Черная пирамида. часть первая

 
Один тихий вечер

Черная гранитная пирамида высится в центре города эдаким перезревшим трупным фурункулом. Мутные огни клубов и вялый свет фар дирижаблей поигрывают на ее острых гранях, каким-то чудесным образом не отражаясь в ночную темноту. Так уж заведено – Пирамида всегда в тени. Отсюда с окраин ее было великолепно видно. Всему виной закон Старых времен, запрещавший возводить здания выше пресловутого символ власти и тотальной стабильности. Посему город упорно рос по горизонтали. Пластался вдоль серой земли, постепенно сливаясь с ландшафтом. Потом, на волне самоуглубления люди, словно кроты стали вгрызаться в гранит, уходя все глубже, будто со всей присущей человечеству фанатичностью пытаясь осуществить древний план путешествия к ядру. Многие до сих пор копошатся где-то там, в глубине, расширяя сводчатые лабиринты, где многие поколения детей считают солнце абстрактным понятием Нового мистицизма. Теперь всем стало плевать на законы прошлого. Город рванул вверх. Ровный строй многоэтажек ныне опоясывает его, словно крепостная стена. На этих высотах ветер можно попробовать на ощупь. А гул за окнами такой, что где-то внутри головы неожиданно включается таймер обратного отсчета.
Впрочем, мне, отделенному от мира двухсантиметровым слоем прозрачного полимера, намертво впаянного в стены, можно об этом не беспокоится. Присутствуют дела и поважнее. Я стою, стараясь не дышать. Я слышу мерный стук своего сердца. Я прячусь за массивным и, надо полагать, жутко антикварным зеркалом. В квартире тихо. Это именно та мертвая тишина, что рождается высокотехнологичным строительством и баснословной даже для меня ценой на кубометр. Тишина мой друг. Тишина мой враг. Я не дышу, а пальцы мои на автомате ощупывают теплую рукоять ножа.
Я не упертый луддит, презирающий с высоты своего утонченного естества бурный рост технологий смерти. Мне доводилось пользоваться и «бешенными зажигалками», разгоняющими молекулы тела клиента до скорости самовозгорания, и «струйниками», кипятящими воздух в зоне действия луча и ядом «черная вдова», что приводится в действие активацией нейронных цепей, отвечающих за сладостный всплеск оргазма. А если вам доведется побывать у меня в конторе, то там, в маленькой комнатке за сейфовой дверью вы обнаружите и раритетные обрезы дробовиков, и штурмовые винтовки, пользующие керамические безгильзовые пули. А в шкафу, веселым скелетом из прошлого, пылится армейская тяжелая броня. Точно в таких гвардейцы восьмого корпуса штурмовали Бастион. И все же… Не считайте меня ретроградом, но если работу нужно сделать тихо и надежно, то нож – лучший выбор.
Конечно, мне говорят - любой уличный идиот со старенькой фронтальной выкидухой способен искромсать прохожего. Приходилось даже слышать, мол, лезвия это для тех убитых синтетикой упырей, что не в состоянии курок нащупать. Я не буду спорить с откровенной глупостью. Ибо точно знаю, есть такая штука – искусство. Да и орудовать ножом мне приходится лишь в самом финале. Своеобразная рукотворная кода. Ритуал. Половой акт со смертью. Ведь он так легко входит.
Я слышу шелест открываемой двери. Комната начинает наполняться звуками. Шелест, стук, скрип одежды. Все это заставляет пустоту съеживаться, расползаться по немногим углам. Первой входит она. Так уж получилась, что этой сумасбродной бабенке плевать на стандартную процедуру, по которой охранник должен вначале обшарить все комнаты, а уж потом впустить «объект». Толи природная глупость, толи бессмысленная уверенность в старинном афоризме «мой дом – моя крепость». Тем не менее, это и дало мне шанс выполнить заказ тихо и без лишней бойни. Пройти внешний контур не составило особого труда, да прибудут в нирване те, кто придумал строить эти многоэтажки по общему стандарту. Уходить, конечно, будет труднее, на ночь меры безопасности усиливаются.
Она входит в комнату. Черный винил коротких узких брюк впивается в тело, делая доступным взору эластичные мышцы стройных и даже немного мускулистых ног. Она любит теннис. Уверенные кошачьи движения, перелив качающихся бедер. А дамочка вполне себе. Плывет в моем мозгу отдельная мысль, скучная как правительственный телеканал. К мишени нельзя испытать сексуальных желаний. Иначе не успеешь оглянуться, как превратишься из профи в заурядного потрошителя.
В глазах ее застыло то бешеное выражение, которое бывает после хорошей дозы «открывающего дверь». Неплохое вещество. Заставляет двигаться не только тело, но и сознание. Сразу во все мыслимые стороны. Забавное ощущение. Клубный прикол. Клуб «ИГЛА». Серое здание. Восемь этажей вниз. Вторник и пятница. Просто танцы, она там ни с кем не трахается. Она нигде ни с кем не трахается, кроме своего электронно-механического Приапа. Но в наши времена о вкусах не спорят.
Она улыбается. Она бросает черную блузку на диван. Она запрокидывает голову и громко переливисто смеется. Вот если меня что-то и заводит в ней по-настоящему, так это шея. Длинная, гибкая, беззащитная. Белый мрамор и смутно угадываемая сеть голубых прожилок. Вон там, за плавным изгибом нижней челюсти пульсирует соня артерия. Я почти чувствую ритм биения крови. Скоро он станет совсем иным.
Ага, вот и охранник. Массивное всегда готовое к бою существо. Человеческий организм, напичканный электронными приблудами по самое не хочу. Огромная сила, чудовищная реакция. Дорогая игрушка для молодой леди. Под курткой явственно топорщатся два увесистых «ствола». Всегда готов. Всегда опасен. Эти ублюдки наш естественный враг и от умения справляться с такой боевой машиной зависит положение в своеобразном табеле о рангах. Я умею.
Она уходит в комнату, к своему Приапу. Охранник садится на стул у двери. Он спокоен и расслаблен. Понятно. Тело доставлено домой. Беспокоиться не о чем. Впереди долгая скучная ночь. Ведь к клиентам его уровня не подсылают наемных специалистов с ножами. Здесь дела решают полюбовно, через армии хорошо оплачиваемых адвокатов. Подлоги, уклонение от налогов и супружеские измены вот преступления правящие бал на верхних этажах. Но во всем бывают исключения. Пора.
Время – это субъективная клетка. Пространство – феномен закрытого сознания. Если открыть глаза пошире, перед вами раскроется сеть хитрых закоулков, замысловатых изгибов и уютных тупичков того, что принято именовать громоздким словосочетанием «объективная реальность». И тут главное не заблудиться. Скользить. Парить. Падать. Лететь. Бежать. Стоять. Жить. Умирать. Здесь все едино. И я делаю шаг.
Черт! Он все-таки успевает что-то заметить. Повернуть голову в мою сторону. Нож, словно струя нестерпимо яркого холодного света бьет ему в глаза. Шок. Дезориентация. Боль. Но мой растянувшийся в пространстве бросок еще не закончен. Он растягивается, выгибается плавной дугой. Хрусть. Клинок мягко и уверенно входит между шейными позвонками, разрывая нервы, сминая спинной мозг. Короткий миг, и массивное, но теперь совершенно мертвое тело обмякает на стуле. Я тяжело перевожу дыхание. Работа на пределе восприятия выжимает много сил. Сейчас мое сопение громко разносится по пустым апартаментам. Но это ничего, мишень слишком занята, чтобы прислушиваться к возня за дверью. Я делаю глубокий вдох и мощный шипящий выдох. Старая дыхательная техника не дает сбоев и быстро приводит меня в чувство. Я открываю дверь.
Не знаю, что там звучит в динамиках ее виртуального шлема. Но низкие частоты достают даже меня. Глухо отдаются где-то внизу живота. Подобная чувствительность – знакомая побочка при работе в сверхскоростном режиме. Она лежит, широко раскинув руки. Ее тело то выгибается крутой дугой, то снова опадает на кровать. Из левого уголка полных чувственных губ стекает тоненькая струйка слюны. На чистый хлопок простыни. Она ненавидит спать на синтетике. Виниловые брючки валяются тут же, откинутые в сторону неверной рукой. Ноги широко разведены. Во влагалище, возбужденном и красном как надрезанная шея, мерно движется эластичный поршень кибер-Приапа. Дорогая игрушка из серии «мы скрасим Ваш досуг». Подросший и возмужавший фаллоимитатор со всеми сопутствующими моменту звуками и картинками.
Я подхожу к ней, зачем-то пытаясь подстроиться под ритм движения полимерного члена. Я примеряюсь. Вначале нацеливаюсь на сонную артерию, но чувствую, что это не вполне подходит моменту. Нож скользит к яремной метке. Вот она беззащитная трахея, ни мышц тебе, ни костей. Мишень даже не подозревает о моем присутствии, окунаясь в сладкие волны подступающего оргазма. Он уже на подходе, я всем своим существом чувствую его приближение. Одновременно с нахлынувшей волной я вонзаю нож. Мишень хрипит, захлебываясь собственной кровью, дергается в конвульсиях. Все.
Но моя работа еще не закончена. Так, где же эта фигня? А вот, валяется себе спокойненько рядом с кроватью. Старинный массивный кулон. Странный узор из цветного стекла, запаянный в прозрачный высокопрочный пластик. Очень похоже на предмет какого-то забытого религиозного культа. Я пожимаю плечами, мне все равно. Секунда и побрякушка спрятана в специальном кармане.
  Направляюсь к ближайшему окну, на ходу вынимая пинал со «всерезом». Небольшой стержень похожий на антикварную авторучку. Внутри миниатюрный генератор направленной плазмы. Один росчерк и в окне дырка нужного размера. Ветер радостно всовывает внутрь свою холодную лапу. Не останавливаясь, я ныряю ему навстречу.
  Черная пустота неба. Медленное падение в никуда.
 

Клиент всегда прав

  Вот этот здоровенный амбал, что развалился на кожаном диване и в который раз безуспешно пытающийся раскурить старинную трубку, - мой партнер по бизнесу. Дубленая рожа его покрыта шрамами. Под серым свитером бугрятся мускулы. Пудовые кулачищи и внимательный взгляд отставного сержанта. Он, собственно, и есть отставной сержант того самого восьмого гвардейского корпуса. Дитя бетонных джунглей, как и многие его соседи, подался в имперскую армию ради богатой протеином пищи и бесплатного обмундирования. Он один из немногих выживших в последней бойне у стен Бастиона. После месячной осады, анархисты вышли из своей крепости и хорошенько дали просраться нашей доблестной гвардии. От бравого восьмого корпуса, по чьей-то прихоти брошенного на встречу бронетанковому клину, в фейерверке плазменных разрядов и вспышек вакуумных гранат остался от силы взвод. С тех пор каждый из выживших по странной армейской традиции получил в качестве клички тот номер, под которым фигурировал в официальном списке оставшихся в живых. Моего партнера звали просто – Одиннадцатый. И он замыкал этот список.
  Наша контора располагается далеко не в самом спокойном и респектабельном районе. Аккурат на границе владений второй в городе семьи, дальше идут лишь настоящие трущобы с их ежедневными ночными кошмарами, заброшенными полицейскими участками и многочисленными входами в подземелья. В общем, каждому в принципе понятно, что дела у нас с Одиннадцатым идут не лучшим образом. Маленькая прозябающая контора наемников, каких по городу больше сотни.
  Именно так и задумывалось, когда мы выбирали офис. Что это было, желание скрыться от назойливого взгляда властей или отказ афишировать наш не вполне законный бизнес, а может дань общегородской традиции, когда все кажется не тем, чем является на самом деле? Скорее всего, все вместе. Наш захудалый офис, не смотря на видимую затрапезность, по самое нехочу напичкан сторожевой электроникой. В задней комнате арсенал, которого хватит на полноценный штурмовой взвод и мощный комп с обширной базой данных. Если есть желание в оной можно отыскать все, что угодно, от поименного списка младших бойцов всех четырех Семей, до домашних адресов глав муниципалитета.
  Цена за наши услуги начинается от цифры с обязательным присутствием трех нулей в конце. Более сотни контрактов за три года существования. У нас есть репутация, как постоянно с многозначительным выражением на покрытой шрамами морде говорит Одиннадцатый. Чем мы занимаемся? Сказать, что мы просто «мочим» людей за деньги, значит сильно соврать. Каждый наш контракт – своего рода головоломка, эдакая партия в шахматы со смертью. К нам приходят, когда грубые аргументы вроде примитивного взрыва машины или ракетного обстрела вражеского жилища исчерпали себя. Мы не связаны с Семьями, мы не связаны с полицией. Мы призрачный ангел смерти этого жалкого города. Мы – специалисты, наемные хирурги общества. Хе-хе...
  Вот именно по этому мне сразу не понравился этот лощеный хлыщ в длинном и явно безумно дорогом драповом пальто. Зализанные назад длинные черные волосы, легкая раскосость бегающих хитреньких глазенок. И точные выверенные движения профессионального убийцы. Такие типы обычно работают на крупные корпорации, и в списках персонала проходят как младшие сотрудники отдела по связям с общественностью. Но мы не привередничаем, клиентам всегда рады, особенно тем, кто понимает, что в нашей работе врожденную прижимистость лучше отбросить.
  Хлыщ осмотрел комнату. Хлыщ кивнул головой. Хлыщ аккуратно положил на мой стол тоненькую пластиковую папку. Все как обычно. В папке несколько фото мишени, краткая справка о ней и номер разового электронного счета на котором уже лежит задаток. Я кивнул Одиннадцатому и партнер удалился в заднюю комнату пробить объект по базе. Хлыщ улыбнулся и напялил на башку широкополую шляпу.
- Мы еще не сказали «да», - говорю.
Хлыщ вопросительно вздернул левую бровь.
- У нас серьезная контора, - пытаюсь объяснить. – Мы должны удостовериться, что все в порядке. Я вижу Вас в первый и очень надеюсь в последний раз. Если бы мы безоговорочно принимали все предложения, то вы скорее всего обратились бы к кому-то другому. Закон выживания в бизнесе, понимаете ли.
Хлыщ задумался. Хлыщ кивнул головой. Где-то пять минут мы молча глядели друг на друга. Потом пришел Одиннадцатый и протянул мне распечатку. Я пробежал глазами по листу. Эге... Мишень, некая Сара Воцкович, двадцати лет от роду. Недавняя наследница весьма богатого рода. Папаша ее сколотил состояние на программном обеспечении государственных учреждений. Читай – украл и «попилил» с сообщниками изрядный кусок бюджетных денежек. Обитает наша Сара, как и положено богатой девочке, в одной из окраинных многоэтажек. Охрана там конечно приличная, но не такая чтобы обращаться именно к нам. Да и личный бодигард класса «С» не является оправданием. Это работа для обычных наемников, да и корпоративные специалисты справятся без труда. Не такие уж они там ленивые придурки, как о них говорят.
- В чем подвох? – спрашиваю.
- Подвоха нет, - наконец-то разевает пасть хлыщ. – Есть лишь дополнительное условие. Объект носит на себе кулон. Эдакая разноцветная стекляшка. Его необходимо доставить нам. Но объект должен уйти.
- Это не наш профиль, - начинаю стандартную процедуру отказа.
Но тут Одиннадцатый пихает меня локтем в бок. Я гляжу на бумажку, где его аккуратным почерком выведена совершенно несусветная сумма. А ведь это только залог. По существующему обычаю он составляет треть от конечной суммы. Поднимаю глаза на хлыща. Хлыщ улыбается. Я киваю головой. Киваю, несмотря на то, что все мои инстинкты надсадно орут о возможной опасности. Я киваю. Поганая жадность!

Аламут

  В темной глуши восьмого подземного уровня петляет замысловатый лабиринт коридоров. Тому, кто попадает сюда по дикому стечению случайных обстоятельств, вряд ли суждено уже когда-нибудь увидеть поверхность. Тишина, мрак и безлюдье царят здесь уже не одно десятилетие. Никто в здравом уме не направит свои стопы на этот проклятый уровень, пусть даже сам ад следует за ним попятам. Ибо все коридоры неминуемо приводят сюда в обширную расщелину, где светит своими ядовито-зелеными огнями черная крепость – проклятый Аламут. Место, где живут черные тени, убийцы-ассасины, чье только имя наводит смертельный ужас даже на самых отпетых подонков подземелья.
  По темным мраморным ступеням легко понимался высокий сутулый человек. Полы длинного серого плаща его хлопали по ногам, подхваченные порывами зловонного горячего ветра, что вечно гуляет в этом подземном пространстве. Глубокий капюшон скрывал лицо, наружу выбивалась лишь длинная прядь светлых волос. Шаги его были уверенными, а путь привычным. Человек шел в самую высокую башню крепости. Туда, где, развалившись на мягких атласных подушках, проводил свое время живой бог Аламута – Гашишный Старец. Высокий человек тяжело вздохнул. Общение с начальством никогда не доставляло ему удовольствия. Слова ошалевшего от изрядной дозы Старца изрядно отдавали безумием, а взгляд покрасневших глаз, казалось, постоянно устремлен в изначальную пустоту, пронизывая насквозь окружающие предметы. Одним из которых, надо признать, частенько ощущал себя сутулый. Но он вырос здесь, и, конечно же, не ему менять устоявшиеся правила.
  Сладкий аромат дурмана пьянил, и через несколько долгих минут высокий человек почувствовал, как тело его расслабилось, а мозг наполнился разноцветным туманом. На душе сделалось спокойно и радостно. И тут тени в дальнем углу зашевелились. Из-под капюшона белой хламиды блеснули два хитрых веселых глаза. Аудиенция началась.
- Ах, мой, Азиз. Быстрый как кобра и храбрый как тигр. Ты, наконец, обрадовал старика своим посещением, - при этом голос Старца был совершенно бесстрастным, каким более пристало разговаривать со стенами.
- Ты звал меня, Старец, - в стандартной фразе приветствия не было вопроса, только бесконечное смирение.
- Да, да, - пробурчал старик, глядя на склонившегося в низком поклоне высокого человека. – Я звал, ты явился. У нас возникли проблемы.
  Азиз подивился стальным ноткам в голосе, из которого мигом исчезла гашишная расхлябанность. За долю секунды в голове карающей руки Старца пронеслось множество предположений об источниках возможных неприятностей. За последнюю неделю ассасины выполнили три крупных внешних заказа. Выполнили, как всегда, чисто. Был еще инцидент с «Потрошителями». Дикой бандой начавшей было набирать силу на пятом уровне. Беспредельщики, как им, собственно, и свойственно отказывались считаться с установленным за годы до их появления порядком и по дурости своей додумались влезть в сферу интересов Аламута. Операция по устранению возникшей угрозы была разыграна, как по нотам. Азиз сам ее разрабатывал. Мало того, решив, что, сидя в аналитиках не долго и заржаветь, принял в ней непосредственное участие.
  В одну из, казалось, совершенно обыкновенных ночей «Потрошители» разом лишились всего руководящего состава. Одноглазый, правая рука ретивого босса, утонул в роскошной глубокой ванне. Банкир, как следует из самой клички, казначей банды, на прощание махнул рукой подопечным, собираясь провести вечер в кабаке на подвластной территории, и больше его никто не видел. Главаря, с несуразным прозвищем Каблук, нашли утром в собственной постели. Простыни набухли от вытекшей крови. Глаза полны ужаса. На шее - похожая на жизнерадостную улыбку длинная рана. Но самое страшное, на стене кровью был выведен известный на все подземелье знак – вписанный в круг треугольник, обращенный вершиной вниз. Азиз всегда чувствовал особую иррациональную гордость, когда выводил эту подпись ассасинов. Так было и в этот раз. В течении нескольких дней банда рассеялась по разным уровням подземелья, оставив о себе лишь недолгие воспоминания. В обширных подвалах подземного города не любили ничего нового. Здесь жили консерваторы.
  Азиз молчал. Все его действия были безупречны. За себя он не волновался. Значит, ордену грозит какая-то опасность. Но кто мог бросить вызов Аламуту? Какой безумец?
- Настоящие проблемы, - горестно прошептал Старец, еще более удивляя своего верного последователя. – И на этот раз беда пришла с поверхности.
- Пирамида? – не удержался Азиз. – Но почему?
- Все очень непросто, мой Меч ярости. Ох, как не просто. Боюсь, нам придется столкнуться со странным врагом. Подлость Иблиса, будь проклят он и его зловонное потомство, не знает границ. Колдуны из Пирамиды начали охоту. Нет, не удивляйся, объектом служит не святая твердыня Аламута. Они, как всегда, ищут силу. Силу и власть. И ныне у них появилась реальная возможность их получить.
  Тонкие губы Азиза скривились. Будучи великим убийцей, превратившим свое ремесло в высокое искусство, он всегда оставался человеком действия. Он верил в силу своего кривого кинжала и мастерство своих рук. Колдовство, магия были для него лишь фокусами перед глупой толпой зевак и не более. Живя в опасном мире подземелий, участвуя в битвах и плетя хитрые интриги против врагов ордена, он не разу не сталкивался с теми, кто творил презренное колдовство всерьез, только смутные слухи и сказки, которым верить не было никаких причин.
- Не думай о мелочах, мой сомневающийся Азиз, - Старец словно прочел его мысли. – Просто иди, и сделай свою работу. Так, как делал это всегда. Добудь мне эту вещь. Ты мой лучший оперативник. Но все-таки помни, тебе противостоят твари из Пирамиды, а поверхность их дом. Я надеюсь на тебя, и верю, что ты вернешься с победой. Ибо так хочет Аллах, господин миров и царь в день суда.
 
  Высокий сутулый человек спускался по высоким степеням. Капюшон его был отброшен и длинные светлые волосы развевал смрадный горячий ветер подземелья. Но человек не обращал на это внимания. Взгляд его черных глаз был полностью сосредоточен на старом рисунке. На пожелтевшей от времени бумаге была изображена замысловатая подвеска из разноцветного стекла, бессмысленные глупый узор. Эту-то дрянь и необходимо вырвать из алчных нечестивых рук хозяев Черной Пирамиды. И Азиз сделает все что нужно, коль этого хочет Аллах, милостивый и милосердный, или Гашишный Старец. Что, собственно, для лучшего убийцы в Аламуте было одно и то же.


Слуга Пирамиды

  Ночь выдалась безлунная, хоть глаз выколи. Даже яркий неон огней не доставал до этого места. Заброшенный парк. Глухие тихие аллеи. Мерный скрип проржавевшей калитки ограды. Сюда и днем-то редко кто забредал, а уж в полуночный час эта местность казалась и вовсе вымершей. Тем не менее, здесь под чахлой сосной застыла тень более черная, чем ночная темнота, охватившая заброшенное пространство.
  Если бы случайный посетитель подошел поближе, он увидел бы странного человека. Длинное черное пальто скрывало фигуру. Длинный фиолетовый шарф укутывал нижнюю половину лица. Зловещую картину довершала надвинутая на лоб широкополая шляпа. И если бы предполагаемы случайный посетитель сумел заглянуть в глаза этого грозного призрака, он поразился бы бесконечной безжалостной тьме, живущей в этих бездонных темных колодцах. Впрочем, это было бы последнее, что увидел прохожий, ибо тот, кто стоял под сосной никогда не оставлял случайных свидетелей. Слуги Пирамиды не афишируют своих дел.

  Тайлер прятался в тени аллеи. Его люди давно заняли свои позиции, готовые по сигналу своего начальника залить жужжащей стремительной смертью площадку у входа в многоэтажный дворец на окраине города. Но наемник все не появлялся. Объект в сопровождении телохранителя уже вовсю веселился дома, и задержка немного озадачила Тайлера. Но все-таки не так, чтобы вызвать даже легкую тень раздражения. Слуги Пирамиды умели ждать. Терпение и холодный ум были необходимыми качествами для выживания в средоточии черного эпицентра городской власти.
  Тайлер, в основном чтобы скрасить ожидания, еще раз прокрутил в уме события последних дней. Странный визит на заседание Капитула. Верховные маги сидели в совершенно пустом зале, задрапированном в черное. Звенящая тишина, не нарушаемая даже шуршанием темных одеяний выбритых наголо высших адептов. Их внимательные цепкие глаза сверлили Тайлера насквозь. Картинно затянутая пауза. Многозначительное выражение на бледных лицах.
- Подойди ближе, слуга, - проскрипел один из колдунов.
  Тайлер внутренне скрипнул зубами. Как он ненавидел этот поганый высокомерный тон. Несмотря на то, что его еще младенцем выкупили у какой-то бедной семьи и воспитали в темных казематах Пирамиды. Многочисленные суровые инструкторы годами обучали его не только владению оружием, ведению скрытого наблюдения и методам безжалостных допросов. В течение всех лет учебы в каждом ученике воспитывали главное – безоговорочное подчинение воле высших адептов.
  В пятнадцать лет Тайлер прикончил своего первого. В двадцать возглавил ударную группу. К тридцати получил высокий титул Верховного убийцы, означавший высшую ступень его карьерной лестницы и прямое подчинение капитулу. За спиной были годы преданной службы, сотни удачных операций и многочисленные похвалы верховных колдунов. Но, несмотря на все заслуги, ему было уготовано вечное положение подчиненного. Тайлер не был магом. А это значило, что он был пусть незаменимым, но всего лишь жалким слугой Пирамиды. И, что скрывать, это его бесило. Но сейчас не то время и не то место, чтобы демонстрировать строптивость. Верховные, если заподозрят его внутренние шатания, не моргнув глазом, избавятся от слишком много возомнившей о себе, пусть и очень полезной, пешки.
- Капитулу нужно твое служение, - продолжал скрипеть адепт. – Завтра ты пойдешь по этому адресу и сделаешь предложение наемнику, что снимает там офис. Этот жалкий человечек любит деньги. И Капитул решил, что действовать необходимо именно его руками. Мишенью станет дочка старика Воцковича, с которым, как ты знаешь, мы в свое время вели переговоры об одной необходимой нам вещи. Старик умер. А девчонка даже не понимает, что попало ей в руки. Сейчас она занимается тем, чему первые годы посвящают себя все получившие неожиданное наследство – веселится. И не подозревает, что смерть подкралась так близко. Пусть наемник исполнит дело и заберет вещь. Потом ты ликвидируешь его. А вещицу доставишь нам.
  «Что за бред»? – удивился Тайлер. С такой легкой задачей, как устранение глупой девчонки его люди справились бы без всяких проблем. А если уж Капитул так беспокоится о скрытности, то подобные одноступенчатые меры это просто профанация. Но Верховные, конечно же, не собирались ничего рассказывать своему слуге. Зная их традицию плести сети заговоров внутри целой паутины интриг, он не сомневался - его действиям суждено стать лишь маленьким звеном в длинной цепи этой игры. По этому он просто выполнял свою работу.

  В далекой от темной алее Черной Пирамиде, в одном из скромных помещений среднего яруса разговаривали двое. Этой ночью, когда остальные верховные уже отправились на покой, они решили пожертвовать недолгими часами сна для обсуждения насущных проблем.
- Не знаю, было ли разумным втягивать наемника в это дело. Слишком не стабильный элемент. Ситуация до его вмешательства имела четкие вероятностные линии. Все устраивало Капитул и Магистра.
- Да. Но не нас, уважаемый адепт. Все линии явно приводили к тому, что Магистр завладеет артефактом. Да и сейчас, все ведет к этому. Но нашей мизерной ставкой стал именно этот слабый антиэнтропийный элемент. Никто сегодня не может сказать, насколько сможет возрасти его влияние. Ведь сейчас, когда линии столь отчетливо видны, вряд ли кто полезет в глубинные структуры. И по этому у нас есть шанс. Мизерный, но шанс. Нельзя позволить магистру получить столь лакомый кусок. Ведь вероятностные линии, уходящие за горизонт будущего, выглядят угрожающе. Но ты сам знаешь, у нас не принято заглядывать туда, где вероятность начинает превращаться в предположения. По этому будем надеяться.
  Говоривший развел руками и улыбнулся. Сидевший напротив адепт, вдруг подумал, как странно после долгих лет увидеть в Капитуле человека, все еще подкрепляющего свои интриги какими-то идеями. Такие люди всегда казались подозрительными. Адепт их не понимал и всегда оставался при себе. Внутренне он усмехнулся, представив как измениться настроение собеседника, если его план с треском провалится. Пожалуй, он никогда больше не будет улыбаться. Сам адепт чувствовал себя полностью защищенным. Несколько десятков лет он заседает в Капитуле, и жизнь в этом ядовитом клубке научила его всегда оставлять возможные пути отхода.

  Тайлер начинал беспокоиться. По всем расчетам наемник уже должен спуститься. В успехе специалиста он не сомневался. Уж что-что, а завалить телохранителя этому профессионалу не составит большого труда. Он делал подобное уже не раз. Ну а после самым разумным было бы воспользоваться центральным входом и без препятствий покинуть помещения. Это было бы логично. Сам Тайлер поступил бы именно так. Но наемника все не было.
  «Босс», - пискнула крохотный переговорник в ухе, - «взгляните на северо-восток. Небо». Тайлер достал из кармана бинокль, уже примерно представляя, что там увидит. На фоне тусклых звезд черной птицей парила странная конструкция, напоминающая мини-дельтаплан. Слуга Пирамиды отлично знал эту штуку. Индивидуальный планер. Бесшумное устройство. Требует изрядной сноровки, но взамен дает ни с чем не сравнимое чувство полета и огромные тактические преимущества. Что и демонстрировала сейчас быстро удаляющаяся черная точка. Тайлер со всей силы сжал пальцы на бинокле. Послышался хруст пластика. Наемник обманул его. Нет, даже не так, виноват сам Тайлер. Ведь именно он понадеялся на логичность профессионалов. Не ожидал такого выверта. Впрочем, предаваться бессмысленной злобе не имело ни какого смысла. Наемнику все равно предстоит встретиться с клиентом, и тут-то Тайлер не даст ему второго шанса. Все эти мысли вихрем промелькнули в голове, когда Верховный убийца отдавал тихие команды свое группе. Сборы заняли меньше минуты. И слуги Пирамиды растворились в ночи.

  В подвале Пирамиды в зале наблюдения один из старших монахов поднял бровь. Впрочем, его глаза так и не открылись. Сейчас всем своим сознанием он был там, в вероятностной структуре. Перед его внутренним взором клубился серый туман возможностей. То тут, то там красными сполохами пробегали цепочки огоньков – вероятностные линии. Они сплетались в хитрые узоры. Одни обрывались тут же, другие уходили за горизонт не доступный взгляду монаха. И тут произошло то, что и удивило мага. Одно из ответвлений линии, наблюдать за которой, ему и было поручено, странно завибрировала. Но судорога тут же прекратилась да и была столь незначительной, что и не стоило обращать на нее внимание. Монах вздохнул и переключил свое внимание на более реальные проблемы. И скоро клубы серого тумана вновь заняли все его мысли.

Сифу Торвальдсен

  До сих пор великолепно помню этот маленький душный зал, прятавшийся в подвалах нашего далеко не самого богатого района. Четыре маленьких окошка под потолком, в них были видны ноги тех, кто спешил мимо по своим делам. Ростовое помутневшее зеркало на стене. Его отражающую поверхность делили на сектора четыре начерченные фломастером линии, две диагональные и две крест на крест – горизонтальная и вертикальная. На полу, почему-то синей краской, были нарисованы две крупные окружности, сливавшиеся в восьмерку. Деревянный манекен в углу и потрепанный боксерский мешок у стены. Все это отпечаталось во мне навсегда.
  Маленький порывистый человек, являвшийся хозяином этого зала, всегда встречал нас белозубой улыбкой. Я не помню, чтобы он вел себя с кем-то грубо. Единственное, что могло изменить его всегдашнее радостное настроение – наши, то есть его учеников, промахи и желание всеми доступными средствами отлынить от работы. Дети, они дети и есть. Тем не менее, каждый поход в зал был для меня настоящим праздником.
  И даже неминуемая монотонность тренировочного процесса не давила на меня. И когда я часами водил клинком вдоль нарисованных на зеркале линий. И когда вышагивал по синей восьмерке, овладевая боевым пространством, учась чувствовать себя здесь, как рыба в воде. И когда деревянный нож спарринг-партнера сильно бил меня в ребра. Всегда рядом был этот маленький, но бесконечно живой человек. Он умудрялся вовремя поправить неверное движение, разложив его по полочкам, подбодрить учеников веселой шуткой или разнять сцепившихся сорванцов. Он был мастером. Он был инструктором. Он был учителем.
  Сифу Виктор Торвальдсен при всем этом оставался живой легендой многих опасных городских кварталов. Я слышал массу историй. Уже в молодости его имя гремело в нашем районе. Человек, выживший в столкновении с бандой «Отмороженных», и оставивший после побоища восемь трупов глядеть пустыми глазами в вечернее небо. Торвальдсен был типичным наемником, сражавшимся за деньги и воинскую честь, как он ее понимал. Многие приходили померяться с ним силами.
  Среди этих бойцов были настоящие звезды ремесла поножовщины. Вольный клинок Бросс, сражавшийся двумя изогнутыми ножами. Тучный и с виду добродушный Ло, повар из китайского квартала, больше всего на свете любивший свой огромный мясницкий тесак. «Ковбой» Рацкевич с обильно обагренным кровью массивным, но быстрым как молния «боуи». Угрюмый хунган вудуиской общины в совершенстве овладевший искусством обращения с опасной бритвой.
  Торвальдсен принимал любой вызов. Ему приходилось сражаться в абсолютно темной комнате и стоя на скользком бревне, в мрачных подвалах и под раскидистыми кленами городского парка. И всегда он был единственным, кто выходил из круга на своих ногах, раз за разом доказывая свое превосходство. Виктор не был безжалостным зверем или отлаженным механизмом смерти. Просто таковы были нравы вольных клинков, такова была плата за славу и почет.
  Но потом с Виктором что-то произошло. Будучи еще в полном расцвете сил, окруженный аурой непобедимого бойца, он покинул мир наемников. Отрыл маленький зал и обучал всех желающих своему искусству. Былая слава позволяла привлекать учеников, а денег заработанных в боевую молодость при его скромных потребностях хватало с избытком. Что послужило причиной? Для многих это так и осталось тайной. Но мне, прозанимавшемуся под руководством Торвальдсена почти десять лет, посчастливилось узнать правду.
  Время – это субъективная клетка. Пространство – феномен закрытого сознания. Если открыть глаза пошире, перед вами раскроется сеть хитрых закоулков, замысловатых изгибов и уютных тупичков того, что принято именовать громоздким словосочетанием «объективная реальность». И тут главное не заблудиться. Скользить. Парить. Падать. Лететь. Бежать. Стоять. Жить. Умирать. Здесь все едино.
  Это простая, в общем-то, формула для меня является спусковым крючком тех странных и, откровенно говоря, не вполне понятных отношений с реальностью. «Абсолютное оружие», - говорил сифу, - «невозможно держать в руке. Нож, пистолет, штурмовая винтовка – все это лишь жалкое продолжение твоего сознания. Инструменты, которыми пользуется обленившийся разум. Твое тело, тело врага, окружающие предметы – не более чем тень истинного пространства. А оно, поверь, мой юный друг, представляет собой нечто неизмеримо большее, чем видим мы глазами. Это место, где один маленький шажок может унести тебя в бесконечные дали, а долгий изнурительный бег позволит лишь остаться на месте. Мир находиться далеко за пределами чувств. Впрочем, не верь мне, ведь это только слова, жалкие вибрации воздуха которым мы дышим. Лучше попробуй сам. Сделай шаг».
  И настал момент, когда я его сделал. И словно положил в свой нагрудный карман весь блеск и тяжесть многомегатонной бомбы. Абсолютное оружие. Конечно, я не могу чувствовать истинное пространство с той легкостью и непринужденным мастерством, как это делал учитель. Мне требуется предварительная подготовка, а сам процесс поглощает мои силы, как изголодавшийся вампир. Но это умение не раз спасало мне жизнь и помогало выпутываться из, казалось, безвыходных ситуаций.
  Но все же, я благодарен Виктору не за этот поистине королевский дар и не за высокую науку клинка. А низко склоняюсь перед ним в первую очередь за то, что он сделал меня человеком, воспитал во мне то отношение к миру, которое помогает идти по жизни легко, смеясь, обходя любые препятствия. Я благодарен ему за то, что стал, каким есть. И этому, ни за какие деньги не обучит даже целая толпа лучших инструкторов. Это может сделать только Учитель. Он научил меня парить над пространством бытия так же легко и самозабвенно, как парил я сейчас над усыпанным неоновыми огнями ночным городом. Выше, чем птицы, свободней, чем ветер…

Коран и гашиш

Ты по милости Господа твоего не одержимый, и, поистине, для тебя – награда неистощимая, и, поистине, ты – великого нрава. И вот ты увидишь, и они увидят, в ком из вас испытание. Поистине, Господь твой лучше знает тех, кто сбился с Его пути, и Он лучше знает идущих прямо! Не повинуйся же обвиняющим во лжи!

  Азиз делает глубокую затяжку. Уголек в чаше кальяна светится ослепительно красным. Ароматный едкий дым наполняет легкие. Голова кружится, мысли вытягиваются и плывут сизыми хлопьями. Азиз опирается на подушки и выпускает дым длинной мощной струей. Неуловимые сквозняки завивают его замысловатой спиралью. Комната тонет в дурманящем тумане. Час Постижения подходит к концу.

Хвалит Аллаха то, что в небесах, и то, что на земле. Он – великий, мудрый! О вы, которые уверовали! Почему вы говорите то, чего не делаете? Велика ненависть у Аллаха за то, что вы говорите то, чего не делаете. Поистине, Аллах любит тех, которые сражаются на Его пути рядами, как будто они - плотное здание!

  Это было основным методом постижения Великой книги. Человеческий ум не в состоянии понять те истины, что хранят священные страницы. И тогда первому Старцу, отцу-основателю подземного ордена было откровение. Использовать для постижения старый испытанный способ – курить гашиш. Подобная практика уже породила множество боговдохновенных трактатов. Но основным источником мудрости для любого асасина был и остается Коран. Устав ордена гласил, что раз в день все не занятые важными делами члены должны посвятить час постижению непроизносимой истины. Азиз пошевелил специальными щипцами, начавший было тухнуть уголек, и перевернул очередную страницу.

Клянусь Кораном, содержащим напоминание! Да, те, которые не веруют, пребывают в гордости и противодействии. Сколько Мы погубили прежде них поколений! И они воззвали, но не было это временем бегства. И дивились они, что пришел к ним увещатель из них. И говорили неверные: «Это – волшебник, лжец! Неужели он обращает богов в единого Бога? Поистине, это ведь вещь удиви…

  Азиз тряхнул головой. Сегодня истина упорно ускользала от понимания. Что он должен сделать? Как поступить? Лазутчики на поверхности принесли неутешительные вести. Нечестивые слуги Пирамиды, Азиз в сердцах сплюнул на пол, вплотную подобрались к своей цели. Их черные колдуны, как им казалось, видящие будущее, привыкли просчитывать все до мелочей. И, да покарает их Аллах, редко ошибались. Пирамида всегда была очень сильным противником. Видно сам Иблис помогал им. Впрочем, Азиза подобное покровительство не пугало. Если бы Старец приказал ему выйти в бой против самого шайтана, верный асасин, не задумываясь, выполнил бы распоряжение. Но Пирамиду не сломить одной лишь отвагой. На поверхности правят ложь и интриги, ведь Иблис - отец лжи. А значит, придется играть по их правилам. Это Азиз умел.

Клянусь стоящими в ряд, прогоняющими упорно, читающими напоминание, - поистине, Бог ваш един, Владыка небес, и земли, и того, что между ними, и Владыка востоков! Мы ведь украсили небо ближайшее украшением звезд и для охраны от всякого шайтана мятежного. Они не прислушиваются к верховному совету и поражаются со всех сторон для отогнания, и для них – наказание мучительное. Кроме тех, кто урвет хватку, и преследует его поражающий светоч.

  Азиз потер переносицу и отодвинул Священную книгу. Сегодня она не дала ему ответов, или может он, презренный раб, не смог их разглядеть. Как бы то ни было, завтра ему нужно быть на поверхности. Адепты Пирамиды, похоже, умудрились таки совершить ошибку. Весь их странный план, ложь внутри лжи и сила внутри слабости, замкнулся на безвестном наемнике. Завтра они попытаются его убрать. Как ловко все же он провел этих мерзавцев. Азиз внутренне зааплодировал. Но завтра киллеру крышка. Если, конечно, в дело не вмешается скромный слуга Всевышнего.
  Сборы были не долгие. В арсенале асасинов, не смотря на то, что они не часто выходили в город, имелось все необходимое. На этот раз Азиз выбрал серый строгий костюм и светлый серый плащ. Свои длинные волосы он зачесал назад и собрал густым хвостом, отчего лицо его приобрело хищный ястребиный вид. «Менеджер по продаже компьютерного оборудования», - решил асасин, глядя в зеркало. – «Нет, скорее инспектор налоговой службы». Утвердительно кивнув, Азиз занялся инструментами. Два автоматических пистолета, девять миллиметров, стандартные полицейские образцы, легли в две подплечных кобуры из мягкой кожи. Тонкая стальная удавка была частью наручных часов. Достаточно повернуть колесико перевода стрелок и пальцы оказываются на миниатюрной рукоятке. Быстро и удобно. Ну и, конечно же, верный кинжал. Темная скромная рукоять, широкое кривое лезвие.
  Через полчаса Азиз шел по сумрачным коридорам восьмого уровня. Вскоре он добрался до замаскированной в стене ниши. Здесь располагался один из многочисленных лифтов ведущих на поверхность. И уже в скором времени старая кабина несла его вверх, оглашая подземные уровни чудовищным скрипом и порождая у обитателей подземелья очередные жуткие легенды о монстрах живущих неподалеку.

Мясорубка

  Два дня я отсиживался. Просто прятался на одной из квартир, снятой через цепочку подставных лиц, многие из которых уже либо уехали из города, либо отправились кормить червей. Не то чтобы я всерьез чего-то опасался, у нашей конторы достаточно серьезная репутация, чтобы появилось желание кидать нас. Подобный нырок на дно стал своеобразным ритуалом. Да и вообще, мир полон придурков, чтобы вот так всерьез доверять людям.
  Маленькая однокомнатная квартирка в обветшалом здании. Третий этаж. Оборванные обои. Вечно капающий кран и громкий шум сливного бачка. Я валялся на продавленном диване, смотрел в мутное грязное окно. Наслаждался сладостным ничегонеделаньем. Время неспешно текло. Умножая мусор на пол падали окурки и пустые пивные банки. Тени гуляли из одного угла комнаты в другой. Я вертел в руках странную стеклянную побрякушку. Разноцветные сегменты забавно переливались на солнце, бросая разноцветные блики на мое лицо. Из-за чего, собственно, весь сыр-бор? Но видно кому-то эта безделушка очень понадобилась, что он нанял специалиста. Не проще ли было элементарно выкупить кулон? Но нет… и очередной окурок закончил свой полет на полу.

  Одиннадцатый жует свою любимую толстую сигару. В руках его вчерашняя газета. Порой мне кажется, что партнер собирает вырезки о наших «достижениях».
- Все как всегда, - скучным голосом ворчит Одиннадцатый, - Ни тебе кровавой мясорубки, ни погони с сиренами и стрельбой. Лишь куцый некролог на предпоследней странице. Такая-то покинула этот мир, родственники и сослуживцы безмерно скорбят.
Одиннадцатый захохотал. Вот он, армейский юмор во всей красе.
- Не объявлялся кто?
- Если ты про нашего противного друга, то он припрется, - взгляд на часы, - через полчаса за своей побрякушкой. Еще приходил хмырь от налоговиков. Такая рожа, прости господи. Чистый хищник.
  Несмотря на то, что городские власти сквозь пальцы глядят на бизнес вроде нашего, конторе необходимо было прикрытие. Своеобразный общественный договор. Официально мы торгуем моющими средствами. А что? Нормальный бизнес, не хуже других. Люди любят чистоту, и дела конторы идут вполне успешно. Как-то Одиннадцатый удивленно заявил, что мыло приносит нам прибыль. По этому явление налогового инспектора во плоти не стало для меня такой уж неожиданностью.
- Посмотрел бумаги, покачал кудлатой башкой и был таков, - продолжает свой монолог Одиннадцатый. – Ты тут дожидайся нашего любителя побрякушек, а я пошел, покопаюсь к компе.
С этими словами он понес свою габаритную тушу в заднюю комнату.
 
  Азиз посетил офис наемника. Жалкая конура. Впрочем, для подобной работы ни к чему шикарные апартаменты. Асасин просмотрел бухгалтерские бумаги, которые оказались, конечно же, в полном порядке. Похоже, бизнес у парней шел неплохо. Судя по напряженному взгляду громилы с изборожденной шрамами мордой, он ждал какого-то визитера. Справедливо рассудив, что вряд ли эти люди берутся сразу за несколько заказов сразу, Азиз откланялся.
  Выйдя на улицу, асасин направился в заранее облюбованный наблюдательный пункт. Полуразвалившаяся кирпичная пятиэтажка была идеальным местом. Окно выходит аккурат на двери конторы. Азиз в первую очередь проверил, нет ли иных возможностей выйти из здания. Асасин достал аккуратно упакованные в целлофан сэндвичи и бутылку минеральной воды. Он приготовился ждать.
  Не прошло и часа, как у дверей появился наемник. Но и после этого улица недолго оставалась пустынной. Вскоре по ближайшему пространству рассыпались молодые люди, в чьих спорых и великолепно скоординированных движениях угадывался почерк профессионалов. Группа зачистки, отряд слуг Пирамиды. Подготовились они основательно. Видно, прошлый прокол заставил их отнестись к этому киллеру со всей серьезностью. Азиз криво ухмыльнулся, развязка не за горами.

  Тайлер смотрел в зеленые глаза наемника. Он видел в них любопытство и недоверие. И этот щенок умудрился надуть многоопытного слугу Пирамиды? Но сейчас ошибка будет исправлена.
- Вы выполнили работу, - Тайлер сделал небольшой шаг, чтобы солнечное окно кабинета оказалось у него за спиной.
В офисе, во второй комнате находился мускулистый приятель наемника, бывший гвардеец. Скорее всего, сейчас он сосредоточенно наблюдает за посетителем. Что ж, вполне понятная предосторожность для людей, ведущих такой бизнес. Но они допустили ошибку. Сейчас их разделяет дверь. И будь напарник хоть самым быстрым спринтером, ему все равно понадобиться несколько секунд, чтобы преодолеть это препятствие. К тому времени его не в меру резвый дружок уже будет мертв. Тайлер поймал себя на том, что не испытывает перед схваткой ни возбуждения, ни гнева, ни чего.
- Деньги на вашем счете. Могу я забрать свою вещицу?

  Хлыщ появился ровно в час тридцать. Глядите, какой пунктуальный. Все тот же длинный черный плащ. Все та же широкополая шляпа. И все та же мерзенькая улыбочка, застывшая на узких губах. И все-таки он мне не нравился. Не знаю даже почему, ведь наши посетители в большинстве своем не вызывали приязни. Даже за благообразными личиками некоторых пряталась хищная натура. А в этом же буквально жил зверь. Словно скованный тесными путами человеческого облика. Неудержимо рвущийся наружу.
  Вещицу? Что ж, пожалуйте, лишь бы не видеть больше вашу жуткую физиономию. Когда я достал кулон, и протянул клиенту у меня словно мороз по коже пробежал. Взгляд. Я буквально услышал щелчок, подобный которому издают самонаводящиеся ракеты, прочно захватившие цель. Может быть, именно это меня и спасло. Следующее, что я увидел – летящую мне в лицо широкополую шляпу хлыща. Но тело уже жило своей жизнью, обгоняя разум, заработало в бешеном ритме схватки.

  Это был обычный, до совершенства отработанный прием. Шляпа полностью закрывает обзор жертвы, лишая ее возможности сориентироваться и уйти от удара. Дальше, почти без паузы идет укол стилетом в сердце. Тайлер множество раз проделывал этот нехитрый, но безотказный трюк. И всегда бой на этом и заканчивался. Но на этот раз все вышло немного не так.
  Наемник, словно почувствовал опасность и развернулся, уходя от укола. Острие стилета лишь поцарапало ему грудь. И тут же, чертов ловкач, используя инерцию своего движение, попытался дотянуться до убийцы локтем. В последний момент Тайлер успел подставить под удар плечо. Но даже смягченный мышцами импульс гулко отразился в голове. Наемник оттолкнул слугу Пирамиды и отскочил в сторону на этот раз сам, оказавшись напротив окна.
  Все шло не так, как планировалось. Тайлер понял, что опять недооценил противника. Подобные вещи нельзя прощать себе, если и в дальнейшем хочешь остаться в живых. Но самокопание нужно оставить на потом. Сейчас нарисовались более насущные проблемы. Главной из них был напарник киллера, который, как пить дать, уже спешил на помощь товарищу, сжимая в лапах какую-нибудь скорострельную машинку. Секунды таяли. И Тайлер принял единственное правильное в данной ситуации решение. Слуга Пирамиды прыгнул на своего противника, вытянув руки и всей массой толкая его в сторону окна. Тонко зазвенело разбитое стекло.

  Это было даже красиво, когда два свившихся в клубок тела в ореоле стеклянных брызг вылетели из окна и по пологой дуге плюхнулись на мостовую. Азиз отложил бутерброд, и потянулся к пистолетам. События закрутились с поразительной быстротой. Слуге Пирамиды не повезло. В результате падения он оказался внизу, придавленный своим противником. Он, конечно, пытался шевелиться, но в ближайшие пару минут его можно было не принимать в расчет. Наемник поднялся и попытался свалить. Но было видно, что и ему досталось изрядно. На груди кровь, лицо исцарапано, нога повреждена. Далеко ему не уковылять. Вон уже и засуетились бойцы из группы зачистки. Время действовать.
  Первые две пули опрокинули самого ретивого слугу. Уверенный в себе он, не оглядываясь, рванулся на помощь своему боссу. Но два тупоконечных девятимиллиметровых аргумента с хлюпаньем вошли в затылок и прервали его бег. Остальные тоже слегка замешкались, явно не ожидая подобного поворота. Пока они удивлялись и озирались по сторонам, пытаясь вникнуть в изменившуюся обстановку, Азиз, непрерывно паля из обоих стволов, успел уложить троих.
  Но тут боевики очухались и сосредоточились на главной опасности. Стволы в их руках дружно изрыгнули пламя. Азиз откатился в укрытие и вставил в пистолеты новые обоймы. Пока все шло, как задумано, даже лучше. Наемник оказался не так-то прост. И хотя он был ранен и оглушен, повинуясь инстинктам, киллер, воспользовавшись общей суматохой, пытался скрыться. Вон он, ковыляет в ближайший переулок. Боевик, прикрывавший это направление, нашпигованный пулями асасина, отдыхает мордой в асфальт. Но главное, Азиз успел заметить, что, находясь в полуобморочном состоянии, пытаясь спасти свою жизнь, везучий наемник продолжает сжимать мертвой хваткой заветный артефакт.
  План операции менялся на ходу. Сейчас главное – помочь ему уйти. Потом гораздо проще будет найти наемника, чем напрасно надеяться взять штурмом твердыню Пирамиды. Азиз высунулся из-за груды битых кирпичей и открыл беспорядочный огонь по боевикам. Теперь его задачей было не нанести урон, а просто задержать слуг Пирамиды, заставить их тратить драгоценные минуты на оборону. Но когда в очередной раз асасин, сменив обоймы, намеривался снова открыть свой заградительный огонь, он увидел то, что мигом развеяло все его надежды.
 В узкую улицу, ставшую ареной локальных боевых действий с визгом шин вклинились два бронированных фургона. Створки дверей разошлись и из машин посыпались новые боевики. На этот раз в тяжелых бронежилетах и с мощными штурмовыми винтовками в руках. Асасин спокойно взвесил свои шансы и оценил их равными нолю.

  Положение хуже некуда. Спина саднит. Глаза заливает кровь. Бок словно обожгло, но, слава богам, стилет лишь скользнул по ребру. Главная проблема – правая нога просто отказывается работать. А ведь возможность двигаться сейчас самое главное. Я отполз за угол и вдруг отчетливо осознал, что из этой передряги мне уже не вырваться. Их слишком много, они слишком хорошо вооружены. Меня просто сомнут.
  Правда на улице творилась что-то не вполне понятное. Похоже, у меня появился неожиданный союзник. Он уже уложил нескольких нападавших и явно пытался подарить мне шанс убраться подальше. Ведя огонь из-за дальней кучи строительного мусора, незнакомец заставил дружков хлыща прижаться к земле. Я сосредоточился на движении. Боль и кровопотеря сейчас не важны. Главное убраться подальше. Шаг. Еще шаг. У меня появилась надежда. И тут же умерла, когда я увидел ворвавшиеся в бой фургоны. Вот, пожалуй, и все. Новоприбывшие длинными очередями заставили умолкнуть моего нежданного благожелателя, а может, и вовсе прикончили беднягу. Сейчас он добегут до этого переулка, и…
  Вдруг атакующие резко сбились с шага и даже попятились назад. В повисшей над полем битвы секундной тишине я четко различил неповторимое жужжание, присущее лишь одному механизму – тяжелой моторизированной броне имперских гвардейцев. Одиннадцатый!

  Тайлер уже почти пришел в себя после падения. Тупо ныла отбитая ягодица, но в целом он был вполне готов к бою. Но опытный убийца вставать все же не спешил. Внезапный выход на сцену нового персонажа его ничуть не удивил. Этот наемник, похоже, способен был на сюрпризы. Но и слуга Пирамиды на этот раз хорошо подготовился. Подкрепление подоспело вовремя. Тайлер в своих операциях редко прибегал к услугам бойцов защитного отряда Пирамиды, справедливо считая их неповоротливым и шумным пушечным мясом. Все эти тяжелые бронежилеты и мощные штурмовые винтовки годились лишь для того, чтобы сдерживать наступающего многочисленного врага и в операциях, проводимых Тайлером, были скорее обузой. Но сегодня совсем другой расклад.
  Слуга Пирамиды взглянул в переулок, где наемник делал безуспешные попытки ускользнуть от преследователей. С такими травмами ему далеко не уйти. И тут мостовая содрогнулась от тяжелых шагов. Тайлер с изумлением увидел, как рваными клочьями мяса разлетается ближайший штурмовик защитного отряда.
 
  Азиз оторопело смотрел на грозную фигуру вышедшую в центр развернувшегося уличного сражения. Моторизированная броня планетарного десанта. Пережиток времен последней войны. Мощные стальные пластины защищают тело бойца, делая его практически неуязвимым для пуль и осколков. Гидравлические приводы позволяют развивать огромные усилия. Даже безоружный человек в этой дуре был страшным противником. Но в руках у напарника киллера, ну кто же это еще мог быть, бешено вращал пятью стволами пулемет Гатлинга.
  Азиз знал это оружие, специально созданное для суматошной атмосферы штурмового боя. Гладкоствольный, как охотничье ружье, пулемет с огромной скоростью выплевывал во врага порции картечи. Натуральная мясорубка. На улице творилось страшное. Куски трупов и потоки крови. Ошметки металла фургонов и керамических пластин тяжелых бронежилетов. Надсадный вой вращающихся стволов и фонтан стреляных гильз. Все это длилось нестерпимо долгие минуты.
  Но тут Азиз увидел в вдалеке два дымных следа и понял, что сражение подошло к финалу. Он еще успел склонить голову перед актом столь отчаянного самопожертвования, до того как управляемые ракеты дотянулись до закованного в неповоротливую броню отважного человека. Взрыв разметал участников бойни, покрыв поле боя щебнем и кирпичной крошкой. Все. Теперь нужно найти наемника. В том, что он выжил, асасин не сомневался ни секунды. За долгие годы служения Ордену он безошибочно научился распознавать тех, на ком лежит благословение Мудрейшего из мудрых.

 
Четыре дня

  Я пил четыре дня. Вставал с продавленной кровати лишь для того, чтобы откупорить очередную бутылку дешевого сивушного пойла или с трудом передвигая ногами доковылять до сортира. Я вливал в себя порцию за порцией, а в ушах стоял протяжный гул взрыва, накрывшего улицу. Одиннадцатый… Да, сержант, ты вышел на свой последний бой. Ты победил, но на этот раз не сумел выжить. Трясущимися руками я подносил ко рту очередную бутылку. Отвратительная едкая жидкость лилась в горло, обжигала внутренности, разбавляла горечь потери. Только сейчас, когда огненный напалмовый вихрь унес Одиннадцатого в Валгаллу, я начал понимать, насколько мне был близок этот суровый человек с его грубыми армейскими шуточками и постоянной готовностью прийти на выручку, прикрыть спину. Пожалуй, он был единственным настоящим моим другом. И теперь его не стало и вокруг меня, и внутри меня осталась лишь холодная безымянная пустота.
  Я пытался скрыться от нее, забиваясь в темный угол. Я пытался сжечь ее очередной дозой алкоголя. Вся бесполезно. Эта промерзшая пустота, бесконечный вакуум потери, продолжала жить рядом со мной. Жить во мне. И в тот момент, когда я срывал зубами пробку с очередной бутылки, и когда, склонившись над зевом унитаза, блевал горькой желчью, и когда, дрожа под одеялом, глядел бессмысленными глазами в потолок. Пустота…
  На третий день первые слезы потекли по моим небритым щекам. Бессильная ярость, глухая боль сердца, дикая страсть крушить все подряд. Все это потоком хлынуло в мягкую плоть подушки. Спазмы сдавливали мое воющее горло. Судорога гуляла по дергающемуся в рыданиях телу. Но пустота уходила. Медленно отступала, злобно щурясь. С каждой слезой. С каждым судорожным вздохом. С каждым стуком минутной стрелки настенных часов.
  Утром пятого дня я не притронулся к бутылкам. Утром пятого дня я полчаса стоял под душем, то, отмокая под горячими струями, то, обдавая себя ледяным водопадом. Утром пятого дня я побрился, съел яичницу и выпил большую кружку горячего натурального кофе. Утром пятого дня я надел чистые джинсы, новый свитер и старый любимый бушлат. Утром пятого дня я достал из тайника крупнокалиберный револьвер с длинным стволом и обрез помпового ружья. Утром пятого дня я сунул свою наваху ручной работы в кожаный поясной чехол, зашнуровал высокие десантные ботинки, нацепил на шею проклятый кулон и вышел на улицу.
  Теперь я знал, что делать. Я найду этого ублюдка, кем бы он ни был и где бы он ни прятался. Вырву его черные злобные глаза и заставлю сожрать их. И при этом буду громко и счастливо смеяться.

Переплетение линий

  Прозрачная пластиковая крышка реаниматора с тихим жужжанием отъехала влево. Но Тайлер не спешил вставать из теплых нежных объятий восстанавливающего геля. Он лежал и с холодной яростью вспоминал события минувшего боя. Это был первый прокол за все годы его службы Пирамиде. Первый звонок к тому, что реакция становится медленной, а мышление костным. Так недооценить противника… Но каков хитрец. Выходит, наемник заранее знал, как буду разворачиваться события. Оставил в засаде неизвестного стрелка, а потом, не колеблясь, отправил своего напарника в самоубийственную атаку прикрывать отход. Тайлер криво улыбнулся, наконец-то он встретил по настоящему сильного противника. Да, предстоящая охота обещает быть интересной.
  Он взглянул на руку. Перелом срастили, лишь на том месте, где острый обломок кости, пропоров мышцы, вышел наружу, остался небольшой розовый шрам. Да, Тайлера изрядно потрепало взрывом, но лучшие хирурги Пирамиды восстановили покореженное тело. Кости собрали, некоторые органы заменили. Единственное, чего не позволил сделать Тайлер – это вживить ему донорский глаз, вместо вышибленного шальным осколком. Теперь в левую глазницу был встроен электронный имплантант, серебристый овал с красным синтетическим хрусталиком. Это устройство позволяло при необходимости видеть тепловые излучения, а после несложной настройки давало возможность наводить огонь стрелкового оружия. Но не этот заставило Тайлера выбрать металлический «глаз». Слуга Пирамиды хотел, каждый раз глядя в зеркало вспоминать, что жизнь полна сюрпризов.

  Щелк, щелк, щелк. Острые покрытые черным лаком ногти выбивали нехитрую дробь на зеркальной полировке стола. Щелк, щелк, щелк. Взгляд Великого магистра словно танцевал в пустоте. Щелк, щелк, щелк. Пространство, время, океан возможностей, грозовые фронты причин, легкие облака возможных решений, вечный, еле различимый шепот структуры реальности. Магистр, как и все маги Ордена без труда ориентировался в потоках вероятностной структуры. И даже ходили слухи, что верховный колдун Пирамиды одним лишь усилием воли мог влиять на запутанное поведение линий.
  Конечно, это было не так. Но перед магистром стояла и без того нелегкая задача. Он был великолепно осведомлен об особенностях отношений внутри Ордена, о том, что Капитул ждет - не дождется, когда Пирамиду можно будет прибрать к своим рукам. Так уж повелось, в Ордене есть две абсолютно равноценные ветви власти. Их противоборство не давало внутреннему существованию Пирамиды превратиться в обыденную рутину, заставляла всегда быть начеку.
  Поэтому Магистру приходилось вести очень тонкую игру. Ведь главной пикантностью ситуации было то, что его противники в такой же степени обладали возможностью чувствовать реальность. Но на этот раз они не все разглядели. Магистр давно понял, что главным качеством в подобном противостоянии становиться терпение. Когда-то, много лет назад его предшественник и наставник предпринял необходимые шаги, колдуну лишь оставалась время от времени корректировать течение линий в соответствии с развитием ситуации. Немного здесь, немного там. В результате в паутине появился необходимый узор. Чтобы видеть его, мало быть одаренным магом, нужно стоять у истоков. Щелк, щелк, щелк…
  Пирамида была не просто центром городской власти, чьи приказы не произносятся в слух и не обсуждаются. Всевидящее око и тысячи невидимых рук. Это циклопическое архитектурное сооружение, пожалуй, всем своим устройством отражала саму суть этой власти. Аскетичная и простая снаружи, внутри она представляла собой запутанный лабиринт коридоров, жилых келий, ритуальных залов, служебных и офисных помещений. Подобно муравьям, тысячи слуг и магов копошились в каменно чреве Пирамиды. Жили и умирали. Не понимая цели, не видя причин.
  Попасть в нутро власти можно было всего двумя путями. Основным поставщиком кадров были бедные семьи из города и окрестностей. Там со временем даже сложился и окреп своеобразный бизнес. И предприимчивый человек, собрав с десяток плодовитых самок своего вида, мог за несколько лет сколотить неплохой капитал. Вторым, и наиболее перспективным источником стали масштабные эксперименты в области генной инженерии. И многие братья, матерью которых была пробирка в руках биолога, заняли свое место в сложной иерархии Пирамиды.
  Все дети здесь получали одинаковое образование и всестороннее развитие. Но когда им исполнялось четырнадцать, их пути расходились. Те немногие, у кого обнаруживались колдовские способности, составляли закрытую касту. К их услугам были все возможности Пирамиды, роскошные апартаменты, обширные библиотеки, мощные сетевые каналы. Но главное, только маги имели возможность настоящего карьерного роста, а в перспективе шанс занять пост Верховного магистра или войти в состав Капитула. Остальные же до конца своих дней будут довольствоваться званием «слуга Пирамиды». И ни опыт, ни заслуги, ни талант не исправят этого положения.
  Единственный выбор, который у них есть – служить одной из ветвей местной власти. Либо старомодному в своих методах и агрессивному в своих притязаниях Капитулу, либо Верховному магистру, чей духовный авторитет в структуре Пирамиды был непререкаем, а подходы скорее творческими. За первым было количество, за вторым, как правило, качество. И последнее позволяло Магистру не только удерживать свое положение, но и в будущем надеяться изменить ситуацию к своей выгоде. В весьма скором будущем. Так говорили линии. Щелк, щелк, щелк.

  Тайлер осмотрел свой арсенал. Нет, больше он не сделает ошибки. С новым врагом нужно быть готовым ко всему. Сейчас на длинном стеклянном столе перед убийцей в строгом порядке лежали различные приспособления, назначение коих сводилось лишь к одной функции. Весь этот вороненый и никелированный метал, черный и оливковый пластик, нелепое нагромождение микросхем электронных устройств предназначались только для этого. Для быстрого и надежного уничтожения человека.
  Малогабаритный пистолет. Безгильзовые пули начинены сильным токсином. Достаточно одного попадания, все равно куда, и через десять секунд наступает паралич, через тридцать – смерть. Тайлер спрятал пистолет в кобуру на поясе. Рядом уместились гранаты, тонкие матовые цилиндры с красной тугой кнопкой на торце. Две свето-шумовых, две, снаряженные парализующим газом и одна, способная породить мощную ударную волну, что на своем пути плавит металл и разносит бетонные стены. В подплечную кобуру отправился компактный пистолет-пулемет, калибр одиннадцать миллиметров, рама из легкого, но очень прочного пластика.
  Теперь настало время тихой смерти. В специальные карманы плаща – пяток метательных ножей. В наруч, амортизирующая синтетика, усиленная стекловолокном, - несколько отравленных метательных игл. Тут же примостились небольшие но крайне полезные электронные безделушки. Черный конус. Если запустить эту машинку, то она генерировало направленное поле, в котором молекулярная структура пространства начинала сходить с ума, перестраивая кристаллические решетки и разрывая соединения частиц. Страшная штука. Тайлер такие не любил, но пренебрегать не стал. А вот эти два устройства попроще. Одно взламывает запароленные электронные системы, другое режет плазменным язычком твердые поверхности. Любимое оружие Тайлера - хищный вороненый стилет занял свое почетное место на левом боку.
  Слуга Пирамиды похлопал себя по одежде. Ни чего не выпирает. Пару раз подпрыгнул. Ничего не звенит. И тут заблеял вызов переговорника. «Босс его засекли», - донеслось из динамика. – «Семь минут назад он вошел в сеть. До сих пор там. Стандартный общественный вход в тридцатом секторе. Группа готова». На лицо Тайлера вползла улыбка. Жизнь полна сюрпризов.
 

 В цифровой паутине

  Краткий период потери ориентации. Верх намертво сплавляется с низом, на секунду даря четкое ощущение, что сейчас перед тобой ярким цветком разворачивается новое еще невиданное измерение. Но проходит долгое опьяняющее мгновение и вот ты здесь. Висишь над бесконечной пропастью сети. Яркий свет не слепит тебя, ведь глаза с их чувствительными рецепторами остались вместе с телом в тесной кабинке общественного пункта сетевой связи. Самый простой и безопасный выход, если важна анонимность.
  Обычно я редко пользуюсь полным входом. Мне хватает общения через монитор. Информация она информация и есть, независимо от того сидишь ты перед экраном или плывешь в океане цифр. Но сегодня мне как никогда нужна оперативность, помноженная на конфиденциальность. Нужен свободный источник, не связанный с городом, тот, кто защищен получше меня. Свободный сборщик.
  Сама специфика моей профессии обязывает иметь подобные связи. Ведь только на последнем этапе в ход идут пистолеты, ножи или дальнобойные винтовки с оптическим прицелом. Основное время занимает сбор и обработка огромных массивов информации. Вот тут-то, как нельзя кстати, оказываются знакомства среди тех, кто торгует этим важным товаром. Безликие обитатели пространства, которого нет. Их знания безграничны, потолок определяет лишь сумма, которую ты готов заплатить за их услуги.
  Я огляделся. В слабом желтом свечении висели легкие паутинки инфопотоков мелких компаний и частных пользователей, нити корпоративных линий и тугие канаты банковских систем. Но все подавляла гигантская паутины черных, окруженных серебристым светом защиты, труб сети Пирамиды. Вот уж кто относится к информации, как главному инструменту, и если хотите оружию, действительно серьезно. Невдалеке маячил красный круг телепорта. Мне туда.
  Достаточно лишь четко оформленного желания и я внутри. Призрачное табло сетевого перекрестка предлагает несложный выбор – всего несколько основных направлений ведущих из города. На всякий случай делаю круг, перескакивая с сервера на сервер, меняя имена и по возможности пользуясь доступными «черными» выходами. Конечно, имея время можно отследить мой путь. Но в данном случае это не имеет значения. Так. Чуть не проскочил поворот. Где-то здесь должен висеть неприметный маячок. Ага. Почти одновременно с активацией хитрого двенадцатизначного кода, меня подхватил невидимый поток, понес в диком танце над базами данных. Я мгновенно теряю ориентацию. Надеюсь, тоже самое произошло и с возможными системами слежения.
- Привет, Счастливчик, - весело сказала размытая серая тень, лишь отчасти напоминавшая человеческую фигуру. – Какими судьбами?
- Мне нужна информация.
- Конечно, конечно. Старый Ныряльщик снова кому-то понадобился.
Сколько лет ему на самом деле? Скорее всего, он прав, вряд ли за короткий срок возможно заслужить себе столь хорошую репутацию. В свое время на него вышел Одиннадцатый. С тех пор сотрудничество было постоянным и надо отметить взаимовыгодным.
- Ну, так что же, мой юный друг, Вас интересует? – в голосе появились кокетливые нотки, интересно, какого пола мой собеседник.
Вместо ответа я просто продемонстрировал цифровую копию кулона.
- И что мы хотим узнать?
- Все.
- Часов пять работы. Приходи на восьмой маяк, тот, что в свободном секторе Бастиона.
И Ныряльщик нырнул в темноту.
  Выход всегда по воздействию на сознание похож на ледяной душ. Ты открываешь глаза, но ничего вокруг не видишь. Твои нейронные сети мучительно медленно приходят в обычное состояние. Постепенно ты начинаешь различать очертания окружающих предметов. Чувствуешь гладкий пластик кресла. Слышишь тихое жужжание аппаратуры. Ты снова здесь. Мышцы немного затекли, но это малая плата за цифровое путешествие.
  Когда я выхожу на улицу, яркий солнечный свет слепит меня. Но уже через мгновение понимаю - что-то не так. Можете назвать это интуицией, но скорее это просто опыт экстремальных ситуаций. В воздухе буквально повисло напряжение и через секунду-другую здесь станет ой как горячо. И эпицентр всего этого – я сам. Чистое холодное сознание фиксирует начало движения десятка одетых в черное фигур. Пора. Время – это субъективная клетка.
 
  На этот раз Тайлер не стал рисовать. Наблюдательный пункт на чердаке одного из домов, примостившихся напротив пункта связи, был достаточно удален от места операции, но давал прекрасный обзор. Десятка лучших оперативников рассредоточилась по периметру. Тройка снайперов заняла свои места на крышах. В бронированных автомобилях ждут своего часа стражники Пирамиды и группа хирургов. На всякий случай тут же на чердаке пристроили пусковую турель для управляемых ракет.
  Можно было попытаться взять наемника в самом пункте. Но тут неминуема стрельба. Тайлеру не было жаль своих бойцов, он был готов всех их положить, лишь бы цель не сумела уйти. Проблема в другом. Артефакт. Скорее всего, он спрятан в надежном месте, и поэтому брать наемника необходимо живым. Ну, или частично живым. Руки, ноги и некоторые внутренние органы не так уж и необходимы для допроса.
  «Босс, он идет», - пискнул переговорник. И действительно, вскоре наемник показался в дверях. Встал, щурясь на солнечный свет. «Первая группа пошла»! Оперативники рванулись вперед. И тут слуга Пирамиды заподозрил неладное. Киллер, уже увидевший противника, остался стоять на месте. На его лице расцвела улыбка, глаза стали пустыми, как у необуддистов, впадающих в транс. «Снайперы»!!! – чувствуя подвох, заорал Тайлер. Но было уже поздно.
  Пули с сухим треском продырявили прозрачную пластиковую дверь. Но цели уже не было на том месте. Он на глазах Тайлера превратился в стремительную темную молнию. «Хрррр», - захрипел переговорник, говоря о гибели одного из оперативников. Тут же вслед за этим раздалось какое-то бульканье. Звук, который издает человек, когда ему перерезают горло. А потом еще и еще. Грохотали выстрелы, слышались крики и чей-то визг. Но Тайлер уже не вслушивался в тот бардак, что творился на улице. Он понял что снова проиграл.

- Мы не довольны, слуга, - похоже, адепт не врал, рожа его так и сочилась этим самым недовольством.
Тайлер промолчал, лишь еще ниже склонился в полоне.
- Ты уже третий раз упустил его. Твое усердие приносит нам только убытки. Многие слуги мертвы. И мы теряем время.
Тайлер снова промолчал. Хотя внутри него зрела уверенность, что расплатись они честно с наемником, любимая побрякушка была бы уже в лапах адептов. Но его здесь никто не спрашивает, ему только отдают приказы.
- Мы даем тебе еще один шанс. На этот раз последний. Найди эту скотину, принеси нам вещь. Мы ждем, слуга.
Когда Тайлер поднялся, адепт невольно вздрогнул. В блеске стального глаза, в почти неуловимой ухмылке он увидел смерть. Не просто абстрактную темную ауру, а угрозу направленную лично на него. Великий адепт, способный прозревать хитросплетение вероятностных линий, маг Пирамиды высшей категории, испугался.
 
Magico abanico

  Азиз нашел наемника. Для этого пришлось задействовать все ресурсы Аламута на поверхности. К делу были подключены информаторы, дни и ночи проводящие среди городских банд, полицейские чиновники, кормящиеся из щедрых рук асасинов, и, конечно же, сетевые наблюдатели. Было потрачено много сил и еще больше денег. К утру все было готово, и Азиз, словно заправский рыбак, ждал, когда в его обширную сеть заплывет неуловимый киллер. И уже днем зазвенел первый звонок. Фигурант объявился в сети. Оставив недопитую чашку крепкого кофе дымиться на столе, асасин рванул к пункту связи со всей возможной скоростью.
  Но, не доехав до нужного мест буквально пару кварталов, Азиз понял, что опоздал. На подходах, стараясь быть незаметными, суетились боевики Пирамиды. Счет шел на секунды. Асасин только и успел вскинуть бинокль, как началось это. Невероятным образом обреченная на заклание жертва обернулась охотником. Стремительным и беспощадным. Не ожидавшие такого поворота событий боевики продолжали действовать по стандартной, давно проверенной в деле, схеме. Но именно в этот раз она дала сбой, сбой, стоивший носителям костного сознания их презренных жизней.
  Азиз только хмыкнул, когда черная тень, оставив за собой шесть трупов, исчезла в ближайшей подворотне. Похоже, поганые маги из Пирамиды напоролись на адекватного противника. То, что здесь на милю разило черным колдовством не вызывало никаких сомнений. Человек не может двигаться столь стремительно, если только не продал свою бессмертную душу, бесценный дар Аллаха, надменному Иблису. Или… Впрочем, нет, это всего лишь сказки. Этой школы никогда не существовало. Просто не могло существовать.

  Тайлер угрюмо глядел на экран монитора. Раз за разом, все более замедляя скорость прокрутки кадров, он просматривал фрагменты боя. Вот наемник спокойно стоит. Камера фиксирует его медленные движения. Взгляд вверх, взгляд в сторону. Как раз туда, откуда рванулась нему первая группа. Губы двигаются, он что-то шепчет. Тайлер не очень хорошо умел читать по губам, но слова «пространство» и «клетка» вычленил без труда. А вот следующие секунды заставили убийцу снова удивленно покачать головой.
  В следующее мгновение наемник исчез. Вот просто так, взял и испарился. Тут же появившись рядом с оперативником. Взмах большого складного ножа, и кровь из рассеченной сонной артерии брызнула маленьким фонтанчиком. А киллер тем временем снова растворился в воздухе. Словно бестелесный дух, эдакий карающий призрак, носился он по пустынному пятачку у входа в сетевой центр, с удивительным спокойствием на лице. Возникал из неоткуда и попадал неизвестно куда. Ни одна из камер так и не зафиксировала его перемещения, только конечные пункты.
  Тайлер снова потянулся к вороху архивных распечаток. Magico abanico. Легендарная школа ножевого боя, в существование которой никто не верил. Да и как тут поверить, если, как утверждают источники, на высших уровнях посвящения ее мастера способны использовать искривление пространственных плоскостей и недоступных человеческому сознанию измерений. Звучит как полный стопроцентный бред. Совершенно ненаучная фантастика. Но Тайлер своими глазами видел эту систему в действии, мало того все было зафиксировано десятком камер, вот она запись. Дела…
  «Магический веер», а именно так с испанского переводилось название школы был создан где-то в Латинской Америке. Группа мексиканских гуру поставила перед собой цель создать некое абсолютное оружие. Эксперименты длились несколько десятков лет. В ход шло все – древние шаманские практики, новейшие методы компьютерного моделирования, разработки психологов и биомехаников, различные препараты, расширяющие сознание. И вроде как была создана практическая методика объединившая результаты этих изысканий в систему.
  Почему в основу были положены техники ножа, завезенные туда еще испанцами во время конкисты, остается только догадываться. Может быть, среди создателей случайно затесался специалист по владению навахой. Ну а может, система и не нуждалась в более мощном оружии. При таких скоростях пистолет только мешает. В дальнейшем, как гласят документы, группа создателей рассеялась по неспокойным мексиканским просторам и сгинула в ходе целой череды революций сотрясавших Латинскую Америку в те опасные годы.
  В самом конце описания стояла резолюция аналитического отдела Пирамиды. Все вышеописанное объявлялось полнейшим бредом, расхожим мифом о боевых суперсистемах. Приводились аргументированные доводы в пользу того, что Magico abanico не может существовать в принципе, так как сама теория искривления пространственных плоскостей не выдерживает никакой критики, а, следовательно, является ложной. Получается, Тайлер имел счастье созерцать то, чего не должно быть, что нарушает основные законы существования вселенной. Он бы и сам не поверил, если бы не самое простое и грубое доказательство – шесть трупов с перерезанным горлом.

  Я не сдох? Такова была первая мысль, возникшая в голове, когда я открыл глаза. Тусклый свет едва пробивался через грязное окно подвала, где я медленно приходил в себя. Продолжительный рывок через пространство высосал все мои силы, превратил мышцы в желе, болью прошелся по нервным центрам. Такова была плата за возможность пользоваться пространственным веером. И сегодня я вплотную подошел к той черте, за которой лежала мрачная тишина могилы.
  Сейчас меня можно было брать голыми руками. В глазах стояла красная пелена, в ушах низкий гул. Руки тряслись и отказались слушаться, а первая безрассудная попытка подняться на ноги окончилась полным фиаско. Пройдет еще не один день, пока я приду в норму. Никаких подвигов, много отдыха, много времени. Но последнего мне как раз и не хватало. Через час нужно снова погружаться в сеть. Ныряльщик ждать не будет. С большим трудом, но все-таки удалось встать. Замерев на минуту и сделав несколько глубоких успокаивающих вдохов, я на негнущихся ногах поплелся к выходу.

Ныряльщик

- Идиот!!! – гремела тень громовым голосом. – Ты подставил нас обоих.
- Ты-то что расстраиваешься? – я был несколько ошарашен подобной встречей, но усталость совершенно убила мои эмоции, осталось лишь слабое удивление.
- Похоже, ты еще тупее, чем кажешься. Ты связался с Пирамидой, и поверь мне, дружок, эти ублюдки найдут способ достать тебя. Да и меня заодно.
- Пирамида… - только и вырвалось из моего виртуального горла. – Ныряльщик, мне нужна информация. Нужна, несмотря на цену.
- Все, парень, больше не слова, - тень сгустилась, сделавшись непроницаемо черной. – Ни слова здесь. В сети даже воздух имеет уши, уши у которых в реальном мире есть реальные руки с реальными «пушками». Через три часа встретимся в тени памяти твоего мертвого друга.
- Как я узнаю тебя?
- Никак. Я узнаю тебя.

  Одиннадцатый большую часть своего времени проводил в конторе. Порой даже ночевал там. Единственное место, которое ему нравилось – клуб «Блокада». Никогда не понимал его выбор. Шумное место, электронная музыка. Тенейджеры и неплохая карта стимуляторов. Странная гавань для отставного сержанта имперского десанта. Но Одиннадцатого это не смущало. «Здесь я снова чувствую себя живым», - часто говорил он, заказывая очередную двойную порцию бренди. Так и сидел, цедил свое пойло и рассматривал веселящийся молодняк. Теперь это место за угловым столиком накрывает лишь его тень, существующая только в моем мозгу. Тень памяти.
  Я еще раз осмотрел бар. Интересно, Ныряльщик уже здесь? В начавшем заполняться клубе резвилась лишь молодежь. Мое же воображение рисовало сетевого информатора эдаким великовозрастным гуру. Хитрые морщины на лице, длинные белые волосы, в беспорядке разметавшиеся по плечам. Модный в позапрошлом сезоне прикид. Обитатели сети всегда несколько инфантильны. Они пытаются успеть за быстроменяющимися течениями реальной жизни, но это никогда им не удается. Ведь единственная настоящая жизнь для них проходит там, в пространстве, где скупые лаконичные цифры превращаются в яркие образы.
- Огня не найдется, счастливчик? – озорной юный голос у меня за спиной.
Я машинально протянул зажигалку. И тут меня словно током прошибло. Я узнал. Нет не голос, его в сети можно синтезировать и исказить как угодно. Но интонация. Та манера говорить, индивидуальная и неповторимая, как капиллярные линии на подушечках пальцев. Глаза мои в буквальном смысле полезли на лоб.
- Да ладно ты, кончай удивляться, - девица помахала у меня перед носом длинной незажженной сигаретой. – Я это, я.
  Девчонке на вид было лет семнадцать. Стройную тоненькую фигурку не скрывал блестящий зеленый пыльник. Темные волосы стрижены очень коротко. Мощные высокие ботинки на рифленой негнущейся платформе добавляли к общему виду изрядную толику агрессивности. Модные нынче очки с переливающимися всеми цветами спектра стеклами сдвинуты на нос. Из под них на меня с любопытством смотрят большие чуть раскосые карие глаза. «Да она красавица», - мелькнула вялая мысль. Я наконец-то извлек огонь из своей зажигалки и поднес его к сигарете.
- Что, не нравлюсь? Ожидал, небось, увидеть здесь мудрого дедушку, прикоснувшегося к виртуальным тайнам мироздания. Убеленного сединами, склонного к употреблению классических наркотиков и заумным назидательным беседам?
Она попала в точку. Первым моим желанием было развернуться и со всей возможной скоростью покинуть помещение. Втягивать в свое дело столь юную особу, да еще крайне независимого нрава, мне не улыбалось. Но тут же я осознал, что уже поздно. Ныряльщик, или уж точнее Ныряльщица вляпалась в мою войну по самые прелестные, чуть заостренные кверху ушки. Вляпалась из-за меня. К тому же нужна информация. И если уж в деле замешана Пирамида, то мое желание уберечь девчонку от неприятностей совершенно не имеет значения. Нам придется выкручиваться вместе.

  Полчаса ушло на дорогу. Вначале пять остановок на монорельсовом поезде, потом блуждание по темным кварталам спального района. Вот мы и на месте. Большая темная мансарда в очень даже приличном доме. Все жилое пространство заставлено аппаратурой. Моргают зеленые, красные, желтые диоды. Слышится тихое жужжание работающих компьютеров. Тут и там, на столах, на черных коробках системных блоков, просто на полу, стоят пластиковые стаканчики с недопитым кофе, валяются пустые упаковки психостимуляторов и окурки тех самых длинных тонких сигарет.
- Уютно тут у тебя.
- Рабочая атмосфера, – тут же парирует девчонка. - Не думай, что я так живу. На моей основной квартире нам появляться небезопасно. Скорее всего, ее не вычислят, но когда имеешь дело с Пирамидой, лучше не рисковать. А это одно из рабочих мест. Здесь они не додумаются нас искать. По крайней мере, в ближайшую пару суток. Кофе будешь?
- Угу. Что-то я чувствую себя полной развалиной.
- Это после утренней бойни? Как же, наслышана, - она злобно хихикнула. – Ты задал жару этим козлам. Сколько уложил? Троих? Четверых? А то спутник-наблюдатель ушел из зоны, а пока ловила новый, прозевала концовку.
- Шестерых, - я отхлебнул раскаленную черную жидкость, сахара она не пожалела, во рту сразу стало приторно, да так, что начало подташнивать.
- Только не надо морщиться. Глюкоза необходима твоему изношенному организму для восстановления. А то вырубишься прямо сейчас. Что делать одинокой свободной девушке в самом расцвете ее сексуальности рядом с храпящим мужиком? Только проливать горькие слезы разочарования.
Я поперхнулся, чуть не пролив кофе на ближайший компьютер.
- Да не пугайся ты так, не собираюсь я тебя насиловать. Пока. Шучу, просто. Согласна, грубо и пошло. Это, наверное, от нервов. Что ж, заправились, пора и поработать.
Она подвинула к себе ворох распечаток.
- Задал ты мне работку. Пришлось перелопатить огромные массивы. В нашем секторе о твоей безделушке нет абсолютно никаких данных. Она не проходит ни как украшение, ни как артефакт, ни как курьез. Заглянула к нашим подземным братьям. Что ты так смотришь? Да, пришлось немного повозиться с их кодами доступа. Там у них много очень хороших программеров. Очень сильная защита, чуть мозги не вскипели, в самом, что ни на есть натуральном смысле. Но я прорвалась. Видишь, какая гордая сижу? Так вот. В подземной сети уже имеются кое-какие следы. Кто-то весьма подготовленный и очень серьезный уже искал инфу по этой теме. Я попыталась проследить нашего конкурента, но из этого ничего не вышло. Программа-призрак, если тебе это о чем-то говорит.
  Я кивнул. Мне приходилось пользоваться такой штукой. Специальная программа для тех, кто желает обеспечить полную анонимность своих сетевых путешествий. Она создает полноценную иллюзию того, что абонент вошел в сеть с нескольких десятков точек входа одновременно. То есть те, кто хочет его отследить вынужден иметь дело не с одним четким каналом, хоть и скачущим с сервера на сервер, а со сложной паутиной. Вычислить посетителя в такой ситуации - занятие долгое и по большому счету бессмысленное.
- Пошарахавшись в подземелье, я нашла кой-какие крупицы, - Ныряльщица потянулась за очередной сигаретой. - Они-то и позволили выйти на след нужной информации. Вначале за периметр нашей зоны, потом на орбитальный сервер. Оттуда – на «Орион-8». И тут меня ждал успех. Какой-то добрый самаритянин устроил в одном из космических закутков целую копилку инфы по твоей проблеме. Ну, я и вскрыла эту кубышку.
  «Орион-8». Громадная станция, висящая в открытом космосе недалеко от планетарной системы Бастиона. Одно из средств обеспечения свободы, к которой так стремятся ого обитатели. В свое время эти революционеры были бельмом на глазу остальных, не столь лояльно настроенных к своим жителям систем. Не раз предпринимались попытки уничтожить зарвавшихся анархистов. Всегалактический анклав католиков организовал пару крестовых походов. Айятола Брунев громогласно объявил космический джихад. Империя бросила все свои некогда прославленные силы на подавление революционной заразы.
  Но оказалось, что жители Бастиона способны защитить свои убеждения силой оружия. Изрядно потрепанные крестоносцы вернулись домой ни с чем. И далеко не все. Брунев, вместе с флагманом своего флота, циклопическим линкором «Гнев Аллаха», сгорел в плазменной вспышке во время неудачной попытки прорвать планетарную оборону. После чего джихад как-то сам собой сошел на нет. А Империя… Гордая, страшная, могучая Империя получила такую оплеуху, что через несколько лет просто перестала существовать, развалившись на множество независимых городов-государств.
- И вот, что удалось узнать, - прервал мой мысленный экскурс в историю девичий голос. – Судя по всему, вещица эта достаточно древняя. Упоминания о ней встречаются в так называемых «Хрониках забытых артефактов». Это такая многотомная энциклопедия. В ней описаны странные предметы, так или иначе повлиявшие на судьбы людей и государств. Там и Грааль, и плащаница, и целый набор мечей, и знаменитая «потерянная платформа». Ну, знаешь, та, на которой по легендам находится портативный коллапсер. Нажимаешь на кнопочку, и вселенной наступает кердык.
  Я улыбнулся. Сказка была веселая. Еще в детстве я читал множество книг и смотрел множество фильмов, в которых отважные герои и мерзкие злодеи сражаются за право обладать этой штукой. По преданию, созданная давным-давно сумасшедшим японским ученым, «потерянная платформа» до сих пор парит в беспредельных просторах космоса. Конечно же, постоянно находятся психи, больные настолько, что всерьез пытаются ее найти.
- Но главное, - продолжала Ныряльщица, выпуская струю дыма, - там упоминается и твой кулон. Упорно всплывает то здесь, то там на протяжении человеческой истории. Кем создан и для чего не понятно. Рассказывается, что ему поклонялись, что его хранили, но ни разу не говорится, что им как-то пользовались. Я попыталась проследить судьбу этой бесполезной фигни в более близком прошлом. Несколько сот лет назад артефакт всплыл в истории неомасонской ложи «Черный рассвет». Там был какой-то очередной замут с притязаниями на мировое господство, интриги, убийства, предательство. В общем, все как полагается. Судя по всему, побрякушка не очень-то им помогла. Сохранилась полицейская опись вещей изъятых у «Рассвета», после штурма их крепости. «Кулон стеклянный. Одна штука. Исторической и культурной ценности не представляет». Несколько лет он провалялся на складе вещественных доказательств. Потом, когда полицейский департамент решил распродать весь хлам оттуда частным коллекционерам, кулон выкупил, причем за мизерную сумму директор фирмы торгующей компьютерными программами, некто Генрих Воцкович.
  Очень странный персонаж. С детства интересовался оккультными науками. Среди коллег слыл сатанистом, но ни к какой официальной церкви не принадлежал. Был замкнутым, угрюмым и целеустремленным человеком. Жена погибла в автокатастрофе. Растил дочь Сару. Был богат. Но не так давно скоропостижно скончался от кровоизлияния в мозг. Я смотрела его медицинскую карту в базе министерства. Он был абсолютно здоров и собирался жить долго и счастливо. Но… Самое забавное, Воцкович додумался спрятать в сети свой дневник. На последних страницах упоминается, что несколько раз на него выходили покупатели с просьбой продать кулон. Вот его слова: «За спиной этих теней я отчетливо вижу контуры Пирамиды. Власть, они жаждут ее всегда. Но я не собираюсь делиться. Их жалкие деньги – бессмысленный тлен. Сердце мира бьется в моей руке, и оно не достанется Пирамиде. Никогда».
  После своей смерти он оставил дочке все состояние, включая артефакт, который эта дура просто повесила на шею. Чего ж удивляться, тому, что на днях ее нашли мертвой в собственной квартире. Шея перерезана, внутри торчит поршень «кибер-Приапа». Смешная была фотография в газетах. Говорят Сара была красивой девушкой, настоящим произведением искусства, пусть и сотворенное не руками. Не жалко было кромсать такое роскошное тело? А, наемник?
  Я просто покачал головой. Никогда не задумывался над сексуальной привлекательность мишени. Как-то не до того было.
- Это все? – спрашиваю.
- Все? Ты, похоже, не представляешь, сколько информации мне пришлось пропустить через сито, чтобы выловить эти крупицы. Ну да ладно, чего еще ждать от профана. Есть еще одна деталь, стоящая того, чтобы о ней упомянуть. Ты когда-нибудь слышал такое странное имя – Ктулху?
 
Спектр

  Зал адептов, не смотря на то, что находился на самой вершине Пирамиды, представлял собой стилизованную пещеру. Шероховатый серый камень стен, стулья, вытесанные из цельных кусков гранита, шумное пламя открытого огня, бьющего из черной широкой ониксовой чаши. Странное место. Истинный эпицентр власти города. Именно здесь Капитул Пирамиды решал важные вопросы, проводил главные ритуалы. И сегодня, полный состав, семь Великих адептов собрались, чтобы совершить обряд поклонения.
  По древнему обычаю они одеты в балахоны семи цветов спектра. И это не было данью эстетике. В ходе тщательного отбора, длящегося десятилетиями каждый из кандидатов на высокий пост, проходил ряд сложных тестов, которые и определяли его цвет в будущем. Именно это и делало адептов такими разными. Именно это и соединяло в единую всесокрушающую силу. Каждый из них был могуч, но именно вместе они составляли ту мощь, которую горожане и называли Пирамидой.
  Красный был сильным, но хаотичным и слабо контролируемым колдуном, чья излишняя порывистость и предрасположенность к скоропалительным решениям всегда создавали Капитулу массу проблем. Оранжевый, был завзятым оптимистом, во всем видевшим лишь положительную сторону. Это порой позволяло ему выходить сухим из воды в, казалось бы, безвыходных ситуациях, но сильно мешало в реальной оценке угроз. Желтый, солнечное сердце Капитула, его администратор, держащий в руках финансовые потоки – основу власти Пирамиды. Зеленый. Главной его функцией была координация усилий адептов. Благодаря ему эти такие разные маги могли сконцентрироваться на единой задаче. Голубой. Обладатель совершенной логики. Человек-компьютер, глава аналитического центра. Его вычисления не раз помогали справиться там, где бессильными оказывались колдуны, наблюдающие за вероятностными линиями. Синий – глава боевиков Пирамиды, ее вездесущей армии. Безжалостный и коварный, уступавший по этим качествам лишь последнему члену Капитула. Фиолетовый. Человек без лица. Начальник службы внутренней безопасности. Следящий за всеми, вечно плетущий сеть интриг и заговоров.
  Все они такие разные, но похожие как братья-близнецы. Плод расчетливой и целенаправленной вивисекции не одного поколения колдунов. Апогей исканий и экспериментов. Часть общей мозаики, имя которой могущество. Сегодня они собрались в этом зале, чтобы провести, ставший уже до серого обыденным, ежегодный обряд установления связи. Обряд стяжания покровительства далекого и древнего божества. Обряд поклонения самой тьме. И это было нечто большее, чем просто традиция.
  Огонь пылал в ониксовой чаше. Красный стоял в середине аккуратно вычерченного круга. Замысловатые символы, геометрические фигуры и письмена на уже забытом в миру языке покрывали пол и стены зала. Адепты, каждый на своем, строго определенном ритуалом месте, застыли, подобно каменным горгульям. Сейчас их отточенный десятилетиями магической практики разум концентрировал все доступную им энергию и направлял на медиума. Красный, которому по традиции отводилась эта роль, потянулся к алтарю из грубо обтесанного валуна, где в ряд располагались несколько кожаных кисетов, пучки трав и большой кривой нож с почерневшим от копоти клинком.
  Запах серы смешался с ароматами лавра и амаранта. Зашипела в огне чистейшая морская соль. Взметнула пламя смесь из оливкового и лотосового масла. Почернели и превратились в пепел травы, собранные в пустынных предгорьях. В ход пошла земля, с большим трудом доставленная из тех мест, где люди до сих пор предпочитали закапывать в нее своих мертвецов. Красного начало мелко трясти, глаза его закатились, явив на всеобщее обозрение белки, рассеченные сетью кровеносных сосудов. Нездешний зловонный ветер развевал полы его рясы. Откуда-то издалека послышался низкий гул и отчетливый тяжелый топот того, то стремился явиться на призыв.
- Ф,нгулуи мглв,нафх Ктулху Р,льех Вгах,нагл фхтан! - зарычал Красный в надвигающуюся тьму.
Порывистым движением он схватил нож и полоснул себя по ладони. Кровь обильно закапала на алтарь. Гул нарастал. На высоком лбу адепта вздулись тугие вены.
- Ф,нгулуи мглв,нафх Ктулху Р,льех Вгах,нагл фхтан!
Нож в руках Красного выделывал замысловатые вензеля. Кровь, слетавшая с лезвия, по странной причине не падала вниз, а зависала перед адептом начертанными в воздухе магическими фигурами. Они светились и пульсировали. Наполнялись энергией колдунов Капитула.
- Ф,нгулуи мглв,нафх Ктулху Р,льех Вгах,нагл фхтан!
  Гул достиг своего апогея. Перешел в высокий режущий визг и после секундной абсолютной тишины взорвался оглушительным ревом. Магические круги и формулы на полу и стенах засветились холодным синим огнем. Зависшие в воздухе кровавые знаки лопнули со стекленным звоном, разлетелись красными льдинками по залу. А над ониксовой чашей, словно из глубины яростного огня, материализовалась могучая фигура. Под черной лоснящейся кожей перекатывались внушительные мускулы. Пальцы заканчивались внушительными стальными когтями. Глаза горели яростью. С острых клыков огромной пасти на алтарь с шипением падала ядовитая слюна.
- Ф,нгулуи мглв,нафх Ктулху Р,льех Вгах,нагл фхтан! – прошептал одними губами Красный и, вконец обессилив, рухнул на пол.

  Тот, кто взял бы на себя труд понаблюдать сегодня за Пирамидой снаружи мог увидеть, как на самой вершине вспыхнул ослепительно яркий свет. По всей черной поверхности словно прошла судорога, когда волны белого пламени покатились вниз. Еще вспышка, и все снова пришло в норму. В своем кабинете Великий магистр поднял недовольный взгляд от старинного манускрипта, стоявшего в свое время уйму денег и еще больше жизней, пожал плечами и снова углубился в чтение. В далекой подземной тиши крепости Аламут Великий старец смеялся, разгоняя гашишный туман, висящий в скромной келье. Над чем? О том ведает только Аллах.

Ктулху

  И снова бесконечная глубина сети. Как только ее обитатели живут здесь годами. Это ж насколько должно меняться представление о реальности. Я украдкой взглянул на Ныряльщицу. Она-то снова во всей своей виртуальной красе, темный призрачный вихрь разрывает местное пространство. У меня нет подобных примочек, поэтому я повис неуклюжей стандартной фигурой, какую выдают всем посетителям общественных пунктов связи. Сейчас мы, конечно, воспользовались частным входом, но это ситуации не меняло.
  Что мы здесь делаем? Ищем истину, мать ее так. При попытке выяснить, что же твориться вокруг меня, слишком уж часто всплывало это странное имя. Ктулху. Мы просмотрели все доступные без входа в сеть данные. Собрали какие-то разрозненные крупицы. Властелин морей. Демон разрушения. Погонщик рабов. И прочие страсти. Похоже, наш новый заочный знакомый личность премилая, с целым набором замечательных привычек. Среди них пристрастие к кровавым жертвоприношениям и диким выходкам, вроде разрушения городов, еще далеко не самые жуткие.
  После нескольких часов беспорядочных поисков, Ныряльщица заявила, что хватит заниматься ерундой, пора отправлять внутрь. Несмотря на вялые протесты, очень быстро на моей голове оказался шлем. Бах! И мы здесь. Сейчас наш дуэт резво движется за пределами городского сектора, туда, где на окраинах электронного мира живут кибер-отшельники и стоят цифровые храмы давно забытых, а то и просто выдуманных богов. Только здесь, в медитативной тишине, изредка прерываемой электрическими разрядами, можно найти тех, кто прольет немного света на историю моего невзрачного стеклянного медальона. Ну не в Пирамиду же ломиться с вопросами.

- Кого я вижу! Сам знаменитый Ныряльщик в компании с какой-то дурацкой дешевой куклой пожаловал к нам в гости. - на ступенях развалин, надо полагать, ранее бывших храмом, сидел престарелый сатир.
Натуральный сатир. На башке небольшие рожки. Огромные, как в старых дальневосточных мультфильмах, зеленые глаза. Козлиная бородка. И, как без них, покрытые густой шерстью увенчанные копытами ноги, между которых настоящей булавой болтается гигантский фаллос. Как он передвигается с такой штукой?
- Все бы ничего, - болтало его козлиное преосвященство. – Но вот только Ныряльщик помер два года назад. Помер натурально и безвозвратно. Кто ты мой, юный друг, пользующийся знакомым профилем? Знаешь, советую отвечать правдиво, у нас тут мутных чужаков недолюбливают.
Туман развеялся, и рядом со мной оказалась Ныряльщица в самом, что ни на есть, натуральном виде. Ну, или, по крайней мере, очень похожая.
- Помнишь, Лунный танцор, что ты сказал мне, когда отец впервые привел меня сюда?
- Освежи мою память.
- Ты выдал очередную свою нетленную мысль. «Каждый из нас поэт. В этом или в том. Все мы стремимся достичь каких-то высот. Но запомни, девочка, к чему бы ты ни пришла в итоге, лучшие наши стихи мы читаем ветру на пустынных перекрестках времени и пространства».
- Эн, малышка, - на глазах компьютерного сатира, казалось, выступили слезы, никогда еще не видел технологии, способной передавать оттенки эмоций.
- Танцор… У нас мало времени, мы пришли по делу.
- Конечно, нет, чтоб навестить старого зануду просто так, вспомнить былые деньки, - в голосе сатира прорезались ворчливые нотки. – Ну, и что же вас интересует в нашем захолустье?
- Доступ к базе, что же еще.
Сатир покрутил кудлатой башкой, но со ступеней поднялся. Стук его копыт тонул тишине, словно в мягкой вате. Внутри развалин было уютно. Прямо на заросшем травою дворе стоял массивный каменный стол. На нем в гордом одиночестве возвышался дымящийся кофейник.
- Хлебнуть не желаете? – в огромных глазах сатира мелькнули задорные искорки. – Прочищает мозги лучше любой синтетики. Глоток здесь и твой мозг в реальном мире в бешеном темпе вырабатывает эндорфины и прочую полезную дребедень. Тонус поднимается, зрачки расширяются, тайное становиться видимым.
- Не бойся, - толкнула меня локтем в бок Ныряль…, то есть Эн. – Основной специализацией Танцора всегда были цифровые наркотики. На этом поприще ему нет равных. А здесь, в зоне потерянных богов он оказался случайно, так сказать побочный эффект.
- Поиски истины и все такое, - совершенно не обиделся на подобную оценку своих талантов сатир. – Ладно, пошли.
  Интерфейс базы данных оказался большим ростовым зеркалом. Рядом, насмешкой над общим мифологическо-сказочным фоном парила в воздухе вполне современная компьютерная клавиатура.
- С чего начнем? Какие-нибудь отправные точки поиска имеются, или будем тыкать в клаву наугад?
- У нас есть только имя. Ктулху.

 Древние были, есть и будут. До рождения человека пришли Они с темных звезд, незримые и внушающие отвращение, спустились Они на первозданную землю.

Ну а дальше все было, как у них, богов то ест, водится. Всех покорили. Всех победили. Вначале в морской пучине, ну а после и на суше. От прочих легенд, эту отличала лишь безудержная кровожадность персонажей и тотальное презрение к заведенным в их кругах нормам общежития. И все их боялись, и все почитали. Тут под фанфары объявился и наш дружок. Ктулху Великий, а именно так предпочитали именовать его легенды, приходился Древним братом. Степень родства, правда не уточнялась, но тот факт, что ему удалось урвать хлебную и непыльную должность погонщика рабов, говорит сам за себя.

Бесцельно блуждали Древние по тропам тьмы, нечестивая власть Их над Землей была велика. Все творения склонялись перед Их могуществом и ведали силу Их злобы.

Вот такие милые зверюшки. Веселились от души. Издевались над слабыми и беззащитными. Насиловали старушек. Уводили девок в полон. В очередной раз доказывая, что сила без ума имеет весьма сомнительную ценность. Подростковая банда какая-то, а не сообщество древних и мудрых существ. Так продолжалось долго. Но подобные отморозки у власти, это уже перебор. Последствия не заставили себя долго ждать.

 В гневе Своем Старшие Владыки схватили Древних посреди Их бесчинств и сбросили Их с Земли в Пустоту за гранью миров, где царит Хаос и изменчивость форм.

Тут снова отличился наш Ктулху. Вылез из своего морского жилища и встрял за братву. Встрять-то встрял, но вот силенок своих рассчитать не смог. Стражи Земли отловили супостата, нацепили магический намордник и упрятали в тюрьму. Снова под воду, кстати. Где он и по сей день спит и видит, как срок его заканчивается и начинается веселье. Вот и вся легенда. Но, как водится, есть альтернативные воззрения.
  По одному из них, Древние до сих пор живы себе и здоровы. Обитают на отдаленной планете. Настолько отдаленной, что место ее расположения со всей уверенностью можно отнести к владениям Хаоса. Существа эти могущественны и почти бессмертны. Остается только догадываться, зачем им лезть в дела такой мелочи, как люди. Тем не менее, Древние постоянно пытаются влиять на ход событий на Земле. Может, им просто здесь климат понравился?
  И одной из центральных фигур этого ответвления как раз и является Ктулху. Так как основное тело его покоиться где-то у нас в океанских глубинах, то и возможности активно участвовать в местных событиях у него намного выше, чем у остальных Древних. По идее он готовит возвращение своих братьев. Культ этот никогда не выходил за рамки закрытых сект. Членами одной из них, оказывается, были предтечи Пирамиды. В результате настоящей войны между группами ктулхупоклонников выжили немногие. Впоследствии они осели в нескольких городах. Но только у нас сумели добраться до самых высот мирской власти.
  Если не считать нашего города, дела их пошли из рук вон плохо. Многие связывают это с тем, что в ходе войны были утеряны или уничтожены многочисленные святыни культа. Среди них и скромный медальон, ныне висящий на моей шее. Кто-то считал его творением земных черных колдунов. Кто-то предполагал, что не обошлось без божественного вмешательства. А некоторые утверждали, мол, побрякушка есть ни что иное, как осколок центрального витража твердыни Древних – таинственного Кадата. Похоже, очень многие в этом мире уверены, что амулет несет частицу былой мощи злобных божков. Маленькую такую, но вполне достаточную для простых человеческих развлечений, вроде власти и могущества.

От раздумий о своей нелегкой судьбе меня отвлек яростный вой сирены. Он звучал отовсюду. Отдавался в голове слабой болью.
- Соберитесь, ребятки. К нам пожаловали незваные гости, - сатир из неоткуда выхватил переносной ракетный комплекс. – Сейчас будет мясо.
Глаза его светились неподдельной радостью и азартом.

 
Мясо

  Азиз поднес дымящуюся чашку к губам. Аромат натурального кофе распространился по тесной комнатке. Эту конуру асасин снял специально для сегодняшней акции. Оборванные обои, дешевая пластиковая мебель и кухня, в которой с трудом уместился переносной холодильник и новенькая кофеварка. Это вся роскошь, какую позволил Азиз своей сетевой группе. Впрочем, сейчас им было не до этого. Они находились внутри и следили за перемещениями объекта. Несколько часов ушло на то, чтобы обнаружить его в необъятном цифровом пространстве. Но Азиз отлично понимал, что наемник не успокоится, не ляжет на дно. Такие люди всегда стремятся разъяснить ситуацию. Не смотря ни на что. И это основное их уязвимое место.
  Азиз не отвлекался на основные религиозные порталы. Нет. Психологический профиль наемника говорил о том, что он вряд ли станет доверять официальным источникам. Работа с так называемым подпольем – вот его естественная среда. А значит, он попытается выйти на тех, кто обитает на окраинах сети. Отшельники, сторчавшиеся гуру и просто психопаты-фанатики. Именно у них и стоит его искать. Сетевые ищейки Аламута раскинули свою паутину. Оставалось только ждать. Азиз допил кофе как раз в тот момент, когда на мониторе высветился сигнал тревоги.

  Искусственное небо потемнело. Мир упорно сужался в конус, когда первая ракета, оставляя дымный след, рванулась навстречу темным силуэтам. Бух! Одна из плоскостей пространства разлетелась, словно обычное зеркало. Тут же локальная вселенная наполнилась яростными звуками. С глухим шуршанием уходили вдаль ракеты. Задорно ругался сатир. Шипели разноцветные молнии. Огонь гудел у самых стен храмовых развалин.
- Неплохо. Лунный танцор, как всегда в своем репертуаре. Абсолютно незаконное оружие. Он изолирует их индивидуальные линии. Им придется побарахтаться неизвестно где около часа, прежде чем они смогут вернуться в реальность. Мощный удар по нервной системе. Головокружение, тошнота и другие радости, - Эн развернула перед собой прозрачный экран навигатора, выверенными движениями она открывает и закрывает какие-то сектора. - Впрочем, и нападающие тоже не лыком шиты. Вон, видал, как громыхнуло. Это направленный деконструктор. Разрушает саму структуру, на основе которой собрано это пространство. Мощная вещь. Но надо отдать Танцору должное, пока все держится. Я такую защиту соорудить бы не смогла.
- Это замечательно, - нервно озираюсь, чувствую себя явно лишнем на этом празднике, - но не пора ли нам сваливать?
- Кто спорит? – ее пальцы продолжают плясать в пустоте свою тарантеллу. – Только вот, не все так просто. Видишь, горизонт так странно выгибается. Твои друзья из Пирамиды капсулируют пространство, отрезают выходы. Если мне не удастся в ближайшие минуты вычислить путь отхода, нас сцапают. Пока глухо. Ты тут не поможешь. Смотри. Наслаждайся.
  Картина битвы, развернувшейся вокруг, постепенно менялась. Темные силуэты перестали метать молнии и теперь кружили в воздухе, стараясь зайти за спину разбушевавшемуся сатиру. Тот же в свою очередь скакал с валуна на валун, строил жуткие рожи, плевался и непрерывно палил из своей ракетной установки. Но нападавшие уже приноровились к его манере и, хотя и потеряли нескольких бойцов, все же за счет численного превосходства начли теснить Танцора. Вот громовой удар невидимого молота расколол на части огромную каменюку буквально в нескольких сантиметрах от головы сатира. Последнего отбросило ударной волной на несколько метров и проволокло бородатой мордой по земле. Ракетная установка выпала из рук и тут же растаяла в воздухе.
  Силуэты издали радостный вой и ринулись на нашего защитника. Но тут Лунный танцор подул в блестящий серебряный свисток, что висел у него на шее. Переливистый тонкий звук пронесся по долине. Сгустки тьмы на мгновение остановились, чувствуя подвох. И тут произошло то, от чего должно быть там, в реальности волосы у меня встали дыбом. Зеленая лужайка пошла мелкими трещинами как лобовое стекло автомобиля, в которое угодило что-то твердое и тяжелое, и взорвалась изнутри. Огненные языки взметнулись до самых небес. И сквозь ярость пламени проступила исполинская фигура.
  Черный и, судя по всему, совершенно мертвый рыцарь восседал на лошадином скелете. Лохмотья одежды. Ржавые латы. Взмах зазубренного меча и один из атакующих разлетелся невесомыми хлопьями. Еще один взмах и очередной агрессор покинул сеть, напоследок провопив невнятное проклятие. Но место выбывших занимали новые. Меч вертелся с огромной скоростью, каждый раз находя новую жертву.
- Хотите драться с богами, принимайте их правила, - злорадно проблеял сатир.
- У нас проблемы, - тихо, но вполне отчетливо прошептала Эн. – Мне не удается выбраться из этого дерьма. Они перекрыли все выходы. Мало того, они вычислили наш трафик. Уже сработал первый охранный контур. Они ломятся в мой дом. Там, в реальности. Меньше чем через минуту ловушка захлопнется.

- Они влипли, - оторвался от монитора один из сетевиков.
Азиз лишь кивнул. Не было сил оторваться от экрана. В глубине сети сейчас разворачивался настоящий Рагнарек. Небо пылало, чудовищные фигуры, вышедшие из древних легенд, с упоением сносили друг другу головы. На смену мертвому рыцарю, павшему под ударами призраков, пришла стая хищных птиц. Они рвали податливую плоть нападавших, которые явно не ожидали встретить здесь подобные сюрпризы. Но, надо отдать им должное, отступать силуэты не собирались. Битва кипела вовсю.
- Десять секунд до полной капсуляции, тем же бесстрастным голосом оповестил наблюдатель. – Восемь, семь…
- Запускай.

  Изрядно поредевшая стая с криком разлетелась в стороны. Оставшиеся тени издали победный вопль и двинулись в наше сторону. Очень странное ощущение. Ты видишь противника. Вот он несется на тебя. Ты чувствуешь как время уходит, падая шершавыми песчинками в бесконечность. Только сделать ну ничего не можешь. Поганое чувство беспомощности и холодной тоски.
- Ну, вот и все, - Эн в сердцах бьет кулачком по виртуальному экрану навигатора, тот возмущенно пищит и пропадает.
  Тени все ближе. Но, когда надежда окончательно покидает меня, вокруг что-то неуловимо меняется. Песня? Я слышу песню. Вначале тихо, словно бы издалека, потом все громче и громче. Какой-то тягучий арабский напев. Призраки останавливаются в замешательстве. Если бы у них были головы, можно было бы подумать, что они нервно оглядываются по сторонам. И там, клянусь всеми демонами сети, есть, чем полюбоваться.
  Расправив огромные светящиеся крылья, по небу скользит белая птица. Клюв ее из золота, глаза – изумруды, когти – чистое серебро. Царь птиц, убийца шайтанов. Симург, так, кажется, она называется. По ошарашенному лицу Лунного танцора понятно, что и он не ожидал выхода на сцену этого персонажа. Призраки с воем бросаются на нового врага. Бросаются, чтобы тут же быть разорванными в куски. Птица поворачивает голову. Птица смотрин на меня. Могу поклясться, на ее клюве проступает улыбка.
- Выход!!! – кричит Эн, но вопль этот тонет в скрипе и грохоте распадающейся реальности.

Вспышка. Темнота. Боль. Вспышка. Боль.
  Глаза мои слезятся, но руки с четкостью автомата выхватывают обрез из подплечной кобры. Ба-бах! Картечь с визгом летит в сторону входной двери. Я вижу лишь мутный контур и слышу чей-то истошный крик. Попал. Мы выбрались. А ведь счет шел буквально на секунды. Они уже сломали дверь. Они уже врываются в квартиру. Мысли кружатся в голове, а руки делают свою привычную работу. Восемь раз палец нажимает на спусковой крючок. Восемь зарядов находят свои цели. Я бросаю опустевший обрез и выхватываю крупнокалиберный револьвер. Глаза постепенно привыкают к реальности и я вижу три трупа в дверном проеме. Оставшиеся в живых члены штурмовой группы вынуждены отступить. Но это не надолго. Рядом ошарашено трясет головой Эн.
- Выход! - кричу я прямо в ее испуганное лицо. – Здесь есть другой выход?
Она кивает и молча указывает пальцем на темный квадрат на полу. Люк. Нет времени расспрашивать, куда он ведет. Если у нас и есть шанс, то он там, за деревянной крышкой. Хватаю ни чего не соображающую девчонку и чуть ли не насильно волоку к люку. Петли тугие, а крышка тяжелая. Да и режим экстренного выхода из сети дает о себе знать тупой болью в мышцах. После третьей попытки крышка поддается. Слышится треск. В лицо мне летят щепки. Но уже через секунду я вглядываюсь в темный провал. Ни лестницы, ни веревки, по которым можно было бы спуститься. Надеюсь, умная девочка предусмотрела способ страховки, поэтому просто бросаю ее в люк. Она не сопротивляется, значит, все идет по плану.
  За спиной слышится топот бегущих ног. Новый штурм начался. Оборачиваюсь, одновременно падая на правое колено, уходя тем самым с линии обстрела. Револьвер дважды свирепо гавкает, разнося череп первому, ворвавшемуся в комнату, и пробивая бронежилет в районе сердца второму. Но мне ни к чему долгая перестрелка. В дверной проем летит моя осколочная граната, а я уже прыгаю вниз. Когда в падении заворожено смотрю вверх, яростная волна огня заполняет тот кусок пространства, что виден в удаляющемся квадрате люка.
 
Танцы с ножами

  Тайлер стоит посреди большой круглой комнаты. Плечи расслабленно опущены, руки вдоль тела, глаза прикрыты. Сегодня убийцу не допустили к акции, отдав поимку наемника на откуп команде компьютерных мудрил. Тайлер не ревновал. Он был на все сто, да что там, на все двести процентов уверен, что умные ребятки из службы сетевого контроля ни чего не добьются. Не такой это человек, чтобы с нм справились эти салаги. Вполне предсказуемым результатом акции станет лишь новая порция трупов. Но Капитулу не станешь указывать на недочеты. Они ведь непогрешимы. Тайлер криво усмехнулся.
- Ситуация пять, - бросил он в пустоту.
- Стандартная тренировочная ситуация. Повышенный уровень сложности. Ограничения для персонала оперативного отдела, - отозвался оттуда-то сверху сухой нечеловеческий голос.
- Все ограничения снять.
  Комната осветилась ярким светом. Возникли прозрачные очертания домов. Через секунду Тайлер стоял на обычной городской улице. Был полдень или около того. От домов отделились тени. Семеро. Тайлер сжал и разжал пальцы. Противники приближались с нарочитой неспешностью. В руках одного из них была увесистая бейсбольная бита. Другой сжимал в лапе ржавое мачете. Остальные пока безоружны.
  Это тренировочный полигон последнего поколения. Пирамида не скупилась на подобные игрушки. Все что не производилось здесь, немедленно закупалось на стороне. Комната представляла собой симулятор боевых ситуаций. Компьютерная программа генерировала изображение, создавая полноценную иллюзию происходящего. Конечно, изображение не обретало плотность человеческого тела, но зато программа наделяла искусственных противников способностью подстраиваться под манеру обучающегося и быстро находить его слабые места.
  Тайлер не двигался. Тайлер ждал. Компьютерные злодеи обходили его со всех сторон, стремясь взять в кольцо. На лицах оскал. Видны даже их гнилые зубы. Казалось, что еще чуть-чуть и можно будет почувствовать смрадное дыхание. Не смотря оплывшие крупные фигуры, нападавшие двигались четко и слаженно. Словно программист хотел объяснить тренирующемуся, что нельзя недооценивать врага. Тайлер выставил вперед левую ногу и чуть развел руки. И тут же нападавшие бросились него.
  Убийца закрутился волчком. Первого из врагов он пропустил мимо себя, по ходу движения вонзив стилет в его виртуальную шею. В это же время кинжал в левой руке Тайлера, описав дугу, вспорол живот следующей жертве. Образы тут же померкли и исчезли из компьютерного конструкта. Но оставшиеся пятеро отступили. Тайлер пригнулся пропуская над головой размашистый удар битой. Если бы он замешкался, сильный нервный шок от соприкосновения с резвой иллюзией был бы гарантирован. Отключив ограничения, Тайлер добавил в тренировку изрядную долю реальной опасности.
  Тем временем враги перестроились. Обладатель биты перехватил ее поближе к середине, и в коротком мощным выпаде, попытался ткнуть Тайлера толстым концом в лицо. Но убийца поднырнул под удар, одновременно вонзив стилет в паховый узел. Продолжая движение, вписывая его в воображаемый круг, он молниеносным хлестким ударом ноги остановил следующего нападающего. В реальности удар этот нанесенный носком ботинка в основание нижней челюсти надежно вырубал человека, чаще всего отправляя его к праотцам.
  Оставшаяся троица и не подумала остановиться. Лезвие ножа замелькало перед лицом Тайлера с поразительной быстротой. Но опытного убийцу невозможно было смутить подобными финтами. Улучив момент, он просто метнул кинжал в горло нападающему. На подобный бросок с расстояния всего в пару шагов почти невозможно отреагировать, не говоря уж о том, чтобы уйти от разящего острия. Кинжал пролетел сквозь меркнущее изображение агрессора и звякнул о стену. Тайлер отпрыгнул в сторону, уходя от взмаха мачете. Кувырком сократил дистанцию и, не вставая с колен, воткнул узкое жало стилета в печень замешкавшемуся противнику.
  Последний очень натурально взревел и рванулся вперед бешено крутя своим громоздким оружием. Зазубренное лезвие одной лишь своей длиной давало ему изрядную фору. Но Тайлер не стал отступать. Наоборот, рванулся вперед, входя в безопасное пространство, где мачете уже не могло достать его. На ходу ловким движением пальцев сменил хват оружия на обратный, и с силой воткнул стилет за ключицу, перерезая подключичную артерию и не оставляя врагу ни единого шанса.
- Программа ситуации пять завершена, - послышался бесстрастный голос. – Ранений – ноль, эффективность действий – девяносто восемь процентов, время – двадцать секунд.
Тайлер спрятал стилет в ножны и не без удовольствия отметил, что пульс его так и не убыстрился, сердце продолжало биться спокойно и размеренно.
 
Плохая идея

  Под ногами хлюпала вязкая жижа. В этом районе люди не привыкли полагаться на канализацию. Проржавевшие обломки труб порой торчали прямо из развороченной мостовой. Поэтому с отходами здесь поступали просто - выплескивали прямо в окно. Ни полиция, ни санитарная служба не отваживались наведываться в эти проклятые кварталы. Порой до моего уха от ближайшей кучи помоев доносился яростный писк и звуки борьбы. Крысы. Самая подготовленная к выживанию форма жизни. Но тут даже злобные серые грызуны сдавали свои позиции, отступая под натиском истинного чудовища – человека. Ни за что не покупайте здесь мясо, скорее всего, еще недавно оно с писком носилось под ногами местных обитателей.
  Здесь жили изгои большого города. Те, кто уже не мог или не хотел участвовать в большой гонке за деньгами, привилегиями и положением в обществе. Дешевые наркотики и дрянной алкоголь давали им достаточный кусок нирваны, чтобы принимать вещи такими, какие они есть. Здесь научились надеяться только на себя и выживали лишь те, кто был достаточно расторопен и агрессивен, ржавый нож в этом гиблом месте порой был единственным аргументом.
  Сюда не стоит соваться ради любопытства или в поисках сомнительных приключений. Как и любые босяки, местные живут закрытой общиной и не любят чужаков. А человеческая жизнь ценится настолько низко, что именно отсюда идет основной нелегальный поток органов для пересадки. Опасаетесь за свою печень? Не ходите сюда.
- Это плохая идея, Эн, - в который уже раз пытался я переубедить свою спутницу. – Мало того, что место это мне не нравится, так еще и твоя идея ни куда не годится.
- Почему? Вряд ли нас начнут искать именно здесь. Вряд ли найдут быстро.
- Девочка, здесь не свободная сеть. Если Пирамида чего-то желает, она этого непременно добьется. Весь город – всего лишь арена для ее игр. Нас не спасут ни стеклянные дворцы, ни грязные подворотни. Местные сдадут нас с той же радостью, как и полицейские чиновники. Может быть даже с большей. Нам необходимо покинуть периметр.
- Да? Ну и как ты предлагаешь это сделать? Уверена, все возможные выходы они давно уже перекрыли. Скорее всего, еще тогда, когда только вышли на тебя. Конечно, я слышала, что через подземелье можно пробраться наружу. Но туда лезть, выйдет себе дороже.
Грязные исхудавшие дети, собравшиеся вокруг тлеющей мусорной кучи, провожали нас горящими взглядами голодных волчат. Их скрюченные тонкие пальцы с обломанными черными ногтями шарили в пустоте, выискивая жалкие потоки тепла, идущие от их импровизированного костра.
- Но просто забиться в дальний угол и отсидеться уже не удастся. Пирамида найдет нас здесь, - я все еще пытался настоять на своем.
- У меня есть припрятанный козырь. Он не поможет нам отделаться от Пирамиды, но хотя бы даст время отдохнуть и хорошенько обмозговать ситуацию. А, глядишь, и отыщется какая-нибудь лазейка в их сетке.
- Ты водишь знакомство с Богом?
- Нет. Гораздо лучше. С семьей Бурже.
Я даже сбился с шага от удивления. Вгляделся в лицо девчонки. Нет, похоже, она не врала. Семья Бурже. Мясники четырех кварталов. Ночные Потрошители. Городская оспа. У них было множество подобных красочных прозвищ. Клан наемных убийц, бравшийся за самую грязную и низкооплачиваемую работу. Одна из самых жутких легенд этого города. И при этом живая легенда. С ними боятся связываться власти, они вытеснили все банды из своего района.
  Про Бурже ходили разные слухи. И как ни странно большинство из них были чистейшей правдой. Семья объединяла около сотни отчаянных головорезов. Все они были связаны не только общим бизнесом, но и одной кровью, ядовитой как кислота. Если ты родился Бурже, у тебя нет иного выбора, кроме как стать убийцей. Отрезанные головы служили игрушками их детям, с первых дней своей жизни приучая к виду и самому духу смерти, царившему на этих грязных улицах. Когда ребенку исполнялось тринадцать, он проходил своеобразный обряд посвящения. Сам Папаша Бурже, глава и старейшина клана, вручал ему длинный тонкий нож с наборной рукояткой и отправлял в большой мир. Череп первой жертвы нового полноправного члена семьи впоследствии украшал зал общего собрания.
- Вдвойне плохая идея. Это не те люди, которым стоит доверять. Тем более в нашей ситуации. Нам еще психопатов в компанию не хватает.
- Ты не прав, - Эн выудила сигарету из смятой пачки. – На них долг. Отец оказал Бурже услугу. И пока ничего не получил взамен. Они не просто психопаты, они гордецы. Честь, как ни странно, для них значит слишком много, чтобы они сдали нас. Здесь их мир. И если кто-то и сможет вывести нас за периметр, то только они.
  Черт, у нас действительно не было выбора. Но перспектива броситься в пасть одному чудовищу, чтобы избежать когтей другого не очень грела душу. Впрочем, что мы можем сделать? Как ни крути, а Эн права. Без посторонней помощи нам из этой передряги не выбраться. Не помогут ни инстинкты убийцы, вбитые в меня Торвальдсеном, ни способности коренного обитателя сети. Сейчас, похоже, единственный шанс на спасение живет в этих грязных кварталах и носит за поясом дешевый нож с наборной пластиковой рукояткой.
- Эй, прохожие, - от стены отделилась темная фигура, - не поздновато ли для прогулок.
Говоривший, тощий субъект в поношенном пальто и с нахлобученным на затылок котелком, обнажил в улыбке желтые неровные зубы. Несмотря на темноту, я все же разглядел тусклое жало клинка, что он держал у правого бока.
- Вам не говорили, господа, что этот квартал закрыт для посещения, - тощий мелкими по-кошачьи мягкими шагами двинулся к нам, улыбка превратилась в хищный оскал. – Лучше бы сидели себе дома, там, где нет таких плохих дяденек, как я.
- А вот и нет, - спокойно заявила Эн. – Именно ты нам и нужен.

Внутри Пирамиды

  Магистр мерил кабинет шагами. Этот бетонный куб в самом основании Пирамиды был его любимым местом, своеобразным оплотом внутри самой непреступной городской крепости. Только здесь Великий магистр мог чувствовать себя в полной безопасности. Скромная, даже аскетичная комната, единственным украшением которой были старинный шкаф с магическими фолиантами, массивный деревянный стол и кресло с высокой спинкой, в действительности был напичкан электроникой. Системы подавления попыток прослушивания. Системы кодировки связи. Охранные системы. И, конечно же, прямой выход в сеть.
  Магистр взглянул на часы. Времени до встречи уже почти не осталось. Что он сможет рассказать тому, кто через несколько минут встретит его внутри. Несмотря на некоторые трудности, ситуация в целом складывалась как нельзя лучше. Капитул увяз в поисках человека с медальоном. Это было великолепным решением порекомендовать Синему обратить свое внимание именно на этого профессионала. Нет, Магистр не мог повлиять напрямую на членов Капитула. Еще ни один из череды его предшественников ни смог завести своего человека среди Великих адептов. Но этого и не требовалось. В аппарате каждого из них было не мало тех, кто, как говориться, был весьма близок телу. Секретари, посыльные, информаторы, любовники и любовницы. В свое время Магистр потратил немало сил, чтобы выявить всю эту запутанную сеть. Но после ни на миг не пожалел потраченных денег и усилий.
  Как бы ни был силен колдун, он не может все делать сам. Ведь известно, что именно мелкая рутина убивает любое дело. Поэтому заботы попроще поручались целой армии магов и слуг. Кто-то заведует сбором информации, кто-то охраной, кто-то документами. С годами чиновничий аппарат разросся до циклопических размеров. А чем более громоздка система, тем сложнее ее контролировать. Поэтому, несмотря на общую атмосферу тотальной слежки и поголовное стукачество, не составило большого труда найти здесь весьма полезных агентов.
  Великие Адепты, всемогущие колдуны и истинные правители города как-то позабыли, что гордыня некогда считалась смертным грехом. Всех вокруг они считали низшими существами и принимали их услуги как само собой разумеющееся. Но Магистр, вынужденный выживать за счет постоянных интриг, не мог позволить себе такой роскоши. Люди были великолепным материалом для работы. Так много пороков, так много амбиций, так много слабостей.
  Не составило большого труда, чтобы найти недовольных. И не обязательно было вступать с ними контакт. Порой достаточно было лишь подкинуть крупинку-другую информации, намекнуть о карьерном росте конкурента, показать новые возможности, и человек сам без принуждения совершал нужные Магистру поступки. Неудивительно, что в скором времени он получил необходимую возможность окольными путями влиять на решения Капитула, осторожными мелкими шажками подводя его к краху.
  Так произошло и на этот раз. Отдав все свое внимание процессу поиска древнего артефакта, Адепты так увлеклись, что почти перестали отслеживать иные направления вероятностных линий. Что ж, желание обрести поистине нечеловеческую власть вполне понятно. Вот только конкретная и столь желанная цель изрядно суживает горизонты. Магистр усмехнулся, представив как удивятся его враги, получив неожиданный удар в спину, как раз тогда, когда до воплощения их мечтаний останется всего лишь шаг.
  Магистр сел в кресло и натянул на голову шлем. Сеть приняла его с распростертыми объятиями. Несколько сбивающих со следа пируэтов, и он очутился в темном глухом месте. Хотя здесь не было ни стен, ни потолка, каждый виртуальный миллиметр был так напичкан системами защиты, что создавалось ощущение замкнутого пространства.
- Ты как всегда явился без опоздания, - раздался скрипучий голос, и черная бесформенная тень скользнула к Магистру.

  Тайлер с трудом сдерживал злорадство. Еще бы, группа, посланная на поимку наемника, полностью облажалсь. Результатом стали перегоревшие мозги и тонны сожженной аппаратуры у сетевиков и несколько погибших в перестрелке. А ловкач снова ушел. Ушел не оставив следов и теперь опять придется ждать его новой оплошности. Но, слава богам, он совершает их часто.
- Слуга, уверен, ты знаешь уже подробности провалившейся операции, - Синий нахмурил кустистые брови, он почувствовал внутреннюю насмешку убийцы, и это ему не понравилось. – Теперь Капитул больше не настроен, играть в игры.
Тайлер с видимым безразличием пожал плечами.
- Поэтому, ты и твои люди, - Адепт сделал театральную паузу, Синий хотел сообщить Верховному убийце неприятную вещь и, сбивая спесь с жалкого слуги, желал насладиться моментом, - вы поступаете в распоряжение экспериментального отдела Зеленого. Он теперь будет руководить поисками.
  Хотя ни один мускул так и не дрогнул на его лице, внутри Тайлер похолодел. Экспериментальный отдел. Зеленый. Кроме того, что сей Адепт отвечал за общую координацию усилий Капитула, в его ведении находились генетические разработки. Целый набор мутантов, выведенных в пробирках монстров. Уже долгие годы Пирамида вела исследования, которые позволили бы отказаться от человеческого материала, поступающего извне. И нельзя сказать, что эксперименты эти были неудачными.
  Чуть больше десятка суперсолдат спали в анабиозных камерах. Каждый из них был настоящим произведением искусства. Не одно поколение генных инженеров потрудилось над созданием этих монстров. Огромная сила, беспредельная выносливость, молниеносная реакция, поразительная регенерация поврежденных тканей. Максимальная эффективность. Настоящие машины смерти.
  В свое время Тайлер из чистого любопытства настоял на поединке с одним из экземпляров. Ему пришлось несладко. Стремительная глыба упругих мышц заставила его изрядно попотеть. Но, несмотря на сломанную руку, трещину в ребре и сотрясение мозга убийце удалось тогда вогнать жало своего стилета под мощную челюсть противника и достать защищенный непробиваемой черепной коробкой мозг. С тех пор Тайлер не осмеливался повторять подобные эксперименты. К тому же за прошедшие годы Зеленый улучшил своих мерзких тварей.
- Как будет угодно Капитулу, - Верховный убийца низко поклонился и направился к выходу.
  Синий напряженно смотрел на его удаляющуюся прямую спину. Было в этом слуге что-то, от чего мурашки бегали по коже. Будь у Адепта волосы, они бы, наверное, встали бы дыбом. На секунду он усомнился в правильности решения, но тут же соображения эффективности оттеснили подозрения на задний план.
 
Око города
 
  Младший инспектор полицейского управления Энеску мрачно глядел в монитор. Очередная рутина. Сообщения о грабежах и поножовщинах, пара попыток проникнуть на закрытые частные территории, конечно же, убийства, как без них. Многочисленные драки, изнасилования и разборки между бандами просто не попадали в полицейские сводки по причине своей нераскрываемости. Бедные кварталы жили по своим законам, жестоким, но свободным. И полицию здесь не жаловали, не без основания считая дармоедами.
  Энеску тяжело вздохнул. Всего несколько лет назад он работал в районе многоэтажек. Чистые улицы, приличные горожане, видящие в человеке с синей форме скорее удобного помощника, чем естественного врага. За порядком там, в основном следили ребята из частных охранных фирм. Крепкие тренированные парни, многие с вживленными имплантантами. Не то что придурки из местного участка. Энеску бросил презрительный взгляд на пыхтящего над отчетами помощника, необъятное пузо которого свешивалось далеко за форменную портупею.
  Тогда основной функцией младшего инспектора была координация работы охранных структур. Чистая кабинетная работа. Хотя, прошедший еще имперскую школу, Энеску до сих пор поддерживал великолепную физическую форму и, скорее всего, мог без особого труда справиться с парой уголовных элементов, предпочитал он удобное кресло и чистый письменный стол. Погони и перестрелки – романтика для молодых. В свои неполные пятьдесят инспектор жаждал покоя.
  Но в один злосчастный вечер все это полетело к чертям. Сопливый мальчишка. Проклятый молокосос. Наслушавшись в сети агиток Бастиона, он купил в одном из магазинов антикварного оружия четыре вакуумных гранаты. Как ему удалось пробраться за плотные кордоны, охраняющие подступы к высоткам, никто так и не узнал. Пацан сумел пройти на ежегодное заседание почетных акционеров «Города будущего». Эти напыщенные индюки с огромными капиталами и великими планами не успели сказать «мама», как парень нажал кнопки. Громыхнуло так, что слышал, должно быть, весь район. Энеску потом побывал на месте разгрома. Бесформенные глыбы бетона, сплошь покрытые наплывами стекла и металла. Не выжил никто.
  Судьба младшего инспектора, на которого за такой прокол спустили всех собак, повисла на волоске. Оказаться на улице без пенсии и выходного пособия, казалось тогда не таким уж плохим исходом. Но вмешались силы, разглядевшие в опальном полицейском полезный новый винтик для своей машины. Он зачем-то понадобился Пирамиде. Дело кое-как удалось замять. Его даже не понизили в звании. Но вот о работе в привилегированном районе пришлось забыть. Всесильной Пирамиде нужны были свои глаза и уши там, где проходит зыбкая невидимая граница, отделяющая добропорядочных горожан от банд деклассированных элементов.
  Так Энеску оказался среди отбросов полицейского братства. Тех, кому не хватило амбиции или мозгов, чтобы сделать карьеру, ссылали сюда. В проклятый всеми Богами участок номер пятьдесят восемь. Ад для полицейских. Здесь действительно обстреливали патрульные машины, нападали на тех, кто безрассудно выходил на подотчетную территорию в одиночку. Стукачей, с таким трудом найденных во враждебной среде, резали с пугающей периодичностью. Вот буквально на днях, мелкий торговец запрещенной синтетикой, исправно сливавший инспектору информацию, был найден с ножом во рту. Лезвие буквально вбили в гортань, распоров позвонки. Из щербатого рта наружу торчала лишь наборная рукоять. Так в этом районе издавна казнили стукачей. Обидная потеря, но у инспектора пока еще оставались иные источники.
  Энеску запыхтел толстой сигарой. Привычка оставшаяся еще с хороших времен. Список произошедших за вчерашний день преступлений закончился, но на мониторе маячила красная пентаграммка вызова. Пирамиде снова понадобился ее верный слуга. Несколько раз инспектор уже выполнял заказы своих покровителей. В большинстве случаев проверял, не прячется ли на подотчетной территории какой-нибудь тип, срочно понадобившийся истинным хозяевам города. Иной раз просто собирал информацию о запутанных взаимоотношениях местных банд. Зачем это нужно Пирамиде? Энеску не ломал голову над риторическими вопросами. Нужно, значит нужно. Его дело маленькое.
  Выдохнув ароматный дым, инспектор открыл пришедший по сети файл. Так и есть. Поиски очередного беглеца. С монитора на Энеско смотрело узкое скуластое лицо. Тонкий нос, высокий лоб, упрямый, но без лишней массивности подбородок. Светлый ежик волос. Зеленые глаза. Без бесовского блеска, но и не холодные как сталь. Фигура скорее атлетическая. Ничего особо примечательного. Ни красавец, ни урод. Инспектор открыл информацию по объекту.
  Ничего себе! Наемный убийца. Категория, конечно, не высшая, но очень близко к этому. Великолепно владеет оружием, особо выделен нож. Гляди-ка, экая романтическая старомодность. Возможно, имеет связи в преступной среде. Энеску нахмурил брови. Такие профессионалы обычно предпочитают работать в одиночку. Да и совсем не вязался его образ с обитателями окрестностей пятьдесят восьмого участка. Не тот уровень. Но проигнорировать распоряжения благодетелей младший инспектор не мог. Скорее всего, подобные задания сейчас получили все городские агенты Пирамиды. Видно, парень сумел сбить со следа ищеек, и сейчас городские правители просто прочесывают все места, где возможно спрятаться от их всепроникающего взгляда.
  Энеску потянулся, суставы противно хрустнули. Да, да… Он непременно займется поисками беглеца. Тщательно проверит все дыры, куда он мог бы заползти, если бы вдруг удосужился бежать именно сюда. Опросит информаторов, пообещает вознаграждение известным ему охотникам за головами. Ведь это только кажется, что в подобном районе легко спрятаться. Все как раз наоборот, Людой новый человек тут на виду. Всем этим инспектор займется немедленно и безотлагательно. Вот только, взгляд на часы, сейчас время обеда.

Куда ведут все пути?

  Уже несколько дней тишина. Азиз прекрасно понимал, что затишье только видимое. Пирамида никогда не отступала. Просто наемнику удалось-таки оторваться от преследователей и лечь на дно. Но не стоит обольщаться, передышка вряд ли затянется надолго. Просто сейчас в дело вступили армии информаторов и наблюдательной, которых Пирамида издавна имела в достатке. Азиз был уверен, что сейчас шестеренки этой системы вращаются с максимальной быстротой. Горожане разных возрастов, из разных социальных слоев, учителя, чиновники, уборщики улиц, члены подростковых банд, контролеры монорельсовых станций, полицейские, частные охранники, все они сейчас озираются вокруг, расспрашивают друзей, родственников и случайных знакомых. Ищут. И будьте, уверены, скоро найдут.
  Но асасин не собирался сдаваться. У Аламута на поверхности тоже имелась сеть агентов. Пусть не такая обширная и вездесущая, как у черных колдунов. Азиз планировал взять свое мобильностью, главным оружием всех, кто привык бороться с правящим режимом. Его люди с раннего утра до поздней ночи сновали в поисках дыры, в которую мог забраться беглец. Но ассасин не стал вслепую бить по площадям, понимая, что излишне распылив силы, он лишь потратит время зря. Поэтому, вначале пришлось подумать, попытаться вычислить те места, куда мог податься опытный наемный убийца.
  Вначале были проверены больницы и платные клиники. Сам Азиз первым делом попытался бы спрятаться там. За определенную сумму здесь не станут афишировать пребывание лжепациента, а если не поскупишься, то определять в закрытый блок для неизлечимо больных. Впрочем, были в этом варианте свои минусы. Терялась та самая мобильность, которая для одиночки вообще является единственным козырем.
  Одновременно с этим были проверены все выходы из города, как официальные, так и те, что использовались контрабандистами всех мастей. Ведь самым разумным выходом было бы попытаться прорваться за периметр власти Пирамиды. Там, за городскими стенами тоже было небезопасно, но все-таки повольготней чем внутри. Беда лишь в том, что подобная мысль была настолько очевидной, что даже последний идиот уже бы максимально укрепил кордоны. Азиз внимательно просмотрел видеосъемки постов. Нет, никакая хитрость не поможет пройти здесь. Примерно так же обстояли дела и у контрабандистских лазов, с той лишь разницей, что люди с головы до пят обвешанные оружием не носили зеленую форму городской стражи, а были одеты в разномастные лохмотья.
  Сотни мелких притонов и десятки крупных отелей Азиз отмел сходу. Не такой идиот этот наемник, чтобы искать пристанище там. Десять стукачей и сотня миниатюрных камер на каждый квадратный метр. Жалкая иллюзия приватности. Были еще варианты, что у убийцы имеется заранее подготовленное как раз на такой случай логово. Но и там невозможно сидеть вечно. Когда-нибудь да придется выйти на улицу. А надежд, что дело уляжется само собой, нет никаких. Скорее тут необходимо временное пристанище, неожиданное и удобное. Своеобразный мини-плацдарм для дальнейших действий.
  Куда же ты спрятался, хитрец? Подобное укрытие могли обеспечить либо самые верхи городского общества, либо самые низы, те, кому нечего терять. Но ниточек наверх не было никаких. Не тот персонаж наемный убийца, чтобы якшаться с сильными мира сего. Разве что, когда-то выручил кого-то из них. Азиз еще раз внимательно просмотрел послужной список объекта. Ничего. Никаких зацепок. Да и не те люди номинальные правители города, чтобы помнить о каких-то там долгах, какому-то там убийце.
  Оставались те, кто живет на самом дне. Наемник не смог бы спокойно передвигаться вглубь трущоб, для того чтобы, к примеру, прийти за помощью на самую окраину. Следы его теряются где-то здесь в этом квадрате. Он с легкостью ушел от группы захвата, как стало ясно впоследствии, воспользовавшись старой заброшенной системой уничтожения мусора. По подвалам преодолел пару километров и вышел вот здесь. Азиз отметил маркеров участок карты, высветившийся на мониторе. В результате у него был от силы час, чтобы скрыться пока Пирамида не забила в набат. Конечно, теоретически, он мог попытаться пробраться через многие районы, прикрываясь к примеру авторитетными именами. Такое практиковалось в местной среде. Вот только одна проблема. В квадрате, где сгинул наемник обитали банды не признававшие никаких авторитетов, кроме силы. И если бы он прорывался с боем шум бы стоял еще тот.
  А может быть, лежит сейчас наш объект с ножом под лопаткой, глядя остекленевшими глазами на грязную подворотню. Или того веселей, разобрали беднягу на органы, а талисманом сейчас играет в подвале немытый с рождения сопливый ребенок, а то и просто выкинули его в грязь, как ценности не имеющий. Азиз ухмыльнулся и замотал головой. Нет, такого парня просто так не прирежешь под шумок. Значит, где-то здесь он прячется. Асасин обвел весь квадрат.
  Итак, кто здесь у нас? Большую часть района держит группировка «Городские шакалы». Забавное название, и к тому же честное. Органы для пересадки, мелкий грабеж, игорные заведения. В основном «чет-нечет», игра древняя, как сам человек. Ставки принимаются на три пункта - чет, нечет и ноль. Крутится барабан… Вот в общем-то и все. Очень просто, но приносит стабильный и немалый доход. По крайней мере. Хватает, чтобы делиться и с представителями властей. Ведь игра строжайше запрещена на всей территории города. Здесь наемнику делать абсолютно нечего. Где есть прочная связь с полицией, там, значит, и ее информаторов хоть отбавляй. Глупо идти сюда в надежде укрыться от Пирамиды.
  «Бродяги». Ну, это просто банда. Подтверждая свое название, они кочуют по гетто, нигде не задерживаясь больше года. Их жизнь – постоянная драка за лишний кусок хлеба, за очередной метр жизненного пространства. Для них нет авторитетов. Они не признают никаких законов, даже тех, что правят на дне. За пару монет не чураются вскрыть пару глоток. Жизнь научила их быть беспощадными и агрессивными. Тут нашему наемнику делать нечего. Он просто не впишется в эту среду.
  Так, «Клан Лотоса». Классический пример восточного синдиката. Пирамида не препятствует его деятельности, так как не видит в нем даже потенциального врага. Снизу доверху пронизанный традициями и замысловатыми ритуалами, с запутанной иерархией и сложными законами чести. Невозможно толком определить, чем они здесь занимаются. Всем и ничем одновременно. Настоящий памятник самим себе. Уж они-то точно не примут чужака.
  Клан Бурже. Потрошители из гетто. О них ходили поистине ужасающие легенды. Семейное предприятие убийц. Они выполняли заказы, те, где жестокость нужна больше хитрости и холодного расчета. Дрались как наемники в споре банд за территории. Белая кость этого мрачного темного мира. Их жуткая слава отчаянных головорезов была честно заработана ими в многочисленных разборках. И это тоже была очень закрытая компания. Чужим здесь были не рады.
  Негде здесь было укрыться беглецу. Никто не протянул бы ему руку помощи, скорее всадили бы в спину нож. Но где-то в пределах этого обведенного маркером квадрата прячется наемник. Где? Азиз беспомощно смотрел на монитор.
 
Семья Бурже

  Жизнь в гетто текла своим чередом. Семью убийц вряд ли можно было назвать гостеприимной, но, тем не менее, мы были еще живы. И даже пользовались определенной свободой передвижения. Я сидел на веранде старого, неизвестно каким чудом сохранившегося здесь коттеджа и просто смотрел вокруг. Жизнь кипела. Вот какие-то пацаны в ярких лохмотьях приволокли увесистый мешок. Внутри что-то копошилось, слышался яростный писк. Ага, крысы. Один из малолетних представителей клана о чем-то, скорее всего о цене, спорил с пришельцами. Обе стороны неистово махали руками, сотрясли воздух проклятьями и не желали уступать. Продавцы «шустрого мяса», как называли здесь крыс, несмотря на юный возраст, были тертыми парнями, и жуткий авторитет семьи совершенно не давил на них.
- Вот же прохиндеи, - заявил юный Бурже, подтаскивая к веранде шевелящийся мешок, - совсем обнаглели. Да за такую цену можно купить пару собак. А то и три. И они гораздо вкуснее.
  Бурже презрительно плюнул в сторону продавцов. Но тех, по всей видимости, мучения покупателя совершенно не трогали. С радостными лицами они подсчитывали барыш. День, похоже, для них складывался удачно.
- В былые времена, пощекотали бы их ножичком, - Бурже плюхнулся на ступеньки рядом со мной и любовно погладил наборную рукоятку отличительного знака своей семьи. – Но сейчас папаша ведет иную политику, стареет, похоже. Кстати, меня зовут Поль. А, правда, что ты киллер? Я еще не встречал ни одного живого наемника. Тут подсылали одного, чтобы он папашу прирезал. Но Жан с кузеном Луи порешили эту сволочь. Я лишь труп видел. Меня ведь еще до больших дел не допускают. Мал еще, говорят. А я думаю, что если есть нож, возраст не имеет значения.
  Все это Поль выпалил одной быстрой скороговоркой. И теперь уставился на меня, явно ища поддержки. Я лишь пожал плечами. Здесь жили по не вполне понятным мне законам, и кто я такой, чтобы обсуждать их. Сегодня я здесь, а завтра… Впрочем, насчет завтра еще ничего не определено. Но пока заняться было совершенно нечем, так почему бы не поболтать с Полем, может, удастся узнать что-нибудь новенькое о местной жизни.
- Мне кузен Луи сказал, что ты опасный человек, ножом владеешь просто улет, - продолжал тараторить Бурже. – Меня старший брат тоже научил с железякой обращаться. И своего первого я уже порешил. Ты не смотри, что я такой маленький. Я уже член клана. А покажи свой нож. Я вижу, вон у тебя чехол на ремне.
Подобная прямота просто обезоруживала. Я молча достал наваху и протянул Полю.
- О, какой! – глаза юного потрошителя загорелись, он с благоговением рассматривал нож, любовно поглаживая рукоятку из шершавого пластика. – Складной. А мне больше обычные нравятся, они как-то понадежнее.
- Ерунда. Здесь система фиксации ни за что не позволит ему сложиться. Если ты сам этого не захочешь.
- А чего крестовины нет? Укол ведь не получится, пальцы на лезвие соскользнут и привет. Вон оно, какое у тебя острое.
- Тут другой принцип. Видишь, рукоять загнута. Если ее край в ладонь упереть, можно доску деревянную насквозь пробить, не то что в человека сунуть. Опять же, поверхность шершавая и под указательный палец вырез. Так что, не соскользнет ладонь. Проверено.
- Круто, - Поль, похоже, был искренне восхищен. – А это, может, покажешь чего. Я сообразительный. Ты только покажи, сразу запомню.
  Ну, как тут противостоять такому напору? Хорошо. Поднялись. Что бы ему такое показать? Простое и эффективное. Рассчитанное на его физические возможности. Рост небольшой. Силой, понятное дело, юный Бурже тоже не отличается. Значит, нужна какая-то подлянка. Ага, может это. На земле я носком ботинка начертил большой крест.
- Это линия основных атак, ее пересекает линия, разделяющая наше боевое пространство. Понятно?
- Угу. Меня Жан на таком же кресте тренировал.
- Замечательно. С твоими показателями, уж не обижайся с годами это пройдет, соваться в открытый поединок, смысла нет. Поэтому, твой шанс – это неожиданный ход.
Поль нахмурился, но все же кивнул головой, соглашаясь с моими выводами.
- Идем дальше. Заблокировать атаку здорового мужика у тебя просто силенок не хватит. Не хмурься. Скажу тебе честно. Удар ножом очень быстрая штука, в особенности, когда наносится неожиданно. Я и сам даже не надеюсь перехватить руку противника в бою. Можно, конечно, провести встречный удар ножом, полоснуть по предплечью. Но можно просто использовать движение.
- Ага, брат так и говорит. Маневр и разрыв дистанции, а потом быстрая неожиданная атака.
- Все правильно. Вот только рост пока не позволит тебе использовать эту тактику. Там, где противник делает один шаг, тебе придется делать все три. И это, еще не учитывая того, что руки его длиннее твоих раза в полтора. Как не крутись, ты в проигрышном положении.
- И чего делать?
- Передвижение. Маневр. Но только направленный не на разрыв дистанции, а на ее сокращение. Вместо шага назад, ты должен сделать шаг вперед.
- И напороться на нож?
- Это, думаю, тебе совсем ни к чему. Просто двигаться надо не прямо на него, а заходить в бок. Передняя нога шагает сюда, на сорок пять градусов, задняя подшагивает к ней, разворачивая тело. В результате он оказывается к тебе боком, а ты можешь дотянуться до его почек. А вот тебе конкретный пример. Возьми нож обратным хватом. Да, чтобы клинок выходил из кулака со стороны мизинца. Теперь опусти руку вдоль бедра. Закрой ногой свой нож. Так. Еще. Я не должен его видеть. Правильно. А теперь обходи противника сбоку. Очень близко, почти прижимаясь Одновременно, когда твоя правая сторона выпадает из его видимости, наноси удар вот сюда. В почку. Этот удар вызывает как минимум шок, а при правильном попадании и скорую смерть. Почки обильно снабжаются кровью, а главное находятся не очень глубоко в теле. В идеале ты должен рассечь почечную артерию, и тогда врагу точно каюк.
- Так просто?
- Вот именно, брат. Самые надежные способы – самые просты, - на веранду неслышно вышел Жан, тот самый парень, который встретил нас вчера в темном переулке. – Я благодарен тебе, наемник, что мой младший братишка провел это время с пользой. Твой урок, надеюсь, не только научил его эффективной технике, но и продемонстрировал, что далеко не всегда разумно лезть на рожон. Я прав, Поль?
- Угу, - мальчишка опустил глаза, похоже, совсем недавно он чем-то проштрафился перед старшим братом.
- Иди, займись делами, у тебя их достаточно, - Жан повернулся ко мне. – Наемник нас ждет папаша. Пора прояснить наш вопрос.
 
Зеленый

  Комнату наполняли странные нездешние запахи реактивов и мерный шум контрольной аппаратуры. Холод от анабиозных камер чувствовался даже здесь за пультами управления. Четыре герметичных отсека. Сквозь покрытые инеем стекла с трудом различались неправильные черты уже и не человеческих лиц. Десятилетия упорных трудов, целенаправленные финансовые вливания, да что там вливания, настоящие потоки, талант и мастерство сотен ученых, техников и магов. И вот он результат. Теперь это новейшее слово в генной инженерии, совершенные создания, настоящие ангелы смерти, находятся в его руках. Великий адепт, внутренне торжествуя, набрал на клавиатуре код пробуждения первого монстра.
  Это был воистину знаковый результат его стараний. X012. Он стал поворотной точкой в исследованиях генетиков Зеленого. Первенец. Монстр, конечно, во многом уступал последующим образцам, но от этого не становился менее любимым. Адепт, буквально млея от восторга, благоговейно погладил десятисантиметровую плиту бронированного стекла, отделявшего его от комнаты длительной заморозки. Ничего, сейчас по венам мутанта вновь заструится раствор заменяющий кровь. Тоже великое открытие своего времени. Бесцветная жидкость не только позволяла мышцам и внутренним органам работать без устали, но и восстанавливали повреждения, от которых обычный человек умер бы в течение секунд.
  Стекло камеры отъехало вниз, явив миру безобразное лицо монстра. Массивные челюсти с острыми, как бритва зубами, большие ярко-желтые глаза, способные видеть в темноте. Тело этого чудовища представляло собой тугое сплетение мышц. Огромная сила, потрясающая выносливость, совершенно нечувствителен к боли. Для того, чтобы убить эту тварь придется изрядно постараться. Впрочем, однажды такое уже произошло. Случилось прямо на глазах адепта. Хитрый проныра, Верховный убийца Синего, изловчился-таки и прикончил X013-го, наглядно продемонстрировав, что тупая сила не является решающим фактором в схватке с настоящим бойцом. Зеленый тогда крепко задумался. Нужно было срочно менять всю концепцию и заканчивать с гигантоманией, так явно присущей адепту, самому никогда не отличавшемуся крепким телосложением.
  Результатом творческих метаний стал WNZ040. Это было не просто улучшение предыдущей конструкции. Нет, впервые творение Зеленого обрело разум. Пусть до высоких показателей интеллектуального развития мутанту было далеко, но создателю удалось перешагнуть пропасть отделяющую грубые инстинкты животного от потрясающих возможностей человеческого разума. Это была настоящая победа. Вместо горы мышц Зеленый вооружил свое новое творение легким доступом к почти необъятной памяти, обостренными до предела органами чувств и телом позволяющим переносить продолжительные нагрузки. WNZ040 уже пришлось обучать. Опытные инструкторы Синего натаскивали монстра в искусстве убивать и преследовать врага. Из него вышла великолепная гончая.
  Теперь пробуждался от долгого сна Y11V. Логическое продолжение новой линии экспериментов. Высокий широкоплечий с длинными мощными руками, он одним своим видом мог внушать ужас врагам. Но словно издеваясь над обманчивостью внешнего облика, Зеленый наделили его умениями гораздо более сложными, чем те, что могли бы пригодиться тривиальному вышибале. Это была настоящая логическая машина. Но в отличие от компьютеров мутант мог пользоваться неограниченными ресурсами органического мозга. А более мощного устройства, компьютерные гении так и не сумели создать. К тому же Y11V был знаком и с алогичными системами Витерса и с опосредованным влиянием вероятностей Степанова и с парадоксальной логикой Люй Сингха.
  У обычных последователей любой из этих школ уходили десятилетия на постижение закономерностей и практических возможностей выбранных систем. Y11V просто родился таким. И кроме этого великолепно чувствовал себя в сетевом пространстве. Его тело и разум не испытывали неудобств, с которыми неизбежно сталкивался средний человек. Мутант мог жить в сети неделями, усилием воли замедляя метаболизм организма. Огромные массивы информации он просеивал с бешенной скоростью, легко взламывая сложнейшие коды доступа. Очень удачный и весьма полезный экземпляр.
  Когда Зленный оживлял последнее свое творение, руки его заметно подрагивали. Этот образец в отличие от своих собратьев по пробирке имел имя. Охотник. Вот уж чудовище, так чудовище. Внешне этот щуплый мутант совершенно не отличался от человека. Средний рост, невыразительные черты лица. Но его потенциал превосходил возможности всех предыдущих моделей. Попытка создать настоящего сверхчеловека увенчалась успехом.
  Охотник изначально создавался по специальному заказу Капитула. Где-то в хитросплетении вероятностных линий маги разглядели, что для воплощения в жизнь их планов, понадобиться подобный монстр. Скорость его реакции превосходила человеческую в разы, хилые с виду мышцы развивали чудовищное усилие, двигательные стереотипы заложенные еще в фазе работы над управляющими мозговыми центрами, позволили ему с легкостью обучиться премудростями искусства боя. Охотник в совершенстве не доступном простым смертным владел всеми видами оружия, а в рукопашной мог с удивительной грациозностью справиться с несколькими десятками противников. Охотник не был таким хорошим логиком, как Y11V, но в отличие от последнего, обладал способностью чувствовать и понимать человеческие эмоции. Он был психологом.
  Но и это еще не все. Охотник был магом. Мутант видел переплетение вероятностных линий. Пусть не в том объеме, как настоящие колдуны Пирамиды, но все же. Не пытаясь распутать затянувшиеся на поколения возможности, Охотник не раз доказывал на практике, что в локальных рамках своих способностей осечек он не допускает. И сам этот факт немного пугал Зеленого. Ему почти удалось сотворить нечто в потенциале превосходящее его личные способности. Творение с легкостью сметет со своего пути создателя. Зеленый представил себе, как через пару десятков лет подобные Охотнику монстры из пробирки займут кресла Великих адептов, и ему стало не по себе.
  Одно радует в мозгу мутанта, зашито подчинение Капитулу и лично ему. Но вот незадача, Охотник не был бы сверхчеловеком, если бы не мог развиваться. И куда могла вывести его эволюция, не мог предположить никто. Но одно можно сказать точно, мутанты легко справятся с заданием. Не то что, это явно безумный Верховный убийца. Зеленый покосился на Тайлера стоявшего тут же и даже не собиравшегося скрывать презрительную усмешку. Ну-ну, посмотрим, каким будет выражение твоего лица, когда ты увидишь моих крошек в деле. Неприязнь к убийце отвлекла его, и Зеленый не успел увидеть странного выражения лица пробудившегося монстра. Охотник улыбался.

Информация

  Энеску с грустью посмотрел на новые, и, скажем честно, далеко не самые дешевые туфли. После почти часовой прогулки по территории, грязь облепила лакированную кожу. Да и брюкам пришлось несладко. Улицы дна никто отродясь не чистил, здесь предпочитали чистить карманы. Поэтому слой грязи и отбросов давно похоронил под собой асфальт мостовой. Местные обитатели рождались, жили и умирали в этом дерьме. Инспектор не испытывал к ним никакого сочувствия, каждый сам выбирает свой путь. Он-то уже выбрал. Если ему удастся найти киллера, возвращение в нормальные чистые кварталы обеспечено. Пирамида не забывала щедро вознаграждать усилия своих слуг.
  Но пока что мечтать о награде было рано. Хотя Энеску уже принял некоторые меры, посетил нескольких верных ему, а точнее его власти и деньгам, стукачей, показал изображение беглеца. Результатов, как и следовало ожидать, никаких. Поэтому, сейчас инспектор пробирался в самое сердце подотчетной территории. Кварталы настолько бедные, что на них не покушались банды и кланы, живущие по соседству. Коль нечем поживиться, то зачем тратить силы на каких-то оборванцев?
  Вот в этом, проклятом людьми и богами месте и жил Крыса. Старый, битый жизнью торговец информацией. Несмотря на внушительный возраст, он до сих пор был достаточно крут и хитер, чтобы оставаться в живых. В мире, где авторитет не зависит от седины шевелюры, уже одно это говорило о многом. Крыса умел избегать конфронтации с сильными обитателями гетто, но когда дело доходило до драки, он, подобно грызуну, давшему ему прозвище, превращался в отчаянного и опасного противника. Впрочем, его не трогали не только по этому. Крыса был полезен. Полезен всем. Хотя жизнь дна разительно отличалась от существования респектабельных районов, информация и здесь была оружием. Оружием более смертоносным, чем нож и штурмовая винтовка.
  Если кто-то и знал о появившемся в гетто чужаке, то это Крыса. Инспектор недолюбливал этого старого пронырливого ублюдка. Хитрая узкая рожица, оскаленные зубы действительно делали его похожим на многочисленных обитателей помоек и канав района. Но главное, он был независимым игроком. Сведения, которыми он торговал, стоили недешево. И основной платой здесь были не деньги или наркотики. Крыса продавал информацию за информацию. И не дай бог, подсунуть ему фальшивку или непроверенные данные. Вход на его территорию будет навечно закрыт. И это лишь в самом лучшем случае.
  Развалившийся кирпичный особняк, служивший Крысе пристанищем, был обнесен покосившимся забором из ржавых металлических прутьев. Скрипучая кривая калитка никогда не закрывалась. Двери здесь не могли служить надежной защитой от посягательств. Особняк охраняла жуткая слава торговца секретами, само его положение в обществе отверженных. Энеску, пинком отворив калитку, вошел внутрь. Все по старому. Ощущение полного запустения. Где-то здесь должна прятаться охрана. По крайней мере, так было раньше.
  И тут, словно подтверждая ход мыслей инспектора, сбоку раздался топот. Здоровенный детина, громко сопя, приближался огромными скачками. Рожа его была искажена зверской гримасой, под грязной потертой майкой бугрились гипертрофированные мышцы, прямо говорившие, что их обладатель не брезгует гормональными стимуляторами роста. В правой лапе этот монстр сжимал излюбленное оружие местной шпаны – обрывок цепи с приклепанной на конце тяжелой шестеренкой, выступы которой обычно затачивались. Цепь с противным свистом рассекала воздух над головой детины.
  Инспектор хотел было объяснить, что пришел сюда по обычному делу, но, увидев выражение глаз охранника, понял, словами дело не решишь, придется драться. Из оружия он прихватил с собой лишь пистолет и длинный увесистый фонарь. Последний был сделанным на заказ образцом и не раз спасал Энеску в самых отчаянных передрягах. Корпус был выполнен из высокопрочного армированного пластика. Крышка, завинчивающаяся на батарейном отсеке, тяжелая, металлическая. Но главным секретом этого источника света были двойные стенки корпуса. Внутри перекатывалась порция жидкого металла. При ударе торцом, он устремлялся вперед, придавая ему большую силу и увесистость.
  Шестеренка мелькнула у самых глаз инспектора, заставив отшатнуться. И тут же со свистом сделав оборот, устремилась в направлении виска. Энеску отпрыгнул на ходу перехватив поудобнее фонарь. Верзила, взбешенный тем, что столь хлипкий с виду противник, легко ушел от его атак, взревел и попер вперед. Этот удар по его убеждению должен был мигов прекратить затянувшиеся танцы и размозжить голову незваного гостя. Но не тут-то было. Противник ловко пригнулся, пропуская атаку над головой. Оружие подвело гиганта, заставив его по инерции развернуться к врагу боком.
  Инспектор не терял времени, присев, он что было сил саданул незадачливого охранника по коленке. Продолжая движение, Энеску поразил локоть противника как раз в тот момент, когда верзила справился со своим оружием и собирался нанести удар наотмашь. Охранник вскрикнул от боли пронзившей его руку и выронил цепь. Инспектор не стал ждать пока этот монстр справиться с болевым шоком и вновь пойдет в атаку. Тычок в висок мгновенно завершил схватку. Глаза охранника закатились и он рухнул на землю.
- Неплохо. Я вижу, матерые волки не стареют. Хотя какой ты волк, скорее уж сторожевой пес, - говоривший стоял у дверей особняка.
Длинные седые патлы почти скрывали его лицо. Но инспектору не нужно было вглядываться в хищные черты собеседника, он с легкостью узнал бы этот скрипучий голос среди многих других.
- А ты, Крыса, все так же любишь бесплатный цирк, - Энеску опустил фонарь в специальную петлю на ремне и поправил пиджак.
- Люблю, люблю. Особенно в исполнении таких отпетых клоунов, как ты. Хотя этому парню давно требовался урок. Его прислали дальние родственники, и он до сего дня был свято уверен, что большие мышцы и зверская рожа главные достоинства человека. Ты ему доказал несостоятельность данной теории. Я рад, - Крыса достал видавшую виды глиняную трубку и стал неторопливо набивать ее какой-то дрянью. – Ну, страж закона и демон порядка, не тяни. Чем столь скромный обитатель дна заслужил радость твоего визита?
- Информация, - коротко бросил инспектор, которого всегда бесили манеры продавца секретов.
- Информация…, - задумчиво пробормотал Крыса, делая первую затяжку. – Что ж, дружок, ты пришел точно по адресу.

Вечер веселья

  Сегодня в районе развалин бушевал праздник. Настоящий карнавал гетто, со всеми его атрибутами – безудержным пьянством мелкими ссорами и сведением счетов под общий шум. Сегодня праздновали Бродяги. Вот уже год, как они облюбовали этот район, вытеснив Западных драконов в ходе небольшой, но кровопролитной войны. И теперь, следуя традиции, готовились сняться всем табором и двинуть дальше вглубь нищих территорий. Но перед этим полагалось отпраздновать очередную годовщину и поклониться приютившему их некогда клочку городской земли.
  Дешевое пойло текло рекой, по рукам свободно ходили пластиковые упаковки с синтетикой. Глаза собравшихся блестели в темноте. Со всех сторон раздовались радостные крики. Бродяги, как, пожалуй, любые представители дна, любили показать шик, блеснуть презрением к богатству и лихую босяцкую удаль. В этот прощальный вечер по неписаным законам банды все ее члены тратили последние деньги, чтобы с рассветом отправиться в путь налегке. Так было всегда, так будет и теперь.
 
  Оперативный отряд ассасинов тихо окружал беснующийся квартал. Темные силуэты застыли в подворотнях на ближайших подступах к площади, где праздновали Бродяги. Азиз поднес к глазам мощный бинокль, работающий в инфракрасном спектре. Все его бойцы, выучке и слаженности действий которых могла позавидовать сама Пирамида, заняли свои места, готовые по его приказу ринуться в бой. Счет шел на минуты.
  Почему Азиз выбрал именно Бродяг? Сложно сказать. В сложившейся ситуации, как ни выбирай, шанс ткнуть пальцем в небо был гораздо выше, чем возможность найти наемника. Поразмыслив, Азиз решил, что Бродяги, пожалуй, лучший вариант. Только они не имели четкой клановой структуры и при определенном стечении обстоятельств могли принять под свою защиту чужака. К тому же банда никогда не была замечена в контактах с властями. Упертые анархисты, они истово ненавидели любое проявление порядка. Шансы, что среди них есть стукачи, был минимальным. Это и подписало им приговор.

- Бродяги!!! – разнесся по округи дикий вопль.
Члены банды приветствовали главаря. Сегодняшним вечером ему отводилась особая роль. Каждый раз, покидая обжитую землю, их предводитель по прозвищу Тварь совершал своеобразный обряд поклонения. Грузная мускулистая фигура вожака возвышалась над другими членами банды. Он поднял свою бритую обильно покрытую татуировками голову и прокричал в ночное небо:
- Прошел год. Следуя заветам и закону самой жизни, Бродяги собирают монатки, чтобы продолжить свой бесконечный путь по этой проклятой земле. Тьма ложиться покрывалом на наши плечи, хаос следует за нами по пятам.
Банда взревела дурными голосами, руки взметнули вверх разномастную посуду, наполненную сивухой местного выгона.
- Следуя традиции, бесконечной, как ночное небо над нашими головами, - продолжал главарь, - сегодня мы кормим землю давшую нам приют. Были хорошие времена, были плохие времена. Но мы продолжаем идти вперед. Мы никогда не оглядываемся. Позади смерть, впереди смерть. У Бродяг есть только дорога. Дорога, обагренная кровью. Кровью нашей и кровью наших врагов.
- Кровь! Кровь!! Кровь!!! – орали щербатые рты.
Тварь вынул из-за пояса огромный нож и полоснул по своей ладони. Кровь закапала на землю. Но на этом главарь не остановился. Красные капли падали в его жестяной кубок, смешиваясь с дешевым алкоголем. Тварь поднес пойло к губам и, запрокинув голову, одним глотком осушил посуду до дна. Кубок, смятый сильной рукой, полетел на землю.
- А теперь, в дорогу, Бродяги! – проорал вожак.

  Ассасины, казалось, возникли из неоткуда, словно призраки трущоб. И тут же ночь взорвалась звуками выстрелов и предсмертными криками. Большинство бродяг так и не поняли, что произошло. Истинные дети бетонных джунглей, привыкшие к разборкам лицом к лицу, они оказались не готовы к атаке настоящих профессионалов. Смерть пела, стонала и кричала дурными голосами. Пули и лезвия ассасинов без труда находили податливую плоть. Площадь стремительно заполнялась трупами.
  Азиз не мог отказать себе в удовольствии лично повести воинов в бой. Он врезался в верещащую толпу Бродяг, уже по пути выпустив в нее оба магазина своих пистолетов. Молниеносное движение, и в руках ассасина тускло блеснул кривой кинжал. Секущий удар слева на право и ближайший бандит рухнул на землю, громко булькая располосованным горлом. По ходу движение Азиз пнул в голову, какого-то, пытавшегося встать на ноги Бродягу, перепрыгнул через отключившееся тело и по самую рукоять вонзил кинжал под нижнюю челюсть ближайшего врага.
  Несмотря на неожиданность нападения, группе Бродяг удалось как-то сориентироваться в бешено развивающейся ситуации. Они встали плечом к плечу вокруг своего грозного главаря. Сам же Тварь, выпучив глаза, крутил над головой увесистую дубину и надсадным криком пытался организовать членов своей банды. С их стороны раздались первые выстрелы. Но самодельные ружья не могли долго сдерживать профессиональных убийц. На ходу перестроившись в широкий клин, они ринулись в гущу врагов. Замелькали раздвижные дубинки и кривые ножи.
  Азиз увернулся от брошенной в него старой бочки, длинным кувырком сократил дистанцию и вспорол живот подвернувшемуся Бродяге. Громкий крик боли. Из длинной раны на землю с противным мокрым чавканьем вывалились кишки несчастного. От них шел пар. Но ассасин не стал отвлекаться на подробности, он двигался вперед. Кинжал его мелькал с потрясающей быстротой, каждый раз находя очередную жертву. Не все умирали, многие корчились на земле, пытаясь остановить хлещущую из ран кровь. Сейчас нельзя размениваться по мелочам, важно ликвидировать главаря и пресечь на корню организованное сопротивление.
  Впереди замаячила бритая башка предводителя, и Азиз, уворачиваясь от тянущихся к нему рук и ножей, рванулся в его сторону. Тварь словно спиной почувствовал угрозу, резко развернулся и обрушился на стремительно приближающегося ассасина свою дубину. Азиз успел увернуться в самый последний момент. Массивный металлический набалдашник просвистел в нескольких сантиметрах от его лица. Главарь Бродяг, раздосадованный неудачей, бешено взревел и, выписывая в воздухе замысловатые вензеля своим оружием, двинулся на врага.
  Азиз прыжком разорвал дистанцию. Длина дубины не давала ему дотянуться до вожака бандитов кинжалом. Но и все время отступать он не мог. Повсюду валялись и копошились тела Бродяг. Не приведи Аллах запнуться и упасть. Противник не даст ему шанса подняться. Когда нельзя отступать назад, нужно идти вперед. Ассасин улучил момент, когда дубины описав круг, ушла в сторону, бросился к врагу, отработанным движением переводя кинжал в обратный хват. Когда противники сблизились вплотную, Азиз с силой воткнул свое оружие в мускулистый живот главаря и, всем весом налегая на клинок, упал вниз.
  Ассасин поднялся на ноги. Бессменный вождь Бродяг лежал рядом, могучими руками безуспешно пытаясь зажать ужасную рану на животе. Жизнь стремительно покидало тело. Азиз осмотрелся. Сопротивление бандитов было полностью сломлено. Никому не удалось уйти. Но уже сейчас, доверенный посланник Аламута понял, что ошибся. Наемника здесь не было. Тяжело вздохнув, Азиз сунул кинжал в ножны. Умирающая ночь выла, стонала и кричала, на всю округу возвещая о том, что Бродягам не суждено больше вновь тронуться в путь.
 
Охотничья тропа

  Охотник сконцентрировался на несуществующей точке на стене. Этот нехитрый прием всегда помогал привести мысли в порядок. Четвертое пробуждение. Очередное задание, очередная охота. Модифицированный мозг мутанта прогонял через себя огромные объемы информации, анализировал возможный ответвления вероятностных путей, строил и отвергал ловушки для обреченной жертвы. Но все это происходило словно где-то в огромном темном подвале внутри головы, на уровне врожденных, точнее сконструированных рефлексов. И этот замысловатый недоступный для большинства смертных процесс совершенно не мешал Охотнику размышлять над главной задачей.
  Рядом, буквально руку протяни, вмурованный в сложное кибернетическое устройство, рыскал по сети Y11V. Тело расслаблено, на лице блаженная улыбка кайфующего торчка. Он в своей стихии. Где-то там, за пределами мира, в непроницаемой глубине виртуала мутант искал малейшие намеки на местоположение наемника, его полустершиеся следы, отблески ауры.
  В дальнем углу Ищейка, проходящий в официальном списке Зеленого, как WNZ040, с ловкостью профессионального шулера тасовал замусоленную карточную колоду. Он, видать, следуя своему феноменальному нюху, обнаружил ее в глубине антикварного комода – единственной мебели в квартире, где расположилась группа Охотника. Начальство, похоже, решило, что мутантам комфорт не нужен и озаботилось лишь установкой панелей для виртуального входа. Так что сидеть приходилось прямо на пыльном полу.
  И сейчас на этот самый пол пускал слюни из осаленной пасти завороженный танцем карт Х012. Его круглые желтые глаза с наивным изумлением следили за манипуляциями Ищейки. «Твою мать!», - дернул щекой Охотник. Он никак не мог взять в толк, для чего понадобилось создавать эту безмозглую образину. Стальные мышцы? Потрясающая живучесть? Все эти бессмысленные качества великолепно обеспечивала моторизированная пехотная броня. Причем далеко не самого последнего поколения. То есть, несложное оружейное производство, которое с легкость можно было развернуть на любой городской улице, сводило на нет все генетические изыски Зеленого. Охотник считал Х012 обузой для своей группы и при первой же возможности планировал пустить в расход тупую скотину. Он мог это сделать прямо сейчас, голыми руками. Но… Тогда Капитул начнет что-то подозревать. А вот это совершенно не входило в планы Охотника.
  Глава группы снова вернулся к несуществующей точке на стене. Его мозг продолжал работать, все так же, не мешая основным раздумьям. Охотник погрузился в эти мысли словно в теплую ванну. Мысли появившиеся в его голове буквально в момент рождения. Мысли позволявшие ему спокойно переносить унижения со стороны командовавших проектом людишек. Мысли о побеге.
 
Парадокс Сикорского

- Эй, так не пойдет!
Поединщик нехотя повернул голову и посмотрел на обладателя громкого визгливого голоса. Низенький, но коренастый лысый человечек размахивал длинными руками перед лицом старика. Но эти энергичные пассы, похоже, не производили никакого впечатления на пожилого обладателя бульдожьих щек и длинных обвисших усов.
- Папаша, - не унимался лысый, - здесь каждому бродяге понятно, что ты привел бойца со стороны. Нехорошо, ой как не хорошо. У нас предъява к твоему клану, и этот молокосос здесь не при чем. Какого хера он вообще здесь делает? Или ты решил кинуть через колено наши законы. Да ты в курсе чего тебе за это будет? Или в расклад уже совсем не врубаешься?
- Заглохни, Шар. Я говорить буду, - старик достал из кармана своих безразмерных штанов трубку, нарочито медленно раскурил. – Ты Шар всегда был придурком. И законам нашим не тебе меня учить. Сопли вначале вытри. Пусть нас само общество рассудит.
  Слова падали коротко и весомо. Чувствовалось, что Папаша привык скорее отдавать приказы, нежели подчиняться кому бы то ни было. Оно и понятно, глава клана Бурже был страшным и авторитетным в этом мире человеком. Поединщик даже на секунду пожалел, что его нанимателем является не он, а нервный и дерганый Шар. Но деньги есть деньги, кто бы их ни платил.
- Глупый, глупый Шар. Ты раздул такую бучу на пустом месте. А сам тем временем привел в круг наемного поединщика. Поправь меня, но я что-то не замечаю на его лбу татуировку Городских шакалов. Хватит скулить. Ты кинул предъяву, ты хотел драки. Теперь желаешь сдать назад? Поздняк метаться, дорогой. Или все, что ты тут нам кидал – только понты корявые?
  Папаша явно давил на самую больную мозоль противника, на его самолюбие. Но и Шар не был новичком в подобных разборках. Он громко скрипнул зубами, но все же сдержал поток ругательств, так и рвущийся наружу.
- Хватит, Папаша, - глава Шакалов погладил свою лысину. – Кончай гнилой базар. Выводи в круг своего камикадзе.

  Поединщик сбросил тяжелый плащ прямо на землю, оставшись в одной кожаной безрукавке, привычной и не стесняющей движения жилистых, покрытых многочисленными шрамами рук. Пальцы привычно коснулись теплой деревянной рукоятки верного ножа. Старый добрый «боуи» с массивным двадцатипятисантиметровым кованым клинком и изогнутым перекрестием. Настоящий инструмент профессионала, оружие дуэлянта, оружие поединщика.
  Они встали в центр импровизированного круга. Противник, ничем не примечательный малый, достал свою наваху. Широкое лезвие блеснуло в лучах утреннего солнца. Яркий блик скользнул по глазам. Поединщик ухмыльнулся, трюк рассчитан на профанов, такие уроки он проходил еще в далекой молодости. Противник улыбнулся в ответ. Хм, а ведь парень далеко не прост. Ох, не прост. Вон как по-кошачьи двинулся по кругу, нож все время в движении, тело расслаблено. Поединщик встряхнул кистями и ловким доведенным до совершенства движением выхватил «боуи». Пляска началась.
  За плечами наемного дуэлянта было немало таких схваток. Затяжные как южный дождь и короткие как фотовспышка. Это был его хлеб, его жизнь. Когда поединщику исполнилось шестнадцать, он впервые шагнул в круг. Тогда это было простое неровное кольцо, которое отец нарисовал носком ботинка на сухой потрескавшейся земле заднего двора таверны. «Сейчас, Марк, ты войдешь туда», - сказал он, попыхивая дешевой вонючей сигарой, - «войдешь, не для того чтобы просто победить. Нет, я хочу от тебя совсем другого, сынок. Я хочу, чтобы ты почувствовал, как скользит в ладони мокрая от чужой крови рукоять твоего ножа. Я хочу, чтобы ты увидел какого цвета его потроха. И это останется с тобой на всю жизнь». И Марк вошел в круг и выполнил наказ отца, и с тех пор жил этим. Он потерял имя и стал Поединщиком. Человеком, чья честь, смысл, сама жизнь сосредоточились на острие его ножа. Он продолжал свой замысловатый танец, нежный танец со смертью.

- Ты не будешь делать этого!
- Почему?
- Мать твою, ты просто не станешь делать этого!!!
Эн распалилась не на шутку. Глаза ее горели, голос срывался на крик.
- Это не сложнее моей обычной работы. Девочка, я убиваю людей за деньги. Нож мое главное оружие. В чем проблема?
- Ты не понимаешь. «Шакалы» купили Поединщика. Это серьезный спор и они хотят его выиграть.
- Да что в нем такого особенного?
- Он лучше, - голос ее упал почти до шепота. – Понимаешь ты, дурак, лучше? Может ты не в курсе, но в определенной среде давно уже ведется рейтинг. Каждая схватка специалистов по ножу отслеживается, делаются ставки. Таких людей не так уж и много, не больше двух сотен. И на каждого из них есть своя статистика. Там отображается их уровень подготовки, физические данные, опыт, даже процент везения высчитывается. И парень, с которым ты завтра собираешься драться, занимает в списках четырнадцатое место.
- Глупости, - отвечаю, - это не о чем не говорит. Я не почти не участвую в официальных боях. Очень редко. Меня нет ни в каких рейтингах, да и вообще все это ерунда. Процент везения! Бред какой-то.
- Ты меня не слушаешь, - в голосе Эн сквозит отчаяние. – Официальные бои не имеют к этому никакого отношения. Ты есть в рейтингах, иначе как бы я о них узнала. Собирала информацию о тебе, вот и напоролась случайно.
- Ну?
- Что «ну»?
- Какой у меня номер?
- Семьдесят восьмой…
 
  Это кружение могло продолжаться бесконечно. Шаг, еще шаг. Глаза в глаза. Дыхание синхронизировано. Шаг, еще шаг. На то, чтобы определить уровень противника, Поединщику потребовалось лишь пару секунд. Движения хоть и собранные, но совершенно свободные. Профессионал, но внешность и манера незнакомы. А значит, он вряд ли входит в «золотую тридцатку», так на жаргоне называли самых искусных и известных бойцов. Правда, всегда оставался шанс напороться на парадокс Сикорского. «Даже самый опытный боец имеет все шансы погибнуть в поединке с новичком. И это не зависит ни от уровня подготовки, ни от пресловутого процента везения», - гласило это простенькое правило. Что самое забавное с самим Сикорским именно так и произошло, и не только с ним. Но Поединщик был готов и осторожен.
  Выпад. Одно из самых простых действий. Острие ринулось к лицу противника. Ага. Противник скользнул в бок и контратаковал запястье. Именно этого и ждал Поединщик. Одним неуловимым движением он перенаправил атаку и попытался уколоть кисть, сжимавшую наваху. Но и противник оказался не промах, резко присел, уходя от атаки, и тут же попытался нанести мощный порез по бедру. Поединщик успел отпрыгнуть назад. Ноль-ноль.
  И тут же без промедления началась вторая атака. Не желая терять инициативы, наемный дуэлянт нанес укол, метя в солнечное сплетение. Как и ожидалось, враг снова ушел с линии атаки. Вот тут-то его и ждал классический бэк-кат. Не поворачивая лезвия, Поединщик хлестким движением резанул заточенной частью обуха, пытаясь достать шею противника. Черт! Он таки умудрился уклониться, лишь самый кончик фальш-лезвия царапнул по щеке. Парень-то не промах.
  Выпад. Уклонение. Порезы. Уколы. Ножи выделывали замысловатые вензеля, но лишь вспарывали воздух или натыкались друг на друга с громким лязгом. Противники продолжали кружение, так и не сумев нанести друг другу серьезных повреждений. Схватка затягивалась.

- Лучше бы я не говорила тебе этого, - господь всемогущий, Эн уже заламывала руки. – Что это за мужское свинство такое. Уверена, тебя просто заводит то, что ты далеко не первый.
- Честно? Еще как заводит. Я считаю эти рейтинги полнейшим дерьмом. И к тому же… У нас просто нет иного выхода. Если ты не забыла, тебе так и не удалось убедить семью, что их долг перед твоим отцом перевешивает возможный конфликт с Пирамидой. Без Бурже нам не выбраться из города. Впрочем, и с ними я далеко не до конца уверен в успехе. Но попытаться стоит.
- Да пошел ты, кретин! – Эн выскочила из комнаты.
- Женщины, - пробормотал пыхтевший трубкой Папаша. – Они все ищут своего героя, а как найдут, то начинают носиться с ним как с беспомощным детятей. Как, скажи мне, мужчина может оставаться мужчиной, если над плечом вечно нависает смазливый ангел-хранитель?
- А?
- Ты что, парень, совсем слепой? Эта девчонка втрескалась в тебя, это как пить дать. Не будь тупым, лови свой шанс, - и старикан скрипуче засмеялся.

  Лезвие сверкнуло в каком-то миллиметре от глаз. Вот сволочь, этот новичок решил взять его на старый подлый прием. Jabeque, так назывался этот нелетальный, но крайне унизительный порез лица в испанской школе. Шрам на лбу, остававшийся на всю жизнь, служил своеобразным клеймом неудачника. Поединщик начинал злиться. Схватку необходимо было заканчивать. Быстро и жестко. Скорее для удовлетворения своих собственных чувств, чем из желания доказать что-то этому выскочке.
  Шаг в бок. Ложный выпад. Батман. Укол в горло. Противник тоже не зевал. Мягко перемещался, блокировал, буквально в последний момент ускользал от смертоносного лезвия. Patinado, desvio, floretazo,arrebato следовали друг за другом объединяя звучные термины в настоящую поэму боя. Ножи мелькали с поразительной быстротой, но жадные до крови лезвия так и не находили желанной цели. Скорость нарастала, любая ошибка могла стать роковой. Банг!
  Он даже не сразу сообразил, что именно не так. Противник вдруг отскочил назад, разорвав дистанцию. Остановился. Ухмыльнулся. Поединщик удивленно взметнул брови. Сделал шаг. Другой. Ноги почему-то отказывались повиноваться. Рот наполнился соленым и густым. Дуэлянт почувствовал, как по подбородку потекла тонкая струйка. Сил хватило лишь на то, чтобы взглянуть на саднившую грудь. Там в районе сердца алел след от укола. Ровный и аккуратный. Кровь почти не выступала наружу. «Чистая работа», - мелькнула последняя мысль, и Поединщик повалился лицом на землю.

- Дети. Тупые, злые, жестокие дети, - Эн бросила недокуренную сигарету на грязный асфальт, раздавила в труху мощной рифленой подошвой своего ботинка, и потянулась за новой, уже восьмой за эти долгие полчаса.
 
 Время для шага

  Магистр открыл глаза. Липкий пот пропитал одеяние. В висках ломило. Вот всегда так. После каждого посещения Магистр приходил в себя несколько дней практически отдавая власть над Пирамидой в руки Капитула. Слава Богам, что сей прискорбный факт до сих удавалось скрывать от вездесущих агентов Спектра. Обычно оно того стоило. Обычно. Не сейчас.

- Ты снова упускаешь момент, - грустно констатировала тень. – Это ваша вечная проблема люди, вы либо бездумно бросаетесь в пекло, либо сидите на заднице и ждете, когда все произойдет само собой.
- Достижение недеянием – твой постулат, - Магистр понял, что оправдывается. Глубокий анализ и спокойный взгляд позволяют избежать ошибки. Шаг вперед нужно делать, лишь, когда нет иного выхода.
- О, ты хорошо усвоил уроки. Но забыл об одной важной детали. Необходимо точно чувствовать временную составляющую. Шагать надо вовремя. И песчинки часов нашей ситуации уже почти ссыпались вниз. В целом, скажу тебя, я доволен. Капитул слаб как никогда. Они продолжают гоняться за призраками. А главное, вовлекли в эту суету своего покровителя. Ктулху сейчас не в том положении, чтобы отслеживать все направления. Он увяз во всем этом. Но не стоит расслабляться. Одно неверное движение, и мы с тобой Магистр окажемся в самой глубокой заднице этого проклятого мира. Система умеет защищаться. Хуже того, мы сами часть этой системы. Привлекая антиэнтропийный элемент, мы пытаемся застрелить врага в слабой надежде, что пуля, пробив наш череп в двух местах и не задев мозг, найдет его сердце. Довольно таки слабенькая надежда.
- Но у нас нет иного выбора, - Магистр поднял на собеседника черные глаза. – Нет.
- Поправочка. У нас его отняли. Твой предшественник был не самым удачным кандидатом на свой пост. Просто он хорошо умел убивать, или ему везло. С ним все прошло не так, как планировалось. Он сам был своего рода антиэнтропийным элементом.
  Магистр поморщился. Воспоминания. Старинный ритуал восхождения на трон. Так уж повелось, что не один из Великих магистров не умер своей смертью. Все их убили. Убили их же ученики. Так было заведено. Так было необходимо. Только подобная схема давала уверенность в том, что каждый следующий глава Пирамиды будет лучше предыдущего, хитрее, умнее, безжалостнее. Эволюционный фактор. Надежная защита от вырождения.
  Эта гонка на выживание начиналась буквально сразу же, как только Магистр выбирал себе приемника из тысячи обитателей Пирамиды. Изнурительный тесты. Интеллект, сопротивляемость внушению, физическая кондиция, умение находить лучший путь решения запутанных проблем, магические способности, интуиция. И еще масса всего. Как только кандидат был найден, начиналось обучение. И основной частью оного было умение ставить и обходить ловушки. На стороне наставника были опыт и знания, на стороне ученика буйная фантазия и огромное желание занять место своего учителя. Порой этот тихий поединок затягивался на долгие десятилетия. Но у магов времени было предостаточно.
  Восхождение нынешнего магистра заняло без малого тридцать лет. Все это время накал поединка разума, воли и подлости не спадал ни на минуту. Ни днем, ни глубокой ночью, ни в людных коридорах, ни в полном одиночестве личной кельи нельзя было уйти от этого. Вечное кто кого. Нынешний Магистр нашел способ одолеть учителя. Хитрая многоходовая комбинация, растянувшаяся на семь лет. Все это время он умело создавал иллюзии активности в других направлениях. Играл судьбами мнимых приятелей и подчиненных, любовниц и любовников, наставников и подчиненных. Множество малозначительных смертей, попытка бунта, интриги в Капитуле, две сорванных крупномасштабных сделки и кровавый планетарный конфликт в далекой системе Эмирата. Кодой всему этому стал стопроцентный «несчастный случай» и трупп уже бывшего Великого магистра с выученными удивленными глазами, слепо уставившимися в пространство уже чужого для него кабинета.
- Тем не менее, - продолжал визитер, - придется играть теми картами, что у нас на руках. Повторюсь, антиэнтропийный элемент введен в систему. Как и следовало ожидать, система встрепенулась. Сейчас все силы Капитула гоняются за миражами. Мало того, теперь они задействовали даже стратегические резервы. Наш зеленый Франкенштейн ввел в игру своих монстров. В итоге вероятностные пути еще больше запутались. Никто сейчас не может сказать толком, что происходит.

- Ни черта не понимаю, - колдун еще раз прикрыл глаза и осмотрелся в пространстве недоступном простым смертным, пространстве из которого проистекало само могущество Пирамиды. – Ничего не понимаю…
В третьем секторе наблюдения все было не так. Какая-то чертова аномалия. Такого в принципе быть не могло. Но все же… Вероятностные линии творили что-то невообразимое. Свивались спиралями, сплетались в замысловатую паутину. Некоторые из них налились диким огнем, разбухли, словно беременные змеи. «Да», - кивнул сам себе маг Пирамиды, - «похоже на настоящую свадьбу гадюк». Подобному поведению могло быть лишь несколько объяснений. Первое, кто-то активно вмешивается в процесс наблюдения. Второе, мир стоит на пороге катастрофы. Третье…
- Никогда больше не жрать эту дрянь, - колдун покосился на пустую упаковку легкого, почти легального галлюциногена. – Никогда…

- Система защищается, - тень скользнула к Магистру, он даже почувствовал на лице ледяное дыхание. – Но мы ввели вирус. Под безобидной оболочкой прячется то, чего они никак не ожидали увидеть. Артефакт стал великолепной приманкой. Такой желанный, такой легкодоступный. Они даже не поняли до сих пор, в чем их ошибка. И надеюсь, не поймут, пока не будет поздно.
- Боюсь, ты недооцениваешь Капитул. Они не глупы. Искусство интриги ими тоже не забыто. Я не стал бы надеяться на везение. Рано или поздно они поймут, что их водят за нос.
- Ключевое слово «поздно». Какой толк от запоздалого понимания того, что тебя облапошили. Наоборот, это даже добавляет пикантности. К тому же Капитул реактивен. Коллегиальный орган по определению тратит больше сил на выработку устраивающего всех решения, нежели на прямое действие. Вначале ни начнут озираться в поисках виновного. Начнут с прямых подчиненных, полетят перья и головы. Потом, убедившись, что боролись лишь с симптомами, будут коситься друг на друга. Искать предателя. Вспомнят старые обиды, попытаются пробить свои интересы. Займутся теми самыми интригами. В них и погрязнут. И только после всех этих приятных и нужных занятий обратят свой взор в твою сторону. Но к этому моменту уже вовсю наступит то самое «поздно». Любая тяжеловесная организационная структура обречена в силу самого своего устройства. Слишком большие энергопотери на всех уровнях управления.
- Ради общей цели они способны забыть о личных притязаниях. На время, но способны. Они не раз доказывали это в прошлом. Почему бы этому ни случиться и на этот раз?
- Природа артефакта такова, что работать с ним можно только индивидуально. И они это понимают, понимают уже сейчас. И, уверен, уже начали свои подковерные игрища. Это очередной дестабилизирующий фактор в череде ловушек. Но не только он. В данный момент, как ни странно, при всей мощи Пирамиды, основной проблей для них, является носитель.
- Человек? – Великий магистр удивленно уставился на колышущуюся посреди комнаты тень. – Это всего лишь человек.
- Запомни, милый Магистр, человеческий фактор угробил ни одно, казалось, великолепно организованное дело. Человеческий фактор – это то, с чем невозможно эффективно бороться кабинетным планированием. Только уничтожением. Но и тут они облажались. Носитель все время умудряется ускользнуть от их оперативных групп. Они даже не могут найти его.

- Есть, - Y11V поднял голову с вычурной хромированной конструкции индивидуального входа в Паутину и внимательно посмотрел на Охотника. – Я нашел его укрытие. Девяносто девять и восемь. Вероятность достаточная для проверки. Не так ли?
Охотник медленно кивнул. Казалось, мысленно он был за тысячи миль от пыльной заброшенной комнаты.

Игра в прятки

  Энеску остановился. Полез в карман за сигаретами, не забыв внимательно осмотреться по сторонам. Ага. На самой периферии зрения он все же успел увидеть скользнувший в развалины силуэт. Недаром инспектора уже полчаса преследовало ощущение, что за ним следят. Причем следят не какие-нибудь жалкие оборванцы в слабой надежде поживиться за счет случайно углубившегося в гетто фраера. Уже сам факт того, что только сейчас опытный в таких делах Энеску сумел вычислить наблюдателя, говорил о серьезном умении преследователя. Или преследователей. Настоящие профессионалы редко работают в гордом одиночестве.
  Кто бы это мог быть? Инспектор нарочито медленно достал сигарету из пачки, щелкнул дорогой зажигалкой, память о прошедших хороших временах, затянулся. Местные? Ну уж нет. Какой смысл следить за ним, если можно просто подойти. Здесь каждый бродяга знает его в лицо. Как-никак родная епархия, здесь он дома. Люди Крысы? Тоже нет смысла. Инспектор сполна расплатился за информацию, передав торговцу слухами сведения о будущем переделе городских кварталов. Они в расчете. Кто?
  Энеску продолжил путь, тщательно делая вид, что просто прогуливается. А что? Разве не может простой обыватель пошататься в свое удовольствие по родному городу. Пройтись неспешной походкой по пустым бульварам, поглазеть на нищих, занятых архи-важнейшим делом всей своей жизни – дележом скудной добычи? Энеску разве что не насвистывал. Так, где-то тут должен быть проходной дворик. Вот за этим углом. Неожиданно инспектор рванулся в сторону.
  Дикий спринт через смердевший мочой двор. Прыжок через громадную кучу разлагающихся отбросов. Жирные злобные крысы даже не пошевелились при появлении бегуна. Лишь покрутили усатыми хищными мордами да вернулись к прерванной трапезе, терзая острыми зубами что-то изрядно напоминающее обрубок человеческой голени торчащий из грязного разбитого ботинка. Инспектор продолжал свой бег. Сквозь пустой дом с обвалившейся крышей, мимо кучи тряпья, из которой раздавались тихие сладострастные стоны. Нищие делали новых нищих. Энеску бежал.
  Заброшенный парк, грязный переулок, груды битого кирпича и вонь из заполненных жижей канав. Все это мелькало перед его глазами, сливаясь в закрученную спиралью сложную картинку детского калейдоскопа. Переставляй ноги. Раз-два, раз-два. Опухшие лица бродяг, шарахнувшихся в стороны при появлении хорошо одетого беглеца. Прищуренные глаза городской шпаны, смотревшие ему в спину. Никто не пытался его остановить. Бежит человек, значит так надо. В этих районах у каждого свое дело. Все заняты лишь собой.
  Инспектор остановился, прижался мокрой от пота спиной к стене. Склонился, с трудом переводя дыхание. В боку кололо, в голове сумасшедший кузнец лупил со всей силы по своей наковальне. Перед глазами плыли красные круги. За какие-то минуты Энеску одолел пять кварталов. Бешенная гонка с тенью. Спринт с препятствиями. Глубокий вдох. Задержка дыхания. Медленный успокаивающий выдох. И снова вдох. Эти несложные упражнения позволяли быстро прийти в себя. Впрочем, до цивильных кварталов оставалось буквально полшага. Он оторвался от преследователей.
- Неплохо инспектор. В таком возрасте и такая прыть. Даю голову на отсечение, Вы тренируетесь каждый день.
  Энеску подскочил от неожиданности. Повернулся на голос. Заученным движением рука скользнула к кобуре. Старый добрый короткоствольный револьвер. Особенные пули. При контакте с телом они разворачивались эдаким зазубренным бутоном, вырывая куски мяса и дробя подвернувшиеся кости в мелкую труху. Но когда он увидел говорившего, то моментально понял, что тянуться к оружию не стоит. Даже с револьвером в руках у инспектора не было ни единого шанса.

- Знаю, инспектор. Все знаю. Вы служите не Пирамиде, что она Вам. Вы служите себе. Поэтому, только поэтому я и обратился именно к Вам.
Они сидели в душном брюхе микроавтобуса. Окна плотно занавешены. Лишь тусклая лампа укрепленная в панели крыши бросала грязный мутный свет на лицо собеседника. Жесткие угловатые черты. Электронный имплантат на месте правого глаза. Тонкий нос. Подбородок скрыт легким сиреневым шарфом.
- И в то же время, я понимаю, что судьба Ваша напрямую связана с благосклонностью Большого черного здания, - Тайлер сдвинул шляпу на затылок. – И все-таки я обращаюсь к Вам как частное лицо.
«Врет», - решил инспектор. Слуги Пирамиды не имеют индивидуальных желаний. Это знает каждый сопливый пацан на улицах этого города. Они лишь глаза, уши и руки Капитула. У них нет свободной воли. Но для чего весь этот бред? Он снова поднял глаза в очередной обреченной на провал попытке выдержать ледяной взгляд убийцы. И через мгновения уставился в пол. «Эта тварь не может быть человеком. Скорее всего какой-нибудь хваленый пирамидский мутант. Черт, черт, черт», - мысли скакали как горные козлы по склонам. Да именно так. Однажды инспектор от нечего делать просмотрел по «ящику» познавательный фильм об этих странных зверюгах. Они так же бессмысленно перепрыгивали по каменистым поверхностям. «Сконцентрируйся», - приказал сам себе Энеску. Ноль эффекта. Ему было страшно. Он не понимал, что происходит.
- Сейчас Вы, наверное, ломаете голову, что мне, собственно, от Вас нужно. Не напрягайтесь. Все очень просто. И Вы и я заняты одним и тем же. Ищем некую персону. Ну-ну, не нужно делать удивленное лицо. Все наши информаторы извне получили такое задание. Но, спросите Вы, почему я обратился именно к Вам? – Тайлер склонился собеседнику.
  «До чего же жуткий у него взгляд», - подумал инспектор. – «Взгляд палача. Сейчас он заявит, что я ближе всех подобрался к наемнику. Похоже, они следят за мной давно. Черт! Но ведь я все равно отдал бы информацию Пирамиде. Я у них на крючке. Но этот ублюдок ведет себя очень странно. Возможно, он не врет и пытается вести свою собственную игру. Зачем? Господь вседержитель, только бы выбраться из этой заварушки».
- Я не требую от Вас никакой информации. Не прошу скрывать ее от кого-нибудь. Просто придержите ее на пару дней. И все. Надеюсь, Вы меня понимаете. А как только получите точные данные, не торопитесь рапортовать по известному Вам адресу, лучше позвоните мне, – перед самым носом Энеску мелькнул черный пластик визитки.
- Как скажете, - равнодушно соврал инспектор. – Я могу идти?

- Шеф, этот коп явно соврал Вам, - сотрудник оперативного отдела даже не повернул голову от мониторов слежения.
- Знаю, - Тайлер развалился в удобном кресле автомобиля, умудрившись закинуть свои длинные худые ноги на подголовник другого сидения. – Это тертый парень. Он будет врать всем, искать лишнюю щепотку выгоды. Скорее всего, попытается сыграть на обе стороны. Деньги для таких типов главное, их не бывает слишком много. Именно это мы используем. Что он там делает?
- Моется в душе. Очень тщательно. Уже угробил пару маркеров. Но тот что в волосах ему не найти.
- А одежду, небось, бросил в камин.
- Так и есть, шеф. Наивный…

Уроки

- Итак, первая задач управления – поддерживать систему в состоянии нестабильного равновесия. Кто объяснит?
Послушники все как один уставились в экраны мониторов. Каверзный вопрос наставника снова застал их врасплох.
- Ну же. Вопрос касается самых основ, - маг медленно прохаживался между рядами, словно хищник, выслеживающий жертву. – Ты.
- Э-э-э… - начал испуганный таким вниманием веснушчатый паренек.
- Смелее.
- Необходимость нестабильного равновесия системы напрямую проистекает из постоянного нарастания уровня энтропии. Полная стабильность приводит систему в состояние покоя. Движение прекращается. Система умирает.
- Молодец, свои пятнадцать балов в ежемесячный аттестат ты заработал, - учитель улыбнулся. – Ну, а кто мне скажет, как можно обеспечить то самое нестабильное равновесие. Ага, я вижу, возможное поощрение действует на вас лучше угрозы наказания. Целый лес рук. Хорошо, давай ты.
- Необходимая дестабилизация системы может быть достигнута несколькими способами, - заучено начал щуплый черноглазый послушник. – Первый из них – обеспечение перетекания энергии между полюсами. Это оптимальный вариант для систем с двойным противостоянием. Принцип весов. Второй – выведения центра силы в самостоятельную единицу. В этом случае тяготение полюсов иллюзорно. Центр находиться вне их реального взаимодействия. Принцип планетарной системы. Есть еще его разновидность – «гравитация черной дыры». Когда и сам центр силы является иллюзорным, либо внесистемным. Еще…
- Хватит, хватит. Великолепно. Кто продолжит? Ты.
- Есть еще один способ обеспечить управляемый дисбаланс системы. Самый рискованный. Так называемая трикстерная прививка.
- Ну.
- Введение в систему антиэнтропийного элемента. Он дестабилизирует баланс. Является одновременно и блуждающим центром силы и носителем отчуждения. Но это самый опасный способ.
- Почему? Ты.
- Состояние нестабильности перестает быть контролируемым. Велика возможность того, что трикстер будет играть лишь по своим правилам. Парадокс джокера. Он одновременно внутри и вне системы. Она не его дом. Он работает на уровне деструктивных энергий. Его цели предсказать невозможно. Полная нестабильность. Распад системы.
- Чудесно, - на лице наставника сияла улыбка. – Сейчас прервемся на пятнадцать минут.

- Твою мать, ноль сорок первый! Сколько раз тебе объяснять плотнее приклад к плечу. У тебя что, зубы лишние. Что смотришь, как идиот? Пятьдесят отжиманий. Вперед!
  Инструктор повернулся к остальным подопечным. Крепкие мускулистые юноши в одинаковых черных тренировочных костюмах, единственное отличие – личные номера, нашитые на рукавах. На этом этапе обучения слугам Пирамиды не полагались имена.
- Ну а вы, какого черта лыбитесь, придурки? – проревел инструктор. – Ну-ка все упор лежа принять. Здесь не место для веселья. Когда вы, наконец, поймете, бой не прощает ошибок. В нем не бывает личных промашек. Кто-то дал слабину, кто-то облажался – погибли все. Команда! Мать вашу, команда! Вот главное слово. И вы, тупые придурки, будете бесконечно толкать пол, пока не поймете этой простой вещи. Все. Встали. Первая группа – к стрелковому коридору, вторая – нейтрализация выхода. Третья – на подстраховку. Выполнять. Быстрее, мать вашу!

- И они думали, что не будет напасти, и были слепы и глухи. Потом обратился к ним Аллах, потом были слепы и глухи многие из них; а Аллах видит то, что они делают!
Хор мальчишеских голосов отражался от низкого свода пещеры. Юные ассасины, облаченные в бесформенные хламиды, склонились над своими книгами. В углах залы немыми изваяниями застыли помощники учителя. У каждого в руках гибкий тонкий прут. Каждый из учеников знает, как больно они могут жалить. Достаточно было лишь запнуться или задремать в процессе нудного монотонного декламирования.
- Мы послали тебя только вестником, проповедником. Скажи: «Я не прошу у вас за это никакой награды, кроме того, чтобы те, которые желают, направили к своему Господу путь.

- Ай!
- Что «ай»? Это всего лишь деревянный макет. Будет синяк не более. Хватит дуться и стонать. В чем была ошибка?
- Я слишком низко увел руку в резе.
- Почему? Думай.
- Слишком сильный разворот корпуса?
- Не задавай вопросов. Думай. Корпус. Еще что? Поль, не кусай губу, мы здесь не развлекаемся.
- Шаг. Я сделал слишком широкий шаг. Поэтому при резе в верхней внутренней четверти я завалился, как лох. Я сам ограничил возможность маневра.
- Дальше.
- Чего дальше, Луи?
- Ты еще не дошел до сути.
- Э?
- Поль, это не игрушки. Однажды это может помочь тебе выжить. И не только в драке. Думай.
- Я… Я поторопился.
- Почему?
- Я хотел победить. Быстро. Я идиот, да?
- Нет, Поль. Ты просто молод. Не беспокойся, это проходит.

- Эн, слушай, я выжат как лимон. Может, поспим немного? – в голосе моем не было уверенности. Несмотря на молодость юная кибер-ныряльщица довела меня буквально до состояния сексуального зомби. В течение часа я мог только мычать, стонать, сопеть и кричать. Господи, эта чертовка знала массу забавных трюков. Где она только этому научилась, в сети что ли? Черт! Мне кажется, я начиню ревновать.
- Эн…
- Ни слова больше, убийца. У нас есть время только для дел.
- А-а-а-х-х!

Мягкий теплый свет. Темные фигуры адептов. Лица сосредоточены. Взгляд направлен вглубь себя. Тишина снаружи. Тишина внутри. На невысоком постаменте застыл колдун. Его низкий голос льется, словно со всех сторон.
- Сосредоточьтесь. Не обращайте внимание на всполохи. Сконцентрируйтесь на четырнадцатом секторе. Узел переплетения вероятностных линий. Он здесь один. Пульсация средней силы. Это экономический сектор города. В скором времени можно ожидать экспансию производителей синтетической свинины. Справа ответвление. Возможная подстраховка компании «Вегетарианская линия». Он не даст результата. Слабая пульсация. Но поможет сократить количество убытков. Теперь перейдем в сектор двадцать восемь. Твою мать!
Адепты удивленно уставились на мага.

Гул гонга

  Удар гонга. Еще один. Так было каждое утро. Тяжелый бронзовый круг, символ вечного солнца, отмечал своим гулом начало дня. Древний ритуал. Великая традиция. Тупая формальность и откровенная глупость. Младший Брат скривился. О боги, словно по самим мозгам бьют крепкой палкой. Вчерашний вечер давал о себе знать каждым движением, каждым резким звуком, каждой вялой мыслью. Слишком много сакэ, слишком долгое общение со шлюхами, слишком крепкий порошок.
  Но все эти грустные мысли никак не отразились на лице Младшего Брата. Хотя бы формально, он всеми силами пытался соответствовать утверждению «Не позволяйте духу попадать под влияние тела, а телу – под влияние духа. Не позволяйте себе падать духом, но и не будьте слишком воодушевлены. Возбужденный дух слаб. Поверженный дух тоже слаб. Не позволяйте врагу видеть ваш дух». «Впрочем, друзьям и коллегам тоже не позволяйте», - присовокупил от себя Младший Брат. – «Больше никакого алкоголя». «Хотя бы в ближайший месяц», - добавил он через несколько секунд.
  Ритуальный зал, несмотря на то, что солнце уже встало, тонул в полумраке. Десять Младших Братьев сидят на жестких циновках. Лица их спокойны и сосредоточенны, словно у каменного Будды. Взгляды направлены на совершенно лысого сморщенного человека, сидящего на возвышенности. Несмотря на покрытое морщинами лицо маленькие колючие глазки властно глядят из-под седых кустистых бровей. Старик постоянно пытается еще сильнее закутаться в просторное красное кимоно, как будто его бьет озноб. Старший Брат. Глава клана Лотоса.
  «Боги, для чего все эти заплесневелые ритуалы? Двадцать минут медитации перед обычным утренним совещанием? Циновки, гонг, символическое жертвоприношение Сусаноо брату Аматерасу? Зеркало, кусок старой яшмы и древний меч на почетном месте в ритуальном зале?» - вопросы плавно текли в голове Младшего Брата, на мгновение зависая в мутном слоистом тумане похмелья.
  Младший Брат не понимал всех этих бессмысленных ухищрений. Делу они не помогали, но отнимали массу времени. Черт, он даже не был чистым японцем. Мать – китаянка, чей отец был сантерианским священником латинских кровей, прибывший в провинцию нести людям светлое слово своих черных богов. Впрочем, и деда и мать Младший Брат помнил плохо. Их убили во время очередных крестьянских волнений. Младший Брат, которого тогда звали Проворный Ли даже не знал, кто это сделал, бунтовщики, по старой китайской традиции красившие брови в красный цвет, или правительственные войска, выжигавшие деревни не особо разбираясь кто виновен, а кто нет.
  Смерть родственников Ли принял без особых сантиментов. Это был Китай, и человеческая жизнь здесь не стоила ничего. Впереди были более насущные проблемы. Надо было жить. После долгих мытарств, Проворный Ли примкнул к одной из многочисленных триад. Прошел годичное обучение в специальном тренировочном лагере для боевиков клана. Суровый инструктор, коего курсанты за глаза называли Безжалостный Чен, громким криком и увесистой палкой учил своих подопечных убивать. Голыми руками, проволочными и нейлоновыми удавками, ножами и кусками битого стекла, пластиковыми пищевыми пакетами и палочками для еды. Курсанты учились стрелять, водить машины и мотоциклы, оказанию первой медицинской помощи и изощренным методам пыток.
  Через год Проворный Ли занял свое место в великой пирамиде триады. В самом низу. Он начал жить, точнее выживать. Рэкет, кровавые разборки, уничтожение свидетелей, перестрелки с полицией. Все это закалило его дух, позволило подняться на ступень выше. Потом еще выше. И еще. Триада была структурой более гибкой чем клан Лотоса, старалась идти в ногу со временем. Дела делались без всех этих напыщенных и никому не нужных ритуалов. Совещания приводились не на старых циновках с запахом прелого сена, а за нормальными офисными столами на нормальных офисных стульях. Не нужно было корчить мины, выражающие решительной спокойствие. Никто не отрезал себе пальцы и не вспарывал животы. Просто если кто-то серьезно ошибался, путался с конкурентами или, к примеру, связывался с полицией, виновного отправляли на новое перерождение. Тихо, спокойно, по деловому. И этого вполне хватала для сохранения внутреннего спокойствия клана, для его процветания.
  Нормальная жизнь кончилась, казалось, в один момент. Краснопузые политиканы урвавшие власть в трех суверенных провинциях, решили объявить очередную войну «средневековым пережиткам» в число которых попала и триада. Это была настоящая бойня. Правительственные войска и спецподразделения городской полиции осадили старинный особняк – штаб-квартиру клана. Осада длилась более суток. Пел свинец, лилась кровь. Проворный Ли, в очередной раз подтверждая, что не зря получил свое имя, сумел вырваться за кольцо блокады. Ушел от погони, оставив за собой с десяток мертвых и раненых преследователей. Тайными лесными тропами перебрался через границу.
  Оказавшись на территории Великого Китая, боец разгромленного клана так и не сумел найти себе места. Ни в провинции, ни в столице, куда вскоре перебрался в поисках лучшей доли. Так, мелкие заказы. Никто не хотел брать его под свое крыло, ни один клан не раскрыл ему свои двери. Ну и черт с ними! Проворный Ли никогда не был особо привязан к такому размытому и малопонятному понятию, как родина. Вся дороги были открыты, выбирай любую. И Ли выбрал.
  Прошел еще год. Проворный Ли оказался в этом городе и осел у этих бешеных японцев. Клан Лотоса! Сборище самовлюбленных придурков. Ритуал на ритуале. Ли стал Младшим Братом, выполнял многочисленные задания. Делал в принципе уже знакомую работу. Проблема была лишь в том, что он не видел никаких перспектив роста. Этот японский реликт просто застыл во времени. Они не хотят развиваться дальше. Такие мысли навевают тоску. Особенно когда тебя уже двадцать пять, а за спиной нет ничего, ни семьи, ни дома, ни даже перспектив карьерного роста.
  Удар гонга. Тупая боль в затылке. Суровый взгляд Старшего Брата скользит по лицам подчиненных. Лицам, спокойным и решительным, словно рожи самураев на страницах журналов комиксов. И одна упорная мысль: «Надо сваливать из этого дурдома. Срочно сваливать». Солнечный блик на старом мече и покрытом патиной зеркале. Удар гонга.

Невидимые следы

- Клан Лотоса.
Охотник приподнял тонкую бровь. Японское преступное братство редко принимает к себе чужаков. Особенно если цвет твоей кожи не отдает желтым, а разрез глаз не указывает на присутствие восточной крови. Но насколько помнил мутант, наемник не нес в своих генах и малейших признаков монголоидной расы. Якудза – закрытая тусовка. Туда нельзя просто прийти и попросить убежища, словно правоверный христианин в деревенской церкви. У этих татуированных бандитов с манерами английских лордов должна быть чертовски веская причина для того, чтобы прятать у себя беглеца. Тем более, если тот спасается от гнева самой Пирамиды.
- Клан Лотоса, - упрямо повторил Y11V, выбираясь из хромированного саркофага виртуального входа. – Если беглец еще в городе, а вероятность того, что ему уже удалось выбраться за периметр, равна примерно одному к ста двадцати пяти, он может находиться только у якудза.
  Охотник еще раз прогнал в уме этот вариант. Охраняемый периметр надежно блокирован. Конечно, всегда есть одна сотая процента на то, что кто-то где-то что-то сделал не так. Плюс пресловутый человеческий фактор. Плюс то, что уровень надежности охраны слабеет в зависимости от длительности в арифметической прогрессии. Плюс… Да нет, наемник еще в городе. Охотник просто знал это. Знал и все тут. Обостренные инстинкты и умение просчитывать вероятности в сложении давали работавшее где-то на уровне подсознания механизм, автоматически выводящий его на цель. В конце концов, он – Охотник. Но Лотос… Слишком мало информации.
- Старые, почти стершиеся следы, - пустился в объяснения Y11V, видя сомнения в глазах руководителя группы. – Если с остальными группировками сектора наемника не связывает вообще ничего, то здесь присутствует одна зацепка. Старый контракт. Больше услуга, нежели наемная работа. Схватка за руководящий пост клана. Кто-то должен был убрать зарвавшегося Старшего Брата несколько лет назад. Кто-то со стороны. Клиент замешан в этом лишь по касательной. Судя по всему, работу в основном сделал его напарник, Одиннадцатый. Сведений крайне мало, что легко объясняется закрытостью структуры, выдавшей заказ. И все же, это зацепка. Долг призрачный и старый, но ты сам понимаешь, как якудза относятся к долгам. К тому же у объекта просто нет выбора. У меня были подозрения на банду Бродяг, но на днях их вырезали под корень какие-то профессионалы.
Снова вздернутая бровь Охотника.
- Да, есть чему удивляться, - покачал головой Y11V. – Профессиональная команда убийц, при этом не принадлежащая Пирамиде. Уверен, это не местные. Но в городе чувствуют себя очень уверено. Я бы поставил на подземелье. А если мы говорим об убийцах снизу, то сразу на ум приходит…
- Аламут, - закончил за него Охотник. – А игра становится все интересней.
  Какой-то наемник поставил на уши всех, кого можно. Уже сам факт того, что задействована его группа, говорил Охотнику - дела творятся нешуточные. Мутанты были оружием последней надежды Капитула. Оружием безотказным и смертоносным, но при этом так же и весьма опасным для его хозяев. Охотник был на все сто процентов уверен, что прежде чем ввести его в игру, Пирамида испробовала все доступные средства. И это не дало положительного результата. А теперь еще из тени вышли асасины. Не побоялись вылезти из своих глубоких нор и орудуют буквально под носом своего давнего врага. Опасная ситуация. Опасные конкуренты. И все из-за какой-то бессмысленной стекляшки.
- Объект оказался между двух огней, - продолжал свои объяснения Y11V. – Его шансы выйти живым из этой передряги, по моим скромным подсчетам, максимально приближены к нулю. В такой ситуации ищешь любую возможность. Даже самую призрачную. Он у якудза. Больше ему спрятаться негде.
- Группа, выезд. На сборы три минуты, - слитным едва заметным движением Охотник поднялся с грязного пола. Х012 проводил его движения бессмысленным взглядом круглых желтых глаз.

- Объект направляется в гетто, - доложил наблюдатель, не отрывая взгляд от мониторов слежения. – Вряд ли это просто рабочий визит, шеф. Парень изрядно петляет. Видать пытается обрубить хвост.
- Четвертая группа – отход. Восьмая держите дистанцию, - Тайлер отключил микрофон.
  Энеску скорее всего понимал, что за ним следят. Опытный профессионал он съел собаку в этих играх. И сейчас нельзя было допустить осечки. Инспектор явно шел к своему информатору. Доверенному информатору. Иначе не петлял бы так по грязным проулкам и глухим подворотням. Замечательно. Сейчас четвертая группа выйдет из игры. Причем выйдет явно, не таясь. Инспектор отразит это и почувствует себя в некоторой безопасности, будучи уверенным, что сумел сбить преследователей со следа. И спокойно отправится по своим делам.
- Объект расслабился. Перестал хитрить.
Энеску, проделав еще парочку маневров, скорее всего для успокоения совести, направился по-прямой. Ага. Обиталище Крысы. Старый торговец слухами еще в игре. Ну-ну, послушаем, что он нам скажет.

- Ну? – Энеску просто сгорал от нетерпения. «Хвост» привязавался к нему еще у самого дома. Но инспектор знал гетто как свои пять пальцев, и ему не составило труда уйти от соглядатаев в вони и тесноте городских трущоб. Он здесь хозяин, а не эти придурки из зондер-команды Пирамиды.
- Какие мы нетерпеливые, - осклабился щербатым ртом Крыса и запыхтел своей трубкой, распространяя в пространстве тесной комнатенки запах какой-то синтетической дряни. Его налитые кровью глазки буравили инспектора, руки еле заметно тряслись. Толи действие наркотика, толи предвкушение большого куша, который он планировал отхватить за свой кусок информации. – Ладно, инспектор, не кипятись. Вижу, у тебя сегодня выдалось не самое удачное утро. Сядь, выпей кофе со своим старым другом. Уверен, мы найдем, о чем поговорить.

- Вставай лежебока, - Эн сдернула с меня одеяло. Я замычал. – Кончай дрыхнуть. Почти полдень.
- И что?
- Слыхал поговорку – кто рано встает, тому бог дает.
- Тебе лично, - спрашиваю, уже смирившись с неминуемым пробуждением, - какой-нибудь бог когда-нибудь давал?
- Пошляк.
Я сел. Кровать отозвалась на мои телодвижения жалобным протяжным скрипом. Откуда у девчонки столько энергии. Мы уснули, когда солнце уже заставило небо бледнеть на востоке. Пять часов беспокойного сна. Ей же хоть бы что. Зеленые глазища горят бешеной энергией, на месте и секунды не может усидеть. А ведь подорвалась гораздо раньше моего.
- Рассказывай, - говорю, - о своих утренних подвигах.
- Пока ваше высочество изволили дрыхнуть, - Эн прижалась ко мне, положила голову на плечо, - я успела слазить в сеть. И не надо делать такое суровое лицо. Я аккуратно. Кто-то там тебя выпасает. Ищет возможные связи. Да-да, не надо хмуриться, этого следовало ожидать. Ну, я и подбросила им то, что ни искали. Теперь они уверены, тебя взял под свое татуированное крыло местный клан якудзы.
- Но…
- Я тоже уверена, что придурки из Пирамиды ломанутся туда, размахивая «пушками». Яки не разобравшись в чем дело, вряд ли обрадуются подобным гостям. Пока будут выяснять, кто и в чем виноват, мы получим временную фору. Итак, я молодец? Ну же, немедленно похвали меня.
Губы ее были мягкими и горячими.

Подземный старец

- Все слишком затягивается, Азиз.
Даже в пространстве сети Старец оставался закутанным в серую хламиду совершенно неопределенным существом. Тихий скрипучий голос, бесформенная фигура и горящие из глубин капюшона глаза. Здесь в виртуальном пространстве он выглядел даже более зловещим, чем в реальной жизни.
- Ты никогда не подводил меня, мой верный ассасин. Но сейчас ставкой в игре являются не мои капризы или желания. Речь идет об интересах Ордена. Ты же не хочешь подвести Аламут?
Хотя все это было произнесено спокойным тихим голосом, Азиз внутренне содрогнулся. Старец обычно не оперировал такими категориями. Видать артефакт действительно очень важная штука.
- Почтенный, - глава самых страшных убийц подземелья склонился в низком поклоне, - я потерял его. Единственная зацепка оказалась пустышкой. Этот наемник обходит все ловушки, расставленные как нами, так и неверными. Он всегда на шаг впереди. Он призрак.
- Все призраки существуют лишь в старых сказках. Не ищи оправдания своим ошибкам, лучше исправляй их. Введи меня в курс дела.
- По данным моих аналитиков…
  Азиз подробно рассказывал о ходе последней операции ассасинов, стараясь не упустить ни малейшей подробности. Старец умел разгадывать любые ребусы, благодаря своему огромному опыту, он знал людей и понимал причины, по которым они поступают именно так, а не по-другому. Старец… А что, собственно, о нем знают обитатели подземной цитадели? Он всезнающ, он почти всемогущ. Он добр к друзьям и беспощаден к врагам. Мудр, терпелив. И… он Старец. Никто, даже Азиз, занимавший в Ордене далеко не последнее место ни помнил, когда император подземелья был молодым. А был ли?
- Ты совершил обычную ошибку. Пытался найти скрытые слои смысла в ситуации, где логики нет и в помине. Нежели тебя мой многоопытный друг не удивил тот факт, что нечестивые колдуны Пирамиды с их способностями не сумели просчитать его ходы. Это не может быть просто везением, это не способна дать ни одна даже самая лучшая подготовка. Даже его маленькие фокусы с пространством. Нет. Здесь кроется нечто большее. Может быть, артефакт помогает своему носителю.
- Почтенный.
- Ага. Я вижу, у тебя есть какие-то мысли на этот счет.
- Да. Этот наемник. Он не просто мясник. Он… Он человек духа, Почтенный.
- Ты хочешь сохранить ему жизнь, ассасин? – в голосе Старца скользнула сталь.
- Да, Почтенный. Он мог бы пригодиться Аламуту, способен стать сильным козырем в нашей игре.
- О нет. Это не козырь. Это джокер. А джокер играет по своим правилам. Порой, даже совсем в другую игру.
- Но…
- Ни слова больше, ассасин. Делай свою работу, не придавайся праздным размышлениям. Сейчас мне нужен твой острый кинжал, а не твой разум. И полагайся на Аллаха; Аллах достаточный покровитель.
Серая фигура заклубилась сизым дымом и разлетелась невесомыми хлопьями. Азиз все еще стоял в иллюзорном пространстве сети. В голове его горящими буквами полыхало начало процитированной Старцем фразы из священной книги. «Следуйте за тем, что внушается тебе от твоего Господа; поистине, Аллах сведущ в том, что вы делаете»!
 
Что-то не так

  Проворный Ли достал сигарету из помятой пачки. Черт! Последняя! Придется все-таки бежать к автомату. Черт! Три квартала. Слава всем богам и Аматерасу вместе с ними, что клан Лотоса не выбрал своим обиталищем центр трущоб. Иначе пришлось бы бросать курить. Ли не за что не согласился бы на прогулку по ночному гетто. Младший брат жадно затянулся и посмотрел в окно.
  Вот спросите, для чего понадобилось выставлять эти бессмысленные караулы. «Такова традиция идущая со времен императорской дворцовой стражи», - сделав каменное лицо, заявил Тигр, глава местной службы безопасности. Традиция! Да провались она в самые нижние круги ада. Все нормальные люди давно уже полагаются на электронные системы слежения. Так нет же, стой тут словно терракотовый стражник и пялься воспаленными уставшими глазами в темноту. Разве не разумнее было бы давно лечь спать, оставив лишь резервный взвод охраны. Будь прокляты все их традиции вместе взятые! Черт! Обжег пальцы.

  Крыса чувствовал неладное. Жизнь на дне, среди убийц, воров, мошенников и просто психопатов научила его всегда быть настороже. И это чувство опасности не раз спасало шкуру старого торговца информацией. А уж информация такой товар, на который многие желают наложить на него свои грязные лапы. Она пострашнее бомбы и порой дороже золота. Эту простую истину Крыса понял еще в далекой юности, только начиная свою карьеру.
  Он мог, как отец и братья, продолжить семейную традицию, зарабатывать на жизнь бесхитростным разбоем. Но нет, Крыса оказался умнее всех своих родственников. Родная семья называла его слюнтяем и слабаком. Да, пятый из восьми братьев не отличался бычьей силой и патологической злобностью характера. Отец, порой, нажравшись дешевой самогонной сивухи, нещадно бил Крысу, называя приблудным ублюдком, в котором нет, и быть не может его крови. Но, утирая с лица кровавые сопли, забиваясь в дальний угол, будущий торговец самым ценным и самым невесомым в мире товаром знал – его время еще придет.
  И оно пришло. Перед этим, правда, жизнь помотала Крысу по свету, побила об острые углы. Была полицейская облава и долгое избиение в участке. Была тюрьма вначале общего, а потом и строгого режима. Там в гнилых подземельях «строгача» Крыса впервые почувствовал сладкий вкус убийства. Кусок битого стекла вошел в горло Хасана, припадочного насильника, мотавшего уже четвертый срок. Вошло и обломилось, застряло в широкой рваной ране. Неумелый тогда Крыса распорол себе всю ладонь. Мизинец и безымянный палец на правой руке не гнуться до сих пор.
  С тех времен прошло не одно десятилетие. Крыса, выйдя из тюрьмы, так и не примкнул ни к одной из многочисленных городских банд. Он всегда был одиночкой, что впрочем, не мешало ему быть одним из самых уважаемых членов изнанки городского общества. Информация нужна всем, без нее никуда. И убийцы и руководители кланов и полицейские, все нуждаются в ней.
  Полицейские. Крыса скривился и потянулся к истертому кожаному кисету. Трава всегда помогала ему сконцентрироваться. Энеску, эта хитрая лиса, похоже, подложил ему большую и вонючую свинью. Все это дело пахло премерзко. Крыса задницей чуял – здесь замешана Пирамида. А где мелькают эти ублюдки в черном, и чего они так любят этот цвет, там жди беды. Беды для всех и каждого, кто оказался достаточно глуп, чтобы вляпаться. И Крыса чувствовал, что уж он-то вляпался в непонятные ему игры по самые уши. Это не давало ему спокойно спать. Крыса чувствовал неладное.

  Пирамида погрузилась в сон. Тяжелый и тягучий, как пустой летний вечер. Коридоры опустели. Послушники скрылись в кельях. Бойцы разбрелись по казарменным помещениям, а колдуны удалились в личные апартаменты. Тишина повисла липкой паутиной в казематах и ритуальных залах. Обитатели цитадели власти отошли ко сну. И только в пустой неприметной келье, затерянной в лабиринте внутренних переходов встретились двое.

Ночь

  Жан шагал впереди. Их маленькая группа двигалась по темным кварталам, с каждым шагом приближаясь к старому контрольно-пропускному пункту. Зажиревшие ленивые охранники, давно прикормленный начальник караула – стареющий капитан, давно собирал личный пенсионный фонд. Обычно семье Бурже требовалось провезти что-то внутрь города. Новые наркотики, дешевое оружие, нелицензированный софт. Да мало ли что можно было продать в обход закона. Сегодня требовалось вывести за стены человека, точнее двух. Впрочем, какая разница, коридор, он на то и коридор, чтобы работать в обе стороны.
  Жан был против, когда семья вязалась в эту крайне подозрительную авантюру. Да кто ж его послушает. Вот когда надо кого-нибудь потихой прирезать, всегда обращаются к нему. А стратегические решения принимает Папаша. Старик долго просчитывал варианты, взвешивал условия и старые долги. Результат известен. Этой промозглой ночью они шагают к КПП. Жан впереди, и он чувствует, что все идет не совсем по плану. Откуда это чувство? Сам он вряд ли смог бы толково объяснить. Просто слишком много мелочей вокруг выглядит неправильно. Слишком тихо вокруг, слишком безлюдно. Да еще эти слухи о недавней бойне в гетто. Никто раньше не покушался на Бродяг. Никогда раньше не ходило столько смутных слухов о необычном внимании Пирамиды к делам отверженных. Неспокойно на улицах, неспокойно на душе.

  Дверь словно взорвалась. Щепки брызнули деревянным градом. Жалобно взвизгнул стальной засов. Вязкий туман дурмана мигом выветрился из головы. Крыса молнией метнулся к шкафу. Еще секунда, и в руках информатора оказался громоздкий обрез. Когда-то такими штуками вооружали добровольческую гвардию – городское ополчение. Пусть этим горе-воякам ни разу так и не посчастливилось вступить в настоящий бой, их добротное оружие быстро покинуло склады и осело в гетто. Хорошая штука. Не требует особых умений, знай себе, нажимай на спусковой крючок, все остальное за тебя сделает хитрая автоматика. Два ствола одновременно выплевывают стальную картечь, неся смерть всему живому в поражаемом пространстве шириной в пару метров.
  Атакующая группа рванулась вперед. Тут ее поджидал сюрприз. Хлипкая деревянная дверь существовала лишь для видимости. Вот именно для таких случаев. За ней был узкий тесный тамбур, упиравшийся в толстую бронированную плиту – бывшую сейфовую банковскую дверь, настоящий вход в логово Крысы. Но по тому, как нападавшие моментально отреагировали на возникшие трудности, быстро перестроились и отошли в темноту ночи, торговец информацией понял – дело швах. Это не какие-нибудь обкуренные придурки, решившие поживиться за его счет. Это команда профессионалов. В свете последних событий, скорее всего, оперативники Пирамиды.
  Мысли заплясали в голове дикую тарантеллу. Так. Черный вход, конечно же, перерыт. Не такие уж они идиоты. Дом в кольце. Охранник, верный хоть и глупый Борис, полтора центнера мяса и несколько грамм мозгов, уже давно мертв. Шансы? Шансов никаких. Разве что… Но и это не более чем затяжное самоубийство. Крыса пинком откинул в сторону тяжелое кожаное кресло. Рванул на себя кольцо люка. Счет шел на секунды. Легированная сталь двери уже плавилась под действием плазменных лучей. Ярко-красные брызги метала с шипением падали на дорогой антикварный ковер.

- Штурмовая группа внутри, - помощник указал на монитор, фиксирующий продвижение команды.
Тайлер кивнул. Несмотря на первоначальную заминку, все шло по плану. Обиталище информатора отнюдь не являлось непреступной крепостью. Так мелкие препятствия, защита от дураков, которыми, несмотря на принцип естественного отбора, так и кишело гетто. Главное не допустить, чтобы во время штурма информатор откинул копыта. Тайлер поежился, что-то в последнее время слишком часто его планы терпели крах. И тут прозвучали первые выстрелы.

- Здорово, начальник, - осклабился Жан. – Надеюсь все тихо. Договоренность в силе?
- В силе, в силе, - капитан поскреб щетину на небритой морде, - давай сюда свой пакет.
Деньги, завернутые в шелестящий пластик, перекочевали из кармана куртки на стол начальника охраны. В караулке было накурено, пахло потом, ружейным маслом и какой-то кислятиной.
- Ладно, хватит торчать здесь, валите на выход, - капитан сгреб пакет и кивнул в сторону тяжелых ворот.
Заплывший жиром седой сержант нервно вздохнул и начал набирать код доступа к тяжелому гидравлическому запору. Жан огляделся. Что-то не так. Слишком уж безлюдно на КПП. Где солдаты, вечно резавшиеся в кости вон за тем столом? Куда подевался загораживающий проход старый терминал виртуального входа, в котором постоянно кто-то шарахался в поисках сетевой порнухи. Слишком тихо. Слишком отдает нервным запахом засады. Слишком…
 
  Крыса выпрыгнул из подземного хода, как чертик из табакерки. Выпрыгнул и тут же нажал на спусковой крючок. Отдача мощно дернула руку назад. Информатор с трудом удержался на ногах. В стане противников произошло короткое замешательство. Но его хватило для того, чтобы два смутных силуэта, высоко вздернув пятки над землей, отлетели на несколько метров.
  Двигаться, двигаться, двигаться. Паля вокруг, скорее, для психологического давления, нежели из жажды убийства, Крыса рванулся в спасительную темноту. Черт! Ногу обожгло болью. Но торговец секретами не остановился. Шаг, еще шаг. Выстрел. Наугад, не глядя. Только бы успеть. Вот она, подворотня, а там рукой подать до запутанного лабиринта гетто. Там его уже не поймать. Шаг, еще шаг. Вторая пуля вошла ему в ногу, когда до спасения было в буквальном смысле подать рукой, разорвала мышцы икры, раздробила тонкие кости голени. С яростным воплем отчаяния Крыса повалился на холодную ночную землю.

- Шеф, его взяли.
- Надеюсь, живого?
- Да. Только попортили немного. Прострелили ноги. Бегать он больше не будет.
- Ерунда. Мне его голова нужна, а не конечности. К тому же после нашего разговора, даже здоровые ноги ему не пригодятся. Тащите информатора сюда.

  Пуля безошибочно нашла сердце Жана. Убийца не издав ни звука, рухнул на асфальт. И тут ночь взорвалась, запылала вспышками выстрелов, заорала криками раненых. Нападавшие, казалось, наступают со всех сторон. Бойцы Бурже сбились плотной группой и двинулись на прорыв, оставляя на потрескавшемся асфальте контрольно-пропускного пункта раненых и убитых членов семьи. Назад, в родное гетто, где самая распоследняя развалюха является надежной крепостью. Но, перекрывая спасительный путь, уже мелькали многочисленные силуэты. Эн, сжимавшая тонкими пальчиками рукоять автоматического пистолета обреченно выругалась.

  Крыса злобно глядел на приближающихся оперативников Пирамиды. Пятеро. Даже если он успеет дотянуться до обреза отлетевшего на пару шагов, шансов у него никаких. Да никто ему и не даст завладеть оружием. Даже для того, чтобы застрелиться. Понятно дело, он нужен этим сволочам живым. Информация, будь она проклята. Крыса обреченно прикрыл глаза. Его ждут пытки, целое море боли и отчаяния. Палачи Пирамиды всегда слыли мастерами своего дела.
  От этих печальных размышлений его оторвал чей-то предсмертный крик. Информатор изумленно уставился на открывшееся ему действо. Один из оперативников рухнул на колени и безуспешно пытался зажать широкую рваную рану на горле. Другой уже валялся рожей в землю, из его затылка торчала рукоять ножа. Трое оставшихся на ногах безрезультатно пытались совладать с могучим чудовищем накинувшемся на них. От неожиданности они даже не успели поднять оружие. Хрясь! Могучий кулак впечатался в лицо, откинув оперативника на несколько метров. В воздухе мелькнуло заточенная шестеренка, размозжив висок очередного слуги Пирамиды. Последний попытался сбежать, но нападавший обрушился на него всей своей огромной тушей. Послышались удары и предсмертный крик. Все было кончено за какие-то секунды.
- Хозяин, - прохрипел Борис, - вы можете двигаться? Надо уходить.

  Охотник смотрел на темное здание штаб-квартиры Лотоса. Не нужно было быть гением, чтобы понять – без боя туда не прорваться. А это, означает, что будут ненужные потери, слишком много времени получат защищающиеся для организации обороны и возможной эвакуации объекта. Не стоит рисковать напрасно, лучше потратить лишний час на наблюдение. Слабое место обнаружится. Охотник знал это по опыту. Ближе к утру охрана начинает уставать, скорость реакции падает, надежность порой сводиться к нулю. Еще немного подождать. Еще немного. Далеко на востоке небо начинало светлеть.

Спящая Пирамида

  Серая тень скользит по пустому коридору. Бесформенные складки хламиды скрывают фигуру, делают ее размытой, похожей на заблудившийся призрак. Мягкие подошвы превращают звук быстрых шагов в неслышный шепот. Тихая ночная тень. Скольжение в замкнутом пространстве низких арок и темных переходов.
  Поворот. Еще один. Дверь. Таких на уровне около сотни. Ничем не примечательные. Похожие, словно клоны, словно однояйцовые близнецы. Тень не утруждает себя стуком. Тень достает из бесчисленных складок одежды универсальный электронный ключ. Символ доступа, символ власти в этом мире, где деньги и слава не имеют значение, где правит ее высочество Информация.
  Дверь поддается легко. Плавно и без скрипа. Узкая келья послушника. Два строгих стула, рабочий стол и жесткая лежанка в углу. Один из стульев уже занят. Такая же серая молчаливая тень склонилась над бумагами. Почти незаметный поворот головы. Отблеск света на темных зрачках. Тихое шуршание бумаги. Дверь закрывается.

  Магистр сидит, прикрыв глаза. Но свечи дают достаточно света. Он окрашивает веки изнутри нежным розовым светом, пытается прорваться сквозь ресницы. Магистр неподвижен. Он чувствует себя безмолвным холодным камнем. Его гранитные пальцы тяжело лежат на подлокотниках кресла. Его сердце – булыжник. Его глаза холодный обсидиан.
  Дурманящий приторный запах древних благовоний прорывается с той стороны реальности. Возбуждает нервные окончания. Будоражит участки мозга. Магистру стоит большого труда не поддаться этой примитивной магии. Он камень. Лишенный эмоций и самой жизни застывший кусок низшей материи. Но при этом на губы его то и дело вползает предательская ухмылка. Сотня проклятых богов!!! Да Магистру до одури хочется смеяться. Корчится в судорогах нескончаемого смеха. Вопить и прыгать от радости. Но он камень. Безмолвный и мертвый камень. Камень…

- Что-то не так, - похоже, Желтый нервничал. Его выдавали тембр голоса и мелкие нюансы движения конечностей. Но, главное, глаза и пальцы. Неспособность сконцентрировать взгляд более чем на несколько коротких мгновений.
  Все эти наблюдений Фиолетовый делал походя. Он давно уже вывел оценку психомоторики собеседника на уровень рефлекса. Автоматическая реакция, не создающая помех во время диалога.
- Остался простой шаг, - вклинился в разговор Голубой. – Они локализованы. Артефакт у них. Им не уйти. Организация акции продумана до мелочей.
- Мелочи! Вот их то я и опасаюсь, - не унимался Желтый. – В последнее время твои люди очень уж часто стали сыпаться на этих мелочах. Там не доглядели сущую ерунду. Здесь не учли маленькую возможность. А в результате облажались по-крупному. Весь город на уши поставили. Разве что самый ленивый сейчас не удивляется, с чего это вдруг Пирамида принялась шерстить гетто. А тут еще мерзкий Аламут поднял свою голову. Сколько их не было слышно? Пять лет? Десять? Не за что не поверю, что все это просто небольшое совпадение.
- Не надо намекать на возможность утечки, - переливающаяся маска, скрывающая лицо Фиолетового повернулась к главному финансисту Пирамиды. – Информация стремиться к распространению такова ее сущность. И уж тем более, мы не способны помешать другим просматривать вероятностные линии. К сожалению, это не возможно. А насчет того, что нашим оперативникам сопутствуют неудачи, то и тут причина проста. Никакого заговора. Просто Пирамида постепенно превращается в замкнутую костную структуру с повышенной реактивностью реагирования. Мы просто не успеваем за событиями. Не успеваем не в силу внешних воздействий, а из-за самого способа организации работы. Слишком четкая иерархия. Слишком формализованное управление. Команды, с помощью которых мы осуществляем управление нашей средой, являются видом информации, передаваемой нами этой среде. Как и любая форма информации, эти команды подвержены дезорганизации во время передачи. Обычно они доходят в менее ясном виде, чем были посланы. Пирамида становится все более изолированной системой. А ведь известно, что статистическая тенденция природы к беспорядку возрастает именно в изолированных системах. Энтропия растет.

  Желтый нервничает. Его пальцы дрожат, а взгляд скачет от предмета к предмету, от лица к лицу. Две сгорбившиеся серые тени шепчут друг другу тайные слова власти, шелестят тихо потаенными бумагами. А Магистру, превратившемуся в холодный камень, вдыхающему сладкий дым благовоний… Магистру так хочется смеяться.
 
Скольжение в темноте

  Ну вот и все. Обреченная мысль, словно голодный червь вползает в пространство мозга. Ныряет в позвоночник и холодной липкой массой растекается по телу. Револьвер в моей руке, кажется, живет своей собственной жизнью. Длинный вороненый ствол мечется, рассекая прохладный ночной воздух. Ищет цель. Бах!!!
  Мелькание лиц. Громкая ругань. Сухой лай команд. Отчаянная попытка группы обреченных. Кольцо засады сжимается. Время – лишь субъективная клетка. Пространство – феномен закрытого сознания. Скольжение.
  Холодное лезвие будто висит в пустоте. Шаг. Я за линией нападающих. Выпад. Мне кажется, я слышу тихий противный хруст, с которым разрываются связки, кровеносные сосуды и сплетения нервов. Но буквально в следующее мгновение все это превращается в далекий отголосок прошлых переживаний. Шаг. Тяжелые капли крови нарочито медленно врываются в ночное пространство. Долгий путь по пологой дуге и ясный звон, с которым они падают на асфальт. Поворот. Чье-то скаженное лицо. Чьи-то испуганные глаза. Тихий ночной танец смерти.
  Ухожу с линии огня. Рой свинцовых ос проходит над левым плечом. Кажется, успеваю разглядеть зеленую окраску острых конусов. Нож входит между ребер. Мягко, спокойно. Я прижимаюсь ближе к умирающему человеку. Позволяю его телу принять на себя летящую со всех сторон смерть. Мы кружимся в странном вальсе. Выпад. Слышится хрип. Тяжелое тело сползает с лезвия. Падает на землю куском неодушевленной плоти. Прыжок.
  Расстояние между галактиками. Промежутки между элементарными частицами в структуре атома. Пространство – феномен закрытого сознания. Я падаю. Но успеваю расписаться в пустоте тонким стилом своего ножа. Два небрежных росчерка, превращают твердую материю тел в высокие звуковые волны крика. Я в самой гуще тел. Мертвые почти неотличимы о живых. Темнота стирает различия.
  Они наваливаются на меня. Всей толпой. Желают подмять, задавить массой своих горячих тел. Поворот. В последний момент я все же успеваю выскользнуть. Шаг. Выпад. Шаг. Поворот. Проходят секунды. Проходят часы. Проходит вечность. Выход!!!
  Пот заливает мне глаза. Легкие готовы взорваться. А кровь в висках стучит словно бешеная «морзянка» богов. Я с трудом стою на ногах. Я не чувствую своих рук. Лишь липкую теплую влагу на ладони все еще сжимающей нож. Я готов рухнуть и забыться мертвым сном. Из темноты материализуется лицо Эн. В больших ярко-зеленых глазах ее растекается испуг. Какие у нее красивые глаза. Даже сейчас. Здесь, теперь. В последнюю ночь ее жизни.
  Вот и все, девочка. Мы проиграли. Нас осталось не больше десятка. Они очень скоро выкурят нас из этой дыры, в которую нам с таким трудом удалось прорваться. Нас не спасло ни знание закоулков гетто, ни умение выживать, ни даже странное искусство старины Торвальдсена. Нам осталось только умереть. Эн, не дай мне заснуть, я ни за что не пропущу этот странный момент.
 
Пачка сигарет

  Темные улицы предрассветного гетто. Прохладный ветер несет с собой вонь разлагающихся отбросов, человеческих испражнений и крысиного помета. Проворный Ли кутается в свой легкий пиджак. Эффекта ну совершенно никакого. Тонкая ткань не спасает от вездесущего холода, только полы пиджака развеваются по ветру. Сгорбившаяся фигура на фоне начинающего светлеть неба. Где-то вдалеке слышится беспорядочная стрельба. Вечная музыка дна.
  Заветная пачка сигарет уже лежит в кармане. Успеть бы на свой пост, пока Тигр не затеял обход. Чертовы придурки! Ну кому, скажите, понадобиться штурмовать маленькую крепость якудза? Зеркало что ли их разлюбезное спереть? Или с боем захватить старый никому не нужный меч? Ценностей никаких. Дел больших, таких чтоб серьезные враги появились, клан Лотоса не ведет уже почитай лет сто. Бред!
  Захваченный этими мыслями Ли ныряет в темную арку. Здесь, через пустырь, подальше от мощеного тротуара, дорога куда короче. Хочется курить. Ли распечатывает пачку. Тонкая целлофановая ленточка блестит в лучах уходящей луны. Кружится на ветру. Уносится в ночь. Щелчок зажигалки. Яркое пламя на секунду ослепляет. Терпкий дым входит в легкие.

- Объект возвращается, - тонко пищит динамик в правом ухе Охотника. – Купил сигареты. Идет через пустырь. Группа ликвидации готова.
  Охотник смотрит на спящий замок якудза. Горят одинокие окна постов. Только восточное направление в эту ночь оказалось открытым для вторжения. Иногда нужно просто подождать и брешь найдется. Простой и эффективный закон. Нет неприступных крепостей и непобедимых врагов, есть лишь недостаток терпения. Охотник невольно поворачивает голову туда, где располагается главная крепость этого города, словно пытаясь сквозь стены разглядеть черную тушу Пирамиды. Нет непобедимых врагов.
- Группа «четыре», - шепчет он в микрофон, - ликвидировать объект.

  Можно называть это интуицией, можно шестым чувством. Впрочем, какое слово не подбери, вряд ли возможно описать ту мелкую дрожь, что молнией проноситься вдоль позвоночника, тот липкий холод, что на секунду обволакивает низ живота, то дикое ощущение пристального чужого взгляда, упершегося в твой затылок. Чувство опасности. Порождение опыта. То, чем обладают только выжившие.
  Ли и сам бы не смог внятно объяснить, почему он рухнул на землю. Просто одна из частей его мозга знала – так надо. Ли не стал сопротивляться и бросился вниз. Ни звука, ни блика. Только то давящее на грудь ощущение, когда в нескольких сантиметрах от тебя разрывает пространство скоростная винтовочная пуля.
  Проворный Ли лежал на земле. Пиджак уже успел пропитаться какой-то зловонной жижей. Бок холодило. Они пока не приближались. Минута, две… Чьи-то мягкие шаги. Ближе. Ближе. Ближе…

Рассвет

  Первые лучи солнца отражаются от стекол стены высоток на восточной окраине. Город нехотя, словно большое ленивое животное ворочается, открывает черный блестящий глаз, делает последнюю попытку зарыться в теплый уютный мох тысячи разноцветных простыней и разнокалиберных одеял. Но тщетно. Пора вставать. Полчаса до рассвета. Нервная симфония будильников. Нескладная синкопа скрипа кроватных пружин. Обреченный шелест одежды. Новое утро.
 
  Фигуры в серых плащах. В руках оружие. Они бегут. Тихо. Не слышно ни шуршания, ни звука шагов, ни лязга затворов. Серая тень смерти. Надземная штурмовая группа ассасинов, словно северный ветер, врывается в театр локальных боевых действий у старого городского КПП. Черные спины боевиков Пирамиды расцветают фонтанчиками разрывающейся плоти.
  Еще через секунду темные и серые фигуры сходятся в рукопашной. Хрипы. Длинные пальцы впиваются в незащищенный кадык. Кинжалы вспарывает неподатливую плотную ткань курток. Темная улица кипит неясным движением. Общая убивающая и умирающая масса. Крики. На грязный асфальт течет кровь.

- Кто это? – револьвер в моей руке ходит ходуном. Слабость еще не прошла. Дряблые мышцы подрагивают. Я не падаю лишь потому, что Эн додумалась прислонить меня к стене. Воспаленные глаза не могут уследить за стремительным танцем серых и черных фигур. На всякий случай палю в сумерки. Кисть пронзает болью отдачи. Я настолько слаб, что не могу удержать ставший непомерно тяжелым револьвер. Глухой лязг метала о мостовую.
- Черт! Да ты совсем расклеился, - Эн бросает на меня быстрый тревожный взгляд. Она прячется тут же, в пустой блочной коробке, некогда, похоже, бывшей магазином. Слабый запах бытовой химии так и не выветрился из пористого бетона. Словно персонаж старых аниме Эн с огромным пистолетом в маленьких, все еще детских, ручках, вглядывается в предрассветный сумрак своими большими зелеными глазами. – Слушай, похоже эти парни на нашей стороне.
- Да ну? – сил не хватает ни на удивление, ни на возможную радость. – И в чем это проявляется. Кроме, того, конечно, что они «мочат» черных?
- Они не просто их мочат. Они создают коридор. Коридор для нас.

  Словно мощная пружина, Ли рванулся с земли. Не ожидавшие такой проворности от трупа, нападавшие на мгновение отшатнулись в стороны. Лезвие широкого ножа безошибочно нашло шейную артерию. Жесткий рант ботинка впился аккурат под ребра, выбивая воздух из легких. Ли увернулся от бокового удара прикладом. Ушел вниз. Подбил ноги сметающей подсечкой. А когда парень падая, раскинул в стороны руки, вонзил нож по самую рукоять в незащищенную печень врага. Недалеко, буквально в паре кварталов, загремели выстрелы. Крепость Лотоса! Пожалуй, возвращаться туда не стоит.

- Нам долго не продержаться, - Азиз скосил глаза на говорившего. – Они подтягивают новые отряды.
Импровизированный наблюдательный пункт на этот раз располагался в потрепанном фургоне с почти стершимся краснным крестом на облупившемся боку. Где только откопали эту колымагу? Тем не менее, движок исправно работал, а внутри было достаточно места, чтобы вместить аппаратуру слежения, коммутатор и четырех техников.
- Сколько у нас времени? – Азиз бросил на эту операцию все резервы Аламута на поверхности. Все или ничего. Он впервые за время существования твердыни ассасинов дал Пирамиде открытый бой. Это могло кончиться либо окончательной победой, либо полнейшим разгромом. Пойти ва-банк, так, кажется, это называется. А этот чертов наемник потерялся на поле боя. Может его уже пришили полчаса назад. Нет, такого человека так просто не уничтожить. Или произошла ошибка, и Азиз принял череду случайностей за закономерность?
- Есть! – техник буквально подпрыгнул на своем сидении. – Идут.
- Держать коридор!

  Тайлер выщелкнул пустую обойму. Последняя. Глава оперативников Пирамиды явственно услышал скрип собственных зубов. Услышал, несмотря на несмолкающие звуки ночного боя. Несмотря на стрельбу, крики и визг рикошетов. А ведь все шло, как по маслу. Энеску, сам того не зная, вывел их на след наемника. Информатор сообщил инспектору о странностях в поведении одного из кланов гетто. Так, мелкие детали. Но именно они позволили сложить картинку, вычислить место пребывания объекта.
  Дело оставалось за малым. Стандартная схема засады. Уничтожение авангарда. Отсекание объекта, блокировка и спокойная кода – техничная и болезненная смерть этого козла, за которым приходилось скакать по всему городу. Все шло, как по маслу. Он был у них в руках. Но тут снова вмешалась неучтенная третья сила. Проклятые ассасины. Кто мог предположить, что они в игре. Самовлюбленные колдуны Пирамиды умудрились прошляпить ситуацию.
  Тайлер в сердцах швырнул ставшую бесполезной смертоносную железку на землю. Темный силуэт, тяжело переставляющего ноги наемника, все еще маячил в отдалении, словно дразня охотничьи инстинкты главного убийцы Пирамиды. В отдалении послышался рев моторов и визг шин. Три взвода усиления. Тяжелая броня и повышенная огневая мощь. Коммуникационный центр и офицер прямой связи с Капитулом. Стандартная схема поддержки, Тайлер сам ее утверждал. Сейчас они окружат район и примутся за методичную зачистку. Через двадцать минут прибудут сотрудники поискового отдела. Все правильно. Только вот шансов на успех никаких. Все равно, что гоняться за призраком.

Увядший лотос

  Охотник шел по большому разгромленному залу. Осколки стекла и выбитые выстрелами из стен щепки противно хрустели под толстыми подошвами его ботинок. Именно здесь и разыгрался финальный акт кровавой пьесы «Взятие штурмом японской крепости». Трупы оперативников и защитников цитадели лежат на полу, скрючились за растерзанными автоматными очередями деревянными колоннами, устало прислонились к изъеденным пулями стенам.

  Первая штурмовая группа проникла в крепость якудза через окно второго этажа. Именно это направление оголил боевик, отправившийся за сигаретами. Неслышные темные тени скользнули внутрь, и меньше чем через минуту посты второго этажа перестали существовать. Легкие хлопки пистолетов с глушителем, шелест нейлоновых удавок. Чисто!
  Вторая группа уже ждала у входа. Вот там-то что-то и не заладилось. Толи оперативники допустили ошибку и не учли скрытый пост, толи кто-то из стражников оказался на редкость прытким. Поздно было разбираться. Послышался шум, грохнул выстрел, тревога молнией пролетела по сонным коридорам. Якудза встали на защиту своего дома. В спешке похватали оружие, устремились к бойницам и предписанным внутренним расписанием постам.
  Бах! Входные ворота разлетелись мелкой щепой и покореженными стальными накладками. Направленный взрыв выжег все, что имело неосторожность оказаться поблизости от дверей. Крики зазевавшихся защитников, шипение раскаленного металла, химический запах испаряющегося пластика. Вторая группа пошла на штурм. Якудза огрызнулись пулеметной очередью, изрядно сдобренной громкими японскими ругательствами. Несколько оперативников, отброшенных тяжелыми пулями, повалились под ноги застывшему в тени Охотнику.
  Бухнули подствольные гранатометы, и группа снова рванулась на штурм. Якудза с трудом справлялись с боем на два фронта, но все же сдерживали натиск. Широкий зал расположенный сразу за воротами по периметру был окружен галереей второго этажа. Там-то и засели трое пулеметчиков. Удобное расположение и мощное оружие позволяли им сдерживать наступление превосходящих сил противника. Секунды складывались в минуты превращая призрачные надежды оборонявшихся в реальный шанс выжить и отстоять свою твердыню. Но тут в дело вступил Охотник.
  Черная едва различимая в своем стремительном движении молния ворвалась в холл. Резко изменила направление, развернулась, уходя от смертоносного града пулеметных очередей. Три выстрела. Не прекращая движение. Не концентрируя внимание на цели. Должно быть, так убивает сама пустота. Пулеметы разом замолчали. Вторая группа продолжила штурм. Охотник снова отступил в арьергард.
  На второй этаж штурмующие прорвались за пару минут. Первая группа почти без потерь сумела удержать за собой основной коридор. Добив раненых якудза, оперативники перегруппировались, выдвинув вперед бойцов в тяжелой броне. Началась зачистка здания. Вслед за боевиками Пирамиды бросились Х012 и WNZ040. В задачу Ищейки входил поиск и уничтожение пресловутого наемника. Чудовище же должно было прикрывать поиск и устранять любые препятствия. В общем, расходный материал.

  Охотник остановился над огромной бугрящейся мышцами тушей. Ярко-желтые глаза монстра бессмысленно уставились в потолок. Они как всегда ничего не выражали, просто смотрели, но на этот раз уже ничего не видели. Х012 был мертв. Глубокие длинные раны все еще продолжали затягиваться – действовал искусственный заменитель крови, не подчиняющийся мертвому уже мозгу.
  Схватка произошла прямо здесь. На полу тут и там лежали обрывки людей. Разорванные надвое, растерзанные острыми когтями. Якудза, в очередной раз доказывая свою отвагу, не отступили перед чудовищем, приняли бой. Так, наверное, их самурайские предки, не раздумывая, хватались за рукояти мечей, будь перед ними сотня врагов или злобный лесной дух тэнгу. Побросав не приносящее твари заметного вреда легкое стрелковое оружие, якудза положились на свои катаны. Похоже, тут было весело.
  Словно загнанные в угол крысы, бандиты принялись кромсать Х012 на куски. Тот отмахивался, пускал в ход зубы и когти. Не мог понять своим недоразвитым мозгом, что разумнее отступить, подождать подхода основных сил. Сохранить свою жизнь. Нет, инстинкты, заложенные программой Зеленого, обрекли его на смерть. Вот и замечательно! Охотник, вдруг сломав тонкую ледяную корку спокойствия, яростно надавил ногой на точащую из затылка Х012 рукоять меча. Послышался хруст.

  Основная схватка произошла в церемониальном зале. Разлетелось острыми осколками, покрытое патиной старинное зеркало. Упал с алтаря старый кусок яшмы. Но якудза не собирались сдаваться. Руководил оставшимися в строю боевиками сухонький старичок. В одной руке он сжимал револьвер, в другой реликвию клана – меч, передававшийся из поколения в поколение.
  Старший брат не был настолько глуп, чтобы надеяться на победу в этой битве. Его задачей было лишь задержать нападавших, дать время уйти по тайным подземным ходам внуку и ближайшим самым проверенным подопечным. Их не больше десятка, но вооруженные кодами доступа к анонимным электронным счетам и, главное, стальной волей, они смогут возродить клан и, коль так угодно будет богам, отомстить за сегодняшнее поражение.

  Ищейку Охотник нашел в великолепно оборудованном подземном тоннеле. WNZ040 быстро догнал беглецов. Десяток охранников успели отреагировать на опасность, развернулись, открыли огонь. Но, конечно же, не смогли остановить генетически модифицированного убийцу. Все якудза были убиты быстро и аккуратно. Чистая работа хирурга. Мало крови, аккуратные дырочки в черепах.
  Но вот дальше WNZ040 ожидал сюрприз. Маленький мальчик с большим пистолетом. Похоже, его отход и прикрывали якудза ценой своих жизней. Пацан успел среагировать на атаку Ищейки. Мало того, он прикончил WNZ040, всадив в него пол-обоймы. Что за черт? Ах, вот оно что. Охотник повернул голову мальчишки. На затылочной части уже начавшей зарастать жесткими черными волосами – хромированный блеск имплантанта. То же попытка улучшить человеческую породу.
  Ищейка, получив шесть пуль в живот, не остановился. Он прикончил пацана, свернув ему тонкую шею. Он даже попытался ползти. Вон за ним кровавый след тянется. Но вот полз WNZ040 не в сторону тоннеля, а обратно. То есть никакого наемника в крепости не было, Охотник был уверен в инстинкте взявшей след ищейки. Вытянули пустышку.
 
  Охотник сел за руль. Y11V повернул голову. Абсолютно спокойный взгляд логической машины. За стеклом шум работающих моторов, штурмовые группы отбывают к месту дислокации.
- Мимо… - скорее утверждение, чем вопрос.
- Мимо, - спокойно соглашается Охотник, - WNZ040 и Х012 мертвы. Наконец-то…
Охотник поворачивает лицо и заглядывает в глубину голубых глаз кибер-ныряльщика. Он видит в них понимание. Спокойное рассудительное знание человека-компьютера. Охотник улыбается.

Тяжелые шаги

  Мелькание размытых лиц. Чьи-то зеленые глаза. Серые стены. Выщербленная плоскость асфальта. Меня тошнит прямо на нее. Я вижу грязные носки собственных ботинок. И это вызывает у меня приступ паники. Куда меня ведут? Или я иду сам? Шаг. Еще шаг. Неровный мутный свет начинающегося утра. Мои ноги тяжелы, тяжелее самой земли. Они – гравитационный центр этого пространства. Еще шаг. Еще и еще…
- Черт, - смутно знакомый голос, тонкий, девичий, - ты не мог бы двигаться чуть быстрее. У нас, между прочим, погоня на хвосте.
  Еще шаг. Быстрее? Что это такое? Мир вертится вокруг меня с постоянной скоростью. Я не могу повлиять на нереальность происходящего. Веки. Они словно старые сломанные жалюзи, и опуститься не могут, не могут и подняться. Мутные тени. Фигуры в сером. Чувствую опору, чья-то сильная рука берет меня под локоть. Инстинктивно отшатываюсь.
- Спокойно, - стальной серый голос откуда-то сбоку. – Меня зовут Азиз. Я – друг.
  Ага, видал я таких друзей. Новая волна паники. Желание скрыться. Отсюда. Куда-нибудь. Но сил вырваться все равно нет. Плыву по течению. Голова безвольно свешивается. Я снова вижу свои ботинки. Их ритмичное движение завораживает. Рядом в унисон движутся острые носки чьих-то дорогих туфель. Головокружение. Мир пускается в пляс. Меня рвет желчью на серую ткань плаща. Странно, я великолепно вижу все хитросплетения ткани, словно через мощную лупу.
- …милостивый и милосердный! - обрывок чужой фразы, голос, от которого просто разит подземельем. – Что с ним такое произошло? Отравили его что ли?
- Нет. Просто физическое и ментальное истощение. Пара дней хорошего отдыха и он снова придет в норму.
- Ты врач? - снова этот металл в каждом слове.
- Шутишь? – это Эн, ее жизнерадостный голосок. – Просто знакомая история. Когда плаваешь в сети несколько суток, поиск усиленный проводишь по срочному заказу, к примеру, то точно такая же фигня с организмом происходит. Истощение и все такое. Лечение простое – сон, усиленное питание и никакой работы. Со временем проходит.
- Вот времени-то как раз у нас и нет. Сутки – максимум, что могу предложить. Потом уходим.
- Куда это, интересно?
  Ответ я уже не слышу. Передо мной снова раскрывает свою черную пасть пропасть беспамятства. Секунды, минуты, вечность… Яркий свет в глаза. Чья-то холодная тонкая, почти невесомая ладонь на моей щеке. Я поднимаюсь. Кажется, что слышу, как скрепят коленные суставы. Дурнота горячей волной поднимается к голове. Мир кружится. Мир останавливается. Я все еще стою, но этого мало. Надо идти. Бежать. Прятаться. И я делаю шаг. Шаг. Еще шаг…

Куча трупов и ничего

  Под ногами кровь и стреляные гильзы. Поле боя постепенно приобретает заветную реальность. Солнце всходит. В окружающем мире появляются цвета. Серый становиться скорее исключением, чем общим фоном происходящего. Серый асфальт. Серые плащи десятка покойников. Тайлер оглядывает побоище. Тайлер достает сигарету.
  Вокруг суетятся оперативники различных служб Пирамиды. Вот группа поисковиков возвращается из трущоб. Конечно же, с пустыми руками. Перевернут буквально каждый камень, проверена каждая трещина. Пусто. Лишь остаточные следы пребывания боевиков Аламута. Брошенные окурки. Утоптанная земля. Цепочка кровавых пятен, обрывающаяся у широких следов протектора. Мощный вместительный фургон. Он, похоже, и забрал раненых. Тайлер мрачно кивает, выслушивая доклад офицера. Да, конечно, он обязательно передаст опознавательные признаки машины, которых в городе, наверное, не одна сотня. Да, он отправит своих людей проверить больницы и частных хирургов и травматологов. Да, да, да…
  Группа зачистки прибирает переулок, ставший ареной битвы двух давних врагов. Черные трупы оперативников грузят в специальный автобус без окон. Серые трупы ассасинов тщательно обыскивают и складывают в стороне. Скоро их забросят в нарытый брезентом грузовик и отвезут в один из безымянных городских крематориев. Большинство обитателей подземелья молодые парни без особых примет. Тренированные, со стандартным набором оружия. Даже если бы кого-нибудь из них удалось взять живым, вряд ли удалось узнать что-то ценное. Ячейки ассасинов организованны очень разумно. Отдельные пятерки боевиков не имеют никакой информации о вышестоящем звене. Они простые исполнители. Пытками и развязывающими язык препаратами здесь ничего не добиться.
  Тайлер смотрит на офицера связи. Лицо посланца Капитула непроницаемо. Один из ребят Фиолетового. Безымянные шпионы человека без лица. Чем они там в своем отделе занимаются, доподлинно не знал никто. Информационное обеспечение, пропаганда, дезинформация, безопасность сетевых каналов, сеть городских осведомителей. Но это так, частности. Инквизиция Пирамиды.
- Каковы дальнейшие планы? – молодой офицер наконец-то прерывает затянувшуюся паузу.
- Планы? – Тайлер с показным удивлением поднимает правую бровь, движение это в сочетании с вмонтированным в глазницу имплантантом выглядит жутковато. – Действуем по утвержденному графику. Ищем.
- Я уважаю ваш профессионализм, Верховный убийца, но не кажется ли Вам, что этих мер, мягко говоря, недостаточно. Вы упустили инициативу. Аламут обошел нас. Пусть на шаг, но этого хватило, чтобы завалить Ваше задание. Капитул недоволен. Они требуют результатов.
Тайлер в упор смотрит на офицера. Интересно, сколько продержится этот сопляк в настоящей схватке. Поговаривают, что их готовят не хуже чем оперативников. А может и лучше. Но гнев тут же утихает в груди Верховного убийцы. В конце концов, он всего лишь голос Капитула. Очередная пешка в большой игре колдунов Пирамиды. Такая же, как и он.
- Результаты? Результаты будут. Так и передайте Великим адептам.
  Тайлер развернулся и, больше ничего не говоря, зашагал прочь. Теперь он знал, что нужно делать. Ему ни к чему все мощь Пирамиды. Он справиться сам. Полагаясь лишь на выучку и скорость реакции. Как в старые добрые времена, которые, положа руку на сердце, никогда и не были такими уж добрыми. Молодой офицер связи смотрит вслед удаляющейся сутулой фигуре задумчивым взглядом.
 
Размышления на пепелище

  Зачем он пришел сюда? Ведь это место, как ни крути, так и не стало его домом. Да и теперь, понятное дело, уже никогда им не станет. Но все же странное чувство привело его сюда. Может быть, простое желание разобраться, что же все-таки произошло этой ночью. Может, стремление лично удостовериться, что все кончено. В любом случае сейчас Проворный Ли стоял на чердаке одного из домов напротив и разглядывал в купленный в занюханной уличной лавочке дешевый бинокль то, что некогда было базой Лотоса.
  Следы штурма. Обгоревший дверной проем, здесь некогда были массивные ворота, привезенные чуть ли не с самой Японии. Ну и что, где теперь ваши священные традиции. Вон, разбросаны вокруг покореженным металлом да мелкой деревянной трухой. Вход в крепость теперь зияет мертвым мраком, словно рот беспризорного труппа. Таких картин Ли навидался в свое время предостаточно. И разрушенных, взятых бешеным штурмом зданий, и брошенных мертвецов. Междоусобные воины. Полыхающий пожарами некогда великий Китай. Подобные воспоминания никак не назовешь приятными. Ли хочет отвлечься, снова поднимает бинокль.
  Черные фигуры мелькают в окнах. Ага, значит это не просто сведение старых счетов. Похоже, они что-то ищут. Интересно, что? Конечно же, бывший Младший брат не был причастен ко всем тайнам клана, но все же кое-что знал. Тайные счета? Компромат на городских чиновников и бизнесменов? Новейшие программные разработки, коими так славятся якудза? Все это было, конечно, лакомым куском, но вряд ли могло стать достаточным основанием для прямого штурма.
  Подобная акция была чревата целой чередой последствий. Якудза, несмотря на мелкие разногласия между кланами, всегда без проблем объединялись перед лицом общего врага. Штурмуя офис Лотоса, неизвестные бросали вызов всей системе. На такое можно пойти либо от отчаяния, либо в полной уверенности в собственных силах. А значит… Неужели Пирамида?

  Азиз глядел в стену. Ничем не примечательная вертикальная плоскость. Выцветшие обои, на которых с трудом уже угадывались стертые контуры какого-то абстрактного орнамента. В воздухе витал сладковатый запах гашиша. В руке ассасина глиняная трубка на коленях раскрытый Коран. Азиз делает глубокую затяжку. Едкий пряный дым врывается в легкие, туман в голове рассеивается, мысли становятся вязкими, время замирает.

  Не равны доброе и злое. Отклоняй же тем, что лучше, и вот – тот, с которым у тебя вражда, точно он горячий друг.
  Но не даровано это никому, кроме тех, которые терпели; не даровано это никому, кроме обладателя великой доли.
  А если нисходит на тебя какое-нибудь наваждение от сатаны, то проси защиты у Аллаха, - ведь Он – слышащий, мудрый!

  Азиз делает еще одну затяжку. Как поступить? В соседней комнате на брошенном прямо на грязный пол матрасе спит наемник. Ассасин сам видел висящий на его шее амулет, за которым безуспешно охотятся черные колдуны из проклятой Пирамиды. Азиз с большим трудом поборол неожиданно нахлынувшее желание прикоснуться к непонятному артефакту. Но вовремя одернул себя – не стоит приближаться к непредсказуемым плодам магии неверных.
  Впрочем, ассасин еще не решил, как ему относиться к кажущейся бессмысленной стекляшке. Пирамида желала ей завладеть, а значит амулет – средоточие нечестивой власти. Ведь всем известно, ничего кроме власти колдунов не интересует. Но с другой стороны, Старец тоже жаждал обладать этим предметом. То есть выходит, что, либо функция и сам смысл существования артефакта толком никому не известны, но тогда зачем все эта суета, либо глава Аламута не такой уж и святой. Последняя мысль совсем не понравилась Азизу. Последний разговор со Старцем и так заронил в его душу зудящее зерно сомнения. Еще одна затяжка.

  Среди людей есть такой, кто поклоняется Аллаху на острие: если его постигнет добро, он успокаивается в этом; а если его постигает искушение, он поворачивается своим лицом, утратив и ближайшую жизнь и последнюю. Это – явная потеря!
  Вместо Аллаха он призывает то, что ему не приносит ни вреда, ни пользы, это – далекое заблуждение!
  Он призывает того, от которого вред ближе пользы. Плох господин, и плох сотоварищ!

  Азиз усмехнулся. Священная книга содержит ответы на любые вопросы, но Великий и Милосердный не давал своему верному рабу достаточно мудрости, чтобы понять их. Можно было, отринув сомнения, войти в соседнюю комнату, прикончить беззащитного наемника и его девчонку и отнести амулет Старцу. Но что если это ошибка? Что если Старец поддался ядовитому искушению власти? Не предаст ли тогда Азиз покровителя горнего ради земного хозяина?
  Другим выходом было, увести киллера подальше от Пирамиды и Аламута, спрятать его в бесчисленных лабиринтах подземелья и ждать развития событий. Так, по крайней мере, можно выиграть время и попытаться спокойно разобраться в сложившейся ситуации и месте в ней пресловутого амулета. Но это значит – бросить вызов подземной цитадели, предать братство, которому ассасин служил всю свою жизнь. Страшный выбор.

  А у тех, которые не веровали, деяния – точно мираж в пустыне. Жаждущий считает его водой, а когда подойдет к нему, видит, что это – ничто, и находит у себя Аллаха, который полностью требует с него расчета. Поистине, Аллах быстр в расчете!
  …Или – как мрак над морской пучиной. Покрывает ее волна, над которой облако. Мрак – один поверх другого. Когда он вынет свою руку, почти не видит ее. Кому Аллах не устроил света, нет тому света!

  Азиз делает глубокую затяжку.
 
 Еще один беглец

- Вот в этих дворах он ушел от наблюдения, - офицер связи ткнул указкой в проекцию мелкомасштабной карты гетто. – Попытка снова выйти на объект успехом не увенчалась.
- Что неудивительно, ведь он знает город, как свою келью. В том, что он оторвался от слежки, нет твоей вины. Ведь он же Верховный убийца, - низкий голос доносился из-под глухой темной маски, постоянно закрывавшей лицо Фиолетового. – Лучше скажи мне, Мартин, как ты оцениваешь его психическое состояние. Целая череда неудач может вывести из себя кого угодно.
- Тайлер казался просто раздосадованным, даже не злым, нет, - офицер пытался собраться с мыслями, он привык, что в епархии Фиолетового именно от умения разглядеть мотивы людей и проанализировать их дальнейшее поведение, зависит вся дальнейшая карьера, то место, которое удастся занять в сложной иерархии Пирамиды. – Такое впечатление, что он ожидал провала, внутренне был к нему уже готов. Выработалась своеобразная привычка проигрывать. Но ведь он, как Вы уже обмолвились, Верховный убийца. Он не потеряет след. Пойдет до конца, либо погибнет, либо сделает. Все это, конечно же, не новость, Тайлер не занял бы свой пост, имея иной психопрофиль.
- Правильно, - такое впечатление, что Великий адепт не очень-то и заинтересован в получении новой информации, а просто проводит очередной тест, впрочем, весьма может быть, так и и есть на самом деле. - Кого он склонен обвинять в своих неудачах?
- На две десятых себя, на три десятых наемника и на пять десятых Капитул, - офицер вспомнил мелькнувшую во взгляде Верховного убийцы бешеную ярость, когда разговор их затронул последние распоряжения адептов.
- Чудесно, - офицер мог поклясться, что черный провал маски исказился складкой улыбки, Фиолетовый был доволен. - А теперь скажи мне, что он предпримет.
  Мартин задумался. Тайлер в последний год был в центре его внимания, был его подопечным. Служба Фиолетового вела постоянное наблюдение за всеми значимыми фигурами Пирамиды. Мартину достался Верховный убийца. Психопрофиль. Алгоритмы действий. Синдром «потолочного барьера». Тайлер хорошо понимает, что достиг пика карьерного роста. А так как энергии у него еще предостаточно, как и амбиций, кстати, он не смирится с положением слуги. Опять же у него сформировался устойчивый образ врага. Он склонен, во всех неудачах винить Капитул, магов по праву рождения занявших высшие посты. Итак, как же поступит Тайлер?
- С вероятностью восемьдесят четыре процента он попытается лично закончить дело. Для него важно показать, что все неудачи связаны не с ним, а с распоряжениями и инструкциями Капитула. И, похоже, он действительно знает, где искать наемника. Только в одиночку ему не справиться. Ассасины попытаются вывести киллера из города. Они способны обеспечить прикрытие, как силовое, так и информационное. Тайлер обречен.
- Мы не можем позволить артефакту уйти под землю, - маска повернулась в сторону офицера, кисти рук Фиолетового сжались в кулаки. – Необходимо немедленно организовать усиленный поиск Верховного убийцы. Мы должны помочь ему, несмотря на всю неадекватность его восприятия ситуации. Задействуй все ресурсы.
- Да, господин, - Мартин согнулся в низком поклоне и попятился к двери. Через несколько минут он будет уже в информационном центре. Еще через минуту маховик поиска раскрутиться на полную мощность. Станции слежения. Группы охотников. Сетевое наблюдение. Армия информаторов на местах. Тайлеру не скрыться.
  Фиолетовый повернулся к экрану монитора. Так, пути решения главной проблемы намечены, больше от него тут ничего не зависит. Слишком многопрофильная ситуация. Не стоит создавать лишнюю суету. Мартин один из лучших его работников, если не справится он, не справится никто. На повестке есть и другие вопросы. Исчезновение группы мутантов, к примеру. Зеленый должно быть вне себя от ярости. Еще бы, столько лет работы, а что в результате? Два мертвых урода и два лучших образца, ударились в бега. Что, демон их раздери, за поветрие вдруг нашло на лучших оперативников Пирамиды? Да тут еще мутная история с помехами в области прямого восприятия вероятностных линий. Тут явно замешан сильный колдун, первые исследования уже показали, что природные возмущения силы тут абсолютно не причем. Кто-то сознательно вмешивается в процесс. Исследователи нашли яркий след такого вмешательства. Куда он ведет? К беспризорному талантливому одиночке? В Аламут? К магам других городов? Или в саму Пирамиду. В келью Великого Магистра, например. Все может быть. Все может быть…
 
Улицы города

  Наступающая осень уже дает знать о себе резкими порывами холодного ветра. Ошметки целлофана, пожелтевшие обрывки газетных полос, многочисленный мелкий мусор. Все это беспрестанно движется, создавая на глади асфальта замысловатый, постоянно меняющийся узор завихрений, волн и еще бог знает чего. Все это мусорное великолепие, безымянная инсталляция, покрывает черные, еще сутки назад аккуратно отглаженные, брюки тонким серым слоем пыли. Грязный пластиковый пакет норовит прыгнуть в лицо. На зубах поскрипывает песок.
  Проворный Ли кутается в тонкий пиджак, офисную одежду никак не помогающую бороться с холодным, совсем уже осенним, ветром. Грязь пустыря кое-как удалось очистить в одной из вонючих общественных уборных, но все равно на спине остались светлые разводы. Левый рукав наполовину оторван, на щеке глубокая свежая царапина. Она уже не кровоточит, но изрядно саднит.
  Все вещи, все деньги, буквально все осталось в растерзанной крепости Лотоса. В кармане тоскливо позвякивает мелочь – сдача с мелкой купюры, той самой, которой он расплатился за сигареты и бинокль. Ли останавливается, достает пачку. Осталось всего три штуки. Ли лезет в карман за зажигалкой. Глубокий вдох никотинового дыма. И снова в путь по безлюдной улице.
  В каждом городе есть свои пустынные места. Сложно объяснить, почему люди избегают их. Толи общая запущенность этих кварталов оказывает свое действие, толи нахождение в стороне от незримых, но явно ощущаемых центров общегородского притяжения. Инстинкт самосохранения толкал бывшего якудза выйти на более оживленные улицы. Обычно редко кто отваживается на нападение при большом скоплении свидетелей. Но разум подсказывал – когда имеешь дело с таким монстром как Пирамида, ни в чем нельзя быть уверенным до конца.
  Поэтому Проворный Ли вышагивал сейчас по пустым кварталам. Уже не гетто, еще не центр. Эдакое пограничье на пути в цивилизованный, сытый и спокойный мир. Что же дальше? О возвращении в структуру якудза не могло быть и речи. Как же, единственный выживший в бойне, к тому же явно сбежавший до начала боевых действий. Предательство? Никаких сомнений. Лучшее на что можно рассчитывать – это нож для харакири, брошенный под ноги с презрительным выражением лица. Нет уж!
  Попытать счастье в городе? Начать свой маленький бизнес? Примкнуть к какой-нибудь банде или войти в оперативную структуру средней корпорации. И каждый день ждать, когда Пирамида прихлопнет тебя, как маленькую букашку. Конечно же, они давно заметили, что мышка выскользнула из мышеловки, успев покусать ловцов. Вряд ли эти люди простят ему убийство трех боевиков. Вряд ли эти люди вообще способны прощать.
  Выживание, вот, что Ли ставил выше всего. Умение приспособиться, слиться с пейзажем, получить свою выгоду. Но насколько хватит этих умений для того, чтобы выжить в этом городе? Сколько времени у него в запасе? Сутки? Двое? А может всего несколько часов?

  Тесный номер в маленькой гостинице. Ее вывеска давно выцвела и потрескалась. Из ржавого крана в ванной тонкой струйкой течет чуть теплая вода. В комнате – пружинная кровать, колченогий стул и массивная пепельница. Вот и все убранство. Пыльные тяжелые шторы закрывают окно с давно немытыми стеклами. В общем, дыра. Как раз то, что нужно.
  Тайлер заплатил за несколько дней вперед, хотя понимал, что пробудет здесь от силы сутки. Заплатил наличными. Ему совсем не хотелось, чтобы на это временное прибежище вышли через одну из его кредиток. Если ты начинаешь действовать по общим правилам, не удивляйся, что однажды окажешься под колпаком. Забавно, но именно система купли-продажи и электронная сеть, бывшие некогда залогом развития либерального общества ныне превратились в самую мощную систему тотального контроля. Верховный убийца знал это не понаслышке.
  Уйти от наблюдения не составило особого труда. Тайлер великолепно разбирался во всех этих схемах. Видел возможные дыры в них. Пирамиду погубит излишняя формализованность, отсутствие творческого подхода, словно эпидемия, поразившая всю структуру, от Капитула до самого мелкого информатора. Впрочем, Тайлер понимал, что ему не удастся скрываться долго, его обязательно найдут и сотрут, словно сумасшедшую программу, зараженную вирусом.
  Но убийца не собирался отсиживаться по крысиным норам. Ему нужна была лишь короткая передышка, возможность собраться с мыслями, просчитать следующий ход противника. Сейчас, когда машина Пирамиды не давила на него, когда не нужно было согласовывать каждый свой шаг, каждую свою мысль, Тайлер был уверен в успехе.
  На кровати перед Верховным убийцей лежал весь его арсенал. Автоматический пистолет, гранаты и, конечно же, надежный стилет. Тайлер водил тонкими пальцами по его полированному жалу. Спокойный холод стали, словно дышал жаждой убийства, помогал сосредоточиться и отвлечься от всего, кроме главного.
 
  Микроавтобус неспешно движется по улицам города. Аккуратно останавливается на сигналы светофоров, соблюдает ограничения по скорости. Можно подумать, что это престарелый чиновник движется с работы в уютную тихую гавань домашнего очага. Все еще миловидная жена возиться у кухонного комбайна, толстый кот – любимец внуков трется у двери в ожидании хозяина. Вечером их ждет тихий ужин, кабельная сеть, выпуск новостей и теплая широкая кровать, давно уже ставшая обителью сна, не любви.
  Заходящее солнце играет яркими бликами на лобовом стекле, не дает разглядеть лица водителя. Охотник сбавляет скорость и без суеты вписывается в крутой поворот. Y11V смотрит на дорогу. На самом деле, наверное, сейчас он в мыслях своих далеко отсюда. Просчитывает вероятности? Решает морально-этическую проблему предательства хозяина с помощью алогичных систем Витерса? На спокойном лице мутанта не отражается ровным счетом ничего.
  Куда они едут? Где хотят скрыться. В городе, несмотря на недремлющее око Пирамиды, всегда есть места, где найдет приют беглец. И для этого не нужно уходить в глубокое подполье, ни к чему явки, пороли и тайные сети. Легче всего прятаться на виду. Микроавтобус останавливается в тупиковом переулке. Серые стены. Ряд обитых рыжим пластиком дверей. Если внимательно приглядеться, то на одной из них можно прочитать мелкую, почти стершуюся надпись «Ханс Дитер, косметическая хирургия, пластические операции».

  Энеску налил себе кофе из древнего аппарата, вечно гудящего в дальнем углу участка, и посмотрел в окно. За широким пуленепробиваемым стеклом текла неспешная жизнь городских улиц. Терпкий вкус корицы заполнил рот, вытесняя никотиновую горечь. Инспектор снова уставился в монитор. Последние новости были одна хуже другой. Разгромлен Лотос. Самые спокойные из бандитов гетто. Природа, как давно известно, не терпит пустоты, а значит скоро на место якудза придут новые, скорее всего молодые и дикие банды. Начнется передел зон влияние, вспыхнет локальная гангстерская война. По грязным улицам гетто потоками потечет кровь бандитов и полицейских.
  Но отнюдь не эта новость поразила инспектора, не она оставила холодный липкий осадок страха в душе. Бойня у контрольно-пропускного пункта, вот, что породило приступ паники. Энеску долго размышлял, кому доставить информацию, полученную от Крысы. И после раздумий решил, что эти данные не достанутся никому. Слишком опасно играть в игру, правил которой ты даже толком не понимаешь.
  Но эта долговязая сволочь с лицом палача все-таки как-то умудрилась использовать его. Толи следили, толи подвесили прослушку. Результат один – Энеску подставили. Подставили по-крупному. Впрочем, если они примочили Крысу, а то, что на обиталище торговца информацией был совершено нападение, инспектор знал из той же сводки, то еще можно выкрутиться. Энеску верил в мощь Пирамиды, вряд ли они оставили в живых хотя бы одного свидетеля. Впрочем, таким же мертвым свидетелем мог стать и он сам. Пирамида не прощает ошибок. Но пока он им нужен. Пока... Инспектор допил кофе. С большим трудом, но ему все-таки удалось сконцентрировать на работе.

Магистр доволен

  Тишина. В этом глухом помещении навсегда поселилась тишина. Лишь тихое шуршание компьютера изредка нарушает установленный акустический мораторий. Магистр сидит в своем кресле. Магистр смотрит на бегущие по экрану монитора строки. Магистр касается серых клавиш. Магистр набивает последовательность команд. Магистр смотрит, как его распоряжения ныряют в необъятные просторы сети, чтобы через несколько секунд найти своих адресатов. Магистр доволен.

  Далеко от сердца Пирамиды в сытой глубине фешенебельных окраин угрюмые молчаливые люди удивленно глядят на мигающие красные лампочки, казалось, давно забытых блоков вызова. Эти люди даже не знают о существовании друг друга. Они ведут обычный для чуть выше среднего класса образ жизни. Каждое утро ходят на работу в просторные светлые офисы защищенных зон. Улыбаются женам, когда те ставят перед ними тарелки с горячим ужином. Впрочем, большинство из них предпочитают лишенную индивидуальности пищу городских ресторанов. Они аккуратно водят свои машины и любят слушать рассказы детей об успехах в учебе. Они ничем не примечательны. Они не выделяются из толпы. Они совершенно обычные.
  Только лед, изредка проскальзывающий во взгляде. Только отменная реакция и выверенная скупость движений выдают их. Впрочем, эти люди давно научились скрывать свои особенности от посторонних глаз. Так же, как надежно скрыто их прошлое. Прошлое наемных убийц, свободных солдат, грабителей корпоративных хранилищ и боевиков, давно канувших в небытие группировок.
  Они – гвардия Великого магистра Пирамиды. Тайная, невидимая, затаившаяся до времени, казалось, сама забывшая о своем существовании. Но вот это время пришло. Сейчас они поднимают трубки телефонов, чтобы предупредить начальство о том, что пару дней они, пожалуй отдохнут от работы. За свой счет, конечно. Да, болен. Да, синдром усталости. Всего лишь небольшая передышка в кругу семьи. Да, спасибо. Женам они говорят, что необходимо срочно завершить проект. Аврал. Мозговой штурм. Сетевой поиск. На выбор, любимая. Нет, всего пару дней. Что ты, какая вечеринка. Извини, позвонили – нужно срочно ехать.
  Пустые съемные квартиры. Камеры хранения. Тщательно замаскированные тайники. Именно туда, едут на взятых напрокат машинах эти клерки, адвокаты, дизайнеры и специалисты по кадрам. Они выходят, прикрывая лица поднятыми воротниками плащей и курток. Они спускаются в подвалы, поднимаются на пыльные чердаки. Достают из потайных мест чемоданы обтянутые черной потрескавшейся кожей. Стирают ветошью избыток масла со стволов и затворных рам.
 
  Через пару часов Магистр снова сидит в тихой комнате. Он глядит в монитор. Зеленые точки готовности. Его гвардия выступила в поход. Дело за малым – направить этот смертоносный кулак в одну точку. Ударить именно в ту слабину, которую проморгали хитроумные искушенные в плетении сложной паутины интриг Великие адепты. Пора утереть нос Капитулу.
  Магистр прикасается к серым клавишам. Магистр на секунду задумывается. И тут же его пальцы начинают порхать по податливой клавиатуре. Приказы летят сквозь призрачное пространство сети. Отлаженный механизм, на устройство и наладку которого ушли десятилетия, наконец-то приведен в действие. Магистр откидывается на высокую спинку кресла. Магистр улыбается. Магистр доволен.
 
Несложный выбор

- Подземелье? – похоже, Эн совершенно не понравилось предложение нашего нежданного спасителя. – Вот уж выбор! Жить в чертовых подвалах!
  Как и все нормальные надземные жители, Ныряльщица испытывала необъяснимый страх перед подземельем. Оно и понятно, жизнь без солнца, в вечной полутени электрических ламп, тяжелый воздух и совсем иные законы социума. Я и сам с трудом представлял, чем живут обитатели подземных уровней. Но тот факт, что там, под многометровой толщей земли, обитает ничуть не меньше народу, чем здесь, под синим безжалостным небом Пирамиды, наводил на мысль о возможности выживания человека в любой, даже самой странной и непривычной среде.
- Выбор у вас простой, - продолжал этот затянувшийся спор Азиз, - либо вы доверитесь мне, и в ближайшие часы мы спустимся вниз, либо останетесь здесь и, Аллах мне свидетель, дождетесь скорого прихода опергрупп Пирамиды. Я не буду давить, и уговаривать, хватит уже. Решайте.
  Этот ассасин явно чего-то недоговаривал. Я, конечно, в курсе, что Аламут уже которое десятилетие ведет бесконечную борьбу с Пирамидой. И дело тут не в жажде власти, у обоих противников ее хватало с избытком, и не в материальной выгоде. Просто два центра двух таких разных миров вынуждены делить по сути одно пространство. Биполярный мир, так это, кажется, называется на научном языке. Конфликт неизбежен.
  Но все это ничуть не объясняет поведение Азиза. Он затратил огромные ресурсы, как физические, так и информационные, чтобы увести из-под носа Пирамиды совершенно неизвестных ему людей. И это впрямую наводило на мысль, что ассасин знает гораздо больше, чем пытается нам продемонстрировать. Опять же, эти странные задумчивые взгляды, что он бросает на стекляшку, вставшую у истока всех последних событий. Ясно одно – он один из активных участников, развернувшейся охоты. Но если так, то почему он просто не прикончил меня и не скрылся в своих подвалах вместе с вожделенной безделушкой?
- Слушай, Азиз, - я решил не мудрить и снять все недомолвки разом, - данное предложение санкционировано Аламутом?
- Ну… Не совсем. Все закрутилось в слишком сложную спираль, - ассасин замялся, - Старец приказал убить тебя. А амулет, из-за которого все закрутилось доставить лично ему.
Вот так. Зато предельно честно. Сам факт того, что я еще дышу, говорит о каком-то мощном программном сбое в мозгу подземного убийцы.
- Так что же произошло?
- Это сложно объяснить в двух словах, - Азиз зачем-то кладет руку на томик Корана, который постоянно носит с собой, вздыхает, - В общем, я больше не доверяю Старцу. Это странное чувство. Нет, я, конечно, всегда отдавал себе отчет в том, что являюсь лишь карающей дланью святого, его безотказным оружием в борьбе с неверными. Я выполнял приказы, повинуясь лишь взмаху его руки. Но раньше я был уверен – это рука священна. Выше старца был только… только Бог. Теперь я неуверен. Теперь я сомневаюсь.
- Значит там, под землей, мы тоже не будем в безопасности? – Эн прерывает этот монолог. – Так в чем же разница?
- Милая девочка, вы нигде теперь не будете в безопасности. Нигде и никогда. В момент встречи вот с этим, - длинный тонкий палец ассасина указывает на стекляшку, - ваша судьба сделала крутой поворот. Дальше можно двигаться только вперед и молить Аллаха, чтобы пережить еще одно мгновение.
- Знаешь, - говорю, - это все конечно весьма поэтично, но каков наш план?
- План есть, - улыбается Азиз на мое «наш», - если что-то и сможет вас вывести за пределы города, то только подземные тоннели. Мы спустимся вниз, но пойдем не в сторону Аламута. Мы найдем выход. И там, за городской стеной решим, что делать дальше. Безусловно, все будет не так просто. Но у нас получится.
- Когда выдвигаемся?
 
Город

  Улицы пустеют. Молодые офис-менеджеры и престарелые биржевые брокеры отключают компьютеры, покидают душные пластиковые клетки. Стайки копов лениво прогуливаются по своим маршрутам, коротая время до окончания смены. Таксисты выруливают на центральные улицы, этот час принадлежит им. Студенты заполняют дешевые тесные бары. Спринг-коктейли, пенящийся «ночной дьявол» и искрящаяся «новая доза» наполняют высокие стаканы толстого стекла, настраивая гуляк на безумную волну ночного веселья.
  Дым труб индустриального района становиться жиже. Испуганный вой фабричных гудков. Охраняемые проходные заполняются усталым людом. Кургузые автобусы ждут своих пассажиров. Водители курят, безучастно поглядывая на медленно движущиеся стрелки часов. Впереди еще пяток рейсов и можно отправляться домой. К дивану и сетевому выпуску новостей.
  На окраинах гетто появляются первые сутенеры. Блестящий винил узких брюк и черный синтетический шелк двубортных пиджаков. На тонких пальцах многочисленные перстни. В этом сезоне здесь правит яркая мода вчерашнего карнавала. Сутенеры сбиваются в кучки, смеются, обмениваются последними новостями. До работы осталось не больше часа, можно и пообщаться. Их смазливый товар топчется тут же, соблюдая, однако, некоторую дистанцию. От разноцветных платьев, агрессивного макияжа и блеска поддельных украшений рябит в глазах.
  В полицейских участках после дневного затишья раздаются звонки. Первые вечерние пьяные драки, поножовщина на границе цивильного района, аварии, кражи. В общем, обычная вечерняя суета. Пищит зуммер коммутатора, слышны невнятные крики задержанных, пахнет потом, нагревшимся пластиком и оружейной смазкой.
  Город готовиться к отдыху и веселью. Минутная пауза перед прыжком в ночь, в объятие неонового ада, синтетических снов наяву, вечного танца похоти и смерти. Город застыл. Город готовиться.

Солнце заходит

  Мягкий отблеск с округлых боков латунных гильз. Тупоголовые серебристее головки пуль. Я беру патроны один за другим. Медленно и аккуратно вставляю в гнезда барабана. Один, два, три… смотрю в узкое окно. Сквозь грязь и пыль, что осели на стекле за долгие бесхозные годы, вижу, как кроваво-красное солнце опускается на крыши высотных монстров окраин. Редкие облака, стыдливо жмущиеся к далекому горизонту, вбирают в себя этот неземной чистый алый цвет. Кажется, они сияют изнутри, словно ночные светильники давно забытых богов.
  Я заворожен этим обыденным зрелищем. Впрочем, кто его знает, вполне может быть, что это последний закат в моей жизни. Ведь легко сказать – мы проберемся наружу через подземелье. Гораздо сложнее воплотить этот «простенький» план в жизнь. Особенно, когда в затылок тебе дышит такая гуманитарная организация, как Аламут. Да и Пирамида вряд ли так просто согласиться с участью проигравшего. И если ассасины так свободно действуют на поверхности, то вполне можно ожидать, что и наше черное чудовище имеет своих многочисленных агентов внизу. А еще прибавьте к этому все те ужасы подземелья, которыми издавна пугают своих непослушных детей добрые надземные матери. Да, картинка выходит не из веселых.
  Я смотрю на закат, а мои пальцы заученными движениями наполняют барабан револьвера. Четыре, пять, шесть… Я защелкиваю наполненный стремительной смертью контейнер, на автомате проверяю, надежность его крепления в литой массивной раме. Большим пальцем прокручиваю барабан. Удостоверяюсь в плавности хода смазанного механизма. Отправляю револьвер в подплечную кобуру. Тихое шуршание металла о пластик. Солнце скрылось за крышами почти наполовину, вызывающе выставив в небо свой раскаленный бок.
  В моих руках наваха. Я осматриваю полированное лезвие. Там, внизу блеск полировки может стать декамуфлирующим фактором. Может сыграть со своим хозяином злую шутку, в самый ненужный момент, выдав коротким блеском врагу. Но у меня нет ни времени, ни, честно говоря, желания, менять давно сжившийся с рукой нож. А провожу бруском, позаимствованным у ассасина по лезвию. Так, слега правлю. Заточка пострадала во время последнего боя. Пробивая защитные куртки, перерезая сухожилия и дробя мелкие кости, лезвие, несмотря на хорошую закалку и ручную ковку, все же кое-где выщербилось. Но для основательной переточки нет ни инструментов, ни все того же времени. Поэтому ограничиваюсь чистой косметикой. На первое время сойдет и так.
  Рядом, на диване Эн снаряжает магазин для одного из своих пистолетов. Пружина тугая и девчонке порой приходиться продавливать патрон внутрь, нажимая двумя пальцами. Она тихо ругается. На высоком лбу ее от напряжения выступает крохотная синяя венка. Красный свет заката мягко ложиться ей на лицо, высвечивает беспорядочно уложенные волосы в некое подобие рыжего нимба. Я улыбаюсь. Я прячу наваху в кожаный чехол на ремне. Я оборачиваюсь на звук шагов за спиной.
- Готовы, - Азиз не спрашивает, Азиз утверждает. – Пора.
  Эн с громким щелчком вставляет наконец-то полную обойму в пистолет. Пистолет – в кобуру на поясе. Теперь два этих крупнокалиберных современных монстра, висящих у нее по бокам образовывают угловатую симметрию. Эн поднимает рюкзачок с портативным устройством доступа к сети. Она настолько привязана к нему, что ни за что не позволила нести этот запаянный в ударопрочный пластик набор микросхем, потащила на себе. Что ж, мы действительно готовы.
  Мне нести нечего. Поэтому я уношу с собой в подземелье вот этот закат, глядящий на меня сквозь заляпанное грязное оконное стекло. Этот пронзительный красный цвет, рикошетящий в белый зефир облаков. Солнце, кажется, на секунду замирает и стремительно прыгает в омут многоэтажек, отдавая этот мир на откуп ночной темноте. Я разворачиваюсь. Я выхожу из комнаты. Тихо скрипит дверь.
 

Вниз

Пустые улицы лишь кажутся мертвыми. В действительности, если хорошо присмотреться, можно заметить следы жизни. Здесь в огромных гулких пустых корпусах бывшего завода чувствовалось присутствие людей. Вот остатки жалкого костерка, на котором разогревали банки бобовых консервов. Вот грязные тряпки, что служили кому-то холодной постелью. В городе слишком много бездомных, чтобы такие площади оставались необжитыми. Но сегодня… Сегодня все обитатели этого замка гетто, повинуясь врожденным инстинктам, покинули насиженные места, предпочитая пусть и менее комфортные, но более безопасные лежбища. Тишина и тяжелая аура смерти.
Они появились на сцене этого современного Колизея одновременно. Жалкая группка. Высокий смуглый мужчина в сером плаще, девчонка в тяжелых высоких ботинках и парень, кутающийся с черный бушлат. Навстречу им из развалин скользнул темный гибкий силуэт. Длинный сиреневый шарф обернут вокруг худой шеи, его концы треплет ветер. Из-под широких полей черной шляпы сверкают два таких разных глаза. Один светло серый, почти бесцветный, холодный и безжалостный как ледяной торос, второй – святящийся кроваво-красным кристалл в обрамлении никелированного металла. В руке Тайлера автоматический смертоносный монстр, дуло которого плавно движется, словно самостоятельно пытаясь выбрать какое тело в первую очередь превратить в нашпигованный свинцом орущий от боли и страха кусок мяса.
Верховный убийца улыбался. И может в первый раз в своей жизни, делал это искренне, от всей души. Вот он, тот момент, ради которого охотник терпит лишения, несмотря ни на что преодолевает любые препятствия. И никакие ублюдские колдуны со всеми своими проклятыми вероятностными линиями не смогут теперь ему помешать. Все сделает сам, если понадобится, то вот этими руками свернет врагам шеи, зубами перегрызет им глотки. Он – Верховный убийца. Его тихих шагов боится сама Пирамида. И сегодня, сейчас… Тихий шорох, и легкий запах ружейного масла. Нет! Никто не встанет у него на пути!!!

Азиз застыл словно статуя. Но под внешней броней покоя скрывается тугая пружина. Кровь убыстряет свой ток по венам, с бешеной скоростью разнося по тренированному организму бурлящий адреналин. Взрыв будет в следующую секунду. Прыжок в сторону. Метательный нож – горло. Ступни уже бросают тело в воздух, сталь с шипением устремляется к цели. Вспышка…

Эн понимает, что это, пожалуй, и есть конец их недолгого путешествия. Не будет больше бескрайних виртуальных горизонтов, не будет долгого пути по подземным мрачным коридорам. Будет лишь боль. А потом не будет вообще ничего. Она чувствует себя маленькой, глупой и совершенно беззащитной в этом безумном мире, гоняющихся друг за другом спятивших убийц. Мире чужом и бессмысленном.

 Я вижу, как асассин бросает свой нож. Я вижу, как этот обезумевший придурок в идиотской шляпе жмет на спусковой крючок, как пули дырявят полы серого плаща. Я вижу, как из развалин появляются вооруженные люди. Я вижу Эн, застывшую посреди этого стремительного кошмара. Я делаю шаг.

Черт! Черт!! Черт!!! Черт!!!! Нож входит в плечо. Резкая волна боли сбивает прицел и пули не находят цели. Подземный выродок уже успел выхватить пистолеты, но целится он не в Тайлера, в что-то за его спиной. Убийце даже не нужно поворачиваться он и так знает, что там происходит. Снова люди Пирамиды пришли испортить все дело. Отнять у него момент торжества. Не в этот раз! Больше никогда!
Тайлер крутится волчком. Вакуумная граната летит в сторону набегающих оперативников. Глухой хлопок. А Верховный убийца уже стреляет, наслаждаясь каждой пулей, разрывающей тела боевиков. Где-то рядом ассасин вносит свою смертоносную лепту в развернувшееся у развалин завода побоище. Краем глаза Тайлер замечает, как наемник, схватив свою девчонку, под настоящим градом пуль бежит к разрушенным корпусам. Ничего. Далеко он не уйдет. Десять секунд. Пятнадцать. Двадцать.

Тишина врывается в мир неожиданно. Раз и вот она, повисла в сером, пропахшем кровью и порохом воздухе. Давит на уши, мешает дышать. Верховный убийца медленно поворачивается, смотрит в черные глаза ассасина. По весу своего оружия понимает, что обойма пуста. Подземный демон грустно улыбается и бросает на землю свои, тоже ставшие бесполезными пистолеты. Тайлер бросает задумчивый взгляд на завод. Наемник где-то там, ему не уйти далеко с девчонкой на руках. Да и идти-то собственно некуда. Ассаин – их единственный шанс. Никуда они без него не денутся. Тайлер чувствует в ладони теплую рукоять стилета. Тайлер бросается вперед.


И снова тихий вечер

Энеску идет домой. Хватит с него всех этих чертовых событий. Он сыт по горло уголовниками, наемниками, асассинами, Пирамидой. Все, он выходит из игры. Денег, которые лежат на нескольких счетах должно хватить на то, чтобы начать свой бизнес в другом, более спокойном и разумном городе. Где никто не охотиться на тебя, не подвешивает прослушку, не держит пистолет у затылка. Спокойная старость и к черту все. Именно эти мысли роятся у него в голове, когда он уже почти входит в охраняемую зону цивильных кварталов. Поэтому инспектор не обращает внимания на грязного маленького оборванца, копошащегося в отбросах на углу. Поль провожает его ненавидящим взглядом и направляется следом. В мальчишечьей еще руке – длинное тонкое жала ножа.

- Там нужно люк поднять, - говорит Азиз, перевязывая раненую ногу оторванной полой своего серого плаща, кровь капает на бетонный пол.
С немалым трудом я поднимаю тяжеленный чугунный круг. Под ним темнота и запах сырой затхлости. Асассин опирается на руки и ныряет в провал.
- Осторожнее, тут скобы скользкие, - слышу я его приглушенный темнотой голос.

Красный нервно расхаживает по залу. Его лицо искажено гримасой гнева, пальцы то и дело сжимаются в огромные кулаки, глаза разве что молнии не мечут.
- Да что происходит? – рычит он, - У нас, куда ни плюнь - проблема, а Капитул все не может собраться в полном составе. Что за бардак творится в Пирамиде.
Тихо скрипит дверь.
- Ну наконец-то.
Но уже по испуганным глазам остальных колдунов Красный понимает - что-то не так. В дверях стоит странная тень. Свет факелов высвечивает окровавленное безумное лицо Тайлера. Взгляд его скользит по бледным лицам магов и останавливается на покрывшейся пятнами мясистой морде Красного.
- Какого… - только и успевает вымолвить тот.
Послушник идущий по коридору слышит крики, доносящиеся из-за массивных дверей главного ритуального зала. Ему становится страшно.

Магистр в полный голос хохочет, сидя в своей келье.