Беседы с тигром.
Путешествие по стране сказок с прологом и эпилогом
Пролог.
- А тигров они видели?- спросил Рррр
- Конечно! Тигров они много раз видели.
Дональд Биссет «Забытый день рождения»
Когда я был маленьким, очень.-очень давно, у меня была книжка, которая называлась Забытый день рождения(сказки английских писателей). Уж и не знаю, почему она так называлась. Единственное, что я знаю, что в ней и впрямь были сказки. И даже не сказки, а целые циклы. Один из них и назывался Забытый день рождения, и написал его замечательный английский писатель Дональд Биссет. Сказки, а также беседы автора с тигром. Я эту книжку зачитал до дыр, и даже сейчас иногда в нее заглядываю. Тем, кто ее не читал, могу только посоветовать ее прочесть. А для всех остальных, напомню, что тигра звали Рррр, а Дональда Биссета звали… Стоп! Уже начинается путаница. А ты привыкай, читатель! Путаницы здесь будет предостаточно. Так или иначе, но так их звали, и тут уж ничегошеньки не поделаешь. Интересно, кто их звал и зачем?
Вообще, книг у меня в детстве было предостаточно. И все они мне очень-очень нравились. И вот, как-то раз я подумал: А почему бы и нет? И, собственно, с какой это стати? И стоило мне так подумать, как вдруг… Нет, обо всем по порядку. Итак, давным-давно…
Глава 1
Как все это началось.
На днях, не знаю сам зачем,
Зашел я в незнакомый дом.
А. А. Милн «Винни Пух и все-все-все»
Давным-давно, когда все было по-другому, я прочитал у Валентина Пикуля, историю о том, как будущий канцлер Бисмарк не мог понять значение русского слова «ничего». Я, в отличие от прусского канцлера, очень рано понял, что значит ничего. Наверно, потому, что живу в России. И, как ни странно, с этого-то все и началось.
Это был прекрасный августовский день, такой же, как сегодня, теплый и солнечный. Бывают такие дни, когда душа поет, и все такое необычное, и день такой шумелочный, и все как будто говорит: «вот сейчас, сейчас, что-то произойдет, что-то будет». Но ничего. Ничего не происходило. Я лежал на диване, глядя на ковер на стене, и думал о том, что завтра я пойду на день рождения к Генриху. Правда, по-настоящему его звали Илья. Но все друзья дружно называли его Генрихом, за любовь к английскому королю Генриху VIII, тому самому, которого историк Юм назвал кровавым пятном в истории Англии. Впрочем, это не мешало Генриху любить его. Да и я сам питал к этому королю чувства весьма далекие от ненависти, хотя бы за то, что ему приписывают мелодию «Зеленые рукава», а также потому, что его играл когда-то Чарльз Лоутон. В одном очень старом фильме. В общем, король, как король, не лучше и не хуже других.
Вообще с Генрихом(не королем, а другом) у нас было много общего и помимо любви к Генриху VIII. Дональд Биссет, например. Старая, зачитанная книжица с очаровательным зеленым дракончиком на обложке. Я мельком глянул на полку, где красовался «Забытый день рождения». Так она называется, и я уже об этом говорил, и больше уже не повторю. И у Генриха есть такая.
Тут я задумался, а не подарить ли Генриху книгу. Ну, не Биссета, конечно (кажется, он уже вырос из такого возраста), но что-нибудь стоящее. Хм, это будет замечательный Подарок!
Я стал перебирать все известные мне книги, и думать, что же может подойти Генриху. Но я не смог ничего придумать, и потому, решил слезть-таки с дивана, и отправиться в Дом Книги. Авось, что-нибудь присмотрю. Я уже совсем было собрался так поступить, и уже прикидывал, что бы такое надеть, и сколько денег взять. И вдруг, появился Винни Пух.
Не могу вам сказать, откуда он взялся. Просто появился и все. В первое мгновение я страшно удивился. Я просто остолбенел. Ну вы сами подумайте – не каждый день к вам вот так запросто приходит Винни Пух. Да ладно, если просто приходит, а то вдруг появляется, без единого звука, как будто так и надо. Вот Генрих тоже бы удивился.
– Привет! – сказал Пух, как ни в чем не бывало.
– Привет! – машинально ответил я. «Интересно, что бы все это значило», подумал я.
– Как дела?
– Да ничего…
– Ясно…(я был готов поклясться, что ему ничего не ясно) А что ты делаешь?
– Ничего. Собственно, это была правда.
Пух кивнул головой, словно что-то соображая. Хотя, если подумать, что может соображать медведь с опилками в голове? Ничего.
Пока я об этом думал, Винни Пух исчез. Так же как и появился. По-английски. Не попрощавшись. Ну и ничего. (Интересно, сколько раз сегодня я употребил это слово – Ничего? Ну, вот, опять!)
Я задумался. Ситуация была странная, если не сказать больше – удивительная. Поразмыслив над этим, я подошел к телефону, и набрал номер Генриха.
– Алло? – ответил осторожно голос Генриха.
– Алло, Генрих, это я. Как дела?
– Ничего… (о, Боже!)
– Ты знаешь… Ко мне сегодня приходил…
– Знаю, ко мне тоже.– голос Генриха звучал необычайно серьезно.
– Ну, и что это все может, по-твоему, значить? – спросил я, стараясь, что бы мой голос звучал как можно более беспечно.
– Ничего. – голос Генриха в трубке стал прямо-таки загробным. У меня мурашки по коже пробежали.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я… я не знаю – Генрих был явно в замешательстве. Ведь и в самом деле, такое случается нечасто. Я и сам был несколько ошарашен.
Говорить, собственно больше было не о чем. Обычно, мы с Генрихом по телефону говорим о всякой ерунде. О сургуче и башмаках, капусте, королях, и почему как суп в котле кипит вода в морях. И так далее, и тому подобное – короче о всякой всячине. Но говорить об этом сегодня как-то не хотелось. Настроение было не то.
Иногда (очень редко) мы говорили о Серьезных Вещах. Но сегодня я чувствовал, что просто не смогу говорить о них. Мне вдруг сильно захотелось прочитать Винни Пуха. Или еще что-нибудь этакое. Детское, одним словом. Так что говорить и впрямь было не о чем.
Поэтому, я попрощался с Генрихом, и повесил трубку.
Подошел к полке, где у меня стоят самые любимые детские книги: «Забытый день рождения», «Плывет, плывет кораблик», «Алиса в Зазеркалье» и еще одна, тоже сборник. Туда входят Винни Пух, Три повести о Малыше и Карлсоне и Маугли. А названия у нее нет. И правда, какое тут еще может быть название?
Я колебался минуту-другую, затем решительно взял книжку Без Названия в зеленой обложке и открыл последнюю сказку. «Винни Пух и все-все-все». «Ну, вот перед вами Винни Пух. Как видите, он спускается по лестнице…» и так далее. Я читал довольно долго, и уже прочел, как Пух и Пятачок ловили слонопотама, как Пух открыл Северный полюс, как укрощали Тигру, и даже, как упал дом Совы, и Пятачок совершил Подвиг. И в конце концов, я дошел уже до последней главы, и вот-вот готовился оставить Пуха и Кристофера Робина в Зачарованном Месте, когда снова появился Винни Пух.
Я уже не удивился. Сказать по правде, я ожидал чего-то такого.
Он стоял пару минут молча глядя на меня. Затем, почесал в затылке, и сказал:
– Что ты делаешь? Это возможно, было глупо, но я все же ответил:
– Читаю.
– А-а! А я-то думал, ты опять делаешь это самое…Ну, любимое дело Кристофера Робина.
Ну конечно! Вот откуда это загадочное «ничего»!
«— Это все я тоже люблю, — сказал Кристофер Робин, — но что больше всего я люблю делать — это...
— Ну, ну?
— Ничего.
— А как ты это делаешь? — спросил Пух после очень продолжительного размышления.
— Ну вот, спросят, например, тебя, как раз когда ты собираешься это делать: «Что ты собираешься делать, Кристофер Робин?», а ты говоришь: «Да, ничего», а потом идешь и делаешь.
— А-а, понятно, — сказал Пух.
— Вот, например, сейчас мы тоже делаем такое ничегошное дело.
— А-а, понятно, — повторил Пух.
— Например, когда просто гуляешь, слушаешь то, чего никто не слышит, и ни о чем не заботишься».
– Да-а… - протянул я. По правде говоря, я не знал, что и сказать.
Тут Пух посмотрел на часы. Нет, конечно, у Пуха часов не было, зато они были у меня на полке, рядом с книгами. Время было как раз такое, когда завтрак давно уже кончился, а обед еще и не думал начинаться.
– А нет ли у тебя чего-нибудь… тут Пух покосился в сторону кухни, мучительно соображая, как бы потактичнее, повежливее напроситься на обед. К счастью, несколько часов чтения не прошли для меня даром, и я пошел на кухню в поисках чего-нибудь. Пух увязался за мной.
Примерно через четверть часа, мы вылезли из-за стола, и тут раздался звонок в дверь.
–Подожди здесь! – крикнул я Пуху, без особой, впрочем, на то надежды.
Я выбежал в прихожую и открыл дверь. В дверях стояла мама.