Кресту Твоему поклоняемся, Владыко,
И святое воскресение Твое славим!
(Тропарь Животворящему Кресту Господню)
«Идет подготовка к выключению компьютера» - высветилось на мониторе после щелчка. «Пусть выключается сам» - откатился я от стола на колесиках кресла и вынул из принтера еще теплый листок с заполненным на мое имя бланком доверенности. Сегодня побуду экспедитором, не доверяя простому водителю получить ответственный груз. Иногда приходится отрывать от стула личную недвижимость и массировать ее об пружины сиденья нашего грузовичка. Зафрахтовал его вместе с водителем на весь день. Пора ехать. Задержишься на десять минут – простоишь в пробке час.
В комнату заглядывает водитель Паша - невысокого роста, худощавый, подвижный паренек с застывшей в уголках губ неоднозначной улыбкой. Джоконда – только в джинсах и мужского рода:
- Ты готов?
- А ты? – переспросил я, - где машина?
- У крыльца уже стоит, выходи.
- Пять секунд, подпись у директора получу, и поедем. – Ответил я, уже заходя в соседний кабинет.
Директор накануне вернулся из поездки в Италию. Вообще-то, подпись за него я мог поставить и сам, что не раз и делал при его отсутствии, но раз уж шеф на месте, то нет необходимости нарушать протокол.
- Добрый день, с приездом! Подпишите, пожалуйста, - подошел я к столу.
- А, - оторвался он от просмотра накопившейся почты, - здравствуй, Саша, проходи. Я тебе сувенирчик из Ватикана привез, - сказал он, возвращая подписанную бумагу.
- Какой?
- Вот, - торжественно протянул он мне небольшой прозрачный пакетик.
М-м-м-да-а… в пакетике было Распятие, размером примерно в полторы ладони высотой. Отлито с очень хорошим качеством из железа и затем гальванически покрыто никелем. Сам Крест представлял собой как бы два небрежно скрепленных обрубка толстых веток в грубой шиповатой коре. Злость металлических колючек ощущалась ладонью даже через шуршащий целофан. На Кресте – образ умирающего Христа, повисшего на руках, пронзенных гвоздями … Я примолк, рассматривая подарок…
- Крест освящен самим Папой Римским, - заверил меня директор, по-своему расценив мою заминку, - Я, когда с экскурсией в Ватикан попал, то сразу про тебя вспомнил.
- Спасибо вам большое, - слегка покачал я на руке увесистый сувенир и положил его на стол. – Не обижайтесь, но не возьму.
- Почему? – удивленно смотрели на меня поверх очков его округлившиеся глаза. - Ты же ведь христианин!
- Да, я православный, а этот Крест католический.
- А разве не одинаковые они? Я же сам мусульманин и не разбираюсь.
- Нет, не одинаковые. Есть тонкости некоторые. Подарите кому-то еще, кто не обращает на них внимания. Извините, не могу принять ваш подарок.
- Ну, как хочешь, - пожал он плечами.
- Извините еще раз, - я повернулся к Паше, стоявшему в открытом дверном проеме кабинета, и слышавшему весь разговор. – Все готово, поехали…
- А ты почему Крест не взял? – взглянул на меня Паша при первой же остановке на светофоре.
- Что? – повернулся я к нему, оторвавшись от своих мыслей относительно начавшейся поездки. – Ты о чем? А-а-а, - махнул я рукой. – Католический это Крест. Я и знать не буду, где дома его держать. И в кладовку не уберешь, как-никак образ Креста, и в красный угол не поставишь к другим иконам – уж слишком много искажений. – Я счел объяснения исчерпаннными и опять вернулся к мыслям о работе. Однако, через пару минут Паша продолжил:
- А по мне, так все одинаково, разве, что поперечин нет. А это важно?
- Что касается «поперечин», то не важно, хотя и они имеют определенный смысл.
- Расскажи, хоть знать буду, – попросил Паша.
Я сосредоточился, выбирая с чего начать…
- Почему-то католики не изображают у Креста верхнюю табличку – «титло» с надписью «Иисус Назорей Царь Иудейский».
- Что за табличка? Зачем она?
- По процедуре распинания на такой табличке полагалось указывать преступление, за которое казнили преступника. Никакой вины Понтий Пилат у Христа не нашел и потому приказал написать то, за что фарисеи требовали казнить Его.
- Ну, и какая разница есть табличка или нет ее, - пожал плечами Паша, не отрывая глаз от дороги.
- В богословском или догматическом смысле разницы, и правда, нет большой. Но текст этой надписи лишний раз свидетельствует об отсутствии вины у казненного Христа. Когда фарисеи увидели это, то потребовали, чтобы Понтий Пилат снял ее, обосновывая требование: « Это Он так говорил, а на самом деле Он Царем не был». На это Понтий ответил: «Что сделано – то сделано» – и не стал снимать табличку. Между прочим, фарисеи в этих словах сами же выступили против себя, подтвердив, что даже ту вину, которую и за преступление-то трудно счесть, они сознательно и не обоснованно приписали Христу - «…Сам Он не был…»
- Во, как! Типа, улика вещественная против синедриона? – Паша разлил из уголков своих губ по всему лицу веселую ухмылку.
- Вроде того. В восточной церкви эту деталь помнят и понимают, а вот католики почему-то старательно исполняют требование, от которого Понтий Пилат отказался.
- Жесткий мужик был, - уважительно высказался Паша.
- Да уж, Рим не держал слабаков в прокураторах, а вот католики всячески заигрывают с иудейством, не знают, как и угодить…
- Как это?
- Например, при Папе Римском есть два совета по взаимодействию с некатолическими вероисповеданиями; один «по общению с христианскими церквями», второй – «с не христианскими». Так вот, общение с иудеями у них числится в ведении совета «по христианским церквям»…
- Гы-ы-ы, - хохотнул Паша и опять «джаконизировал» свою улыбку в уголки губ, – Шутишь?
- Оказывается, - закончил я фразу, - по папским понятиям иудеи – тоже христиане, так как «у нас с ними одна Библия». И евреи являются безусловно святым и богоизбранным народом, поскольку именно среди них и родился Христос.
- А разве не так?
- Это как посмотреть. «Не праведников пришел призвать Я, а грешников на покаяние» – сказал Сам Христос. Христос – великий Врач, от прикосновения даже к одежде Которого исцелялись безнадежно больные люди. Христос одним единственным словом прогонял проказу, возвращал зрение слепорожденным, оживлял умерших… Христос – человеческое воплощение Бога, обладающего всеблагостью как одним из божественных качеств. Куда должен всеблагой Бог направить самого великого врача и целителя душ? Разве не в самый эпицентр болезней? Да, Бог выбрал еврейский народ для своего прихода к нему в первую очередь… Так может быть именно потому и выбрал, что именно отсюда и расползается по человечеству зараза? Может быть именно тут находится источник смертельных болезней?
- Эх-ма! – дернул к плечу подбородком Паша, - Выходит, что эта богоизбранность –не признак святости, а наоборот…
- Выходит, что так. Это похоже на то, как мать гораздо больше внимания уделяет одному больному ребенку, чем нескольким другим своим не менее любимым детям. Это естественно – подать помощь прежде всего тому, кто больше всех остальных в ней нуждается. Но они отказались принять эту помощь. Не зря же Христос воскликнул с горечью: «отец ваш дьявол и вы похоти отца вашего творите».
- Но ведь Библию-то они тоже почитают и считают священной?
- Как ты думаешь, допустимо ли исправлять священные тексты собственным мудрованием?
- Наверное, нет.
- В любой религии предосудительно даже сомневаться в их истинности. Однажды, один из еврейских священников по имени Симеон усомнился в правильности написания фразы в Библии «И родит дева младенца». Он подумал: «Как это дева может родить? Тут нужно было бы написать «молодая женщина»… Так вот, за одну только эту мысль он подвергся наказанию. Ему явился ангел и сказал, что за свое неверие Симеон будет жить до тех пор, пока не увидит лично исполнения этого пророчества. Так и случилось. Симеон прожил сотни лет, пока не принял лично на руки Богомладенца, Которого принесла в храм Дева Мария на традиционное обрезание.
- Жить в наказание? – удивился Паша.
- Симеон был пожилым человеком, а в старости очень часто каждый день жизни может быть совсем не в радость. Но это я к тому сказал, что наказание последовало за простое сомнение в истинности Священного Писания. Иудеи же в первые века внесли десятки исправлений во все пророчества связанные с приходом Христа. Была проделана астрономическая по масштабу работа по написанию вручную новых исправленных текстов Торы и замене всех прежних свитков по всем синагогам по всему миру.
- Обалдеть!… По всему миру!!!
- Да, это является доказанным научным фактом. И где же тут соответствие словам «у нас одна Библия»?… Скорее уж у них и у нас Библии-то будут разными, если спокойно сравнивать-то и выявлять соответствие католического тезиса фактическому состоянию дел.
- Хм, как интересно, а что с нижней перекладиной?
- Нижняя перекладина – изножие служит простым упором для ног. Если ее нет, казненный очень быстро умирает от удушья.
- Почему от удушья?
- Особенность анатомическая такая… Оказывается, человек не может дышать, если его лишить опоры для ног и подвесить на гвоздях, вбитых в руки и ноги… Вернее, останется всего одна опора – гвозди в ногах, но если на них дать полную нагрузку всего веса человеческого тела, то кости не выдерживают и дробятся об шляпки гвоздей. При этом гвозди выскальзывают из ран и тело повисает на руках… Упор для ног прибивался, чтобы казненный подольше мучился. При каждом вздохе руки распятого слегка поворачивались вокруг гвоздей и казненный каждый раз ощущал острую боль, бередя свежие раны на острых ребрах кованных, граненных гвоздей…
- Бр-р-р…, ну и подробности. – поежился Паша
- Ну, если бы ты был гимназисткой, то тебе я бы этого и рассказывать не стал, чтобы цвет лица не портить, а так, кажется, ты без особого ущерба перенес… Ладно, закончу про анатомию, - именно из-за этого момента считалось актом милосердия перебить голени распятому, чтобы он быстрее задохнулся и прекратил мучиться. Так что, наличие изножия – это некая исторически достоверная подробность. Для католиков она не важна, а православные бережно хранят память о всех деталях Крестной Смерти Христа…
- Надо же, я и не знал об этом.
- Хех, если бы мы все знали хотя бы то, о чем мы не знаем…
- Ишь, чего захотел…
- Дай хоть помечтать…Ладно, вернемся к перекладине. Она, по преданию, была прибита наискосок, правым концом выше левого.
- Зачем?
- Наверное, просто небрежность палача, но вот ведь какое совпадение-то случилось, что одновременно с Христом были распяты еще два настоящих разбойника и именно тот из них, который был справа, покаялся, признал Христа и самым первым из людей попал в Царство Небесное. Так что, более высокий конец с правой стороны как бы указывает, где человек должен искать спасение. Слева путь вниз, а справа – вверх.
- Право-славие…, - произнес с разбивкой Паша, - Ты к этому ведешь?
- Нет, - улыбнулся я, - это было бы слишком просто. Тем более, что в других языках «православие» и пишется и произносится иначе. К примеру, у греков это «ортодокс», а у болгар – «восточное христианство». Дело не в словах, а в том, что разбойник с правой стороны принес покаяние и был спасен от вечной смерти.
Оба мы замолчали. Паша сосредоточенно глядел вперед, я – выцепил взглядом на левой стороне дороги огромную рекламу какого-то коньяка с девизом «Уступи соблазну!!!», точно такие щиты с навязчивыми плакатами стройной шпалерой уходили за перегиб дороги…
- С другой стороны, - продолжил я после паузы, - ведь Сам Христос сказал, что праведников поставит справа от себя, а грешников слева. Так что, наверное, нет и тут случайности в совпадении. Вообще, случайностей не бывает в нашей жизни. Все происходит промыслительно. Чаще всего мы задаемся вопросом «почему?», или «за что?», а правильнее было бы искать ответы на вопрос «для чего?» Думаю, поднятый конец изножия нужен для лишнего напоминания о необходимости покаяния… Католики это напоминание устраняют… Видимо, у них свое понимание условий спасения.
- А я еще слышал, что католики на Кресте изображают три гвоздя, а православные – четыре. Почему так?
- Не могу сказать точно. Однако, на иконе «Обретение Креста Господня» святая равноапостольная царица Елена, та самая, которая приказала разыскать Крест на Голгофе, изображена с подносом в руках, на котором лежат четыре гвоздя, обнаруженных рядом с Крестом. Не знаю, чем руководствуются католики, сокращающие их количество до трех. По моим понятиям, настоящие христиане должны очень бережно относиться к любым подробностям, связанным с Распятием, а иначе - отклонение от достовености приводит к неточности, искажению и неправде … По мне, так «три гвоздя» – это лишь свидетельство очень вольного отношения католиков к тому, что и как совершил Христос. Эти мелкие детали – не самое большое отступление от правды.
- А что еще?
- На католическом Распятии Христос изображен обессиленно висящим, поникшим, страдающим, искупляющим…
- А разве Он не искупляющий? – удивился Паша.
- Конечно-конечно-конечно, - часто закивал я головой как китайский болванчик, выделяя произношением «ч» и старательно округляя все «о», - единственно, мне страшно любопытно узнать, у кого Он производит покупку?
- Какую покупку?
- Сам вслушайся: «ис-купле-ние» –«купле-ние» – «купля» – «покупка» – «плата-товар» – «сделка» – «условия оплаты и сроки отгрузки»… так и хочется с этим «контрактом» ознакомиться. У кого Он выкупает? У Отца? Но ведь Христос с Ним единосущен. У сатаны? А не кощунственно ли это предположить? А больше ведь и не у кого...
- Так у кого?
- Дорогой мой! Найди себе живого католика, благо, что их в мире в десять раз больше чем православных, и попытайся добиться от него ответа. У меня на такую трактовку Крестной Жертвы нет другого комментария, кроме пожимания плечами.
- Хочешь сказать, что это бессмыслица?
- Примерно так, а ведь на этом тезисе выстроено все католическое богословие. Именно тут лежат корни рационализма всего западного мировозрения.
- Ты о чем? Я что-то не въезжаю
- «Покупательно-торговое» понимание Крестной Жервы совершенно однозначно приводит к чистому утилитаризму и практическому подходу. Если товар куплен оптом, то его можно и перепродать в розницу… Значит, можно назначить и розничную цену… А что делать, если у розничного покупателя вдруг окажется купюра большего достоинства, чем назначенная цена? Полагается ведь и сдачу выдать? А какая тут может быть сдача? Покупатель вынуден оставлять сдачу «на чай» продавцам… У продавцов возникают как бы излишки полученных средств.
- Ты мне сейчас расскажешь, как работает коммерческая палатка?
- Нет, я всего лишь «на пальцах» объясняю тебе основания для возникновения у католиков идеи так называемых «сверхдолжных заслуг»…
- Что? В этом и есть разница между католиками и православными?
- В общем-то, да, но не только…
- Пояснишь подробнее?
- Попробую, - подумав, согласился я задумчиво. – Прежде всего, расхождение имеется в понимании греха у православных и католиков.
- Не возжелай, не убей, не укради… и так далее – разве разные они?
- Это ты не грехи, а заповеди перечислил. Погоди, не перебивай я и сам могу сбиться. Так вот нарушение этих заповедей – грех. Но в чем же суть греха состоит? В виновности человека? В нарушении закона? Католики говорят – да! И, по их мнению, Христос принес искупительную Жертву на Кресте за все человечество, несущее наказание за проступок своих прародителей Адама и Евы. Протестанты, - я ухмыльнулся, - углУбили и рАзвили эту идею, доведя ее до полного консенсуса. Они говорят, что не только первородный грех искупил Христос, но и личные грехи всех людей. Правда, они немного другой термин применили – «Оправдание». Протестанты подошли к вопросу юридически. За это-то протестанты безгранично обожают Христа – за вечную превентивную амнистию.
- Ага, значит, если человечество несет наказание за грех Адама, то грех – это вина? И Бог наказывает именно за нарушение Своих заповедей?
Я примолк, собираясь с мыслями, рассеянно побарабанил мелкой дробью по боковому стеклу кабины кончиками ногтей.
- И-и-х, ты-ы-ы! – прошипел Паша сквозь зубы, крутанув руль и резко выжав тормоз при въезде на перекресток. Я едва не поцеловал лобовое стекло.
Слева на красный свет светофора вылетел тонированный а-ля «гуталин в ноль» пацаномобиль с сияющими на всех выпуклых местах синими огонечками, и, визжа резиной, еле вписался в поворот. Впрочем, тут же у него свозь черную пленку (даже на задних фарах!) загорелись стоп-сигналы. Прямо перед нами за перекрестком стояла машина ГАИ и инспектор со скучающим видом махнул жезлом, приказывая мажору припарковаться около бордюра.
- Как ты думаешь, будет ли Президент иметь отношение к тому штрафу, который сейчас получит этот джигит летучий? – кивнул я головой в сторону объезжаемой нами легковушки.
- При чем тут Президент?
- Так ведь это же он утвердил Правила Дорожного Движения, которые нарушил водитель.
- Вон ты о чем…
- Ага, разве Президент лично налагает на него наказание? Имеет ли личное отношение Президент к тем последствиям, которые возникают из-за нарушения утвержденных им Правил?
- А как же говорят «Бог наказал»?
- Как ни странно, но Бог, в православном понимании, скорее готов незаслуженно (с человеческой точки зрения) простить раскаявшегося грешника, чем справедливо наказать виновного.
- Это как это?
- Да вот так. Господь-то ведь пришел не для совершения справедливости (образец справедливости был показан в Содоме и Гоморе), а ради Любви, и Жертву Свою Он принес именно Любви, каковой Он Сам и является. Ты можешь себе представить любовь на основе коммерческих отношений купли-продажи?
- Как-то не получается, - пожал Паша плечами, - Мне кажется, что это как-то иначе называется. Вон, «плати и бери», - показал он на «придорожных красавиц», род занятий которых не вызывал совершенно никаких сомнений.
- Вот-вот. «Жертва любви» – воспринимается нормальным человеком как нормальное понятие, а «Жертва как товар» - … понятна только для католиков.
- Почему так?
- Наверное, эта модель очень проста для восприятия. «Ты мне, я-тебе». Этакий душеспасительный бартер. Да какой там бартер – прямая торговля. Индульгенции-то именно католики и придумали. Вся западная церковь стоит на этом меркантильном принципе.
- А православная не стоит? – не без издевки подначил Паша.
- Эх-хе-хе, немного есть такое дело… Но это следствие влияния именно западного мировозрения и нигде в творениях святых, почитаемых в православной церкви не найти этой идеи. Более того, относительно церковных таинств все они говорят, что при отсутствии веры у человека таинство не происходит. Католики же утверждают, что таинство совершается всегда, вне зависимости от внутреннего состояния принимающего таинство.
- Как таблетка? Выпил и готово?
- Примерно так. Классический магизм. Словно бы не для католиков Христос говорил: «Кто веру имеет и крестится, тот спасен будет». Обрати внимание, «веру имеет» поставлено на первое место, а крещение как таковое – только на второе и не безусловно необходимое для спасения. В Евангелии дан конкретный пример спасения. Разбойник-то получил вечную жизнь вовсе без всякого крещения как некоего обряда. Вот ведь досада-то для католиков.
- Да уж, как-то Христос не продумал этот вопрос, выходит, - рассмеялся Паша.
- Ну, за Него синклит папский все додумал, а чтобы никто из паствы не задавался подобными дурацкими вопросами, то никому из простых прихожан не разрешили самостоятельно читать Евангелия… Вдруг они сравнят то, что говорил Христос и то, что происходит в костеле.
- Мирянам нельзя читать Евангелие?
- У католиков это запрещено.
- А у православных?
- У нас признаком благочестия является в том числе и ежедневное чтение Священного Писания.
- Вот, ты мне скажи, чем Священное Писание отличается от Священного Предания? – ухватился за слово Паша.
- Все очень просто, - спокойно ответил я, - Писание - это Ветхий и Новый Завет, а Предание – это Творения Семи Вселенских Соборов. Есть еще очень авторитетные творения святых отцов, так называемая патристика, но она имеет гораздо более низкий статус, если можно так сказать, и служит в качестве дополнительной аргументации в богословии. Священние Писание содержит догматику, а Предание – каноничность. Вот и все.
- Я так сразу и не запомню; «канонический», «догматический» по мне, так это одно и то же… Не так?
- Догматика, это вероисповедническая основа, каноничность – свод внутрицерковных правил. Вообще говоря, поскольку каноны вырабатывались на основе догм, то и каноны догматичны тоже.
- И что же не догматично в католическом Кресте кроме отсутствия перекладин и разного количества гвоздей.
- Ну, Паша, наконец-то мы дошли до основного… Все, о чем мы говорили до сих пор, было только присказкой. Но без нее трудно было бы начать сразу говорить о главном.
- Ну, извини за напряг.
- Это ты извини, если я тебе как-то сумбурно вводную, так сказать, часть изложил. Как понимаешь, в академиях я не обучался и специально к лекции не готовился. Как сумел, так и спел.
- Нормально спел. Так в чем разница-то основная? Ты уже совсем заинтриговал.
- Самое главное, то, что у католиков Христос на Кресте изображается подчеркнуто страдающим, бессильно повисшим, умирающим, искупляющим.
- А у православных?
Я расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и достал свой нательный Крест.
- Вот, видишь? У нас Спаситель простирает руки вдоль перекладин Креста. Он страдает, но не обессиленно, а торжествующе призывает все небесные силы разделить с Ним радость победы над смертью и Адом. Православные торжествуют вместе с Ним и для них имеет гораздо более важное значение не искупление, а воскресение. Для католиков императивом является именно искупление. И они противоречат сами себе в том, что все-таки тоже празднуют вместе со всеми христианами Пасху-Воскресение, а для них более правильным было бы праздновать день смерти Христа, ибо именно в момент смерти-то Христос и искупил грех человеческий. Православные в пасхальном тропаре поют: «Христос воскресе из мертвых смертию смерть поправ!» - и образ именно православного Креста в полной мере отражает это торжество попрания смерти.
- Хм, а ведь и правда, в наших храмах на Распятии Христос держит руки вдоль поперечин, - согласился Паша, мельком глянув на мой крестик, зажатый между пальцев.
- Вот, это самая главная разница в понимании Крестной Жертвы. У католиков Христос – Искупитель, а у православных – Спаситель. У католиков понимание Крестной Жертвы примитизировано до уровня товарных отношений, у православных – понимается только через Любовь. Ну, об этом мы уже вроде бы, говорили.
- Кажется, я начинаю понимать разницу, - серьезно ответил Паша.
- Трудно не понять, - улыбнулся я, - Между прочим, тут лежит корень всех противоречий и расхождений между католиками и православными. Отсюда идет совершенно различное отношение к церковным таинствам, к Евхаристии, Крещению, Священству, Исповеди. Совершенно различная система оценок так называемых «Даров Святого Духа».
- А это что еще такое?
- Например, ясновидение, дар исцеления, чудотворения…
- И в чем разница?
- Это уже к патристике относится. Все православные святые считали высшим благодатным даром Дар Рассуждения, то есть способность понимания Божьего Промысла. Понимания духовного смысла происходящего.
- А католики?
- У них вершиной мистической практики является со-страдание со Христом, достижения разными способами (чаще всего мечтательными самовнушениями) ощущений идентичных испытанным Христом, когда Его бичевали, били по лицу, распинали... Основатель иезуитского ордена Игнатий Лойола прямым текстом требует от подвизающегося «представь, вообрази…», а ведь без всякой религиозности можно даже фантомную беременность себе навоображать. Медицине известно множество таких случаев.
- А какой в этом смысл?
- Честно говоря, я не могу понять как самовнушение может служить делу спасения души. В патристике, общей для католиков и православных (как-никак тысяча лет общей истории) звучат многочисленные однозначные и строгие запреты на всякую мечтательность в духовном делании. Но так как они идут вразрез со всей мистической практикой католицизма, то католики если и не лишают такие творения святых боговдохновенности, то и старательно не вспоминают об их существовании. Им безразлично, что в Заповедях Блаженства нет ни слова о том, что «блаженны умиляющиеся», или «состраждущие». Это католиков беспокоит мало, у них вершиной духовности, пардон, - там в ходу иной термин «мистичность». Так вот, вершиной католической мистичности является получение стигматов, как у Франциска Ассизского, сентиментальность от процесса украшения цветочками изображений Христа, как у Катарины Сиенской, или откровенный чувственный телесный (пардон) оргазм от воображаемой близости со Христом, как у Терезы Авильской. Чего хохочешь? Я тебе сейчас перечислил имена, имеющие в католической иерархии святых высшие степени «учителей вселенской церкви».
- Да что ты говоришь? Не может быть!
- Может! Это все есть! Это является типичным и самым заурядным примером католического мистицизма. Это все преподносится эталоном и примером для всех католиков. Видать, Христос опять что-то «не доработал» в своих Заповедях, если ни одним словом не обмолвился о подобных «дарах»… А может быть католикам Христос-то и не нужен в таком случае? А? Можно ли в таком случае, вообще, считать католицизм христианством? Они ведь и иудаизм считают тоже ветвью христианства… Наверное, в этом есть логика…
- Слушай, а для чего Христу нужно было умирать на Кресте? Он же Бог! Разве Бог не мог просто так исправить, как ты говоришь, человеческую природу? Разве Он не всемогущий?
- Спасти человека помимо его желания? Вот проснулся ты утроом с похмелья тяжкого с небритой мордочкой в подмышках у соседки, пока жена в санаторий уехала, и ты уже святой!!! Только потому, что в эту ночь Бог решил произвести всеобщее облагодетельствование человечества. Этакая пиар-акция гипервселенского масштаба.
- Ха-ха-ха! - выскочила из уголков губ Паши его «Джоконда» и начала метаться по всей кабине нашего УАЗика… - «с бодуна»… га-а-а-а… «под сиськой соседки» … у-у-у-у…
- Я сказал «под мышками», а не под сиськами – поправил я Пашу….
- Ой, не могу… вместе с соседкой, гы-ы-ы-ы…, которая всю эту ночь … Продолжай, юморист-богослов… Тебе надо в «Камеди-клаб» - денег заработаешь. Там такие нужны. Давно так не ржал, - перевел дух Паша, укрощая свою «Джоконду»
- Конечно, это очень утрировано, но ведь и такое не исключается, если спасение человека произвести даже без его ведома, не говоря уже про личное участие.
- Интересно…
- В общем-то, тут мы уже переходим к пониманию человека как такового с христианской точки зрения, его личной свободы и соотношения ее с Божественной Волей.
- Погоди, зачем ты туда повел разговор?
- Ты же сам спросил, почему Христос не мог спасти человечество иначе, кроме как через Свою смерть?
- И правда, почему?
- Это и просто и сложно, логично и пародоксально одновременно. Простота состоит в том, что только всемогущество Бога могло воспринять на Себя всю поврежденность всей человеческой природы и уничтожить ее в Крестной Смерти.
- Почему ты все время говоришь «поврежденность»?
- Именно в этом состоит православное понимание греха. У католиков грех – это провинность перед Богом, а у православных – смертельная болезнь, разрушение человека, неизбежно возникающее при нарушении человеком объективных законов под названием «Заповеди»
- Ясненько, а в чем сложность?
- Сложность в том, что оказывается Всемогущество Бога имеет свои ограничения
- Как это так?
- Например, Бог не может перестать быть Богом. Не может изменить своих свойств, одно из которых, кстати, звучит как «неизменность». Среди этих свойств: всеблагость, вездесущность, всеведение… Человек создан Богом по Своему образу и подобию и поэтому Бог не может при Своем всемогуществе нарушить личную свободу ни одного отдельного человека, данную ему при сотворении по образу Божественной свободы. В этом смысле, человек более свободен, чем Бог. Человек всегда имеет выбор между тем остаться ли ему богоподобным, или отвратиться от Бога. Если сказать это в нескольких словах, то Бог не может спасти человека без участия самого человека, и тем более, без его ведения. В этом случае проблему возможно решить только так, как и сделал Христос. Он уничтожил неотвратимость вечной смерти, предоставив каждому отдельному человеку право самостоятельного выбора и проявления личного желания получить жизнь вечную.
- Ну, вот я желаю. Я получу ее?
- Если подтвердишь свое желание чем-то еще, кроме голословия – то наверняка получишь, - заверил я Пашу.
- А как подтвердить-то нужно?
- Это все в Заповедях блаженства изложено в Евангелиях: «блаженны чистые сердцем», « блаженны милостивые», «блаженны миротворцы»…
- Что значит «блаженны»? Придурковатые что-ли?
- «Блаженные»- значит достигшие высшего наслаждения, состоящего в востановлении прямой связи с Богом, источником жизни и вечной безграничной радости. Жизнь вечная в этом случае становится лишь следствием достижения блаженства.
- Да, это логично, а в чем парадоксальность?
- Внешне парадокс состоит в том, что жизнь вечная достигается только через смерть Христа, а блаженство – через Его страдания. Парадокс в том, что Христос, умерев, торжествует победу над смертью.
Мы примолки, исчерпав тему.
- Кажется, я понял, почему ты не взял Крест, - серьезно сказал Паша, коротко глянув в мою сторону.
- Вот и славно, что понял. Видишь, кажется, простое изображение, а пришлось всколыхнуть все богословие.
- Да-а-а, понятно теперь почему никак не могут сойтись католики и православные.
- Примерно так. Я не богослов ведь, если начать последовательно и методично перебирать все-все-все расхождения, то нам и недели не хватит на разговор, а ведь начало лежит в принципиально разном понимании Крестной Жертвы. У католиков оно очень упрощено и даже переведено плоскость меркантильной терминологии. Такая позиция категорически не согласуется с православной формулой «Бог - есть Любовь» Поэтому-то я как православный не могу согласиться с католической трактовкой образа Креста. Образ – это икона. Икона – для молитвы, а разве можно молиться на неправду?
- На неправду нельзя, - согласно кивнул головой Паша, - а что значит «молиться»?
- Умилосердись!!! – воскликнул я со смехом, - Ты хочешь за один день услышать пересказ всего богословия? Да у тебя бензина не хватит в машине, чтобы на ходу все вопросы перебрать.
- Интересно же ведь!
- Да, интересно и мне с тобой разговаривать. Давай договоримся, что в следующий раз мы обязательно поговорим с тобой о том, о чем я только чуть-чуть упомянул сегодня.
- О чем?
- Ну, ты не обратил внимания, но я затронул несколько больших и очень важных тем в связи с рассмотрением образа Креста: «Любовь», «Что такое человек», «Свобода», «Грех»…
- Ишь ты, и, правда, а что это такое?
- Попробуй пока сам подумать, у нас с тобой через пару дней еще одна поездка будет совместная, вот и обговорим. Годится?
- Ладушки!