ОКОНЧАНИЕ
***
На другой день был четверг.
А ей – Грасс, хотелось, чтоб был конец пятницы. Чтоб всё уже закончилось. В пятницу она получит расчет, заработанные деньги и, …наконец станет свободной от своей фантазии на счет «покорения Лоренса». Ей так казалось, что она освободиться.
Но четверг – день длинный. Он ещё не закончился, когда она в конец потеряла голову из-за своего интереса. Случилось это весьма неожиданно и ...печально.
Кружа по залу, она увидела, что Лоренс делает свой обычный поочередный обход кассиров. Она решила подстроить так, чтобы столкнуться с ним где-то на середине лестницы. Там как раз не виден зал и не будет заметно, что делается на лестнице. И, разумеется, их не заметил бы и Мерфи, если бы случайно вышел из своего кабинета.
Грасси набрала кучу бланков, в расчете, что, столкнувшись с Лоренсом, она рассыплет их. А он, …по её мнению, будет помогать ей их собирать на ступеньках лестницы. Ей хотелось посмотреть на него поближе. Она не ждвала, что он заговорит с ней, хотя и слова она уже наметила, чтоб сказать ему. Ей хотелось просто посмотреть на него. «А ведь это же ужасно! Работаем вместе, в одном месте, а я никак не могу заметить, …какого же цвета его глаза. Может, они все же не серые. Может, в погожий день они голубые. Так ведь бывает».
Грасс приготовилась ждать.
Но Лоренса все не было. Она стояла по середине лестницы, не видная ни залу, ни бухгалтерам сквозь прозрачную стену отдела. Ждала. А его не было.
И вдруг она услышала, как к лестнице со стороны верхнего коридора идут двое. Она узнала те шаги сразу. Шли Мерфи и Лоренс. Видимо, они говорили о делах, но у самой лестницы Френк придержал Лоренса и тихо сказал: «Тед, минуту. Тут ещё одно дело…».
-Слушаю.
-Я тебе уже говорил, тут одна девушка, …она интересуется тобой.
-И говорил, и что?
-Тед, ну просто, …кажется, она неплохая девчонка…
-Не понимаю. Между делами решил развлечь себя сводничеством?
-Тед, ну что ты так …опять.
-Я потерял время на яхте Оуэла. Ты и тогда говорил… «неплохая».
-Вот как раз она не пошла с нами. Я думал,…она согласится.
Ответ Грасс расслышала хорошо. Он был произнесен Лоренсом грубо и громко. При этом он начал спускаться по лестнице и …заметил девушку, зажавшую в руке кучу бланков. Но, по-видимому, то, что та девушка услышит его ответ, Лоренса не интересовало. Он сказал Мерфи: «Как агент тепленьких подстилок, ты меня не интересуешь. Я сыт «плохими и неплохими». По горло».
И тут самое печальное: Мерфи, видимо, решив ответить, сделал пару шагов вниз и тоже увидел Грасс. И понял, что она всё слышала. Он был сильно смущен. Набычился и замер на месте, глядя на ...глупую девчонку.
И вот тут, когда Лоренс проходил мимо Грасс, не обращая внимания на ее бланки, которые, как нарочно, действительно выпали из её рук, но только лишь от растерянности, а вовсе не нарочно, рот девушки сам, будто вне ее разума, произнес: "Хорек!"
Слово было тихим, но, по-видимому, выпало из души. Оно хлестнуло Лоренса, конечно же, уже знавшего, как его называют про себя сослуживцы.
Лоренс резким, непонятным движением локтя ударил по оставшимся нескольким бланкам в ее руках, и те тоже …веером рассыпались по всей лестнице.
Грасс испугалась. «Стреляный воробей» умер в ней в один миг. Пропуская побелевшего лицом, но будто бы совершенно равнодушного к ее состоянию человека, она вжалась в стену, даже зажмурилась, будто ожидая удара по лицу. Никогда в жизни с ней не происходило ничего подобного! Боль, обида, стыд – всё сковало её в одну секунду.
Когда она открыла глаза, Лоренс уже исчез. Она уже могла видеть его со своего места. Он был в зале. А вот Мерфи, бормоча извинения, быстро приблизился к ней, и, присев, начал подбирать бланки.
Поднял немного и выпрямился перед ней. Сначала просто смотрел на неё, будто расценивая её состояние, а потом, передавая бланки, сказал: «Это только моя вина. Вас никто не хотел обидеть».
-Он меня толкнул!
-Простите его, наш завбухгалтерией несколько неловок. - Мерфи развернулся и быстро стал подниматься по лестнице. Он вернулся в свой кабинет.
Мег, как только Грасс спустилась в зал, сразу поняла по её виду, что наверху что-то произошло. Когда Лоренс прошмыгнул наверх, опять же, будто не заметив у лестницы Грасс, Мег приблизилась к ней.
- Что случилось?
-Он толкнул меня.
-Что?! …Ты что-то сказала ему, да? Что сказала? Почему он толкнул тебя? …Грасс, он не мог просто так. Я не верю, …ну, не молчи, что там произошло?
Грасс сморгнула. Она чувствовала себя так, будто её оглушили.
Но она приходила в себя быстро. Особенно, когда снова увидела Лоренса, когда тот проходил мимо. Она успела разглядеть его поджатые губы, будто он сильно стиснул зубы. Его нахмуренные брови были сдвинуты, будто он на кого-то сильно был сердит. Он выглядел не как всегда. Грасс была уверена, он прекрасно видел её у лестницы. Она считала, что он прекрасно понимал, что до этого он её толкнул. Она ловила его взгляд. Но этот резвый человечек снова проскочил мимо, перешагивая длинными ногами через две ступени, и скрылся.
-Мег, я назвала его Хорьком. Я…назвала его Хорьком.
-Ты чего? Ты чего, посмотри, у тебя слёзы из глаз текут. Ну-ка, ну-ка, быстро пошли в туалетную комнату.
Мег вывела девушку из зала.
Пока Грасс приводила себя у зеркала в порядок, Мег, молча смотрела на неё. Ей и в голову не могло прийти, что Грасс станет первым человеком в банке, который осмелится сказать это Лоренсу в лицо. Ей казалось раньше, Грасс труслива. Именно поэтому она отказывает мужчинам в тесных отношениях, именно поэтому она скрытничает, не всем с ней делится. А вот тут оказалось….
Мег не жалела её, она тихо восхищалась смелостью женщины, назвавшей крутого и дикого мужлана …настоящим именем.
Умывшись, приведя себя в порядок, Грасс отнесла своему непосредственному начальнику заявление об увольнении. Она решила не дожидаться желанной пятницы. Покончить с «такой» работой уже вот, за день до своего договорного увольнения. Конечно, это принесет ей убытки, но «здоровье дороже», - решила Грасс и понесла бумагу своему непосредственному начальнику.
Заведующий залом посмотрел на нее как на ненормальную.
Но почему-то разговаривать с девушкой не стал, попросил лишь отработать четверг до конца рабочего дня. Грасс согласилась.
Завзалом отнес заявление к Мерфи.
Тот не занимался вопросами кадров, потому, сначала не понимая, он посмотрел на заявление на увольнение, но когда прочел фамилию писавшей его, нахмурился и попросил служащую передать мисс МакДи, чтобы та зашла в его кабинет ближе к концу дня.
-Сэр, девушка, по-видимому, серьезна в своём намерении, расторгнуть договор о найме на работу за день до конца его действия.
-Мистер Тайси, займитесь своими делами. Я … разберусь. Может, она просто рассчитывает на увеличение начального размера жалования, положенного ей. Я…э…разберусь в намерениях миссис МакДи.
-Не думаю, мистер Мерфи. МакДи мне показалась девушкой серьезной. То есть, не меркантильной настолько, чтоб сглупить. По-видимому, произошел конфликт. Возможно, с кем-то из персонала. Но девушка мне не хочет говорить о нём.
Мерфи задумался, глядя на заявление.
Почерк МакДи был красив, каллиграфически верен. Мерфи, пока слушал служащего, вспоминал известные ему шрифты и вспоминал, как называется тот, которым пишет Грасс. «Кажется «коронет», …или, …а зачем она вообще это сделала?»
-Да, мне она тоже показалась девушкой серьезной, мистер Тайси...- Мерфи посмотрел на распорядителя в общем зале банка.
-И все же пригласите зайти МакДи ко мне, я попробую убедить её, что решение её не верное.
-Хорошо, мистер Мерфи.
Френк, после ухода служащего долго смотрел в задумчивости в окно.
Мерфи сожалел по поводу ухода девушки. Такого ухода. Грасси МакДи была девушкой настолько приятной ему, что Френк вполне желала бы и дальше продолжить с ней отношения. Пусть у них не получилось служебного романа… «Пусть сразу не получилось, - думал Френк, - но, думаю, обцарапав пальцы на попытках погладить его, она станет более благоразумной. Можно будет позвонить ей, попытаться пригласить…в кино, раз она так любит туда ходить. – Френк вздохнул. – А пока, пока нужно поговорить с виновником всего этого переполоха. …Боже мой, уже которого по счету. …И что они так липнут к нему? Ах, Тед, старина. Я ж хотел как лучше с этой яхтой Оуэна. Думал, уже там она всё и разрешит для себя. Пройдется между нами, выберет. …Не получилось. Опять…не получилось. А ведь я обещал Стаффорду, что должно. Как может здоровый мужчина жить без женщины? …Не понимаю! Нервы – ладно, но отдушина ж какая-то должна быть. Неужели …только подстилками обходится? О, боже! представляю, как он возненавидел женщин».
Мерфи решил поговорить с Лоренсом. Он позвонил ему по телефону и попросил зайти к себе в кабинет.
Лоренс был хмур. Стекла очков без оправы чуть поблёскивали, за туманом скрывая остроту взгляда. Сел он, как всегда, только после второго предложения: «Садись, Тед».
Лоренсу будто хотелось услышать, что от него хотят, да уйти поскорее.
На этот раз и Мерфи заметил, Тед был несколько не таким, как обычно. Лицо его нервно дергалось, он был бледен более обычного, будто его авитаминоз на смерть косит, глаза стали совершенно бесцветными, как у альбиноса, нос ещё более заострился.
-Тед, ты не болен? Что-то ты…
Взгляд Лоренса из-под темных бровей, из-под слишком отросшей темной челки будто кинутый острый нож, в момент остановил участливость в Мерфи. Он сразу примолк. Вспомнил, с кем имеет дело. Френк вспомнил, кому он это говорит.
С Лоренсом о болезнях – никак. Ни под каким соусом, даже участливо.
И всё же Френк видел, у Теда в конец испорчено настроение. Ему б сейчас ттолько с головой в работу. Но мерфи была важна и девушка. разговор всё равно должен был состояться.
Лоренс, не мигая смотрел на своего босса.
Настроение его и впрямь было ни к черту. Мало того, что он не сдержался там, на лестнице, ударил по рукам ещё одну ненормальную, из числа тех, что подкладывают ему записки на рабочий стол, типа: «Хорёк, возьми меня к себе в норку жить. Буду вечно тебя любить». Так ещё и какая-то дрянь испортила ему машину!
Он вышел в обед из банка, решил, как всегда съездить, перекусить в кафе, а он ездил подальше, чтоб не было «своих, банковских» и вдруг видит, под очистителями квитанция на штраф. За не помытую машину! Он обошел машину, чтоб взглянуть, что ж такое померещилось инспектору и смотрит, на заднем стекле над багажником крупными буквами маркером написан вопрос: "Что, понюхал травки, Хорек?"
То, что обиженную им накануне девушку зовут Грасс (трава), Лоренс узнал только вот, после инцидента на лестнице. Слух о происшествии на лестнице разнесся в момент. Тед уже через пол часа слышал в комнате бухгалтеров сплошной треск. Женщины так неистово били по клавишам, будто они дятлы! Тед попросил тишины. А ему вдруг: «Как вы посмели ударить Грасс МакДи?! Как вы посмели обидеть девушку, да ещё и на работе?!»
Лоренс конечно успокоил всех, прикрикнув: «Тихо! Болтать и обсуждать чепуху будете за дверями банка. Всем работать!» Его «куры» успокоились. Но некое неприятное чувство досады на себя залегло в душу дополнительным грузом. Даже глаз начал дергаться. Хорошо, очки скрывали, а то б от сплетен бабских вообще проходу не стало.
И вот теперь Мерфи. Теперь он решил видно обсудить инцидент. «Наверняка эта …Травка потребовала разбирательства. Ещё одна любительница подглядеть в дырочку. не раз замечал, будто ловит меня у лестницы. Какого черта? делать нечего – нечего делать и в банке. Чего тут разбирать?»
Хмуро он посмотрел на Мерфи, вздохнул и, как всегда, принялся выслушивать босса, глядя себе под ноги.
Тед опустил глаза, а цепкий взгляд, скользнув по краю стола, тут же и засек бумажку, и на ней линейки строк, написанных красивым ровным почерком.
Мерфи специально так положил заявление, чтоб дальнозоркому Лоренсу удобно было его прочесть.
И тот прочел. Только виду не подал.
И ещё больше испортилось его самочувствие. Это ещё больше заставило его ссутулиться и опустить виноватую голову.
Он понял, девушка не пришла жаловаться, она решилась на более решительный шаг. Теперь получалось, он виновен в том, что рушиться её карьера именно в этот банке.
То, что Грасс устроилась лишь на месяц, Лоренс, разумеется, не знал. Потому он ещё сильнее стал сожалеть о случившемся. «Не сдержался, …попалась под руку, …обидел, …обиделась, …решила бросить место. Глупо, но я её понимаю. Иногда не тяжесть работы, люди выталкивают с места. Тут виноват я. И что делать? Извиниться? Но …никто как бы и не требует. И зачем нужно было мою машину разрисовывать? …Глупо!»
- Тед, у меня к тебе дело. Я...
Мерфи, как бы случайно посмотрел на заявление девушки. И замолчал.
- Что за дело?
-Э... - Мерфи ещё выждал, но Лоренс так и не заговорил об инциденте с МакДи.
Мерфи подумал-подумал, затем сказал. - Тед, я по поводу отчета. Мы говорили вчера, и я понял, что срок, данный мною, меня вот теперь уже не устраивает. Тебе придется поднатужиться и сделать все часам к пяти, то есть уже сегодня.
Мерфи снова посмотрел на лист с заявлением девушки. Взгляд его был красноречивее слов.
Но напрасны теперь были его старания! Лоренс не поддался на его явную провокацию, он задумался исключительно о предстоящей работе. Посмотрел на часы, как бы подгоняя Мерфи.
- Я попытаюсь, ...конечно. Думаю, да, у меня получится. Только, ...это всё?
Мерфи решил действовать кардинально. Он подошел к Лоренсу, взял заявление девушки в руки, будто прочел его и …положил на стол прямо перед Лоренсом.
Другой бы тут же и понял, …но не Лоренс.
- Хорошо, я понял. Отчет будет готов во время. …Это всё?
-Да. …Если у тебя нет вопросов?
-Нет. - Лоренс встал и пошел к двери.
Он всегда резко открывал двери. Рывком. Так было и в это раз.
Но стоявшая у двери девушка совершенно не ожидала этого.
Грасси привела к кабинету Мерфи одного из солидных клиентов, лично знакомых с Мерфи и видимо, взялась за ручку двери, чтобы открыть ее, чтоб предупредить о визите Мерфи. Но получила сильный удар по лицу дверью.
Клиент тут же подхватил падающую назад себя девушку.
Грасс держалась за свой нос, в глазах её искрились круги. Боль была такой, что брызнули слёзы.
У Лоренса расширились глаза, нос его дернулся и очки чуть съехали на бок. – О, боже…
Но Грасс, увидев того, кто её случайно ударил, вдруг шмыгнула носом, руку от него одернула и …улыбнулась.
-О, это моя вина. Я …снова подставилась. Простите, мистер Лоренс. Я …не знала, что вы будете открыть дверь. – Да она просто светилась улыбкой счастья!
Если б она закричала на него, если б расплакалась или сжалась, как в первый раз, то кроме его отрывистого: «Простите, я случайно», - она б не получила ничего. Тут же бледный как мел Лоренс быстро забормотал беспрерывно, это был целый текст извинений: «Да нет же, это не вы, …я, …я слишком резко, …у вас нос не сломан? …Нет? Прекрасно. А …голова…не кружится, нет?…Прекрасно. У вас слезы? …Да, да, это пройдет. Это от удара. Да, бывает больно. Я тоже, э…как-то было, дали…тоже дверью. …А тут, так обидно, и …уже второй раз, и …всё вы, …всё как-то под руку. …Простите, видит бог, я …не выбирал специально ваш нос, …а…мою машину …не вы раскрасили, …. нет?…Ну-да, конечно, я почему-то так и подумал, что не вы. Просите, …у меня тут уже всё, …я, …если вы в порядке, тогда я …пойду….Извините (это уже клиенту), извините (это снова Грасс) Из… - Лоренс посмотрел на Мерфи, закрыл рот, развернулся на месте и … выскочил в дверь приемной. Ну, просто как испарился из малюсенького пространства перед кабинетом Мерфи.
Грасс стояла, совершенно обалдевшая. Улыбка просто припечаталась к её губам, будто счастье от удара по носу так ей и привалило. Одно она не поняла в его бессвязной речи – что-то там про машину. Грасс повернулась к клиенту, посмотрела на вышедшего на её вскрик Мерфи и спросила: «Я не поняла, что там с его машиной?
Мерфи пожал плечами. А потом, чтоб сгладить неприятное впечатление у клиента, широко улыбнулся и пригласил войти. – А…миссис МакДи, вы …подождите клиента. Нужно будет проводить.
Грасс кивнула. – Да, сэр.
Мерфи впустил клиента и тут же оглянулся на Грасс, тихо спросил: «Как нос? Действительно всё в порядке?»
Грасс, потерявшая линзу во время удара, закивала головой, как китайский болванчик. – Да-да! Всё в полном порядке. - Она даже махнула рукой, мол, да что тут такого – пустяк!»
Мерфи озабоченно оглядел её, снова пожал плечами и закрыл за собой дверь.
Грасс осталась одна.
Из бухгалтерии на неё смотрели люди.
Заметив, что девушка улыбается, женщины, кидая гневные взгляды в сторону примолкшего Хорька, тоже притихли каждая на своем месте.
А Грасс поспешила скрыться с глаз. Отошла к лифту. Там она огляделась.
Идти в туалетную комнату, чтоб снова привести себя в порядок – она не могла. Ей нужно проводить клиента до машины. Искать на глазах у всех на ковре перед дверью Мерфи свою вторую (весьма дорогостоящую линзу) – она тоже не могла себе позволить. Вот и стояла, пытаясь лишить себя второй линзы, и потихоньку обдумывала, как быть и жить дальше.
После рабочего дня, она нехотя зашла в кабинет Мерфи.
- Грасси, мистера Хоффа, занимающегося кадрами, нет на месте. Ваше заявление ...попало ко мне. Вы ...серьезно с ним, решили уволиться раньше на день?
-Да.
Мерфи заметил некоторое смущение в лице девушки. Решил, что она решила, что поторопилась с заявлением. - Вы ...из-за этой дикой сцены на лестнице, да? Или что-то ещё?
Девушка неопределенно пожала плечами, затем покрутила головой. - Нет, нет. Я просто, …мне нужно уехать. Виза…с завтрашнего дня. У меня же каникулы. Хочу отдохнуть, понырять у берегов Кубы.
-И так заспешили? Что ж…день остался? - Мерфи взял заявление в руки. Снова оглядел девушку.
-Ваш босс отзывается о Вас положительно. Думаю, это дает мне основание настаивать, чтобы Вам выдали хорошие премиальные за успешно отработанный месяц. Так Вы останетесь?
Грасс вздохнула, конечно, слова о ней - её порадовали. Она очень бы хотела на другой год прийти работать…в бухгалтерию. И эта мысль быстро напомнила ей о Хорьке. Она снова опустила голову и тихо произнесла. - Нет, я хотела бы уйти сегодня. Спасибо. Мне будет достаточно того, что я получу.
-Да я не из-за денег, Грасси! – Мерфи поднялся с места и подошел к девушке ближе.
Даже вот так, совершено без мазка косметики на лице, она была хороша. Она манила взгляд, к ней хотелось прикоснуться. Её дивная женская энергетика магнитила Мерфи.
Он очень жалел, что та уходит. Что уходит, вот так, от обиды на случайное оскорбление.
Мерфи посмотрел на макушку Грасс. Та не поднимала головы. – И всё же, может быть, ты останешься, Грасс? Поверь, Лоренс …он не плохой парень, просто …неловкость его порой кажется грубостью. Я бы мог дать тебе на последний день иное поручение, хочешь?
Грасс подняла к нему лицо. - Спасибо, мистер Мерфи.
-Ты не против, если просто Френк? И …насовсем. …Везде, при любых обстоятельствах.
Девушка ответила слишком поспешно, по-видимому, не придавая просьбе какого-то особого значения. – Хорошо, Френк.
Мерфи понял, что и этому «подарку» эта женщина не рада. Он вздохнул и …вернулся в своё служебное кресло. - Грасс, глупо. Всего один день…
- Он ничего не изменит. Ты не против, если я пойду. Меня ждут. – Солгала она.
Мерфи вспомнил про парнишку лет девятнадцати, как-то уже встречавшего Грасс у банка, поджал губы и, помолчав, кивнул. - Да, конечно, ...раз ждут.
***
Вечером Грасс пришлось признаться отцу, что она «передумала» работать в банке.
-Тебя там обидели?
Грасс ответила с грустью в голосе. Поверить её словам отец не мог. – Нет. Даже хотели повысить жалование.
-Тогда не понимаю почему? – Эрвин пытался получше вглядеться в глаза дочери, но та, хитрунья, вдруг надела очки, линзы которых имели блик мыльных пузырей.
-Я уже не хочу платье от Флибузье, папа. А на мелкие расходы я уже заработала. Какая разница днем дольше, днем раньше. – Грасси обняла отца, но со спины, в надежде, что он не станет задирать к ней лица. Что он не заметит её грусти. – Лучше отпуск сделать на день длиннее, чем …растянуть время работы ещё на долгих восемь часов.
-А мне показалось, ты просто «летела» туда каждое утро. Мы даже иной раз, не успевали сказать тебе «до вечера», а ты уже скрывалась за дверью банка. Грасси, детка, давай прямо, что случилось? Может мне позвонить Мерфи? Я готов тебе помочь, ну, если ты этого хочешь.
-С Мерфи? - Грасс чуть отстранилась и удивленно посмотрела вниз, на отца.
МакДи как раз поднял голову и посмотрел на неё. Взгляды их встретились и …разошлись. Грусть в глазах дочери была отцом замечена, а Грасс поняла, что раскрыта.
-Па, никому не нужно звонить.
-Но мне показалось, несколько дней назад ты с каким-то подтекстом спрашивала меня, не знаком ли я с Мерфи? И я ...подумал...
Грасси присела рядом с отцом.
Она столько дней страдала оттого, что не могла до конца выговориться. Она призналась. - Па, мне нравится один человек, нет-нет…я полюбила этого человека, но…я ...наделала глупостей.
МакДир прищурился, оглядел лицо дочери и …заметил, ещё не «вечер», а у дочери на носу ни пудринки. «И глаза, глаза слишком прозрачные, как умыты. Плакала? Неужели плакала, потому что влюблена? О, боже». – Ну, и что же ты замолчала, Грасс. Хочешь напугать меня списком глупостей?
-Не знаю, как и сказать, па.
-А ты подумай. Подумай и сформулируй самое важное для тебя. Остальное – после.
-Я слишком заметно стала выражать свой интерес к нему. И это начало портить и без того скудные отношения. И у него и у меня начало портиться настроение. В конечном итоге, я в буквальном смысле получила по носу и … решила, не мешать ему работать.
МакДи задумчиво смотрел в глаза дочери. Признание было искренним.
-Грасс, я не понял на счет носа. Он что, настолько агрессивен? – И вот тут ему припомнилось кое- что. – Постой, так это …тот самый …Хорёк? – Эрвин тут же понял свой промах. Даже ещё раньше, чем блеснули гневом глаза дочери. – То есть, это Тед?!
МакДи приоткрыл рот. Глаза его были устремлены на дочь. «Воистину: любовь зла». – Но, дорогая моя, надеюсь, ваши неприятственные отношения не дошли до рукоприкладства?
Грасс печально качнула головой и опустила глаза.
Но когда отец нахмурился и, опустив голову, грозно посмотрел в угол комнаты, она тут же поспешила уточнить. – Папа, это я всё время преследовала его. Я! Я просто вынудила его ударить себя дверью по носу.
-Ты подслушивала?!
-Да нет же! Ой, не знаю, папа, …всё так сложно, разве можно всё объяснить.? Я не могу. - Девушка, которая ещё совсем недавно при мусли о своем интересе кружила в танце, вдруг закрыла лицо руками и заплакала, приговаривая, – я сама, всё я сама виновата. А тут ещё какой-то идиот вымазал его машину краской, а он решил, что это я. То есть, он не решил, а просто подумал…
МакДи отец покачал головой. - Я гляжу, слишком много у вас там, в банке людей с …определенными отклонениями. Может, и хорошо, что ты решила уйти.
Разговаривая со Стаффордом, он узнал, что Мерфи старший был рад, что «дочка того самого грозного профессора по биологии» решила поработать в его банке. Стаффорд передал, что Мерфи пошутил по поводу сына, сказал: «Просто не знаю, как быть с его легким уклоном в сторону коротких юбок". «А я, помню, отшутился, сказал Джону, что моя дочь предпочитает брючные костюмы». На что Стаффорд сострил: «Ну, значит, и у твоей уклон верный, Френк - как раз в штанах! Сойдутся». Вот тебе и сошлись!»
МакДи просто помолчал рядом с дочерью. Какой совет мог дать ей мужчина, отец: только быть осторожней в своем выборе. Конечно, ему было бы спокойнее, если бы Грасс увлеклась Максом Дугласом – парень спокойный, уравновешенный. «А тут…ловеласы Мерфи, …Лоренсы, с наклонностями разными».
Эрвин МакДи не стал давать совета вообще. Утер слезы дочери и на том, простился с ней.
- Значит, отпуск, - он улыбнулся, чтоб чуть взбодрить дочь на прощание.
-Да, – грустно ответила дочь.
-Вот и славно. И не вешай носа. В природе есть процесс, способный управлять даже любовью.
-Какой же?
-Время, детка.
***
Пятница была более мучительна для Грасс, чем предыдущий четверг.
Она не видела Лоренса. Что он, как он, с кем он? – вопросы так и будоражили её нервы. Настроение и интерес Грасс не только не укладывались в нормальный, предотпускной распорядок, они меняли свою полярность прыжками, в зависимости оттого, что говорила ей Мег по телефону. И разумеется, прежде всего, о Лоренсе.
Мать звонила Грасс: «Ты решила ехать на Кубу? А может, всё же на Гавайи?»
-Ни на Кубу, ни на Гавайи.
-Что такое?!
-Я…решила переждать. У меня, кажется, - Грасс невнятно покашляла в микрофон телефона, - кажется, кашель. Я поправлюсь и уже тогда…
-Грасс, перестань хандрить. Эрвин сказал, ты влюбилась в Лоренса. Как видишь, я всё знаю.
-Ничего я не вижу. Как и ты, …ничего не знаешь.
-Так значит, папа ошибся с твоим диагнозом и у тебя обычный кашель?
-Да. Всё самое обычное…как у всех посредственностей.
-Ну, вот…поплыли. А ну-ка, детка, приезжай ко мне. У меня люфт между второй и четвертой парой, мы с тобой пошушукаемся. Хочу создать тебе настроение, познакомив с моим новым ассистентом. Гений, …просто Эйнштейн в микробиологии.
-Поздравляю. …То есть, в другой раз, мама.
-Так, понятно. Ну, ты хоть собрала чемоданы, или приехать помочь?
-Нет. Мама, пожалуйста, я позвоню, когда начну собирать чемоданы.
-Что ж, раз ты так, …хорошо, зови, хотя б на сборы. И всё-таки я куплю к чаю пирожное. Твоё любимое. Вдруг передумаешь, я до трёх свободна.
-Спасибо, ма.
То, на что решилась Грасс, когда пришло утро следующего дня, можно решиться только в пору величайшего импульса эмоциональности.
Она появилась у дома Лоренса. «Норы» диковатого человека.
***
Дом Теда Лоренса возмущал своей внушительностью. Территория поместья была значительно урезана после распродажи недвижимости, но исключительно по причине того, что Тед не смог вовремя договориться о цене на землю. Но и того, что он всё-таки успел перекупить, было, мягко говоря, многовато для жизни одного человека, к тому же живущего закрытой, тихой жизнью. Чтоб не сильно большим был расход на содержание поместья и двухэтажного тридцати спального дома, Тед разрешил прислуге, охране и садовнику жить там, а ещё сдавал оба одноэтажных крыла дома одиноким состоятельным «джентльменам». Один был сочинителем остросюжетных романов, другой - невероятно, но факт – бывшим космонавтом на пенсии. Двое этих людей в особо серые зимние вечера были собеседниками Лоренса и партнерами в бридж.
Целый день Грасс определялась с распорядком субботнего дня Лоренса. Она кружила возле дома ни час, ни два, целый день. Уже и квартиранты Лоренса, и дворник, и мусорщик, и почтальон заметили её. Подходила любопытная соседка, интересовалась, не репортер ли она?
Грасс, без зазрения совести отвечала всем, что она – сестра Теда. Незаконнорожденная дочь Артура Лоренса. Легко было списывать ещё один грех на покойного. Зато после такого известия люди почему-то шарахались от Грасси и более уже не подходили с вопросами. Правда, не все.
Исключительной личностью оказался один «слепой». Именно в кавычках, ибо, как показалось Грасс, человек этот слепым и не был.
Именно он осмелился шугануть зарвавшуюся нахалку с улицы Секвой. Он так и сказал Грасс: «А ну-ка, пошла вон, потаскушка! И чтоб я тебя возле этого дома больше не видел!»
-А вы что же, видите? – Грасс оглядела человека с ног до головы.
Темнокожий толстяк с признаками астматической одышки. В исключительно черных очках. Нормальные люди, даже среди слепых такие б просто не надели. В такую черноту только во время солнечных затмений за Солнцем следить. Руки толстяка были чисты, но на них были надеты ужаснейшие перчатки без пальцев. Трикотаж так обносился и загрязнился, что, казалось, поставь их вертикально, так они б и стояли! От одежды толстяка попахивало и мочой, и пивом. Лицо было грязным, а вот волосы, Грасс заметила, были столь чисты, что ветерок их просто как пушинки раздувал. Башмаки были дырявыми, и, видимо, поэтому толстяк предпочитал носить качественные толстой вязки носки. На вид довольно-таки чистые, по крайней мере, если сравнить их с перчатками.
Весь этот «калорит» надвинулся на Грасс и буквально зарычал: «А я говорю, пошла отсюда!»
-Почему вы так разговаривает со мной? Улица тут не частная, тротуар вами не куплен. Хочу и стою!
-А вот и куплен! – И толстяк буквально «пузом» начал наезжать на Грасс, действительно отгоняя её от калитки, ведущей к дому под номером сто.
Грасс решила переждать грубияна. Она отправилась в кафе, из окон которого дом Теда тоже был виден, хотя и не так обзорно.
В кафе она узнала, кто есть этот «слепой».
-Этот? Это Бог Сэм. Не задирайте его только, мэм, а так он смирный. Он ходит играть в шахматы во-он в тот дом. Сегодня, видимо, его туда не приглашали.
-Вы имеете в виду во-он тот, что с башенками на крыше?
-Да, мэм. Я имею в виду дом банкира Лоренса.
Грасс посмотрела в окно кафе. Чтоб больше разговорить темнокожего официанта, она заказала ещё парочку блюд.
-Может, легкого вина или пива, мэм?
-Нет, спасибо. Кофе будет достаточно. А…скажите, как же он играет в шахматы, если он слепой? Или …он не слепой?
-Э…считается, что слепой, мэм. У него есть документы, справки. Полиция их, разумеется, уже видела. Да он и пособие, как инвалид получает. Во время игры они объявляют, какой ход делают. Игра вслепую.
-Но тогда этот…Лоренс, он может схитрить.
-Нет, мэм. Он играет с завязанными глазами.
-Что вы говорите?! – И Грасс, теперь полагая, что темнокожий толстяк плут, решила, что преимущества в игре имеет последний. – А он играют на деньги?
- Разумеется, мэм. Бог Сэм – работает живой рекламой. На нём всегда болтается какая-нибудь картонка или надет костюм какой-нибудь. А чтоб увеличить заработок, он ещё торгует газетами. Ну и играет в шахматы вслепую. С желающими. Вот как с молодым Лоренсом.
Грасс не могла упустить случая, чтоб не поболтать с Богом по имени Сэм.
Но шахматный партнер Лоренса оказался крепким орешком. Более того, он натравил на Грасс полицейского, буквально …вызвав его с поста на углу улицы по мобильному телефону!
Грасси предъявила документы и …решила раскрыться. Сказала полицейскому, что она – знакомая Лоренса, что того будто бы нет дома, и она его ждет.
Но и полицейский, как оказалось, «хороший знакомый мистера Лоренса». Он тут же решил проверить, а не дома ли знакомый Грасс и …оказалось, что дома.
Грасс выглядела идиоткой. И чтоб не выглядеть ещё и «полной идиоткой», она решительно позвонила в звонок калитки.
Раздался голос: «Кто?»
Грасс. смущенно, оглядела калитку. Голос звучал откуда-то сверху, будто даже с дерева. Она подняла голову и, оглядываясь на полицейского и толстяка, объявила: «Я…э…к мистеру Лоренсу. Я…э…его коллега. Моё имя Грасс МакДи».
-Минуточку, миссис МакДи.
Полицейский и «слепой» внимательно слушали разговор. При этом полицейский успокоил «слепого»: «Да, водительские права у неё на фамилию МакДи. Э, миссис МакДи, так вы, значит, из «Коммерсант Банка»?
-Да. Я там …работаю.
-А где и у кого конкретно?
-Я помощница клерка. Моё дело помогать клиентам, заполнять необходимые формы документов.
Полицейский кивнул. – Понятно. – Он посмотрел на Бога Сэма так, будто подтвердил догадку того, что, мол, «девчонка – типчик не серьезный и, возможно, Лоренсу и не интересный».
И тут послышался щелчок, и дверь калитки раскрылась.
Грасс, наблюдаемая четверкой глаз, тут же взбодрилась духом и вошла в неё.
Она направилась к дому, который при приближении показался ей ещё более внушительным. «Вот так нора!»
Некая Мэри, открыв дверь, ответила ей, что мистер Лоренс не в доме. Что он «где-то в саду», и даже не позаботившись проводить Грасс, скрылась за дверью.
Грасс была смущена.
Парочка со стороны калитки наблюдала за ней.
Грасс пришлось блуждать по саду, искать того, к кому она так неожиданно напросилась.
Через минут пятнадцать она уже отчаялась кого-нибудь там найти, как вдруг заметила, что за ней наблюдает ещё один человек. Как из норы, из низкой беседки, увитой виноградной лозой с любопытством и усмешкой за ней наблюдал тот, кого звали Хорьком. Грасс была готова поклясться, что она заходила туда, и там в тот момент Лоренса не было.
Это показалось девушке непонятным, и даже больно кольнуло её самолюбие. С ней, будто бы, забавляясь, играли. Грасс сразу показались глупыми и смешными метания ее возле дома, стук в двери, поиски Лоренса в теплицах, где росли овощи и цветы. "Какая же я дурилка! Но и он тоже - хорош". И все же, вздохнув, она скинула хмурость с лица и направилась к беседке. "В конце - концов, - подумала девушка, - если он не стоит того времени, что я уже потратила на него, будет лучше, если всё это глупое время провождение кончится сегодняшним вечером».
Грасси улыбнулась и вошла в беседку. - Привет!
Лоренс, не меняясь в лице, продолжал смотреть, как смотрел только что, то есть в сторону дома. Теперь получалось, он следил не за Грасси, а за парочкой: за полицейским и за «слепым» Богом Сэмом.
Грасс заговорила о красивом саде, о великолепии дома, а Лоренс как не слышал её. С улыбкой удовольствия он смотрел, как парочка «дежурит» у ворот его дома. У Грасс, замолчавшей, в конце концов, постепенно создалось впечатление, что Тед считает, что он по-прежнему в беседке один.
Когда парочка, не дождавшись выдворения «помощницы клерка» разошлась по разным сторонам, Лоренс просто отвернулся от Грасс в сторону разложенной на скамье шахматной доски, и сделал следующий ход. Подумал, повернул доску и снова уставился на шахматное поле.
Девушка попыталась напомнить о себе, уже зная, что Лоренс весьма неразговорчив. - Когда ты разговаривал со Стаффордом, я случайно услышала твой адрес. Вот ...шла мимо и подумала, а почему бы...
-Вот и шла бы мимо, не задумываясь.
Это было сказано не грубо, а в тон ей. И хотя звучало сухо, все же Грасси устроило, что и Лоренс обратился к ней на «ты». К тому же её радовало, что он всё-таки позволил открыть перед ней двери дома. Пусть он её не пригласил…. «Но ведь впустил!». - Это подбодрило Грасс. Она продолжила начатый разговор, пусть с долей зубоскальства со стороны Лоренса. – А вот я задумалась. И не смогла пройти мимо. И ещё я познакомилась с людьми, которым ты не безразличен. Это Бог Сэм, твои соседи, официант в кафе «Секвойя». Даже полицейский, за которым ты следил. Только что. …Знаешь, они все так сильно забеспокоились, когда я остановилась возле твоего дома. Решили, что я за кем-то наблюдаю.
-О, как много слов! Говори, зачем пришла и …иди, наблюдай себя дальше. Меня – бесполезно.
Да, до Грасс это стало доходить. Кроме игры в шахматы Лоренса ничего не интересовало.
Она присела рядом с шахматной доской. Взяла в руки журнал, лежавший на скамейке, и машинально, даже не взглянув на него, стала его скручивать в трубочку. – А…как там на работе?
Лоренс снова посмотрел в сторону дома. Грасс, любуясь, смотрела на его лицо. В бликах вечернего солнца, то не показалось ей бледным, напротив, кожа его будто отливала золотистым блеском, светилась здоровьем.
– Что ничего нового?
-Зачем было увольняться, если так интересуют дела и работа?
Грасс снова улыбнулась. Ведь, получалось, Лоренс заметил, что её вчера в банке уже не было.
- Я не люблю ходить на работу, имея иной интерес кроме работы.
Ответ хорошенькой девушки был, по-видимому, неожиданен для Теда. Он, наконец, посмотрел на неё прямо. Но, чуть-чуть задержав на лице девушки взгляд, пренебрежительно дернул носом.
Тед подумал: "Абсолютно во вкусе Мерфи - цветастая кукла. Волосы яркие, губы яркие, глаза ...зеленые". Быстрым взглядом он скользнул по фигуре Грасси. Видимо оценил и её. И снова, решив, что «всё в том же кукольном духе», снова пренебрежительно дернул чуть длинноватым носом. Потом поправил на переносице очки – хамелеоны и опять отвернулся к доске. И будто снова ушел в разгадку нужного хода.
Минуты две-три Грасс пережидала его молчание. Они позволили ей хорошо рассмотреть лицо Теда. То было по-мужски красивым. Правильный овал, чуть вздернутый подбородок; чистая, гладкая кожа. Выпуклую нижнюю губу, будто очерченную темным карандашом, Лоренс в задумчивости закусывал с угла. Глаза его были, как и предполагала Грасс более голубыми, чем серыми. Темные чуть длинноватые волосы полностью прикрывали лоб и брови, но с висков были выбриты коротко, по-видимому, преследовался некий стиль в стрижке. Разглядывая Теда, Грасс улыбалась, она согласилась с матерью, он и ей показался чертовски красивым. Даже наличие очков на носу – его не портило.
Она снова попыталась разговорить буку в черных джинсах. – Правда, какой чудесный день? Я случайно зашла в цветник, …орхидеи, так дивно цветут. Ты имеешь к этому какое-то отношение?
Грасс снова принялась оглядывать своего визави. На крепких плечах, красоту которых Грасс тоже оценила, у Лоренса ничего не было. Прочтя недавно в газетах о том, что сын покончившего собой банкира занимался яхтенным спортом, Грасс была несколько удивлена. Теперь, видя крепость мужского тела, не скрытого костюмом, широкие цепкие ладони Лоренса, она вполне доверилась старым газетам.
-Как жаль, что я не умею играть в шахматы. Я могла бы быть твоим партнером. Наверное, не очень интересно играть с самим собой. А почему ты не пригласил Бога Сэма? Поиграли бы вслепую.
Лоренс сделал ход. Но на этот раз он не повернул доску, а пересел, повернувшись к Грасс спиной. На вопрос не ответил. И на информированность Грасс – он тоже, будто не обратил внимание. Хотя то, что о нём сплетничают и здесь – его несколько задело. Впрочем, он списал это на появление в этих местах Грасс – «банковской штучки».
А Грасс решила чуточку раскрыться. - Тед, как ты думаешь, почему некоторые из твоих коллег считают тебя диковатым?
Молчание, никакой реакции.
-Может все дело в твоем не желании общаться? Ты всё время бежишь от людей. Даже от тех, что любят тебя. - Грасс покраснела, но взгляда с вихрастого затылка Лоренса не отводила. - Тебе разве все равно, что они называют тебя...
-Хорьком.
Девушка даже вздрогнула. Слово из губ Лоренса прозвучало несколько страшновато. Будто он поставил клеймо на собственном лбу.
-Да-а. Но ...почему? Почему та миришься с этим, разве тебя это устраивает?
- А я и есть хорёк. Душу их, как кур, время от времени, вот они и называют вещи …своими именами.
Очень жесткий ответ. Но пока Грасс не разобралась в своем вопросе, она решила не лесть на рожон, не отвечать сердитостью на сердитость. Она улыбнулась. – Брось. Если бы это было так, они бы не перешептывали твое странное прозвище из уст в уста.
Лоренс резко оглянулся к ней и, полоснув по зелени ее круглых глаз стальной серостью своих, ответил вопросом: «А что ж им из уст в задницу его передавать?»
Грасс быстро вскочила со скамейки, куда села минуту назад, крутя в руках журнал. Тот выпал у неё из рук, она резко присела, чтобы поднять его, наклонился и Лоренс, и они больно ударились головами.
Замерли оба, он наклоненный, она – сидя на корточках. Оба держались за журнал и потирали шишки на своих лбах.
Несколько забавная ситуация разрядила обстановку. Грасс попыталась хихикнуть, а Лоренс, вырвав из ее рук журнал, кинул его на то место, где она сидела. – Уходи!
Грасс выпрямилась. Стояла и смотрела на мужчину, вновь углубившегося в шахматную задачу. Но по всему было видно, та его уже не интересовала. Лоренс «играл» не в шахматы. Вот только девушка не могла понять истинность его желания прогнать её. Грасс хотелось бы, чтоб это было лишь очередной колкостью с его стороны. Она б хотела остаться.
Он не был ей неприятен. Не смотря на грубость, её по-прежнему к нему тянуло. «Можно конечно сделать так, как делает мой отец, просто посидеть рядом и помолчать. Но …мне-то хочется говорить с ним. Видеть его глаза, а не затылок. …Вот так, касаться друг друга случайно. – Грасс улыбнулась – Да хоть бы и лбами».
Она посмотрела на журнал и вдруг улыбнулась. На задней обложке его, как раз на той, что была внутренней стороной свернутой ею трубочки, была фотография ее семьи. Год назад они путешествовали по Греции и случайный попутчик, оказавшийся корреспондентом, сфотографировал их семью.
Девушка, снова села на скамейку. Лоренс вместе с шахматной доской отодвинулся. А Грасс, молча стала листать журнал. Ей было приятно, что рядом с Лоренсом был такой вот журнал. С фотографией, на которой есть она.
Лоренс резко и очень грубо выхватил журнал из ее рук и ...тут же протянул его ей обратно. – Впрочем, дарю!
Журнал закрылся в его руке и он, вот только теперь, он посмотрел на обложку журнала. Повернул его к себе. Лицо его дернулись. Он посмотрел на Грасс (та тут же улыбнулась ему), снова на журнал. Ничего не сказав, он сам скатал журнал в трубочку и ткнул им в грудь девушки, давая ей понять, чтоб она выметалась.
Грасс, глядела в его глаза, серо-голубые в густых черных ресницах, потом гордо выпрямилась, и не встала с места. Она взяла из его рук журнал. Но лишь для того, чтоб снова его открыть. Она этого журнала не видела и …хотела прочесть. Прямо вот тут.
Лоренс сверлил её пронзительным взглядом, ожидал её ухода.
Грасс облизала пересохшие губы и, улыбнувшись, спросила воды. – Хочется пить.
-У меня нет для тебя воды.
Грасс расправила журнал. - Какое ...совпадение, я думала о тебе, а ты, судя по выбранному прошлогоднему журналу - обо мне. Так почему же теперь ты пытаешься представить дело так, будто я навязываюсь, а ты гордо бьешь меня по носу?
Лоренс так и не отводил взгляда от её лица. Он будто был в сильном удивлении и даже несколько смущен.
Девушка ошибалась, журнал в беседке был забыт кем-то из людей, живущих с ним в доме. Что касается того, что он думал о ней, то так оно и было. Только вспоминая о девушке, которой он чуть было, не разбил дверью нос, Лоренс помнил Грасс смутно. Именно здесь, в беседке, несколько минут назад, он рассмотрел её как следует. Она была красива. И, как он понял, не совсем глупа. Его, правда, раздражала её настойчивость. Но, казалось, вот-вот и раздражение его перейдет в процесс любопытства. Казалось, вот-вот и он начнет тоже наблюдать за странной гостьей.
Он несколько хмуро снова оглядел Грасс. Всю, с ног до головы. И весьма нахально, долго. И снова был согласен с бывшим другом: «Красива. Только слишком». И ещё он подумал о том, что, скорее всего, Мерфи не зря долбил его всю последнюю неделю желанием познакомить с какой-то девушкой из банка. Тед решил, что Мерфи, уже по традиции, пытается столкнуть ему свою бывшую пассию. И это охлаждало его внимание к Грасс.
-Да, я мастер бить дур по носу. …А кто их просит высовываться?
Грасс не обиделась. Ведь Лоренс выразился довольно-таки дипломатично, он не ткнул в неё пальцем. Он сказал о «каких-то там дурах». Те, были вчера, …были там, в банке.
Она не ушла. Она хотела остаться вот здесь. И сейчас.
А его начала злить эта странная, эта неопределенная ситуация. Он не понимал, зачем к нему пришла МакДи? Или кем она послана к нему? В голову уже не шел нужный ход, за спиной шуршали журналом, покой и уединение были нарушены, девчонка явно переходила границы и нарывалась на худшую грубость. Он решил вывести Грасс из обычной волны вежливости. Решил: «Только взвизгнет, скручу в рог и выкину за ворота». И тут же подумал: «А если нет? …Черт, придётся знакомиться. Хотя нет, не дам Мерфи повода. Он итак надоел: «Как ты можешь? Живешь, как в норе. Выходи к людям». …К каким? Вот к ней? Пришедшей из спальни Мерфи? …Не дождется!» - Ты видно шла от Мерфи, а тот был не в форме - чуточку не дотянул.
Грасс ответила спокойно. Белая провокация и на фоне вечернего неба была заметной. - Я не была у Мерфи.
Лоренс начал равнодушно цедить, как сквозь зубы. – Сегодня, …может, и не была. Торчала здесь. …Ну и правильно, зачем шаркаться об один и тот же коврик целый месяц, имея такую задницу.
-Это нужно считать комплиментом? – Грасс вскинула бровь, улыбнулась и оглянулась на Лоренса. Тот, как теперь получалось, сидел за её спиной, теперь он смотрел ей в затылок.
-Рецептом. На будущее. А пока не порти запах вечера, иди ...мимо.
-Мои духи смущают мысли гроссмейстера?
-Очень. Тем более, что я - любитель.
-Но мне сказали, ты умеешь играть даже вслепую.
-Такую курицу не обмануть – удовольствие потерять.
-Что ты заладил про куриц, вспомнил про своё прозвище? – Грасс отвернулась. - Оно тебе видно нравится.
-Видно подойдет. – Лоренс поднялся, собрал шахматы, осмотрелся. - Значит, шахматы я взял, журнал подарил. Ну, всё, лично мне принадлежащего здесь больше ничего. Ты, будешь ждать Мерфи здесь?
И вот тут до Грасс дошло: он чувствует в Мерфи соперника! Он раним, он не хотел говорить с ней, думая, что она послана Мерфи!
Грасс улыбнулась. Получив очко в свой запас. Когда Тед бросил на неё свой быстрый взгляд, она тут же ответила: «Нет, личного для тебя здесь - ничего. Впрочем, если что и забыл, так я верну, мне без надобности».
Лоренс почти упирался головой в листья виноградника, обвивающего прутья беседки. Он усмехнулся. "Прекрасно. Будешь уходить, покрепче захлопни калитку", - и он вышел из беседки.
Грасс будто бы вернулась к чтению журнала и вдруг заметила, но сама следила за Лоренсом. И вдруг видит, по спине его змейкой юркнула и упала в траву золотистая цепочка с медальоном.
Девушка тихо усмехнулась. Пока Лоренс шел к дому, пока он открывал дверь и входил, она сидела, не шевелясь, будто читала журнал. А вот когда дверь закрылась за ним, она вскочила и подняла кулон.
Вещь была личной. На кулоне, на обратной стороне была гравировка. В надписи говорилось, что это подарок, на двадцатилетие. Дарителем была мать Теда.
Вещь была явно дорогой. Грасс только не понимала, сделал ли Тед это нарочно, то есть, не сорвал ли он цепь специально. Или это случайность, которой она может воспользоваться, чтоб снова увидеть Теда.
Она решилась войти в его дом.
Она позвонила в звонок у двери.
На её радость, вышел сам Тед.
-Вот, - она протянула ему кулон, – привет от друга.
Он будто ожидал иного. Вернее, иных слов. А тут, оказалось, всё так, как он и думал вначале. - Так ты все-таки от Мерфи! …А я уж было, подумал, он сменил право первой пробы на право быть идиотом.
Почему она сделало именно так? Казалось, повторись всё опять, она б так не сделала.
Она вложила в силу пощечины все силы своего чувства к дикому своенравному человеку. А в крик - всю обиду на безответность их: «Ты действительно Хорёк, Лоренс! …Примитив! Ты…пошлый дикарь!» - она кинула и кулон к его ногам, и журнал. Развернулась и быстро пошла к калитке.
Она резко открыла дверцу своей машины, села, хлопнула дверцей снова. И притихла, пытаясь успокоиться, прежде чем двинуться домой.
И вдруг …сзади её прозвучал пренеприятно низкий голос: «Сумочку сюда. – Грасс машинально подняла глаза, и в отражении зеркальца над лобовым стеклом увидела хамоватое лицо подростка. – Чего уставилась, дура? Сумку сюда!»
Грасс, совсем не готовая к такому повороту, оглянулась и в запале замахнулась на грабителя, спрятавшегося в салоне её машины. А тот, прыснул в её лицо из газового баллончика.
Голова Грасс дернулась, рот раскрылся, и …она отключилась в беспамятстве.
Прошло всего несколько минут. В голове её проносились какие-то картины, она будто даже слышала звуки, слова. Всё будто кто-то повторял: «Лоренс, …дом, …помощница клерка, …пьяна,…нет, …совсем ничего не соображает». Она крепко зажмурилась. Попыталась все-таки сосредоточиться. Хоть на одной из картин. Или звуков. Но ничего не получалась. Будто это был хаотический сон, где было всё и все: и отец, он предупреждал её: «Выбирай сама, детка»; и мать виделась ей в обнимку с каким-то молодым, но безликим в её видении человеком. Грасс видела чей-то дом, который расширялся на её глазах, будто он резиновый и его кто-то надувает, дуя в неведомую дырочку. Грасс виделся Лоренс, совершенно обнаженный и как Дионис в венке из виноградных листьев. И снова голоса: «Может, врача? Да тут лучше полицию, целый день она здесь шаталась, я видел». Грасс пыталась шевельнуться, но острая боль в висках, не давала ей даже открыть глаза. И снова глюки: теперь уже жуткие. Она видела Мерфи, тот смеялся над ней. И всё, как фокусник шевелил перед её лицом пустыми руками. И снова Лоренс. Она будто видит его с растояния. Тот будто в своих черных джинсах, но деловом костюме, накинутом на голые плечи, сидит на стуле, но телом навалившись на служебный стол, буквально уткнувшись в него лицом. И краска, темно-бардовая, стекает по рукавам его на ковровое покрытие, какое Грасс могла видеть в бухгалтерии. Вот, будто разглядывая эту ужасную лужу, Грасс и раскрыла глаза. А чтоб те снова не закрылись, она раскрыла их широко-широко, выпучив. Она раскрыла рот, широко, но произнесла тихое и долгое: «Те-е-ед, по-мо-ги-те-е…».
-Что такое? Эй, ну-ка, покарауль эту ненормальную, а я в дом, позвоню, узнаю. Она сказала Тед, может с ним что? Я пойду, ты …карауль, карауль её, …из вида не упускай.
Грасс нахмурилась. Сознание возвращалось. Она села, выпрямилась на сиденье. Облизав губы, почувствовав на них горечь, она произнесла: «Воды, пожалуйста, …меня ограбили. Только что».
К ней склонилась женщина. Та, что спрашивала у неё, не репортер ли она.
Женщина огляделась. – Воды? А…сейчас. Сейчас вот Бог Сэм…принесет. Наверное. Вы в доме были, да? В доме Лоренса?
Грасс кивнула.
-И вас там ограбили?
Грасс тупо смотрела на женщину. Снова повторила: «Воды. …В меня чем-то плеснули. В лицо».
Женщина всё время оглядывалась на дом Лоренса. наконец, оттуда выбежал Бог Сэм.
Толстяк запыхался. Он наклонился к открытой дверце машины Грасс: «Что случилось? Вы попали в дом? …Вы видели вашего знакомого? Лоренса видели? С ним всё нормально? Эй, …почему вы молчите?
Грасси вышла из машины и, пошатываясь, пошла снова к дому Лоренса. Она решила, что смысла нет ей, пытаться вести машину самой. Она решила, что умоется в доме, попросит напиться и вызовет такси. И тогда уедет. «И увижу его. …Это важно. Какой-то бред. Кровь, …а может, это была не кровь?»
Калитку долго не открывали. А когда открыли, то и из двери дома уже кто-то вышел. Мужчина. Но это был не Тед.
За Грасс вошли ещё двое: толстяк и женщина, представившаяся Грасс соседкой Лоренса. Эти двое галдели: «Что-то случилось. Как так, только была в доме, и вдруг …ограбили? А может, она эпилептик? Может, что-то привиделось? Нет, она кричала всё: «Тед, помогите ему. Помогите!»
Увидев мужчину, двое замолчали. И шаг замедлили, будто спрятались за спиной девушки, которая шла и пошатывалась.
-Вы что-то забыли, миссис МакДи? Вы вернулись, за чем? …А вам что нужно? Мистер Лоренс отдыхает. После Бог Сэм. После! Попозже позвони. Мисс Кросби, а вы чего хотели?
-Так вот, девушка. …Она говорит, что её тут ограбили.
-Что?! – Мужчина, уже хотевший пропустить Грасс в дом, тут же встал и загородил открытую дверь. – Как это ограбили?
Грасс попыталась улыбнуться. – Нет, нет. Меня ограбили, когда я уже ушла отсюда. Я села в машину, а там, …подросток. Он чем-то прыснул мне в лицо. Я думаю, что не сумею вести машину. Хотела попросить Теда, …можно воды?
Мужчина задумался. Потом впустил в дом Грасс. Только Грасс. Бог Сэм и женщина остались за дверями.
Девушке дали воды, позволили умыться и вызвать такси по телефону.
Мобильник Грасс – ушел вместе с сумочкой.
-А Тед? Можно его увидеть? – Грасс оглядывалась. Её угощали минеральной водой в нижней гостиной дома. Гостиная была светлой, минимум мебели, будто здесь предполагалось танцевать.
-Зачем вам мистер Лоренс? … Впрочем, нет, хозяин сказал, чтоб его не тревожили.
Грасс хотелось увидеть Теда. Она попросила ещё раз: «Можно, я только спрошу его?»
Мужчина ответил: «Нет. Он не любит повторять дважды».
Грасс посмотрела на седовласого мужчину, который сказал, что работает садовником в доме, и почему-то подумала, что это он не любит повторять дважды.
А вот она умеет повторять трижды. И она повторила: «Мне нужно знать кое-что! Я передала ему потерянный кем-то в беседке кулон. Это была дорогая вещь. И вот теперь я думаю, а вдруг это не его кулон. Мне бы хотелось узнать. Я даже не против, если про него спросите вы, а …мне вы после скажите, что Тед ответил. Я вас здесь подожду».
Человек был сильно удивлен такой просьбе. Но, подумав, отказал. – Вы можете завтра, где-нибудь во второй половине дня позвонить и …вам ответят про кулон. Вы не думайте, если эта вещь не…
И вдруг прозвучал звук похожий на хлопок. И как будто тут же затрезвонил звонок у двери. Грасс тоже увидела, как замахал руками Бог Сэм. И женщина что-то кричала, указывая на верхнее окно.
И Грасс сразу пришла мысль о выстреле.
Мужчина кинулся по лестнице вверх, Грасс – за ним.
Садовник быстро определился с местом нахождения Лоренса.
Когда они вбежали в комнату, чем-то напомнившую Грасс домашний кабинет её отца, то сразу увидели Лоренса, неподвижно навалившегося на старинный двух тумбовый стол.
Жуткостью своей эта картина напомнила Грасс то, что она видела в своём бреду.
На голые плечи Лоренса была накинута домашняя вельветовая куртка. Он полулежал на столе. Руки его были вытянуты, лежали спрямленными на столе, в правой - был зажат револьвер. Из-под темных волос, со лба сочилась кровь. Прямо на белый лист бумаги. Уже от двери было видно, что на нём ничего не было написано. Просто лежал под руками лист офисной бумаги, испачканный кровью.
Дверь открывалась бесшумно, но, вбежав за садовником, вскрикнувшим: «О, господи, какая беда!», закричала Грасс. И это было не имя Теда, просто истеричный женский вскрик, содержавший долгий звук «а».
Это был тот самый «визг», которого Лоренс ждал с час назад, чтоб прогнать Грасс.
Но тогда Грасс сумела, не поддастся на провокацию. Теперь же, получалось так, что ему удалось.
Как в кино, тело Лоренса шевельнулось.
Казалось, Теда разбудил именно вскрик девушки. Будто причитание садовника ничего б такого не вызвали в нём, и он так бы и продолжал играть в мертвеца. Тут же он медленно выпрямился, устойчиво сел в кресле и, щурясь (очков на нём не было), посмотрел в сторону двери. Кровь ручейком потекла по его скуле. А с неё - на голое плечо, с которого съехала куртка.
Лоренс вытер кровь свободной рукой и …несколько зло прикрикнул на садовника: «Я сказал, не беспокоить!»
Мэри, открывавшая дверь Грасс, садовник, ещё какой-то человек, уже было кинувшиеся помочь Лоренсу, тут же и замерли недалеко от порога комнаты. Все трое будто заснули в беге. Они не решились без разрешения подойти к раненому.
И только Грасс так и оставалась у самой двери.
Ноги её как-то сразу обмякли. Она цеплялась одной рукой за дверь, вторую вытянула вперед, будто позволяла ей стремиться дальше. Пережив уже второе потрясение, девушка будто обезумела. Глаза её были широко раскрыты, она стояла и, беззвучно открывая рот, пыталась что-то сказать. Лицо её выражало не то сильный испуг, не то безумие внезапной радости. Она только тянула руку, только раскрывала рот и больше никак не могла выразить те чувства, что снова, как обух, обрушились на неё.
Лоренс, глядя на неё, заговорил с людьми спокойнее, но сильно нахмурившись, не то от нестерпимой боли, не то от сильного стыда. - А это зачем? Кто её впустил?
Грасс всё-таки свалилась у двери. Рука, державшаяся за дверь подвела.
Ах уж эти руки! Лоренса только что тоже «подвела рука». Чертова рука дрогнула, когда взгляд его, уже со всем в комнате простившийся, вдруг замер на полусогнутом в дугу журнале, на который Тед кинул уже не нужный ему медальон с разорванной им же самим цепочкой.
На фоне символа Греции, щурясь от солнца, фотографу позировало трое. В центре ясноглазая девушка, вся излучающая радость жизни и полное удовлетворение ею. Тед увидел это, и рука дрогнула.
Он уже не раз крутил барабан револьвера и делал вот такой единственный выстрел. Сегодня у русской рулетки был счастливый день. Патрон оказался там, где надо. Осечку дала рука. Задев прочную лобовую кость, пуля пробороздила Лоренсу голову. Впрочем, выстрел мало что там напортил, на высоком лбу, под темной челкой шрамов скрывалось уже несколько.
То, что гордая девушка вернется в дом, где её оскорбили, то, что она, шатаясь, по мысли Лоренса, от гнева, всё же захочет снова начать разговор с ним – именно это подвело его к столу, некогда принадлежавшую Артуру Лоренсу и взяться за продолжение игры в русскую рулетку. «Я добью хорька. Добью. Сегодня – для тебя, картинка из Греции».
А у девушки чуть не поехала крыша. …Оттого, что она, по мысли Грасс, «поехала» у него.
***
Утром в руки Жозефа Мерфи попала бумага – скомканный лист. Как сказал ему сын, листок нашла служанка Лоренса. В урне. На нём размашистым почерком, знакомом банкиру, было написано первое, правда, не заверенное завещание Теда Лоренса.
По распоряжению завещателя (Тед предполагал пустить с молотка все вложенные им в выкупленное поместье деньги) весьма серьезная сумма должна была пойти на реставрационный ремонт «Коммерсант Банка». Тед даже пытался уточнить, написал сначала «на покупку новых, современной конструкции дверей "Коммерсант Банка" и на реставрационные работы площади перед ним».
Жозеф задумался. Потом покосился на Френка, только что вернувшегося из дома Лоренса. – Как он?
-Врач сказал, пока …ничего страшного.
Френк был бледен. Он чувствовал некоторую долю вины в случившемся.
Если б всё произошло без присутствия Грасси МакДи, он бы решил, что Тед снова впал в депрессию. Что его старый друг снова сбрендил. Но после разговора со слугами, со знакомым Лоренса, с которым тот часто играет в шахматы, Френк узнал, что Грасс «буквально преследовала» Теда. Целый день она «подпирала ворота его дома» - так сказали ему люди.
-Френк, а почему он пожелал сменить двери? …Площадь. Почем, как ты думаешь?
Сын ответил тут же, будто знал ответ наверняка. – Ему уже не дорог сам банк, папа. Он считает его …банком Мерфи.
Жозеф дернул седыми бровями, сморгнул пару раз и поджал губы. – Странно. – Жозеф снова надел очки и перечитал «завещание» младшего Лоренса. - Мне казалось, он уже всё забыл.
Френк быстро посмотрел на отца, вздохнул и спросил: «Я тебе ещё нужен?»
-Ну конечно! …А что такое, ты куда-то спешишь?
-Да, мне тут нужно повидать одного человека.
-Если это пустяки, то – нет. Останься. Я что-то плохо чувствую себя после столь печального происшествия. Побудь со мной. Мы найдем, чем заняться. – Жозеф развернул шею, посмотрел на сына. - Это по делу?
Френк, молча, кивнул. И не стал ждать разрешения отца. Пошел к двери.
***
Эрвин МакДи приехал во время. Ссора Френка, приехавшего на квартиру к Грасс была в разгаре.
-…Не одна ты пыталась вытащить его из норы, не ты одна!
Грасс вслушивалась в ровный стук сердца Мерфи, тесно прижавшего её, плачущую, к груди и пыталась вспомнить серо-голубые в густых ресницах глаза Лоренса. А когда это получилось, когда ей показалось, что она вспомнила каждую ресничку, каждую черную черточку его зрачков, оттенок роговицы его глаз - она тут же попыталась вырваться из рук Мерфи. – Пусти меня!
Но от сильного рыдания, тело её колотило, сил пока вырваться не находилось. Да и Френк, держал её крепко, так, будто это было для него самым важным. На этот момент.
Грасс же момента не чувствовала, ничего кроме обиды, что Тед снова её прогнал. - Это он нас на хорьковоть проверял, понял ты?! Всех! На человечность по его понятиям из нас никто не проходит.
-Мы все желали ему добра, Грасс. Не нужно делать из нас и …себя каких-то злодеев. Прозвище его, …я даже не помню, кто первым сказал про него так. Но люди подхватили. Значит, он действительно напоминал им дикаря.
-Не правда! Мег сказала, это она назвала его так! А за что? За что, …ты спроси у неё за что?! Узнав, что там случилось, она даже не спросила, что со мной, она разрыдалась, повторяя одно: «Тедди, ах, Тедди». И это о том человеке, кого она первой назвала Хорьком! …Нет, это мы - коварные, выжидающие выгодного момента хорьки. Все, все ...И я! И мне не нужно было возвращаться! Мне нельзя было, …я даже видела сон, но не верно поняла его предостережения.
-Сон - не сон – какая чушь, детка! Тед болен! Мне,…поверь, и мне было тяжело. Но он будто сам не хотел выйти из такого состояния. Это даже не депрессия, это намеренное испытание себя. Мы, …что мы можем изменить?
МакДи произнес тихо, но среди криков, его вопрос всё же расслышали. – А почему вы говорите о нём в прошлом времени, разве он умер?
-Папа!
Френк машинально ослабил руки, и Грасс тут же перебежала к отцу.
Вот в чью грудь она вжалась заплаканным лицом. – Папа, два часа назад Тед выстрелил в себя.
-Что такое? Откуда тебе это известно? – МакДи повернулся к молодому человеку. – Вы – Френк Мерфи?
-Да. – Мерфи протянул руку для пожатия.
Макди, придерживая дочь одной рукой, второй - пожал руку Френка. – Зачем вы сказали ей это?
-А …она всё знала итак. – Мерфи смутился.
Во-первых, МакДи по-прежнему был для него – «тот профессор», а во-вторых, ему стало неудобно, что он, зная о симпатиях Грасс к его другу, всё же пришел утешить её и чем? Тем, «что они бессильны».
-Мистер МакДи, вы, …может быть, не знаете, Тед Лоренс, он …не совсем адекватно воспринимает разносторонность человеческих отношений.
МакДи улыбнулся. Он усадил дочь рядом, сев на диван и указал рукой Мерфи, чтоб тот присел тоже. – О «разносторонности» - речь пока не идёт. Моя дочь, если вы ещё об этом не знаете, всего лишь по-детски влюблена в Теда.
-Папа!
МакДи не стал обращать внимание на выкрик дочери. Как мужчина с мужчиной, ему удобнее было обсуждать проблему с Мерфи. – Что произошло? Что с ним?
Мерфи, немного покраснев от услышанного, пересказал то, что узнал от людей из дома Лоренса.
Грасс ни разу не перебила его. Только плакала, только сильнее, когда звучала явная ложь, то просто всхлипывала, когда Френк напомнил ей правду о тех двух часах.
А вот когда «по-мужски» разговор закончился, она по-женски, с всхлипываниями и причитаниями, рассказала ту истину, которую прочувствовала сама. Всё рассказала, с самых первых минут, проведенных ею там, в беседке с Тедом.
МакДи понял, что и на этот раз, ему трудно дать «нужный» совет. А бесполезные – он давать не любил.
Подумав, повздыхав, оглядев то одного, то другую, он кивнул головой и предложил. – Грасс, давай так, ты приведи себя в полный порядок – МакДи улыбнулся дочери. – В полный, слышишь? А мы с Френком проедемся до больницы. Узнаем, как настроение Теда. Если он согласится, я отвезу тебя к нему. Договорились?
Всю дорогу Мерфи искренне желал «отговорить» МакДи делать визит к Лоренсу.
Но вот когда молодой человек начал уговаривать его …отговорить дочь, вот тут МакДи решился – таки дать совет. - А если это единственный шанс почувствовать теплую кровь жизни, Френк?
-Вы о чьей крови говорите, профессор?
МакДи улыбнулся. - А другого способа стать мужчиной – нет. И у него – у Теда – тоже.
Френк с трудом сумел разлепить губы для улыбки. Никак он не ожидал такой жертвы от профессора по науке о червях.
***
-Летать своими крыльями человек может только в чувствах. Ты должен начать чувствовать, иначе – пропасть, Тед. …Она очень хотела бы тебя увидеть. Ты …в силах поддержать её?
- Где она?
Они все не называли Грасс именем. Но все трое думали именно о ней, торопливо приводившей себя в порядок для нового возвращения …к нему.
- Её в больнице нет. Но ведь врач сказал, ничего страшного. Так может, …мы с Френком составим тебе компанию и …выпьем по глоточку чего-нибудь за твоё здоровье. А лучше …в твоем доме.
-Пить мне нельзя. Врач сказал, это навсегда. А вот домой, - Тед посмотрел в сторону Мерфи, - едем!
Для Френка визит к врачу – Тед это знал всегда - чрезвычайная ситуация. Запахи, стены одинаковые цвета в одежде. …А тут ещё и психотерапевтическое отделение.
У Мерфи сильно лоснилось лицо, ему было некомфортно. Он жутко потел.
Лоренс впервые за много лет, протянул к нему руку. Мерфи не понимая, зачем, просто потянулся к нему своей.
Тед пожал ему руку. Довольно-таки крепко. – Сейчас, сейчас поедем, Френк.
Мерфи слабо улыбнулся. Он тут же поддержал МакДи. – Да, Тед, какого черта тут прозябать, если швы уже наложены. Завтра док заедет, проверит температуру. Давай, поднимайся же. …Едем.
И всё же доктор Крафт снова проверил все качественные и количественные показатели своего давнего пациента. - Обязательный визит – обязателен, Тед. На этот раз, пожалуйста, без пропусков. В течение недели - точно. Только завтра я пошлю к вам Гонвера.
Крафт проверил тугость повязки на голове Лоренса. Посветил каким-то светящимся прибором в его глаза. Обдумал показатели. Удовлетворенно кивнул и улыбнулся, положив руку на плечо Теда. – Хорошо. Хорошо, Тед. Но пока отложите визиты в банк. А вот если Гонверу вы завтра понравитесь, – врач обвел всех сидящих взглядом и улыбнулся, - вот тогда мы и поговорим о дне, когда вы снова можете приступить к своим обязанностям.
-Да.
На коротком слоге Лоренс в очередной раз попрощался с небезызвестной клиникой и известным в психиатрии светилой.
***
МакДи заметил, Мерфи был грустен, покидая дом Лоренса.
Вернее, грусти не чувствовалось пока он помогал выбрать Теду костюм, галстук, пока он помогал ему лично украшать гостиную, где его друг хотел бы встретить Грасс.
А вот когда они буквально за минутку до приезда Грасс «удирали» с профессором из дома, чтоб никак не помешать встрече, вот тут Мерфи загрустил серьезно. И признался МакДи, что «Грасс – хорошая девушка».
-Френк, это я знаю. А вот скажите мне, как ваш отец оценивает вклад Теда Лоренса в «Коммерсант Банк»?
-Почему вы спросили об этом? Это интересует кто-то или только вас?
МакДи улыбнулся. – Всё, можете больше ничего не говорить, Френк. Теперь мне всё понятно.
Мерфи остановился и развернулся к МакДи лицом. – Лоренс – отличный бухгалтер, и я не понимаю…
-Джон Стаффорд – имя вам знакомо? Он считает, что Лоренс – отличный финансист. С деловым подходом к банковскому делу и редким чутьем. Он готов предложить Лоренсу управление калифорнийским филиалом Токийского банка.
Мерфи молча выслушал ошеломившую его информацию и, …сев в свою машину, уехал домой.
***
Он начал с нуля. С подбора места расположения «своего» банка. Он не умел иначе, как только с самого основания, ведь так поступали в роду банкиров Лоренсов все.
-Такое доверие Джон. Такое…доверие. Мне самому страшно.
-А ты не бойся, сынок. Мы, - Стаффорд взял трость в другую руку и обнял правой рукой Грасси, - мы тебе поможем. И, думаю, …я уверен, у нас получится.
Грасс задрала лицо, посмотрела на одного мужчину, на другого и согласилась с матерью, что любовь меняет лицо мужчины. Джон Стаффорд показался ей теперь младшим братом её отца.
А Тед… «Этого человека, - подумала Грасс, - я не могла пропустить в своей жизни. Иначе бы всё так и бегала …в поисках выгодной добычи. Как многие».
? Пермь
mel5@list.ru