Сутулая фигурка в уголке кресла. Напряженная.
Рыжеватые волосы растрепаны, взлохмачены. Бледная до неприятной зеленоватости кожа прозрачна от холода.
Нос - о, этот нос! - против обыкновения не нахальничает и не стремится в небесные дали. Он ощутимо притих, как и его хозяйка. Заслушался. Задумался.
Бледные голубые глаза с припухшими веками. В них - напряженное внимание, печаль, растерянность и еще очень много чего. Неудобоваримый компот, ничего не скажешь. Наверное, и душе, которую якобы отражают эти глаза, тоже не по себе.
Ох уж эта нескладная фигурка... ох уж это странноватое личико и слегка косящие от усталости близорукие глаза.
Доиграется ведь... Доиграется.
А он сидит напротив и глядит на нее. Глядит непроницаемо и холодно. Его глаза ничего не выражают. Возможно, он ждет чего-то.
Он развалился в кресле, крепкое тело расслаблено и так же непроницаемо, как и лицо. Но в голове проносятся тысячи мыслей. Воспоминания, обрывки фраз. Как давно это было... да и было ли вообще?
Слегка подрагивают длинные пальцы.
Холод. Холод - это вечное одиночество, а он не хочет оставаться один. Впервые за очень долгое время не хочет. Ему нравится, как она слушает его. Он ждет, чтобы она что-нибудь рассказала ему. Но она очень странная. Она будто бежит от него даже сейчас, когда сидит в обтрепанном кресле, поджав ноги. Он знает, что не отпустит ее. По крайней мере сейчас. Даже если завтра все закончится, и она уйдет в белизну наступающего зимнего дня. Пусть это будет завтра. А сегодня он просто не позволит ей исчезнуть.