Прогуляться вечером в город – это то же самое, что оказаться в стране слепых. Оранжево-пыльные многоэтажки, следы от фонарей, тонущие в глубоком сумраке. Парадное платье, макияж – все это ни к чему. Глупости, да и не нужно. Вечером у людей пропадает желание всматриваться в лица и скользить по телам прохожих, – вечером никто не будет присматриваться.
Клара вышла на улицу, как обычно, не спеша, и уныло кивая головой в такт. Бесформенный бежевый плащ оставлял внутреннюю свободу. Она с интересом смотрела по сторонам. Смотреть было не на что. Обычная окраина, далекий свет супермаркетов и отдаленные голоса шпаны. Прогуляться.
Клара шла и смотрела себе под ноги. Поджелтевший асфальт, песок… Ничего особенного. Мыслей тоже особенно не было, и это было хорошо. Клара подняла глаза, и вдруг увидела, что ей навстречу идет лошадь. Лошадь была очень красивая, коричневая с белым, и тонкой мордой. Клара дотронулась до теплой кивающей морды. Ее охватило теплое чувство.
Лошадь была довольно стройная, но Клара решила на нее взобраться. Она привычным движением вставила ногу в стремя, и, зацепившись, с трудом перекинула тело на другую сторону, и взгромоздилась. Лошадь послушно повезла ее по улице. Сидеть было непривычно, – все же лошадь была очень стройная. Но она была оседлана, и это было хорошо.
Клара ехала по улице, и почти забыла обо всем за мерным движением, как вдруг (опять же) лошадь взяли под уздцы. Конюх. Ну, собственно, этого и следовало ожидать. Конюх хитро прищурился:
- А ну слезай.
Клара совершенно без эмоций слезла. Конюх с видом обличителя показал на образовавшиеся на крестце лошади кровавые ссадины и, видимо, собирался привлечь Клару к ответственности. Но у нее всегда была хорошая реакция.
- Я отведу ее к ветеринару, - спокойно сказала она.
- Да не… - конюх, видимо, не доверял коновалам.
- … В Ратомку, - закончила Клара.
- А, в Ратомку, - уважительно сказал конюх. Клара приобрела авторитет в его глазах. В Ратомке базировалась олимпийская сборная, и были люди, по всему превосходящие конюха.
- Думаю, тут дело не в комплекции, - задумчиво проговорила Клара. – Нужно посмотреть глаза. Может быть, слишком пересушены.
Конюх и вовсе проникся уважением и предложил Кларе обмыть это дело в ближайшем кафе. К своему удивлению Клара согласилась. Катю (так звали лошадь) решили взять с собой.
Клара переступила порог кафе и невольно прикрыла глаза. В кафе было куда неприятнее. Деревянные столы, стеклянные лица и много света, усов, дыма и взглядов. Клара ссутулилась и смущенно дунула в маску. Это было ее недавнее приобретение. В принципе она была неплохой женой. Но так думали не все. Во всяком случае, не ее муж. У патологов-хирургов жесткий взгляд на вещи. Ее муж нашел радикальное средство от ревности. Две просверленные скважины в черепе, жесткий каркас – и Клара стала обладательницей чудной противогазообразной маски. Теперь на нее действительно вряд ли кто-то посмотрит. С высоты 50-го этажа поначалу все казалось не так уж и страшно. Все было вроде по-прежнему, а из дому она и так нечасто выходила. Пока в одно утро, которое не оказалось прекрасным, она не заметила за занавеской в душе две фигуры. Другая, - упало сердце. Но на нее насмешливо в пол-оборота посмотрело мужское лицо. Он был в парике в буклях и с белым телом, как на картинах Возрождения. Он обнимал ее мужа. Клару сначала обдало облегчение – не женщина. Но потом легче не стало. Клара уныло поплелась, и доплелась вот до этого кафе.
Катя сидела рядом, потягивала пиво, и морда у нее была ласковая и веселая. Кларе стало хорошо. Она практически решила взять над Катей шефство. Это обещало той райскую жизнь. Напротив сидел конюх, и что-то втирал, краснея и лоснясь глазками. Клара дунула в маску и подумала: а не напиться ли?