На конкурс «1 Сентября. Конкурс посвященный дню знаний»
Про замечательный период своей жизни, называемый «школьный», я могу вспоминать много и долго. И не потому что, этот период так особо мне нравился – период, как период, не лучше и не хуже многих, а потому что безграничная свобода во времени и природное любопытство подталкивали на всякого рода «геройства». Вот именно эти «геройства» в память и впечатались. Сейчас, по прошествии уже значительного количества лет, те детские «шалости» вспоминаются с улыбкой, а тогда… Думаю, не всем преподавателям они были в радость.
Времени – вагон! Полёт фантазии – не ограничен! Возможностей для реализации? Хватает! Это уже годам к четырнадцати родители перевели меня в школу поприличней. В ту самую, где заниматься нужно было столько, что времени ни на что другое просто не оставалось. А до этой, «приличной», школы собственные природные способности как-то очень быстро справлялись с поставленными учителями задачами, и неуёмная энергия и жажда жизни перетекала в не совсем правильные русла.
Это было золотое время: гонки на великах, катания на портфелях с горок, сбор металлолома –один раз даже умудрились утащить стрелку с железной дороги, яблоки и капуста с соседних садов и т.д. т.п. Йех… Золотое время…
Но особенно часто мне вспоминается вот какая история.
Я училась в классе пятом, наверное, когда к нам в школу пришёл новый учитель пения. Крепенький добродушный боровичок-лесовичок, на плече аккордеон, начал вдохновенно:
- Дети, кроме уроков пения теперь в нашей школе начнёт работать хор.
Причём, слово «хор» было сказано с такой задержкой дыхания и не скрываемой радостью, что мы вытянулись в любопытные струночки. Хор? А учитель весь светился от важности и значимости момента. Его глаза горели:
-Дети, но и это ещё не всё. Посещение хора - обязательно!
Как будто кто-то возражал! Попеть я любила, поэтому обрадовано закивала в ответ. В том своём нежном возрасте я находилась в полной уверенности, что пою ничуть не хуже так часто слушаемой в нашем доме Людмилы Зыкиной. Её шлягер «Из далека долго течёт река Волга», правда, уже в моём исполнении, часто сотрясал стены соседних квартир. Иногда даже мне казалось, что я пою гораздо лучше! Вот и драла глотку в своё удовольствие – соседи днём обычно отсутствовали, и помешать «полёту» моей громко поющей души было некому.
Но каково же было моё удивление, когда, прослушав всех моих сверстников, и, разделив их на голоса (сочетание слов «а сейчас я вас разделю на голоса» звучало для меня упоительно - волшебно), этот добрый гном загнал меня куда-то в последние ряды.
А надо сказать, что последний ряд нашего школьного хора предполагалось поставить на стульчики. Вот на один из таких стульчиков меня и поставили. Я стояла и дико скучала –самое интересное, на мой взгляд, происходило в первых рядах. Огляделась. Передо мной на свою беду довелось встать моей однокласснице Ляле. Лялю я не любила. Сильно не любила. Простите мне эту детскую непосредственность, но от Ляли постоянно плохо пахло: тошнотворную смесь немытых волос и не совсем чистых колготок, довершал неприятный запах изо рта - какие-то кислые щи, килька и ещё бог знает что … И плюс ко всей своей неухоженной внешности она ещё была постоянной конкуренткой по решению математических задач. В общем, она мне просто сильно не нравилась.
И вот тогда мне пришла в голову гениальная, так мне тогда казалось, мысль: я решила привязать Лялины мято-белые бантики из её длинных чёрных волос, к одному из стульчиков. Аккуратно развязав косички, именно это я и сделала. Хор в это время заунывно тянул «То берёзка, то рябина» и сильно не отвлекал. Потом мы начали репетировать «У дороги чибис». Потом… уже не помню что. В общем, про Лялю я напрочь забыла, буквально оттдавшись процессу пения. Лишь часто бросаемые в мой угол умоляющие взгляды Василия Ивановича - нашего боровичка-рукхора, немного снижали мою громкость.
- Все свободны, - наконец-то сказал он как-то устало.
По привычке всё делать быстро, я слетела со своего стульчика и побежала в раздевалку: быстрее переобуться и домой. Свобода!
А Ляля… Ляля тоже попыталась повернуть к раздевалке, но грохот волочащихся за ней стульев привлёк всеобщее внимание.
- Беги. Она тебя убьет, - закричал мне Женька, мой сосед по парте и по совместительству дружок по всякого рода проказам.
В общем.. Убежать я не успела. Ляля как-то очень быстро отвязалась от стульев и, схватив этот же стул правой рукой, была полна решимости запустить им в меня. Убежать я не успевала, поэтому единственное, что мне оставалось, так это запереться в раздевалке. Раздался грохот. Это Ляля всё-таки бросила стул в закрытую дверь. Но это был ещё не конец. Она начала рвать эту несчастную дверь обеими руками и мне пришлось бы совсем не сладко, если бы она всё-таки прорвалась. Но тут подошёл учитель пения. Каким-то образом, он успокоил Лялю и отправил её домой. Потом он попросил меня открыть задвижку – именно она и спасала от тяжких последствий, и устало произнёс:
-Девочка, ты можешь на хор больше не ходить.
Похоже, этот мой поступок был последней каплей, повлиявшей на его окончательное решение.
С тех пор я начала сильно сомневаться в своих певческих талантах. А вот вопрос «Был ли прав учитель?» до сих пор не даёт мне покоя…
Вообще же сомневаться в правильности поступков учителей - это в нашей семье уже наследственное.
Не могу по этому поводу не вспомнить историю, которая произошла с моей теперь уже взрослой дочерью.
Было ей столько же лет, сколько и мне тогда, когда приключилась моя история с хором. Правда её «геройский поступок» связан с уроком физкультуры и его учителем.
На очередном уроке предметом изучения являлся так называемый «козёл» и прыжки через него. Красиво перепрыгнуть получалось не у всех. Не получилось и у моей дочери в том числе. Когда она неловко села сверху на кожаный верх этого чудища, все засмеялись. Учитель, не сдержавшись, тоже. Не долго думая, моя дочь с достоинством спустившись с «козла», бросила «Пошёл на ***» и в абсолютной тишине покинула спорт. зал. И это в 12 лет! И это при ангельской внешности прелестного создания со светлыми кудрявыми волосами, и при родителях, говорящих дома на чистом литературном языке! Представляете себе, что я прочла вечером в её школьном дневнике?
Как поступить? Как отреагировать на приглашение «Немедленно прошу придти в школу»? И был ли прав учитель в подобной ситуации?
Конечно, Что называется «де факто» я была на стороне дочери – как учитель мог позволить себе подобный смех? Но вот «де юро»… «Де юро» меня немного мучило – как в подобной ситуации не испортить отношения с учителем?
Я не знаю, какие разговоры вели мои родители, постоянно вызываемые в школу по моим проказам, и не собираюсь рассказывать сейчас, о чём нам пришлось беседовать с учителем физкультуры. Пусть тоже останется тайной. Одно скажу: разговоров было много.
Но с учителем физкультуры, который, кстати, живёт в соседнем доме, мы здороваемся до сих пор. И при этом всегда почему-то улыбаемся, хотя прошло уже… В общем, много прошло…
И я, тогда чрезмерно любопытная улыбчивая девочка с вечно сбитыми коленками, и моя дочь, думающая спокойная аккуратистка, и надеюсь, дети моих детей, таким образом, просто входят в жизнь. И каждый (каждый!) идёт своим путём познания этой жизни. Жизни, которую всё-таки стоит жить и жить в удовольствие!
И самое главное, что все это понимают: и родители, и учителя, и … дети, когда вырастают…..
14 сентября 2006г.