С моих окровавленных губ падала черная липкая ложь. Я чувствовал ее.
Она была словно грязный талый снег, смешанный с желатином.
Лилась то пеной, то плотными комками и, хлюпающим, квакающим водопадом падая на землю, застывала, будто свечной воск.
Поток то прекращал течь, то черпал где-то силы и шел плотной лавиной.
Я чувствовал, как холодная субстанция покрывает мои ноги, мороз пробирает до костей…
Откашлялся и выплюнул из себя ее остатки.
Драло горло: воздух проходил с трудом, будто я жадно глотал густой ядовитый дым. Попытался идти, но ноги оказались скованы монолитным хо-лодом затвердевшей лжи…
Огляделся. Со всех сторон была серая пустота ненависти.
В воспаленном мозгу пульсировала только одна мысль, только один выход из гнетущей бесконечности безразличия… Стал выдавливать из себя ложь: она, неистово сопротивляясь, лилась черным творожным потоком…
Я чувствовал, что она заполняет собой все пространство: перед глазами разделилась на серую полоску равнодушия и быстро поднимающуюся полосу черной лжи…
Меня с головой накрыло толщей холода…
Это было забвение…
Выход…