Ветеран транссиба
(грех на душу…)
- Ду, ду - ду, ду… ду, ду - ду, ду – неистово бились колёса скорого поезда о стыки в железнодорожных рельсах.
- Ду, ду - ду, ду… ду, ду - ду, ду – звонким перестуком оглушали они Сибирскую тайгу. Под колёсный стук вагон из стороны в сторону монотонно раскачивался, а вместе с ним покачивались и его пассажиры, среди которых был и ветеран транссибирской магистрали.
Ох уж эти ветераны, но что ни говори, а ветераны - это ребята серьёзные. А если же взять шире, это такие люди, без которых, как бы сказал один мой знакомый – совсем ни…, извините – ничего бы не получилось. Не стареют они, знаете ли, душой, не стареют… Правда, хотя и не стареют, но, однако со временем, как и все смертные умирают, и ветеран-обходчик, который сейчас сидел в купе от своих умерших коллег совсем мало чем отличался, так как тоже был мёртвым. Нет, он умер не сейчас и не только что, он умер ещё до того, как оказался в поезде. А сейчас он сидел, уставившись своим холодным взглядом в вагонное окно, в котором тревожными мыслями пробегали придорожные огоньки…, и пытался выдать себя за живого.
Хотя, трудно сказать, может ли мёртвый человек вообще что-либо пытаться сделать. Возможно, господь Бог был пьяный, когда его создавал.
Колёса поезда продолжали монотонно постукивать, вагон покачивался, а чемодан на верхней полке начинал помаленечку съезжать на самый краешек полки, поправить его было некому, и он на очередном стыке с высоты кэ-эк приложил внизу сидящему пассажиру…
Рождается человек – это радостное событие, ему в большинстве случаев радуются, умирает, в большинстве случаев – огорчаются. Старый железнодорожный обходчик ветеран транссиба Саболтай Сергей Филиппович на свою беду умер в командировке в двухстах километрах от родной станции, где надлежало его хоронить, чему не многие огорчились.
Дело было в далёком от нас двадцать четвёртом году прошлого века, в трудные и тяжелые времена послереволюционного периода. Вроде бы и простая это была задача, перевезти покойника, да вот желающих осуществить такое мероприятие что-то не находилось. Как-то отвернулись от транспортировки его сослуживцы, сославшись на разные уважительные причины, а как быть и что делать, начальник маленькой станции, которому было поручено это нелёгкое дело – не знал, как не ломал себе голову. Не багажом же его отправлять? Но тут, на радость начальника станции на это дело подрядились два разбитных студента Петька с Серёжей, соблазнившись увесистой суммой денег. Выход они нашли просто, купили три билета, позаимствовали у начальника станции старую шляпу, плащ и маломальскую одежду, одели покойника, дождались вечернего поезда, под руки притащили его на перрон и, сказав проводнику, что с ними подвыпивший пассажир, посадили в купе на нижнюю полку согласно купленного билета.
Поезд тронулся, лязгая и скрипя буферами… Юные студенты железнодорожники вытерли пот со лба, решив, что дело уже сделано, положили на верхнюю полку чемодан с пожитками и отправились в вагон-ресторан.
- Слышь Серый, а классно мы бабки срубили! Делов-то… - после первой рюмашки водочки радостно потёрли студенты руки.
- Да… класс! И как до этого никто не додумался…? – вторил ему друг Петька наливая по полной.
- Только бы нам нашу станцию не проехать, да на радостях не перебрать…
- Не проедем, всё будет чин-чинарём! Считай, что мы уже наглухо закончили это дело, пока всё идёт в масть!
- А ты хорошо его посадил? Не свалится, а то ещё кто-нибудь подсядет…?
- Да нет, я ещё газету перед ним положил, будто он читал и уснул.
- А может, сходить проверить? А? Как ты думаешь?
- Брось ты, кому он нужен…
Поездной вагон-ресторан жил своей весёлой железнодорожной жизнью, пел, пил, кутил, балагурил, а накурено в нём было так, что хоть топор вешай. Колёса стучали, бокалы звенели, разношерстная публика гудела, плакала и ликовала. В общем, время летело быстро и незаметно, скоро был Кимильтей, где развесёлой гоп-компании и предстояло сойти вместе с покойником.
Но, пока суть, да дело, на очередном полустанке в купе с "пассажиром" подсел бравый красноармеец, которому просто до одури сильно хотелось выпить, что он сделать пока никак не мог по двум уважительным причинам. Во-первых, по составу прошел патруль НКВД, которого красноармеец боялся хуже огня, а во-вторых, выпить ему было просто-напросто не с кем. Но тут к его радости в купе нарисовался попутчик, с которым военный и собирался "раздавить" бутылку "Столичной". Правда, бутылку раздавливать ему пришлось одному, и сколько он не предлагал споловинить её с попутчиком, тот крепко спал на столе на газете и на все предложения совсем никак не реагировал, и как красноармеец его не будил, толку не было. Тут вагон резко качнулся, с полки свалился чемодан и упал пассажиру на голову, пассажир тоже упал. Красноармеец попытался поднять попутчика, но вдруг от ужаса просто остолбенел… Его попутчик был – мёртвым.
- О Боже…! – взмолился солдат. - Что же мне теперь делать…? Теперь скажут, что я его убил, вместо службы мне теперь трибунал светит, а то и вовсе расстреляют – вмиг протрезвел красноармеец. - Мне нужно срочно куда-то деть этого дубаря, пассажира который дал дуба… - онемевшими пальцами лихорадочно чесал он затылок.
Он приоткрыл двери в коридор, но там никого не было.
- Нет, до тамбура его не дотащить, обязательно заметят… - захлопнул он двери обратно, от страха покрываясь крупными и мелкими мурашками по всему телу. Но тут в его голове появилась мысль.
- Надо попробовать приоткрыть окно… и туда его, за борт, а там потом пусть разбираются, сам он из поезда вывалился или как…? – судорожно соображал военный.
Руки его плохо слушались, ноги были ватными, но после очередной попытки окно поддалось, в открытое купе залетели резкие звуки движения поезда и вагонных колёс, ветер стал трепать занавески.
- Какой же он тяжеленный, зараза, никак не хочет на ходу прыгать… - выталкивал красноармеец обходчика.
Подмётки ботинок ветерана мелькнули в вагонном окне, а следом полетел и его чемодан…
- Ну, всё… пора… - по последней врезали студенты-друзья и отправились за ветераном.
- Чемодан, вокзал, Россия – бормотал про себя Серый, переходя через вагонные тамбуры.
- Серёнь, а мы с тобой в правильном направлении идём?
- В пральном, ыть… - в хвост поезда, то есть туда, откудова и пришли…
- Считай, наш вагон ровно девятый.
- Девятый…
- Купе седьмое…
- Седьмое… - послушно кивал головой Петька.
Студенты вагоны посчитали правильно, открыли седьмое купе девятого выгона, но там ветерана не было… Там был красноармеец.
- Просим прдон… - вежливо извинились студенты закрывая дверь.
- Серёнь, обознатушки получились, мы что-то с тобой видать перепутали. Надо бы у кого-то спрсить, девятый это вагон или же не девя.. ый…тый…? Пшли к проводнику, а то скоро Кимильтей…
Но проводник с заспанным лицом заверил, что это и есть ими искомый именно девятый вагон, а не восьмой или десятый.
- Что за чертовщина? – смотрели друзья друг на друга.
- Ни ху ху себе…?
- Нверное, мы купе перепутали, давай ищи седьмое купе…
- Ну вот, римская цифра семь, птичка и две палочки, ооооооткрывай…
- Итук, итук, к вам можно… - осторожно приоткрыли молодые люди двери купе.
- Да, да, войдите… - снова любезно ответил красноармеец.
Студенты на этот раз купе осмотрели более внимательно, но и на этот раз ветерана там они… не увидели.
- Изните пжалста… - снова закрыли они дверь.
- Слышь, Серёнь, я ни…я не понимаю. Вагон наш, купе тоже, красноармеец есть, а ветеринара, ой блин, ветерана в нём нет ни фига… Как так? Куды он мог подеваться…? Не мог же он сам уйти…?
- Наверное мы опять рамсы попутали, по пьяни такое бывает… Доставай билеты и давай смотреть по новой…
- Достал… Во…
- Ну? Вагон 9, купе 7, хрен ли тут не понятного? Может быть, проводник пошутил…?
- Туки, туки… - снова постучались они в седьмое купе.
- Да, да, войдите… - открыл им красноармеец.
- Вы уж нас изните пжалста, какой это вагон и купе…? – пустым взглядом уставились студенты на нового пассажира.
- Вагон девятый, купе седьмое – вежливо ответил тот, нервно задёргав скулой и заиграв желваками. Студенты снова извинились и снова закрыли двери.
- Серёнь? Что это творится в наших с тобой головных отсеках? А? Мы с тобой – мозголомы, ломаем себе мозги. Это тяжело ляжет на наши карманы… Здесь пахнет черезвычайщиной! Не хрен нам дуракам было водку жрать в ресторане, лучше бы мы с ветераном сидели. Похоже, что этот мужик злохитрый и нам надо будет его расколоть…
- А как колоть-то, тут надо быть аккуратнее, а то вдруг он ****олет схватит…? Он ведь человек военный и наверняка прошел все земные пути.
- Здесь у окна недавно сидел мужчина! – резко открыли они двери, от чего военный человек вздрогнул.
- Где он?! Куда вы его подевали…?! – пошли студенты в атаку на красноармейца.
- Вы знаете, была станция, и этот мужчина… сошел…
- Вы врёте! Вы застряли во вранье, как ледокол во льдах!!! Куда ты девал мужика?! Признавайся скотина!!!
- Вышел он! Вот те крест святой – неожиданно для себя перекрестился военный человек в предчувствии чего-то для него нехорошего.
- Да не мог он сойти!!!
- Почему…?
- Да он же покойник…!
- О… Господи… - со страху даже присел солдат.
- Куда ты его девал?! Го-во-ри… гад! Говори помпадур!
Красноармеец сначала попытался раболепно задержать дыхание в их присутствие, а потом, понурив взгляд – тихо выдал.
- Я его в окно выбросил…
- Серёнь? Мы с тобой такой форшмак пропустили, по нашей причине проскоробел ветеран мордой щебенку…
- Взял я грех на душу… - взмолился красноармеец, понимая, что над ним повис острый топор, ему в этот самый момент так сильно захотелось этого самого… внутреннего покоя.
Да… Всё было именно так. Как только у человека появляется хоть какая-нибудь власть, (а у него была власть над мёртвым) он тут же непременно постарается ею воспользоваться, что военный и сделал, от чего у студентов стало схожее выражение лица, которое родители им, возможно, задали ещё при рождении.
- Вагон на стыке качнулся, на гражданина упал чемодан, гражданин на пол, я глядь, а он мёртвый… Я испугался, подумал, скажут, что я его укокошил, так пассажир улетел в окно…
- А чемодан с нашими монатками…?
- И чемодан тоже…
- И-ди-от! – разом набросились на военного Петька с Серёгой.
- Где выбросил-то, до моста или нет…?
- Да откуда я знаю, выбросил и всё…
Мечты на благополучный исход дела у студентов растаяли, как прошлогодний снег. Два дня под откосом они искали ветерана железнодорожника, и нашли только лишь у моста через речку Тухлинку.
- Да…. Вот какое получилось путешествие у ветерана после смерти… - пыхтели студенты, затаскивая покойника на насыпь.
- А ведь он был с личностью накоротке, а тут ему такое бодалово со щебёнкой высыпало. Вот так, подложила судьба индейка покойному ежа прямо в штаны. Видать и вправду так говорят: - Промелькнула жизнь, да и черт с ней…
(Сага была поведана моим дедом, который был одним их лихих студентов. Поведана была, наверное, не только мне одному, так как эта история, стара – как мир, и вполне возможно, не один раз обогнула планету и не один раз повторялась). С живым теплом к любимому читателю…
Андрей Днепровский – Безбашенный.
1 сентября 2006г