Матрёшка

Михаил Беленкин
В приемном отделении Чикагского городского госпиталя суета, шум и нервозность – явление обычное и повседневное. С ревом подъехавшая машина скорой помощи, влетает на эстакаду и тормозит у входа. Два санитара в темной униформе быстро ввозят каталку в приемное отделение. На ней лежит миловидная молодая блондинка. Лицо ее бледно и покрыто испариной. Не успели носилки въехать в приемную,- навстречу им быстро выходит высокий молодой, но уже лысеющий доктор в круглых очках. Это- дежурный по приемному отделению Марк Уайт. Врач скорой помощи, увидев его, докладывает:
- Беременность 29 недель, кровотечение, преждевременные роды…
Доктор Уайт спокоен и сосредоточен.
- Менадион внутривенно. Анализы на свертываемость, группу, резус.
Его голос звучит отрывисто, но спокойно и уверенно.
- Доктор!- с надрывом кричит женщина, – вы спасете его? Мы не умрем?!
Марк лишь слегка фиксирует взгляд на пациентке и ничего не отвечает. Он продолжает отдавать распоряжения:
- Везите ее во вторую операционную, вызывайте анестезиолога, я пошел готовиться к операции…

 - Стоп! Снято! - раздался властный голос немолодого мужчины с пронзительным взором светлых глаз и с гламурной небритостью. Он внимательно наблюдает за происходящим, пристроившись на стуле сбоку. Рядом с ним на небольшом столике стоит плоский монитор, в котором видны планы с каждой из камер. Четыре оператора, находящиеся в разных местах приемного отделения, застыли в ожидании.
- Перерыв,- сказал режиссер, и, повернувшись к доктору Уайту, добавил,- отлично Тони, можешь отдохнуть.
Роженица встала с каталки. Она посмотрела на режиссера, и даже стороннему наблюдателю стало ясно, что отношения этих двух звезд далеки от чисто деловых.

Щелчка не было слышно. Просто экран погас. Доктор медицины, профессор Гельмут Габер легко коснулся пульта. Фильм был интересен, но он не мог себе больше позволить отдыха. Старинное здание знаменитой амбулатории на улице Лазаретгассе в центре Вены было отделано в консервативном стиле, что, впрочем, не мешало осуществлять здесь на самом современном техническом уровне прием и лечение пациентов в том особенном периоде жизни, который называют «климаксом». Здесь помогали женщинам и мужчинам, преодолевать все физические и психологические проблемы, связанные с этой нелегкой порой жизни, когда старость уже стучится в дверь, неся с собой депрессию и множество недугов. Доктор нажал кнопку громкой связи:
- Фрау Траге, у меня назначены консультации на сегодня?
- Да, профессор,  - фрау Сокольски уже ждет вас в приемной.
- Пригласите ее сразу после того, как Штефан принесет ее досье,- со вздохом сказал профессор.
Через минуту ассистент вошел с толстым файлом.
- Эта пациентка оперировалась у нас по поводу опухоли яичников. Ей провели операцию по удалению яичников и матки…
 У ассистента - круглое лицо в очках. Говорит он ровным бесстрастным голосом, храня невозмутимость и корректность.  Внезапно лицо его застыло и на нем появились буквы: «Яндекс Новости». После этого слева от замершего в кривой гримасе лица ассистента появилась другая надпись: «Завершить задачу». Матвей невольно выругался:
- Я когда-нибудь разобью этот комп, с его хилой памятью. Опять сидишник не тянет…
 Матвей предпочитал просматривать длинные неторопливые мелодрамы. Ему было уже за сорок, и он не любил глупые молодежные сериалы типа «Друзей» и «Героев»  Ему больше нравился «Доктор Хаус» и спокойные жизненные истории из комфортного быта солидных бюргеров. Он со вздохом вытащил диск и начал искать продолжение фильма в интернете, чтобы скачать его с приемлемым качеством.

- Котик – иди ко мне,- томным голосом позвала Наташа.
- Сейчас, милая,- ответил Сергей, пытаясь представить себе немолодого программиста Матвея. Он списал его с Игоря Владимировича, который работал в издательстве. Это был очень солидный джентльмен, всегда в костюме, со спокойными размеренными движениями. При этом он мог за несколько минут собрать и разобрать компьютер, но часто из непонятной экономии, которая корнями уходила в его советское инженерное прошлое, использовал старые детали и блоки. При этом речь его постоянно изобиловала своеобразными, только программистам свойственными оборотами с вкраплениями ненормативной лексики, что совершенно не вязалось с его респектабельной внешностью.
Сергей, тяжело вздохнул и стер огромный кусок текста. Ему, модному беллетристу, написавшему несколько нашумевших гламурных романов, которые мгновенно разошлись огромными тиражами, сейчас создание нового шедевра давалось с большим трудом. Уже несколько дней он тщетно пытался придумать противоречивый, но в чем-то притягательный образ современного «менеджера грядущих дней». Но как он ни мучился, его герой, Матвей выходил каким–то схематичным, неживым, а все оттого, что Сергей смутно чувствовал, что ни новые образы, ни сюжетные линии никак не лезут ему в голову. Он с раздражением начинал подозревать, что ему уже нечем развлечь своего неумного и избалованного читателя, что рука привычно повторяет старые штампы, герои  получаются или какими-то искусственными, безликими, или точно копируют прежних. И еще его раздражала Наташа. Он познакомился с ней полгода назад на одной модной тусовке. Высокая,длиноногая изысканно и со вкусом одетая красавица-блондинка, она сразу обратила на него внимание и, как говорят,- «положила глаз» Он сразу узнал в ней типичную охотницу за богатым и успешным мужем. Наташа была очень умелой любовницей и делала все, чтобы покрепче привязать его к себе. Вчера она сказала, что мечтает о ребенке. Это сильно насторожило Сергея. В его планы никак не входило создание семьи и особенно рождение детей. Он совсем не хотел этой ужасной несвободы, обязанностей и проблем, что влекло за собой отцовство. И хотя Наташа во всем блеске своей ухоженной красоты, сняв с себя всю свою стильную одежду, ждала его в спальне, чтобы не дать ему шанса избежать этой завидной участи, Сергей намеренно все далее и далее писал свой вымученный роман.

 - Я не понимаю этой информации, переворачивая страницу манускрипта,- задумчиво сказал Рэддольф, - Такое впечатление, что люди в те времена только сидели за компьютерами и не вели реальной жизни и, главное - перестали нормально размножаться.
- Конечно, - ответил ему Роб, - поэтому они,- и изволили уйти в полностью иллюзорный мир и, в конце концов,- мы, созданные исключительно для их обслуживания,совсем вытеснили их. Ведь это  записи начала XXI века, всего-то 800 годков минуло, ан глядите, милостивый государь,- совсем их ни одного не осталось.
- Ну, вы-то, - поморщился Рэддольф, - больше любите XIX век.
Останки когда-то грандиозных зданий с торчащими кусками арматуры молчаливо наблюдали за очередным интеллектуальным спором двух биороботов.
- Хотя,- задумчиво продолжал Роб, - наверное,- у них все-таки есть еще небольшой шанс.
- Вот это уж вряд-ли,- с кривой усмешкой ответил Рэддольф. Вы, что, не  видите каждый день эти скелеты за компьютерами, затянутые паутиной и покрытые многовековой пылью?
Какой еще такой шанс?!
Роб резко повернулся к нему, его глаза вдруг загорелись зловещим красным фосфоресцирующим светом. Он медленно произнес четко отчеканивая слова: "А вдруг - это еще не конец истории!".