***
Однако вопреки моим опасениям и детским страхам, выяснилось, что вампиры вполне хорошо переносят парилку. Даже могут в этом нелегком и, безусловно, ответственном деле посоперничать с людьми. С одной малюсенькой оговорочкой: лежа под нижней полкой на выложенной узорчатыми плитками полу. Керамика настолько приятно холодила тело, что я испытывала сильнейшее желание расцеловать грешную землю (вернее, пол бани), как моряк, потерпевший жестокой кораблекрушение и выплюнутый водной стихией на необитаемый остров.
-Фиона! – гневно взывала с верхней полки Элина, пораженная до глубины души таким неслыханным святотатством, - а ну, вылезай!
-Вот еще! Мне и тут хорошо! – оптимистично сообщала я подгнившим доскам над головой. Те ободряюще делились каплями, стекающими вниз.
-Как ТАМ может быть хорошо? – в праведном гневе возопила подруга, оскорбленная в лучших чувствах. В вереницу просветов я отчетливо видела, как она потрясает руками, - там же грязно! И сыро!
-И ничего не грязно, - слегка фальшиво обиделась я, отколупывая от плеча назойливый гнилой листочек, - а сыро тут, если ты еще не заметила, везде! Можно подумать, под потолком ты сушишься!
Элька сердито засопела в ответ и мстительно плеснула на меня холодной водой из расписного ковшика. Я вовремя увернулась, позволив воде попасть только на лодыжки и, на секунду высунувшись, цапнула подругу за голые пятки, болтающиеся в воздухе. Волшебница пронзительно вскрикнула, брыкнулась и едва не свалилась. В отместку последовала еще одна порция ледяной жидкости – на сей раз более прицельно.
-Ха-ха-ха! – ехидно сказала я, разглядывая себя, любимую, в образовавшейся луже на плитке. Зрелище, конечно, оставляло желать лучшего. На голове творился форменный хаос из волос, щедро приправленных пылью и сбившихся в колтун, в котором бы с удовольствием поселилась ворона.
Наверху тем временем воцарилась образцово-показательная тишина; гадая, что там замышляет Элька, я заинтригованно высунула нос из-под укрытия.
За любопытство во все времена и при любой власти следовала суровая кара, и меня окатило душем из жутко холодной воды из зависшего в пространстве ковшика. Волшебница махнула рукой, возвращая его на место, и скорчила победоносную гримаску. Фыркая и отплевываясь, я подтянула ноги, присела на пол…и замерла, озадаченно прислушиваясь.
В бане все утихло, было слышно только, как остатки воды стекают по полкам и капают на пол.
-Фиона, ты чего, обиделась? – робко пропищала подруга, выждав минуты три. Я шикнула, приложив палец к губам:
-Вокруг бани кто-то ходит.
Элина вздрогнула, хотя в помещении было очень жарко, и приникла ухом к стене, настороженно прислушиваясь.
-Ничего не слышу, - услышала я ее разочарованный шепот.
-Так ты и не должна ничего слышать! С твоими-то человеческими ушами…а я вампир…тс-с-с, он около окна остановился!
Элина на всякий случай пощупала свои уши и с надеждой предположила:
-Может, он просто мимо проходил?
-Ага, раз десять туда-сюда! Как тот пьяный, который ползал вокруг бочки и все гадал, когда же этот забор кончится!
До меня донеслось нервное хихиканье подруги – стандартная реакция организма на стресс. Сколько бы я на нее не цыкала, девушка все никак не могла успокоиться.
-Почему именно «он»? – наконец откашлялась волшебница, - может, «она»?
-Женщины не топают так тяжело, - заметила я.
Мы помолчали. Проходимец за стеной – тоже; во всяком случае, признаков жизни до меня не доносилось.
-Как думаешь, зачем он пришел? – с опаской поинтересовалась Элина у собственных коленок. Я раздраженно мотнула головой: терпеть не могу глупых неуместных вопросов, требующих не менее глупых ответов.
-Выйди и поинтересуйся. Только сомневаюсь, что он всего-навсего вежливо дожидается очереди на мытье!
-Давай! – воодушевилась подруга. Я ткнула пальцем в запотевшее окошко и односложно заявила:
-Вперед!
-Кто, я?!
-Ну, не я же!
-Твоя была, между прочим, идея!
-Я не пойду!
-И я!
-Почему?!
-Боюсь, - честно созналась Элька и растерянно поболтала ногами, подтверждая свои слова.
Мне было очень стыдно принимать ее сторону, но мои эмоции полностью соответствовали ее. Собственный страх, помноженный на дурацкое ощущение, что, стоит только стереть грань молочно-белого пара, как я встречусь глазами с хищным ярко-зеленым взглядом огромного черного волка…получалась поистине убойная смесь.
Наше полузадушенное препирательство длилось примерно минут 5, пока я не сообразила:
-А ведь он ушел!
Элина удивленно захлопнула рот, обдумывая дальнейшие возможные варианты развития событий. Ничего не надумав, она неуверенно спросила:
-И что теперь?
-Не знаю… - начала я, как вдруг в дверь постучали.
Очевидно, мысль о том, что незваный гость решил все-таки воспользоваться цивилизационным входом и теперь вежливо, как и подобает воспитанному человеку, предупреждал о своем приходе, пришла в голову одновременно нам обеим. Мы взвизгнули в унисон, подскочили и бестолково заметались по помещению, тычась в мареве пара во все стороны, словно слепцы, чудом одаренные даром зрения. До здравого логического вывода, что мужик при всем желании не мог за столь короткий отрезок времени обежать строение, войти в таверну, подняться на второй этаж, пройти его насквозь и все это лишь ради того, чтобы деликатно поскрестись в дверь, мы, естественно, не додумались.
Между тем стук повторился, обретя некую настойчивость. Элина с воплем «Ну, я ему сейчас покажу!» рванулась открывать, задела ведро с холодной водой, отчего то опасно покачнулось , поскользнулась, балансируя на пальцах, толкнула меня, не ожидавшую такого подлого маневра…короче, свершилось неизбежное: я опять приземлилась на раскаленную печку.
Истошно вопя и ругаясь последними словами, взятыми из общего наречия вперемешку с родным, румынским, я в буквальном смысле пролетела стрелой через парилку и облегченно села в злополучное ведро. Ледяная вода услужливо охладила как мою…пятую точку, так и совершенно противоположную ей часть тела. В голове более-менее прояснилось, и я ясно почуяла того, кто так настойчиво пытался войти.
-Элька! – злобно рыкнула я на испуганный поток извинений, - открой ты, наконец, дверь! Это Малка пришла, а не тот мужик! Представляю, что она подумала…ох! – обожженный участок кожи обиженно регенерировал, - слушая наш кавардак!
***
Медленно, дабы не провоцировать лишний раз муторный приступ тошноты, я перевернулась на правый бок и безнадежно уставилась на темную стену в белесых разводах месячного света.
Мутило оттого, что второй день неуклонно двигался к концу, не дав времени на размышления, а я так и не успела выпить крови. Просить у Малки стаканчик после дневного спектакля было как-то совестно: еще оставлю глуповатую девицу заикой на всю жизнь. Или того хуже – стану причиной непотребных слухов и неизбежного явления городской стражи с целью усекновения мерзкой нечисти, неизвестной алдарской науке. Доказывай потом, что ты вампир…
Помывочная кампания была свернута нами в рекордно короткие сроки, за 15 минут мы ухитрились не только отмыться, но и выстирать одежду. Честно говоря, после стирки мои штаны приобрели подозрительный оттенок буро-зеленой лягушачьей кожи (сходство усилилось, когда после сушки ткань пошла буграми), а Элькино платье, глумливо треща, стало расползаться на руках. Теперь оно годилось только на прикрытие наиболее пикантных мест, так что остро встал вопрос покупки нового. Красная от возмущения волшебница обвинила во всем некачественную настойку мыльника в совокупности с кривыми руками прислуги, оный приготовившими.
Я с трудом приподнялась на локте и с отвращением сплюнула горькую вязкую слюну, по консистенции больше напоминающую клейкую массу, на которую обычно ловят мух.
Мух…
Боже, какая чушь порой лезет в голову!
Я мотнула головой, тут же ощутив подкатившийся к горлу неприятно-упругий комок.
Судорожным глотком отправив его обратно, я в ореоле дурноты встала с кровати, поморгала, прогоняя почернение в глазах. Накинула рубаху вместе со штанами, с трудом попадая в штанины, и, пошатываясь, побрела к двери. Если я не найду кровь до утра, завтрашний день превратится в пытку.
***
Дверь сотрясалась от барабанного стука по меньшей мере минут десять, пока Малка продирала глаза, вылезала из-под одеяла, зажигала свечу и топала открывать.
Бледный огонек мазнул по лицам трех незваных ночных посетителей, испуганным зверьком метнулся от самого неприглядного, изъеденного рытвинами шрамов и небритого, протянув дымный хвост.
Из темноты высунулась мясистая ладонь, поросшая на тыльной стороне густым лесом клочкастых черных волос, и лопатой прихлопнула свет. Девица испуганно пискнула и запоздало попятилась.
-Не боись, - проворчал басистый голос, - позови хозяина. Дело есть.
Несказанно обрадовавшись возможности скрыться с глаз, служанка убежала, на удивление ловко уворачиваясь от густо понатыканных повсюду столов и лавок. Она достаточно долго прислуживала в «Эльфийском Пристанище», чтобы выучить расположение мебели.
Когда она ушла, в таверну ввалилось две фигуры: одна высокая, плечистая и вторая помельче, более щуплая. Последняя, вернее, последний аккуратно прикрыл за собой дверь, а его товарищ, пробормотав себе под нос нечто не совсем цензурное по поводу духоты, приоткрыл створку окна, на зависть Малке ловко ориентируясь в темноте.
-Нас могут услышать, - тихо сказал щуплый.
-Не дури, Хомяк, - грубо пробасил великан, - все спят.
Он помолчал и, не дождавшись ответной реакции, добавил со смачным причмокиванием профессионала, знающего толк в прекрасном поле. Пусть и не в лучших его представительницах:
-Красивая девка.
-Да уж, - хмыкнул его собеседник, - только не в этот раз. Мы не за девками пришли. Господин тебя по головке не погладит, ежели явишься к нему без хороших вестей. Или ты, никак, забыл, что с Ковкой случилось?
Великан боязливо поежился: ничего он не забыл. Да и как можно забыть подобный кошмар, приключившийся с их коллегой по Вольнонаемному Лиэллонскому Цеху (а по-простому, по бандитской лиэллонской шайке). Ковка опрометчиво решил, что работать на новоиспеченного господина можно спустя рукава, поручения не выполнил, вместо этого наплетя с три короба какой-то ерунды. Последовавшая за этим кара была жуткой, отбившей его коллегам охоту врать работодателю раз и навсегда.
Кровь фонтанчиками брызнула из всех мыслимых и немыслимых отверстий в его теле, сочась тоненькими струйками даже из кожных пор, под неумолчный, но с каждой секундой убывающей жизни слабеющий ор незадачливого вруна.
Минуты, показавшейся невольным свидетелям часом, хватило на то, чтобы на землю с отвратительным треском осел высосанный скелет, обтянутый желтой кожей.
Щуплый посетитель зябко передернул плечами, нервно оглянулся, словно ожидая, что страшный господин с сатанинским смехом выскочит из-под ближайшей лавки, и понизил голос до таинственного полушепота:
-Ничего не предпринимаем. Только расспросим, о чем надо, а там уж хозяин пусть сам решает, что делать. Наше дело маленькое.
-Я могу помочь? – прервал вдруг его философские излияния сочный бас не привыкшего стесняться перед нежданными посетителями Дариэла.
Разбойники замолчали, откашлялись, и щуплый обратился к трактирщику вкрадчивым нехорошим голосом:
-Скажи-ка, любезный, не останавливался ли в твоем многоуважаемом заведении некий темный эльф по имени Элендиар?
***
Если человеку, то есть, вампиру, а если быть совсем точной, то вампирке, требуется срочно выйти во двор, то все двери почему-то оказываются запертыми. Эту нехитрую закономерность я вывела после того, как минут 7 безуспешно ломилась в дверь своей комнаты. Та стойко выдерживала мою атаку, так ехидно подрагивая, что пришлось в конце концов отступить.
Плюнув на несговорчивую дверь, я отворила ставни окна и осторожно вылезла наружу. Посидела немного на подоконнике, с наслаждением подставляя ночному ветерку разгоряченное лицо, полюбовалась звездами (дурнота стала потихоньку отступать), покачалась взад-вперед и прыгнула вниз.
Звездный шатер сделал сальто, а затем и вовсе пошел радужными пятнами в глазах: левитировать я с грехом пополам умела, а вот удачно приземляться – нет.
Очухавшись и отплевавшись от росистой травы, настойчиво желавшей свести более близкое знакомство с моими глазами и носом, я поднялась с земли и отряхнулась. Ладно, начало положено, приступаем к поискам драгоценной гемоглобиновой жидкости.