Как я люблю гром! Его великолепие и ужас, страшная похожесть с Апокалипсисом – всё это, как перед Богом, колышет во мне боязнь и уважение. Да в сущности, если бы мы до сих пор были язычниками, то вышесказанное было бы уже не сравнением, а правдой. Но даже сейчас, в православное время, подумайте, как же опошлила грозового бога наука! «Простое явление природы» - неужели это определение, достойное одного из сынов конца света? По-моему это просто оскорбление грозы.
Ничего величественнее из явлений природы я не знаю. Каждый раз фантазирую что-то новое, но сегодня мне кажется, что гром, молния, тучи и дождь собрались в квартет, и божественно играют токкату и фугу ре минор Баха.
Одна тема перехватывает другую, солист ежесекундно меняется.… Вот главную партию ведёт гром-контрабас, но тут в мгновение ока первенство переходит к тяжёлым тучам-литаврам. Но нет, недолго им солировать и срывать овации! Скрипка-молния знает своё дело и даже самые высокие ноты исполняет хоть и визгливо, но с виртуозной грацией. Последняя же часть достается гитарному дождю. О, ничто не сравнится с этим глубоким и благородным переливом струн! Капли у гитары мягкие, полные, они неслышно касаются земли, неся ей живительную влагу. Никто не играет в этом квартете так, как гитара! Она плачет, плачет дождём, а он серым шорохом покрывает города. Неслышно, как Морфей, дождь пробирается в дома и, окутывая сознание, начинает свою печальную повесть. Но вот рассказ окончен, слёзы выплаканы и струны звучат уже по-новому, они словно переродились и теперь воспринимают совершенно иначе!
Начинается финал, финальная многогранная полифония, и все квартетовцы уже играют вместе, словно нашедшие друг друга и восстановившие коалицию союзники. Гитара уже не плачет, её сложнейшие метаморфозные аккорды несут звуки триумфального ливня. Скрипка старается вовсю и поминутно сверкает серебристыми, словно вырезными, веточками молнии. Звук литавр сгущается до такой степени, что кажется, мы никогда больше не увидим белый свет. А что говорить про контрабас! Он выдаёт просто виртуозные переливы грома, задействуя весь гриф, все свои возможности, весь диапазон, сочетая немыслимое и обезоруживая зрителей. Да что сказать, он просто великолепен! Корпус дрожит от накаляемых страстей, а струны вторят ему. Отец семейства струнно-смычковых как будто теряет свою грузность и показывает невиданную грациозность, выписывая замысловатые перлы.
Четыре великолепных солиста уже сливаются в звуках ритенуто, и вот он, последний божественный аккорд! На минуту всё обманчиво замолкает, но тут же раздаётся шквал оваций: выразительные деревья, качающиеся из стороны в сторону, реки, бушующих от разрывающих их эмоций, и, кажется, сама земля от восторга начинает уходить из-под ног.
Но разве есть в этом мире что-то вечное? Прошло время, и когда я снова заглянула в амфитеатр природы, там не было никого, кроме Солнца(неудивительно – это был летний денёк). Видимо, готовясь к скорому концерту, оно тихонько напевало Моцарта, своего любимца. Я вышла, чтобы не мешать и пообещала себе, что обязательно вернусь сюда ещё раз.