Я стоял над тобой, на пляже, а ты к ногам cтелилась волной. Все дальше и дальше, все больше и больше глотала песка. А я отходил. И в лицо тебе говорил:
- Не упросишь, не накажешь за мой уход к другой.
А ты волной стелилась, билась в камни, валуны, и просила, умоляла:
- Ну скажи причину!
- Хочешь знать? И вправду хочешь? – отошел я еще на один шаг.
- Да хочу…
- Так вспомни, нет, вспомни, как ты топила не один мой шлюп? А потом пихала в горло соленый суп, из водорослей и рыбы.
- Ну я…, - откатила ты волной.
- А кто кромсал на щепки тот причал, на который я ступал ногой?
- Я не любила, когда ты возвышался надо мной, гордо, говорил: «Я дома». Неужели мои просторы за столько лет не стали домом для тебя? Да я знаю, знаю, что ты уже тогда ее любил втайне от меня, знаю, мне рассказали чайки.
- Чайки? Те самые чайки, которые мне верой и правдой служили столько лет? Которые дарили надежду на сушу выйти, когда ты топила шлюпы своей капризной волной?
- А что ты думал, милый? - ты снова подобралась волной к ногам и чуть пальцы намочила, - а помнишь, как во время шторма тебя бросило на рифы?
- Помню… - насторожился я.
- Прекрасно! А как ты думаешь, кто разрешил мне их волной точить?
- Неужели…
- Точно! Суша! – завершила ты, накинувшись на пляж волной.
- Но как же, она же говорила…
- Нет, она играла, мальчик мой. За столько лет, что тебе минуло, ты не научился понимать, где есть любовь, а где расчет?
- Тогда зачем я ей нужен был?
- А ты не знал про игры женщин? Не знал их мимолетное желанье ласки? А я уже обладала тобой, когда топила, накрывала волной с головой.
- И я не понравился тебе? – говорю лукаво.
- Нет! Ты больше мне не нужен! Ах да! Суша тут меня просила, если вдруг тебя увижу. Она тоже хочет знать, каково же обладать тобой. Долой, она мне говорила, все эти детские шалости, ласки, когда ты ее щекотал ногой! И теперь, когда ты мне стал не нужен… Эй Суша! Теперь он твой!
Я не успел сказать и слова, как море меня накрыло широкою волной, сбило с ног и зарыло в пляжный песок.
Меня нашли рыбаки. Выкопали, сбили гроб и тихо схоронили под дубовым крестом на сельском кладбище.
А потом, уже вечером, когда стемнело, суша тихо так шепнула морю:
- Спасибо, теперь он мой…
- Пожалуйста, подружка, - и море приласкало сушу мягкой, пенящейся волной.
Июль 2005г