Предисловие к публикации "Летописи одного турпохода" в Литературном альманахе НГТУ,
2003 год.
То, что сегодня читателю Литературного альманаха НГТУ предлагается «Летопись одного турпохода» Бориса Скворцова (Б. Сибиряка) замечательно по многим причинам.
Прежде всего, это волнующий эпизод истории нашего университета, пусть даже он разыгрался в семистах километрах от Новосибирска.
И в составе участников, и среди лиц, связанных с ним на «большой земле», преобладали студенты и сотрудники НЭТИ. Более того, «Летопись...» как нельзя лучше отражает ранний романтический этап в становлении Эрлагола - туристического лагеря в Горном Алтае, который уже тридцать лет остается исключительно своеобразным и привлекательным явлением в жизни НЭТИ-НГТУ.
Далее, нельзя не сказать о литературной стороне «Летописи... » Конечно, сам жанр делает как бы второстепенными чисто художественные аспекты повествования, а «поэзия документа» решительно выходит на первый план. Однако зачастую, читая о самых интригующих событиях в прессе, ловишь себя на мысли, насколько впечатление снижается от неудачного изложения. И то, что меня, как и многих других читателей, повесть Б. Скворцова по-настоящему захватывает, лучше всего подтверждает, что качество передачи здесь достойно материала.
Конечно, я не могу быть беспристрастным критиком - меня связывают с автором давнее знакомство и товарищество по многим горным походам. Но и в самой жесткой читательской среде - в Интернете - «Летопись...» пользуется огромным успехом. И то, что первыми в открытой печати ее получают читатели НГТУ, и закономерно, и отрадно
Последнее, о чем нельзя не упомянуть (поскольку Альманах НГТУ все же литературный), это - художественные «скрытые параметры» документальной повести. Уже при первом прочтении меня поразило, как многое в ней перекликается с родоначальником так называемой черной фантастики - «Повестью о приключениях Артура Гордона Пима» Эдгара По. В «Летописи...» Б. Скворцова многое развивается схожим образом: радостные предвкушения отправляющихся в путешествие юношей, романтические переживания первых дней, несравненная красота весенней природы, непредвиденные трудности, словно бы померкшие от голода и напряжения краски, трагический исход... Даже Белая Мгла, заволакивающая в произведении Э. По его последние страницы, здесь возникает уже на первых... И все это - не порождение необузданной и болезненной фантазии «Безумного Эдгара», но написано самой жизнью. Так что и я не смею долее отвлекать внимание читателя от самого текста.
Читайте на http://www.proza.ru/2002/03/18-90
А.Чех