Привычными движениями Кира выкладывала на стол кастрюльку для мусора, оставшегося от инъекций, ставила гладильную доску на «попа», что бы можно было повесить бутылочку - «капельницу».
- Я вижу, вы уже не в первый раз? – блеснул очками доктор.
- Не в первый, - ответила на автомате Кира, а сама подумала о том, почему же всегда приезжают разные врачи, ведь уже давно пора завести одного, личного.
Это не первый раз, и не второй. Уже несколько месяцев, как это превратилось в систему. Сергей пил, доходил до стадии «белой горячки», когда ломал в доме мебель и выбрасывал в окна все, что видел, не узнавал ее, Киру и бил долго, самозабвенно, будто в ней сосредотачивалось для него, все то зло, что испортило ему жизнь. После, наутро, увидев, что натворил, приходил в ужас, извинялся, умолял простить и просил помочь ему, в последний раз. Так он говорил всегда: «Кирочка, помоги мне, это не повториться больше». И Кира, поддавшись тому, во что сама хотела верить, набирала уже наизусть заученный номер из газеты с объявлением «выводим из запоя на дому», платила из своей маленькой учительской зарплаты две тысячи рублей, и все заканчивалось…
Несколько дней можно было передохнуть. Сергей после капельницы, как правило, был вялым и сонным. Потом – все повторялось.