Я сплю и чувствую, что опаздываю на работу. Где-то глубоко в мозгу начинают копошиться мысли. Им дан сигнал, и они обязаны его обработать. Первая мысль – сегодня суббота. Вторая мысль – эта суббота – рабочая. Третья мысль дает мне порядочного пинка, и я слетаю с кровати. Соскакиваю, с трудом нахожу футболку, пытаюсь втиснуться в узкие джинсы, запрыгиваю в кроссовки, хватаю мобильный и несусь на работу.
Я не поехала на маршрутке. Чудное, свежее летнее утро. И я иду, иду, иду бесконечно долго и однообразно, как по тяжелой воде. Дохожу до поворота, заворачиваю за угол, на долю секунды проваливаюсь в забытье, а очнувшись тут же обнаруживаю совершенно незнакомую местность. Изменилось всё вокруг, даже моя одежда. Неизменным остается плотно зажатый в руке телефон. Я удивлена и немного напугана. Рывком разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, поворачиваю за угол, но город все равно не мой, и улицы, и дома… Я пробегаю ещё два квартала и снова поворачиваю за угол, снова провал, и снова меняется картина, и я в ней. Я перебегаю дорогу с плотно, медленно движущимся потоком автомобилей, снова поворачиваю, и снова всё меняется. Только не паниковать! Сердце клокочет уже где-то в горле, колени дрожат… Пытаюсь успокоить себя тем, что я все таки сплю, и это просто сон. Да-да, я всегда знаю, что это просто сон, который очень скоро кончится.
Немного успокоившись, начинаю осознавать процесс этих перемен, но не могу объяснить причину. Процесс заключается в том, что когда я поворачиваю за угол, пространство буквально складывается, и разворачивается совсем в другом, новом ракурсе. Из-за такого временного и пространственного перелома я падаю в обморок, и, очнувшись, обнаруживаю себя в совершенно незнакомом месте.
Пытаясь разобраться в происходящем, я поняла ещё одну вещь: я не могу проснуться. Не-мо-гу… А потому мне ничего другого не оставалось, как посмотреть, куда же я попадаю.
Я иду по неширокой, старинной улице с чистенькими, свежими, отреставрированными домами. Дойдя до любопытного крыльца, я остановилась и прочла «Театр Табакова». «Всё страньше и страньше!», как говорила Алиса. Это в Москве. В Москве??? Из шока меня вывел телефонный звонок. Звонила директор, пыталась выяснить, куда я пропала и где сейчас нахожусь. Я ответила, что стою напротив театра Табакова. В телефонной трубке повисло недоуменное молчание. «Так ведь это в Москве!..» Да, в Москве, и я тоже в Москве. Или не в Москве. Или вообще непонятно, где и зачем… Притихшую в груди панику сменил холодный липкий страх. Он пополз по мне колючими мурашками, поднимаясь от самых пяток, по спине, замораживая до ломоты тело, затылок, переливаясь ледяным потоком через плечи на грудь… Бр-р-р… До чего мерзко, холодно и страшно…
Я сплю, и не могу проснуться, мне необходимо, чтобы меня разбудили, иначе я просто сойду с ума. Панический страх возрос настолько, что я слышала утренний шум машин за окном, тиканье будильника на комоде. Я слышала, как в соседней комнате посапывает моя дочь. Позвать? Но как? Я не могу пошевелиться…
…Я решила найти больницу. Мне нужна серьезная неотложная помощь. В любом городе есть больница. По крайней мере, должна быть. Пока я бродила в поисках, почувствовала сильный запах свежей древесины. Я зашла во двор старого дома, поднялась на второй этаж и увидела настоящий музей деревянной мебели. Чего там только не было! А ещё там оказался мой отец. Он запаковывал составленные горкой стулья, увидел меня и с идиотской улыбкой, бормоча что-то непонятное, рванул в мою сторону, роняя стулья, сбивая с ног людей, цепляясь руками за воздух и за меня, ускользающую. А я стремглав бросилась от него. Мысль: я бы никогда не попросила у него помощи. Даже сейчас.
Я долго бежала. Вокруг старые улицы, дореволюционные постройки, тупик. Слева открытые ворота и я замечаю, что этот двор - проходной. Но как только я подошла, из глубины двора выехала грузовая машина, окончательно перегородила проход и буквально мне под ноги вылила горячий асфальт. Теперь предстояло перебраться через эту липкую массу и как-то обойти раскорячившийся грузовик. Я протискивалась между домом и грязными бортами машины, страшно боясь запачкаться. Выход на улицу ничего не дал. Я продолжала бесконечно поворачивать за углы, бесконечно проваливалась в забытье и мечтала, чтобы меня вытащили из этого сна. Который становился похожим на тот самый вязкий горячий асфальт. На отца с безумными глазами. На душные, слепые, тупиковые дворы.
Голова кружилась от стремительных перемен, безысходности, обмороков, телефон разрывался, я умоляла прохожих разбудить меня, а они шарахались как от сумасшедшей.
… Я иду по широкой полупустой улице. Невский проспект. За спиной оставляю шум ночной жизни, яркие вывески, патлатых музыкантов. Я окончательно потерялась. Слезы произвольно текут по щекам, плавя гаснущие фонари. В воздухе звучит «Осенний август». Я вздрагиваю от телефонного звонка. Раскрываю телефон-раскладушку, слышу знакомые голоса, закрываю его одной рукой и он тут же превращается в бокал с шампанским, который хрупко ломается в тонкой ножке. Пузырьки льются на асфальт и грубый голос громилы в полицейской форме орет на меня, что я загрязняю общественное место. Мне все равно. Я потерялась. Смирилась. Я вне времени.