
Она носилась над городом минут двадцать, испытывая невероятный восторг!
Папа и Тиба смотрели телевизор. На мужчин волшебный ужин не действовал, на Ваську – тоже. Обычная, навевающая дрему, сытость.
Следующий день был суббота, и вся семья полетела на выходные в Клюевку.