Мануха тогда была юной девочкой, лет шестнадцати – семнадцати, высокая, рыжая, с зелёными болотистыми глазами в коричневую крапинку, может быть не такая уверенная в себе, как сейчас. В этот тревожный период юности у неё открылся мрачный дар предсказывать людям смерть. Вначале, она не придавала этому большого значения, а непонятно откуда взявшиеся сведения не держала в себе и выбалтывала. Она и сама не верила, что всерьёз может что-то кому-то предсказать и какие последствия это повлечёт за собой. А потом пророчества стали сбываться. Люди уходили в мир иной точно в предреченные сроки. Она очень пугалась всякий раз, когда ей снился очередной вещий сон, она переставала спать, есть, её лихорадило.
Однажды она увидела странную старуху в белом. Она мчалась по воздуху с бешеной силой, втягивая в себя воздух. У неё был белый платок на голове, закрывающий волосы, белая блузка в черную крапинку и белая юбка в черную полоску. Все эти незначительные детали непостижимым образом врезались в Манухину девичью память и остались на всю жизнь. Гораздо важнее было то, что за зловещей старухой стояли три знакомых ей человека. Это смерть – пронеслось в голове. Она не знала почему, но ей уже было известно, когда они умрут. Последним из этой троицы ушел её дядя. На девятые сутки, Мануха проснулась ночью, ровно в два часа ночи от неожиданного холода в области головы. Дядюшка был полупрозрачный и что-то держал в руках. За ним виднелся шкаф. «Молись, попросил он, у меня там камень на пути пройти не могу». Мануху обуял мистический ужас, что она молилась без перерыва до шести часов утра и прочитала, наверное, всё, что было в её молитвослове.
Утром она сказала, баста! Страха уже не было, она чувствовала возбуждение, переходящее в злость. Дядюшка был уже не единственным, кто её так напугал. В конце концов, это переходит все границы! Они делают, что хотят. Приходят ночью, когда она спит, что-то требуют. Вынь да положь! А утром в институт.
Мануха напялила косынку и отправилась в церковь. Там она поставила свечку и бросилась на колени. Её молитва была короткой: «Господи забери у меня ЭТО!»
И Господь забрал.
Удивительно, но всё закончилось в один момент, по её желанию. Наваждения прекратились. Кончину она больше никому не предсказывает, и очень неоднозначно относится к тому, что с ней происходило в далекой юности.
В состоянии наибольшего напряжения, она и теперь иногда слышит шаги по коридору, но её решение непоколебимо. Она никого не принимает. Про себя она произносит что-то в этом духе: пошли все вон, хватит тут ходить! У меня здесь своя земная жизнь, решайте свои проблемы сами!
Шаги разворачиваются и уходят…
05. 2005