Редкие минуты полного покоя.
Когда ты спишь рядом, небрежно закинув на меня руку.
И я могу спокойно глядеть на тебя настоящего, потому что сон снимает с твоего лица извечную каменную маску холодного презрения и неудовольствия.
Да, тебе положено быть каменным и жестким. Я знаю.
Просто больно не видеть в твоих глазах ничего, кроме холода.
Если и есть что-то еще, то ты тщательно это скрываешь.
Я боюсь шевельнуться - ты очень чутко спишь. А я не хочу, чтобы ты просыпался. Ты сразу догадаешься, что я глядела на тебя, и ты мне этого не простишь. Ты очень горд. Ты слишком горд. А от твоей проницательности иногда хочется сбежать на край света. Или как тогда - в студеный зимний лес.
Невыносимо сильное желание прикоснуться к тебе, легонько потереться своей гладкой щекой о твою, изуродованную ожогом. Провести губами, согреть дыханием. Безграничная нежность затапливает все существо, и уже ничто не имеет значения...
Но ты отворачиваешься. Отталкиваешь меня. Ты всегда отталкиваешь меня, когда я пытаюсь лаской залечить твои раны.
Будто не видишь, что я отдаю ее не из жалости, а из любви...
Спи. Спи, любимый, пока спится...
Не знали мы тогда, как мало нам было отпущено времени.
Не знали, что не пройдет и двух лет, как привычный мир рухнет, раздавив нас своими обломками...
Не знали, будет ли еще шанс...
Сколько лет прошло с тех пор? Больше тысячи, правда?
Вот и свиделись...
Теперь я вижу твои глаза и узнаю их. Глаза никогда не меняются...
Вспомнила, узнала - слишком поздно. Тебя уже нет здесь... Но я верю, что ты вернешься. Что будет у нас то, что тогда мы так и не успели... В этом мире, в этой реальности, в этой жизни!
Мы проживем эту жизнь так, что чертям в Аду жарко станет. Так, как должны были прожить тогда и не смогли.
Медленно дотлевает сигарета, и я тушу ее своими слезами.
Как глупо, как глупо и несправедливо.
Возвращайся скорее... ведь другого шанса может и не быть.
Еще одной тысячи лет может и не быть.
Love Never Dies. Уже почти зажившее тавро. Ты не хотел, чтобы оно оставалось на моем теле.
Пусть его не будет. В душе останется...
Только как жаль, что и душа не вечна.