В ПРЯМОМ ЭФИРЕ
Проверив веб-камеру, он входит в сеть.
- Привет, ты готова?
- Да.
- Уверена, что хочешь?
- Да.
- Хорошо.
Он делает паузу.
- Насчёт фотоаппарата: сначала определись, для чего он тебе нужен и по деньгам, тогда будет понятно, из чего выбирать, а учитывая, что техника приличных фирм одной ценовой категории почти идентична по своим качествам - тогда уж не мучься, а просто возьми, что понравится "на глаз". А ещё... Да, прости, я не о том.
Он смотрит прямо в камеру и подмигивает.
- Не думаю, что тебя возбуждают разговоры о фотиках. Хотя знаешь, в них тоже есть свой эротизм, как и во всём, наверное. (Посмотри хотя бы на автомобилистов!) Я как-то читал комикс о фотографе, который продал серию эротических фотографий в журнал, и славно отметил это дело вместе со своими моделями... Так там весь текст строился на двусмысленном употреблении фото-лексики, типа: "Какой у тебя большой штатив", "Открой пошире диафрагму" и т.д. Так что можно...
Он снял пиджак и распустил галстук.
- Интересна психология модели. Хотя и фотографа тоже, и их взаимодействие. Конечно, что-то происходит между ней и ним. Всё-таки они видят друг друга и они одни, всякое возможно...
Он расстегнул последнюю пуговицу на рубашке и взялся за ремень.
- Но интересней всё-таки подумать о модели. Она ведь не просто сидит голая перед каким-то мужчиной (хотя, может быть, и перед женщиной). Она - под холодным прицелом объектива, она снимается и сохраняется на плёнке или карте памяти...
Он с нажимом провёл рукой по трусам.
- Её тело перестаёт быть только её телом, лицо - её лицом, она как-будто отдаётся всему миру... Не всему, конечно, но многим, неизвестным ей, людям. Есть, конечно, примеры - когда в Индии или Греции были храмовые проститутки - которые совокуплялись с посетителями, но там-то вера, а здесь...
Его рука скользит по стволу.
- Это должно пугать и возбуждать. Если страх сильнее, она зажмётся, а то и совсем откажется, если сильнее возбуждение - откроется и раскрепостится. А то что любовь с камерой - эксгибиционна - только добавит пикантности: смотрите на меня! смотрите, как мне хорошо! завидуйте!
Рука сжимается под пунцовой головкой и продолжает стремительное движение.
- Она отдастся всем, почувствует прикосновение тысяч рук, поцелуи тысяч ртов, проникновение тысяч членов, она завернётся в кокон чужого желания и исчезнет вспышкой света
Конвульсия. Он закусывает губу и закрывает глаза. Медленно говорит:
- Её больше нет, есть плоскость, лист бумаги, на котором она была, есть и будет... Если фотограф сделает всё правильно. Если... Если фотограф вообще есть...
Смотрит холодными глазами в объектив.
- Достаточно, стоп, снято.
ГРЁЗЫ
1.
... - Раздевайся!
- Что?
- Раздевайся, говорю!
- И не подумаю.
- Не боишься? (Он кивнул на засунутую в карман руку. Карман был чем-то оттопырен.)
- Чего?!
Он с серьёзным видом спустил штаны. Оказалось, что оттопыривались они первичным орудием производства.
- Ой, не могуууу! (Ты захохотала.)
- Ну ладно! (Он подошёл к тебе и прежде чем ты успела среагировать, прижал к твоему лицу какой-то платочек... В глазах потемнело, ты потеряла сознание.)
Большая комната, залитая светом. Вся белая. Ты хочешь пошевелить руками и не можешь: по бокам от тебя две стойки, ты прикована к ним наручниками и, если можно так сказать - наножниками. Можно только стоять и ждать... Тут тебе становится страшно. В комнате никого нет? А я...
- Голая... - раздается сзади насмешливый шепоток. По твоей спине, между лопаток, пробегает что-то щекотное (перо?). - А-й-яй-яй, какая плахая девочка, пришлось мне с тобой повозиться... Хотя чего уж там, твоё упорство меня только сильнее возбудило...
Пониже спины тебя коснулось что-то твёрдое.
- Чувствуешь? Сейчас посмеёмся вместе...
Руки стиснули твои ягодицы, раздвинули их и длинный полный член заполнил тебя. Ты напряглась, но сообразив, что сопротивление не то что бесполезно, но бессмысленно, не стала ему сопротивляться.
Он долго ёрзал в тебе, толкаясь бёдрами в чресла; сильные пальцы блуждали по твоему телу... Когда они почти до боли сжали твои груди, ты опустила глаза и увидела их - странно: тонкие, длинные... И тебе почему-то понравилось видеть их... Вот они поползли вниз, к методично атакуемой влажной ложбинке... Ты закусила губы.
А голос не умолкал. Он уже не был злым, рассерженным или ироничным. Он набрал глубину и стал бархатно-вкрадчивым, мягко лил в уши вино либертинажа (т.е. развратные слова:) -
- Тебе нравится? Тебя возбуждает, когда ты бессильна? Ты вся в моей власти. Я могу сделать с тобой что захочу... Что я и делаю. И тебе нравится. Моя бессильная похотливая девочка. Ты вся дрожишь и истекаешь соком. (Рука, скользнув по твоей промежности, взлетает к лицу, к губам.) Попробуй свою влагу. Только чур не кусать. (Ты и не кусаешь, а только чуть сжимаешь пальцы губами... Тебе уже нравится эта игра.) Молодец. А теперь всё станет ещё интереснее.
Его член покидает одно отверстие и входит в другое, более тесное. Ты так возбуждена, что это тебя совсем не напрягает. Ты только стонешь от удовольствия и тут вдруг замираешь: в комнуту входит другой мужчина, в маске, голый, он направляется к тебе. Ты дергаешься, пытаешься кричать, но тебе затыкают рот, и вот уже ты окружена, и вдобавок к первому, в тебя входит второй член и...
Ты с криком просыпаешься.
- Чёрт-те знает какие сны приснятся после твоих писем, Андрей! - с ходу придумываешь ты первую строку письма, расслабляешься... А потом начинаешь думать, что будет, если сейчас заснуть снова???
2.
Засыпая, ты думала, что тебе приснится продолжение прошлого сна. Ты даже сама про себя нарисовала его: как с двух сторон в тебя входят эти члены, как два сильных тела сжимают тебя со всех сторон, как всё это сливается в одну обжигающую сферу наслаждения, и как всё это взрывается оглушительно прекрасной шаровой молнией...
Но получилось не совсем так. Или совсем не так. Сны обманны, они не зависят от наших желаний, у них своя, сумеречная логика.
Когда ты открыла глаза, первое, что ты увидела - испуганное лицо связанного мужчины. Рядом с ним стоял другой, явно готовый выполнить любое твоё приказание. Немного помедлив, ты сказала:
- Можешь идти, Игрек.
Ты едва узнала свой голос. Он был резкий и повелительный. Игрек вышел и ты снова посмотрела на мужчину. Он смотрел на тебя со страхом и мольбой. Но это совсем тебя не расжалобило, а наоборот, почему-то разозлило.
Ты сжала кулаки; и в одном из них... ты посмотрела... оказалась плеть. Ты удивилась и испугалась. Что со мной? Ты бросила плеть и снова посмотрела на связанного. ...И на тебя накатила такая ненависть, что ты чуть было не подняла плеть, но удержалась.
Закрыла глаза. Надо успокоиться... Надо успоко...
Легко сказать. Открыв глаза, ты отчетливо поняла, что если что-нибудь сейчас не сделаешь, то просто сойдёшь с ума. Ну нельзя же в самом деле бить или... нет, это тоже не то... или... Ты посмотрела по сторонам. Надо же, есть.
Это было кресло, но непростое. Посередине сиденья располагался стержень... да что там... это был большущий красный член с рельефной сеткой фиолетовых вен и малиновым шлемом-головкой. Ты поставила кресло прямо перед связанным и сказала:
- Ты хотел меня поиметь? Думаю, для твоего дурацкого самолюбия будет особенно "приятно" (тут ты усмехнулась) видеть, как меня имеет кто-то другой... Тем более, что этот другой даже не человек.
Тут ты рассмеялась и щёлкнув выпучившего глаза мужчину по носу, стала пристраиватсья на кресле. Ты делала это не торопясь; по-вервых, хотела сделать пообиднее тому типу, а во-вторых, всё-таки, искусственный член и правда был не мал... Ты любовно натёрла его гелем и стала опускаться. Вот головка коснулась половых губ и раздвинула их, вот она стала погружаться в лоно... Ты задержалась, подалась вверх, поерзала, показывая понятно кому язык, на ней...
Тебе было дико смешно... Но и злость не оставляла. Ты продолжила. Медленно-медленно ты снисходила на член, пока не спустилась до самого основания.
- Смотри-смотри, то ли ещё будет!
И правда, было. Ты, сначала не торопясь, а потом всё быстрее и быстрее буквально скакала на своём верном искусственном коньке. И хотя сначала это было просто забавно, но потом... Месть оказалась сладка. Ты смотрела в ненавистное лицо и каждым толчком как бы давала смачную пощёчину, ему, этому мерзкому гаду, который... Ты не помнила что, но ведь что-то же он сделал, что-то такое, из-за чего ты его ненавидела... Не важно, главное...
Ты вертелась на члене и со сладкой истомой мурлыкала:
- Даже эта деревяшка (хотя скорее это был пластик), ой... лучше, чем ты..
Когда всё кончилось, ты ещё долго сидела на кресле, приходя в себя, и тихо наслаждалась своим триумфом. Тот тип закрыл глаза, видимо не желая видеть то, что происходило, но не слышать твоих слов и не только слов... он не мог.
Наконец, ты со смачным "чмоком" слезла со своего "пыточного" устройства.. Последнее движение и этот звук были так приятны, что ты закрыла глаза, а когда открыла, почувствовала на своих губах поцелуй и увидела его глаза.
- Разбудил? Прости.. Ты у меня такая красавица, просто невозможно устоять. А кстати, что тебе снилось? Ты что-то бормота...
Вместо ответа, ты поцеловала его.
Лучше тебе не знать, дурачок.
MASSAGE
- Когда-нибудь мне сделают массаж, а ты и не узнаешь!
Усталость накопилась незаметно (или заметно... - грустно улыбнулась Таня, глядя на своё отражение в зеркале). Срочно нужно было что-то делать. До отпуска далеко, и даже до конца недели - неблизко.
Так что? Может быть, массаж? Таня набрала в строке поиска это незамысловатое слово и получила в ответ 100 000 ссылок, или что-то в этом роде. Тогда она добавила "нежный". Ссылок стало меньше, но всё равно немало. Таня поколебалась и приписала: "для усталой женщины".
Список стал совсем небольшим. Таня ткнула первую попавшуюся ссылку и попала на страничку, где в пастельных тонах расписывались "прелести нежного массажа для усталой женщины" в исполнении некоего Вын-Суня (наверное, китаец, подумала Таня... они знают всякие точки...).
Тут, кстати, Таня вспомнила о муже. Было бы как-то странно идти вечером на массаж, не предупредив его. Таня набрала номер.
- Алло, Костик,
- Да
- знаешь, я так устала,
- Да
- я хочу сегодня вечером пойти на массаж,
- Да
- то есть ты не против?
- Да
- да, я забыла, массаж делает му...
И тут она услышала в трубке гудки. Хм, ну и ладно!
Это была обычная старая пятиэтажка. На двери даже звонка не оказалось. Таня поколебалась и решила постучать... но дверь распахнулась от прикосновения. Странно.
Дальше было ещё страннее: вся квартира была увешана восточными колокольчиками, которые мелодично позвякивали от всякого движения воздуха... Никакой сигнализации не надо, буркнула Таня - тут же колокольчики залопотали - дзынь-дзынь-дзынь...
- Да, здравствуйте, есть кто дома?! - Таня испугалась, что её не так поймут.
- Да, - послышалось откуда-то издалека.
- Я.. на массаж... Татьяна.
- Да. Ходите сюда.
- Куда?
Ответа не последовало, и Таня пошла наугад, пытаясь уворачиваться от назойливых колокольчиков (нельзя сказать, чтобы это ей вполне удалось).
В конце длинного коридора была тёмная комната. То есть не совсем тёмная: здесь и там горели свечи, и судя по запаху - курились благовония. "Накурено" было крепко - от сладковатого резкого духа у Тани даже закружилась голова. Но это быстро прошло; стало спокойно и как-то легкомысленно.
И где же он? - подумала Таня. А! За ширмой. Там было какое-то копошение.
- Кладитесь. Раздевайтесь.
- Совсем?
Ответа опять не было. Что за привычка? Но, видимо, да. Таня сложила вещи на круглый пуфик возле низкого деревянного стола, накрытого красной тканью с узором и - так как другой подходящей мебели рядом не было - легла на стол (скамью? как это по-китайски?..)
Когда её коснулись пальцы, она непроизвольно закрыла глаза. Пальцы были какие-то каменные, но очень ловкие, нажимали здесь и там с молниеносной быстротой, и Таня очень скоро перестала даже и пытаться понять, что с ней делают - и просто блаженствовала, время от времени поохивая, когда пальцы проделывали особо неожиданный пируэт.
Вот они заскользили вниз по позвоночнику, отсчитывая каждое "звено", и Таня подумала: пойдут ли они до конца? и дальше?... и сразу - по ассоциации со старым глупым анекдотом про пальцы: а что если?
И как бы в ответ на её мысли, там, внизу, между ягодиц, возникло давление и большой упругий "палец" протиснулся в неё - без особого труда и совсем без какого-либо сопротивления с её стороны. Это уже было естественным продолжением, она даже не открыла рта, чтобы поинтересоваться с чего бы это и зачем. Раз так, значит - надо. Внутренний китайский массаж. Точечный - чуть не прыснула Таня со смеху.
Китаец массировал не на шутку. Как и раньше движения его были сильны и быстры, и явно подчинялись какой-то системе, которую Таня никак не могла уловить, но чувствовала нутром, что она есть, и это была приятная система.
Глубокие тычки сменялись мелкими, прямые боковыми... Таня вдруг представила в красках: никакой это не китаец, а её Костик. То-то он такой усталый и немногословный. Конечно, сидит тут, втихаря работает на невидимом фронте, окучивает... клиенток. Даже меня не узнал!
Таня дёрнулась - и ойкнула: проникновение получилось глубже обычного и как-то особенно её пробрало. А ведь я, ох, уже почти... Ну, зверюга...
Вот будет смешно: сейчас он со мной покончит (а уже,чую, недолго осталось... терпи, Таня, терпи...), встану я потом, включу свет, и разоблачу моего муженька!
Дальше её мысли совсем уж спутались, мысленный взор затянуло ароматическим туманом, туман вспыхнул сиреневым пламенем и она отключилась.
Дома Таня появилась довольно поздно. Муж (как это мило с его стороны) не стал её дожидаться и спал, отвернувшись к стенке. Таня склонилась над ним, принюхалась - и с суеверным ужасом отпрянула: на мгновение ей показалось, что совсем недавно она обоняла этот запах... Она подошла к мужу снова, потрогала пальцы... Показалось...
Или нет?
ШОКОЛАДНАЯ ФАНТАЗИЯ
Аня лежала в ванной и представляла, что это никакая не ванна, а горячий источник, причём источник (как в сказке... молочные реки...) шоколадный.
Она даже улыбнулась при мысли об этом. Сладкая женщина. Шоколад плотно облегает её со всех сторон; он горячий, но не слишком. Она млеет в тепле и вдыхает чуть горьковатый аромат.
Хорошо... И совершенно нет сил пошевелиться. Принц! ау! где ты, принц! Из ниоткуда появляется принц, голый. Ух ты.. Он легко, как ребёнка, вынимает томную Аню из шоколада - при этом руки его по локоть становятся тёмно-коричневыми.
А я-то, наверное, вся такая, нехотя думает Аня. Хитрый принц далеко не идёт, кладёт её тут же, рядом, на снежно-белое полотенце (оставь в жизни след...), целует... Аня закрывает глаза... и с замиранием сердца следит, как его язык скользит вниз. Вот он скатился по шее, обосновался на груди. Ловкой спиралью обогнул соски, один за другим, укусы добавили перца.. Поспешил дальше - нырнул в озерцо пупка... Ещё дальше... Шоколадный бугорок Венеры, равнины бёдер, раковина лона. Язык легко распахнул её створки, и с почти садистской неторопливостью принялся черпать розовое содержимое.
Ане захотелось ещё чего-то... В конце концов, это её фантазия. Тут же её подхватили руки, перевернули, поставили на четвереньки, и не успела она и глазом моргнуть, как в неё с размаху вошёл член. От не совсем ожиданности и полноты чувств, Аня вскрикнула. Член уверенно и ловко, с непреодолимой настойчивостью заскользил внутри неё, и от каждого удара она вздрагивала, и при каждом отступлении боялась, что оно окончательное.
Но неутомимый член не уходил. Он наскакивал на Аню до тех пор, пока она не сжалась в комок и не обмякла, уткнувшись носом в махровую ткань полотенца. Член с мягким "чпоком" вышел из неё. Немного придя в себя, Аня лихорадочно развернулась и посмотрела в блестящие серые глаза принца, перевела взгляд на орудие "пытки"... Не хватало какого-то штриха. Аня коснулась пальцем уголка губ... шоколад... Точно!
Она стала соскребать с себя остатки шоколада, и щедро обмазывать им член. Вскоре работа была закончена. Перед ней гордо возвышался, матово поблескивая широкой шляпкой, коричневый фаллос. Мой шоколадный заяц! Так бы и съела! - подумала Аня почти всерьёз, у неё даже зубы клацнули... Но она подавила хищный инстинкт и ограничилась тем, что "просто" припала к тому, что она слепила.
Она яростно сосала член, вбирая его в себя чуть ли не под корень, а в голове её рождалась новая глупая мысль... Марсы, сникерсы... Почему никто не делает батончиков в виде члена? А яички были бы вроде киндер-сюрпризов... Интересно, что бы туда такое клали?
И тут ей в рот брызнуло прохладное и чуть колючее на вкус содержимое её "батончика". Ну это конечно... Но что же всё-таки класть в яички?!