В зачарованном лесу все не так, как в обычном. Привычные золотисто-рыжие волосы мерцают лесным зеленым цветом, и редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь густые листья древних деревьев, играют на прядях потусторонним, непривычно таинственным светом.
Босые ноги неслышно ступают по прохладному мху, а сизый туман путается в кружевном подоле подвенечного платья.
Белые ленты, которыми были украшены мои волосы, цеплялись за протянутые, как руки нищенок, ветки деревьев.
Жемчужное ожерелье серебристыми каплями покатилось по шее, подолу и затерялось россыпью матовых брызг в стеблях зелени, пахнущих, как сонная трава из средневековых сказок о драконах и рыцарях.
Изредка ветер здесь колышет зеленую листву, раздаваясь шепотом меж вековых стволов.
Я знала, что сквозь ветви за мной следят сотни маленьких изумрудно-зеленых глаз. Я не боялась – зачем бояться своих братьев и сестер, лесного народа? Я знала, что они ждут меня, они были уверены, что я вернусь, и я возвращаюсь в душистые травы моего дома.
Больше не осталось лент – они свисали, зацепившись за искореженные временем сучья, тревожили темную зелень леса своей невинной белизной.
Я отвыкла, отвыкла...
Белой тенью скользя между деревьев, я шла по поросшей мхом тропинке, ведущей в чащу.
Как будто в дреме, вдыхая сладко дурманящие запахи трав, я гладила кору деревьев, словно говоря им о своем приходе, и они отвечали мне тихим шелестом листвы.
Я остановилась на поляне и упала в густую траву.
И только мертвые бабочки, оставляя в воздухе серебристый след, разлетелись в разные стороны.