Ненавижу время за его непостоянство.
Порой сыпет песок со скупостью старого ростовщика: каждая песчинка падая в вечность, раскрывает свое неприглядное нутро, набитое неисчислимыми шестернями и маятниками, и кажется, что целой жизни мало для созерцания ее полета. Начни ты хоть розовым младенцем, зачатым во чреве клепсидры, умрешь, так и не услышав капельного звона. Такое время - вязкая субстанция - зачерпни горсть и оно медленно, нехотя, прилипая к паьлцам, будет покидать твои ладони; можно сойти с ума от невыносимого желания избавится от него, выпрямиться, набрать скорость. Такое время хорошо знают люди, вынужденные заниматься нелюбимым делом: каждое утро они погружаются в эту массу и гребут, продираются, тащатся, с трудом переставляя руки и ноги, сквозь пытку трудового дня, имя которой вечность.
Из такого времени выпархивает глупым мотыльком легкомысленное время праздности - смазливая ветренница: со смехом Диониса она подносит тебе мимолетный кубок отдыха и услады, счастья и покоя - огонь пробегает по жилам, не оставляя ничего на потом, важен момент, никаких "после". Невозможно быстро сгорают крыла мотылька - так и секунды веселыми росчерками искр взрывают темноту, с легкостью усмиряющую бунт возжелавших празднества мотыльков. Куда там уследить за стрелками, песчинками, лучиками и каплями такого времени - усомнишься порой было ли оно вовсе - это время... Некоторые называют это время счастьем.