«Почему бы вам не пойти по следу сынов благородного семейства, что ищут чашу Грааля в неустанных подвигах?» – вопрошал бармен Ли у стойки, наливая очередную порцию эля слегка захмелевшему комиссару Фурманову. Комиссар отвечал ему: «поиск, о сын благородного семейства, может быть как внутренним, так и внешним. И если я сижу и выпиваю, то это не мешает мне быть в постоянном поиске искомой чаши.» Тогда Ли вопрошал у комиссара: «я вижу, что вы достигли определенных успехов на этом благородном поприще, да простит сын благородного семейства за назойливость, но не мог бы он просветить меня о трудных аспектах сего пути». Комиссар тогда отвечал бармену: «до сих пор я не достиг своей цели, как вы можете заметить, ибо объект поиска постоянно ускользал от меня. Теперь же я ясно вижу, что истинная сущность поиска заключается в его отсутствии». С этими словам комиссар попросил у бармена Ли кусок рисовой бумаги с тушью и ровным каллиграфическим почерком вывел следующее хайку:
«Чапаев и Пустота
Гениальная простота
Самовозникшая цепь событий
Иллюзорна и чиста
Чиста от воззрений
Чиста от падений
Чиста от людей
Чиста от идей
Зрящие очарованы
Спящие не ведают о сне
Проходят зима и лето
Преходящее повторяется вне
Мать цепи событий есть
Самовлюбленное отражение
Столпами наваждения служат
Желание и осуществление
Поиск заключается в его отсутствие
Пробуждение – в погружении в безмыслие
Движение – в отсутствии действий
Речь – в отсутствии слов
Такова сущность.»
Прочитав хайку, бармен Ли мгновенно постиг его смысл и медленно растворился в Пустоте. За ним растворились Фурманов, стойка и все окружавшие их предметы и явления.
Лист рисовой бумаги, на которой была написана хайку, обернулся пожелтевшим листом клена и со временем рассыпался в труху.
Печать. Печать. Печать.
19.01.2004