Идет. Показалось? Топот, словно на параде, ворвался в мой мозг, который мгновенно пробудился от сна. Нет, точно идет!
Я глянул на тускло светящийся циферблат часов, хотя это действие было лишь подстраховкой: за многие годы я научился время чувствовать. Так и есть, я проспал ровно десять минут. Черт, пяти все же не хватило. Это плохо, потому что мне для восстановления надо минимум пятнадцать. Придется потом добирать оставшееся время, только такой вот разорванный сон уменьшает мои силы как минимум на треть, это точно.
Топает, идиот, прямо у меня над головой, спускаясь по лестнице, под которой я спрятался. Здесь безопасно: полная темнота, узкий вход, в который пролезет разве что человек, а ни один человек на этой проклятой базе сюда не полезет, и только потому, что не додумается, что в этом маленьком пространстве может отдыхать враг.
Можно и не вылезать, плюнуть на тугодумного солдата и оставить его жить. Но он все равно меня разбудил, да и потом один черт придется его убить. Не я его, так он меня. Да и не убийство это будет, а, скорее, акт гуманности с моей стороны: эти зомби давно уже мертвы.
Я осторожно выглянул из своего укрытия. Так и есть: спустился с лестницы и теперь вышагивает с автоматом поперек груди к большой металлической двери. Очень тихо я высунулся из лаза по пояс.
Когда имеешь дело с солдатами, то главное – не шуметь и не попадаться им на глаза. Тогда тупые ублюдки с высосанными мозгами прошествуют мимо, словно тебя и нет. Поэтому я и старался двигаться без единого звука.
Я взвел курок. Потом подумал секунду, и убрал пистолет. Зачем тратить патроны, которые приходится добывать с таким трудом, на этого несчастного слабака? Лучше приберечь их для дичи покрупнее и поопасней. Кроме того, выстрел мог привлечь его сотоварищей, которые с большой вероятностью прогуливаются где-то рядом.
Я достал маленький топорик. Это оружие я не любил, но владел им, тем не менее, виртуозно. Для колки дров он был совсем непригоден (хотя и очень остр), но за то летал лучше любого бумеранга, разве что не возвращался обратно. Как раз за это-то я его и не любил.
Я прицелился и метнул топор в направлении удалявшегося солдата. Тот, услышав легкий свистящий звук, остановился, но обернуться уже не успел: топор вонзился прямо ему в затылок, раскроив пополам череп, словно грецкий орех. Солдат пошатнулся, а потом рухнул лицом на бетонный пол.
Отмучился, решил я и осторожно подошел к нему, постоянно быстро оглядываясь. Но больше вокруг не было ни души, хотя откуда-то очень издалека и доносились повизгивания, рычание и странные тяжелые вздохи, источник которых я пока еще не установил.
Крови почти не было, как не было и разбросанных по полу мозгов. Это и понятно: откуда взяться мозгам в абсолютно пустой голове? Когда-то они там, конечно, имелись, но теперь черепа солдат были абсолютно пусты. Если внимательно посмотреть на их шеи, то можно заметить маленькие затянувшиеся дырочки сзади, через которые как раз и было высосано все серое вещество.
Рассматривать я не стал – насмотрелся уже. Я подобрал его автомат, обшарил карманы. Кроме еще одного рожка с патронами не нашел ничего. Не удивительно: у них у всех ничего не было в карманах. Я лишь снял с его шеи медальон с именем и кодом, который потом бросил в один из карманов своего рюкзака, где таких маленьких металлических бляшек лежало уже штук пятьдесят. Конечно, этого можно было и не делать, потому что и так понятно, что здесь уже не осталось ни одного нормального человека, и мне придется убить всех. Но они все равно были солдатами, а, значит, их медальоны я обязан передать командованию. Кроме того, собирая эти осколки прошлой жизни, я мог точно знать, скольких мне уже не стоило опасаться.
Я вытер топор об его форму и вернулся в свою берлогу. Вокруг было тихо, все мои враги ходили где-то далеко. Видимо, этот несчастный солдатик забрел сюда один и случайно. Ну и хорошо, подумал я и, улегшись, снова закрыл глаза. Мне нужно еще пять минут, но, похоже, я сделаю себе поблажку и посплю десять.
Неделю назад меня срочно вызвал полковник. Когда я прибыл в его кабинет, то там, кроме полковника, сидело еще несколько высоких чинов, как я понял, из Минобороны. Лица генералов были тяжелы и неприветливы, хотя мне было на них и наплевать: они стратеги, решающие судьбы мира, а я – простой солдат, практик, подчиняющийся приказам, умеющий убивать и решать поставленные передо мной задачи. И я обязан был их решить, иначе они бы решили меня. За десять лет службы я справлялся со всеми задачами и успешно, иначе не стоял бы сейчас по стойке «смирно» в этом кабинете.
-Капитан, - начал полковник. – Я вызвал вас для того, чтобы поручить новое задание. Оно не терпит отлагательств и вы приступите к его выполнению немедленно, как только я изложу его суть.
-Есть, сэр! – бодро ответил я. А что еще я мог сказать?
Полковник подошел к карте на огромном плазменном экране и электронной указкой указал в правый нижний угол:
-В Тихом океане на острове Куэрто расположена секретная база наших ракетных войск. О ней никто ничего не знает, кроме высшего руководства страны, потому что там проводятся разработки и испытания нового и совершенно секретного оружия. Работа шла успешно до позавчерашнего дня.
Я молчал, ожидая продолжения.
-Позавчера в назначенное время база не вышла на связь, а когда мы попытались связаться с ней, то услышали вот это.
Полковник кивнул одному из генералов и тот послушно, словно какой-то лейтенант, нажал кнопку диктофона.
Из динамика наружу вылился сначала треск обычных радиопомех, а потом раздалось нечто, чего я никогда еще не слышал в жизни. Динамик надрывался криком смертельной боли, рычал ужасающим голосом каких-то зверей и разражался совершенно диким, сумасшедшим хохотом. Ни одного членораздельного слова не было произнесено, лишь кто-то мычал, словно в рот его был забит кляп. Потом раздался громкий топот, резкий удар и все стихло.
-Это все, что мы услышали, - сказал полковник. – Видите сами: понять, что там происходит, невозможно совершенно.
Я видел. Я был немало удивлен, мало что понимал, но вопросов задавать никаких не стал: раз мне поручают задание, то объяснят все, что только известно. А если что-то не объяснят, то и спрашивать бессмысленно.
-В тот же день мы послали туда отряд морской пехоты, - продолжал полковник. – Они высадились на остров в тринадцать ноль-ноль, сразу доложили о прибытии. После этого связь с отрядом также оборвалась.
Полковник помолчал, задумчиво теребя усы. Я ждал.
-Ваша задача, капитан: высадиться на острове Куэрто, выяснить, что там происходит и доложить в штаб. Задание ясно?
-Так точно, сэр! – гаркнул я. Чего же тут непонятного? Я делал такое уже добрую сотню раз.
-И еще, капитан, - добавил полковник, смягчив командный тон, отчего в его голосе появились едва заметные отеческие нотки. – Вам предоставляется полная свобода действий. Действуйте по обстоятельствам, но в любом случае нам необходима эта база. Вам ясно?
-Да, сэр!
-Разрешите, полковник? – подал голос один из генералов. – Капитан, я просто хочу внести некоторую ясность. На базе Куэрто мы разрабатывали новое супермощное оружие, которого еще нет ни в одной армии мира. Результаты были весьма успешными, и оружие находится в состоянии девяноста процентов готовности. И мощность его такова, что оно может в два приема разнести всю нашу планету. Вот почему нам так необходимо вернуть контроль над базой, чтобы оружие не попало в руки международных террористов или любой страны из «оси зла». Последствия этого могут быть фатальными.
Мне так и хотелось спросить, а за каким же чертом они сделали такую адскую машину, но, естественно, не спросил: я – солдат, и не мне решать, что и как разрабатывать и где применять. Не мое это дело, моя работа – исполнять приказы и решать задачи.
-Разрешите приступись? – обратился я к полковнику, когда генерал сел на место.
-Разрешаю. Вы будете снабжены всем необходимым, мы предоставим вам подробную карту базы и средства связи. Отправляетесь прямо сейчас.
-Есть! – я отдал честь.
Остров Куэрто, затерявшийся в южной части безбрежного Тихого океана оказался довольно живописным местом – даже такой старый и прожженный вояка, как я, сумел оценить его красоту. Холмистый, словно спина верблюда, покрытый зеленью, как пушистым ковром, с пальмовыми зарослями и маленьким пресным озером в самом центре, остров вполне подходил под ту тайную мечту, что лелеют, наверное, абсолютно все: на старости лет, отойдя от дел, безмятежно дотянуть до конца именно в таком райском месте.
Общую картину, правда, слегка портило неуклюжее строение на западном холме. Бетон и сталь дико смотрелись в этом не тронутом цивилизацией месте, как грубая грязная заноза в безупречной младенческой коже. Это строение и было секретной базой, которая вдруг взбесилась и перестала отвечать на призывы своей мамочки – армейского командования. Точнее, то, что предстало перед моими глазами, было лишь верхней частью, сама база пряталась под землей, десять ее этажей были надежно упрятаны от посторонних глаз.
Высадившись с вертолета на противоположной стороне острова, я, посмотрев вслед быстро улепетывающей гигантской стрекозе, проверил оружие и снаряжение, а потом, взвалив все это на плечи, не особенно торопясь, отправился к базе.
Куэрто был маленьким, его с конца в конец можно было пройти за полдня. Ничего необычного я не встретил ни пока двигался по зеленой траве, ни когда подошел к огромным толстенным воротам. Если бы что-то было, я бы заметил, ведь именно для этого меня сюда и направили.
Легко справившись с электронным замком ворот, я приоткрыл их ровно настолько, чтобы быстро проскочить внутрь и тут же запер снова.
Я оказался в длинном, постепенно спускающемся вниз, коридоре. С потолка свисали лампы, которые исправно горели мягким светом, так что доставать фонарь мне не пришлось. Я осмотрелся и медленно двинулся вниз.
За ближайшим поворотом я обнаружил первую необычную вещь (если бы я знал тогда, сколько еще необычных вещей мне предстоит обнаружить!): прямо поперек коридора в полу зиял большой провал, образовавшийся, похоже, от направленного взрыва, а внизу, на дне ямы, текла и бурлила какая-то гадость, от которой шел такой жар, что я мигом ощутил себя в сауне.
Эта была лава. Самая обыкновенная, подземная, что течет глубоко под корой нашей планеты, и оттого еще более невероятная здесь, прямо у меня под носом. Вообще-то, вполне возможно, что остров этот – вулканического происхождения (я не слишком-то разбираюсь в геологии, чтобы утверждать это наверняка), но даже если это и так, то какой идиот угрохал на эту базу миллиарды, понимая, что в любой момент ее может залить огненная жижа, плавящая на своем пути все?
Но я не стал думать об этом. Гораздо важнее мне было перебраться через огнедышащую дыру, а это будет нелегко, я сразу понял. Она была широкой, а вокруг не обнаружилось ничего стоящего, чтобы сделать хоть какой-то мост. Немного поразмыслив, я пришел к выводу, что придется прыгать.
Перебросив для начала весь свой груз на другую сторону, я, отойдя назад несколько шагов, разбежался и оттолкнулся что было сил.
Я допрыгнул. Чуть побалансировав на самом краю, отчего сзади меня обдало таким жаром, что, казалось, форма моя уже горит, я шагнул вперед, от этой канавы с неровными краями и адским содержимым.
И вот тут я впервые увидел солдата. Тот шел прямо на меня, угрожающе выставив автомат. Я замер, прекрасно понимая, что постовой не будет в меня стрелять до тех пор, пока все не выяснит, но только в том случае, если я не буду совершать лишних резких движений.
Солдат, чеканя шаг, двигался ко мне. Он подошел уже достаточно близко, чтобы я смог заметить его мертвые, безжизненные глаза, и вдруг дал по мне очередь.
Не зря меня считают хорошим солдатом. Даже лучшим. У меня есть очень важная для нашего ремесла черта – болезненно обостренная интуиция. У очень многих, с кем я начинал служить, ее не было, а потому почти не осталось уже тех, с кем вместе я выпускался из академии.
За миг до того, как первая пуля вылетела из дула автомата, я дернулся вправо, а еще через мгновенье постовой с тем же тупым выражением лица и свежей дырой в голове от моего пистолета уже заваливался на бок.
Потом я видел много этих зомби, но первая встреча с ним меня поразила. Я долго исследовал труп, который уставился распахнутыми глазами в потолок, и меня поразили именно эти глаза: мертвые, холодные и, что самое интересное, с полностью отсутствующей радужной оболочкой. Только огромный черный зрачок на белке. Уже потом мне стало понятно, что, скорее всего, именно через глаза из солдат вынимали душу, отчего их зрачки и расширились невероятно. Хотя, это только мое предположение, ведь я сразу заметил следы то ли укола, то ли укуса сзади у него на шее.
Дальше я двигался с удвоенной осторожностью. Я чувствовал, что совсем близко меня поджидают и другие сюрпризы, не менее, а, скорее, и более неприятные, чем молодой постовой со странными глазами и такими же странными действиями.
Весь первый подземный уровень, согласно плана, который я изучил досконально прямо в вертолете, представлял собой командный центр, центр систем жизнеобеспечения, пульт связи и тому подобное. Ни в одном помещении я не встретил никого, если не считать пары летучих мышей, невесть каким образом попавших сюда. Но все вокруг находилось просто в ужасном состоянии: пульты разбиты, компьютеры буквально раздавлены, вся мебель раздроблена так, словно здесь орудовал обезумевший дровосек. В радиорубке не сохранилось ни одного передатчика, похоже кто-то разбомбил их бейсбольной битой. Не удивительно, что связь с базой отсутствовала.
Осмотревшись и немало удивившись всему увиденному, я нашел маленькую комнатушку, в которой, видимо, не успели побывать неизвестные вандалы. Там было что-то вроде маленького склада, а, точнее сказать, кладовки, где кучей были свалены какие-то тюки. Вот в них я и спрятал часть своего снаряжения, и прежде всего, рацию и спутниковый телефон. Связываться сейчас со штабом не было смысла: мне дан четкий приказ доложить только тогда, когда во всем разберусь, а я еще ни в чем не разобрался, а лишь стал понимать еще меньше. Поэтому таскать с собой это барахло было тяжеловато, тем более, что моя разведывательная миссия, похоже, грозила превратиться в серьезную «разведку боем».
Заперев дверь в кладовку, я, уже налегке (я оставил себе только оружие и аптечку), осторожно пошел к лестнице, ведущей на второй уровень. По-видимому, лифты работали, но пользоваться ими я не хотел, оставляя как запасной путь для отступления.
Сейчас, уже пройдя и очистив восемь уровней, я могу сказать более менее определенно, что здесь произошло. Конечно, это только моя гипотеза, но она довольно стройная и в нее хорошо укладываются все факты.
Наверное, наши ученые мужи, изобретая на базе Куэрто новое сверхмощное оружие, что-то сделали не так (никогда не любил ученых – от них все проблемы). Кнопку не ту нажали, смешали содержимое двух пробирок, которые нельзя было смешивать, программу запустили совсем не правильную – уж не знаю точно, но в один миг (а, может, и не в один) все здесь полетело к черту. Скорее всего, на свет явилась какая-то новая форма жизни, которая, в свою очередь, сама занялась производством других форм. Очень злобных, надо сказать, форм.
Итогом стало появление жутких и очень противных тварей, которые приснятся разве что в болезненном кошмаре, а люди, обитавшие здесь, были просто переподчинены новым хозяевам базы. Их превратили в зомби, совершенно тупых и безумных идиотов, а саму базу просто расколошматили изнутри, отделали, как Бог черепаху.
Но это я понимаю сейчас, спустя два дня с начала операции, многое исследовав и повстречавшись нос к носу почти со всеми гадами, наводнившими базу. А тогда, когда я впервые заглянул на второй этаж…
Я выглянул из-за угла и чуть было не застыл на месте в полнейшем изумлении, отвращении и страхе. Да, именно страхе, хотя мне казалось, что, побывав в разных концах планеты и хлебнув уже всего, что только можно было хлебнуть за пятнадцать лет военной жизни, я утратил это чувство окончательно.
Я сумел совладать с собой, и отпрянул назад. Но я успел увидеть за один миг все, что там творилось и, думаю, мне этого хватит уже до самой смерти.
По всему второму этажу ходили, ползали, летали всякие гады, которых еще никто никогда на земле не встречал. Вида они были просто омерзительного, причем настолько, что, как ни странно, так и тянуло на них смотреть и смотреть. Но у всех были столь свирепые рожи, что, думаю, эта тяга, подчинись я ей, была бы моим последним желанием в жизни.
Я обдумывал положение. Через этих тварей мне не пройти, это понятно. Но мне просто необходимо добраться до нижнего уровня, там, где были ядерные реакторы, и проверить их состояние, прежде чем докладывать начальству о состоянии базы и рекомендовать методы ее очистки. И я решил сам начать эту очистку, тем более, что мне была предоставлена «полная свобода действий».
Я зарядил гранатомет, попутно пожалев, что взял с собой не так много гранат, полагаясь только на стрелковое оружие. Но, в принципе, это было не так уж страшно: на четвертом уровне, согласно плана, был склад оружия. Я надеялся, что он уцелел.
Я снова осторожно выглянул из-за угла. И вот тут произошло то, что так и осталось для меня совершенно непонятным, но продолжается до сих пор.
Бросив один моментальный взгляд, чтобы определить в какой стороне находится максимальная концентрация неопознанных тварей (я успел заметить, что среди них есть и люди, точнее – бывшие люди), я тут же рванулся назад, но оказалось, что мне сделать это очень сложно. Словно кто-то удерживал меня в самом дурацком положении, которое только может быть для солдата: спрятавшийся за угол, но с полностью выставленной под обстрел головой. Я судорожно дернулся назад, но это у меня получилось только с третьей попытки. Такое впечатление, что мной кто-то управлял, пытаясь действовать моим телом и смотреть моими глазами.
Невероятным усилием я справился с этой неведомой силой (очень, надо сказать, мощной), и сумел вернуть голову обратно за угол, но меня все же успели заметить. В стаде спокойно слоняющихся чудищ поднялся ропот, я слышал, как они зашевелились, загудели и двинулись прямо к входу, за стеной которого прятался я. Да, эффект неожиданности был потерян. Я не понял, что со мной случилось, но сейчас некогда было об этом думать. Я выскочил вперед, выпустил в толпу гадов сразу три гранаты и одним прыжком вернулся назад.
Я слышал взрывы и то, что началось после них. Шипение, рычание, гогот и стоны, в том числе человеческие, слились вместе с выстрелами, звуками ударов и свистом гранат.
Снова осторожно выглянув и сняв троих солдат, идущих прямо ко мне, я понял, что расшевелил муравейник. Все твари и люди бились между собой с такой ожесточенностью, которую и представить-то трудно. Видимо, все они спокойно сосуществовали рядом, пока никто никого не трогал. Но стоило мне пульнуть в них гранатами, как вся звериная злоба, которой они переполнялись, выплеснулась наружу и они стали драться друг с другом. Что ж, мне это было только на руку: чем больше они перебьют сами, тем меньше мне придется расходовать патронов.
Я не стал размышлять над природой этого обстоятельства, как и над природой самих монстров: я заметил, что часть из них, поубивав других чудищ, направилась в мою сторону. Мешкать было нельзя и я, добавив снарядов в гранатомет, приготовился к бою.
Первым до меня добралось что-то трудноописуемое, причем оно летало. Тело было большим и червеподобным, хотя почему-то у меня сразу возникла ассоциация с медузой. Медуза летела на меня, низко опустив хвост, а из ее головы (с довольно грустной мордой, между прочим) вылетали словно бы трассирующие пули, рассыпаясь в разные стороны. Двумя прицельными выстрелами я снес ей башку и сразу же обратил внимание на низ.
Совсем рядом со мной раздалось громкое хрюканье. Прямо на меня пер огромный кабан, только без шерсти и на задних лапах. Его рожа горела злобой, а передние конечности заканчивались чем-то вроде кулаков. Этот гад ничем не стрелял, из чего я сделал вывод, что он опасен только при ближнем бое.
Видимо, его шкура была значительно крепче и толще, чем водянистое тело летающей медузы-червяка. Я всадил в него не меньше семи пуль и только после этого кабанчик, ростом не уступающий мне, повалился на пол, предсмертно похрюкивая.
Я заметил летящую ко мне гранату. И заметил того, кто ее выпустил. Некто человекоподобный, только похожий больше на неандертальца, с гранатометом в одной руке и бензопилой в другой – сочетание довольно комичное, между прочим. Гранату я заметил и понял, что мне надо вернуться за выступ: она хоть и летела в бок, но все же меня вполне могло накрыть осколками. И тут снова мне кто-то помешал. Этот кто-то потащил меня влево, хотя мне нужно было всего лишь сделать два шага вправо. И опять я потерял контроль над телом и испытал то странное чувство, будто кто-то пытается мной управлять.
Доли секунды ушли на то, чтобы, собрав всю волю, суметь пересилить это пагубное влияние, но именно их и не хватило: граната, ударившись о стену, разорвалась как раз тогда, когда мой левый бок еще не успел скрыться за выступом. Я почувствовал резкую боль в ноге, отчего на мгновенье снова полностью потерял контроль над собой: боль полностью заполнила мой мозг и не давала даже сделать вдох.
В моем бедре торчал кусок арматуры. Я увидел его, когда, справившись с болью, посмотрел на ногу. Это плохо, решил я. Хотя нога и действует (я проверил это и сделал вывод, что кость не задета), но каждое движение вызывает новый болевой приступ.
Одним глазом я оценил обстановку. Похоже, больше никто мной не заинтересовался. В центре большого зала шла кровавая бойня, но в мою сторону уже никто не шел.
Одним резким движением я выдернул железный штырь из бедра, отчего в голове все помутилось и мне даже пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Теперь надо было перевязать рану, но сразу это сделать было невозможно: я не мог отвлекаться, зная, что в нескольких десятков шагов от меня копошатся эти твари, и они в любую минуту могут заняться мной.
Звуки драки за поворотом начали стихать. Очень скоро стало совсем тихо, лишь были слышны чьи-то тяжелые шаги, сопровождавшиеся цокотом когтей по бетонному полу.
Я посмотрел. Среди валявшихся в крови трупов людей и гадов гордо расхаживал одинокий кабан, явно не остывший от драки и ищущий, кому бы еще надрать задницу. Ему и самому изрядно досталось – сбоку была большая кровоточащая рана – но он не потерял воинственного духа. Одной автоматной очередью этот дух у него отнял я.
Я выждал еще немного. Нога болела и кровоточила, но я, зажав рану рукой, старался не думать о ней. Вокруг стояла тишина, лишь слабые, едва уловимые тяжелые звуки, похожие на печальные вздохи, шли откуда-то снизу, да пол мелко трясся, словно базу бил озноб. (Кстати, по мере моего приближения к последнему уровню, эти звуки и вибрация становились все сильней).
У меня появилось немного времени, чтобы зализать раны. Распаковав аптечку, я вытащил бинт и антисептик и быстро наложил довольно тугую повязку, остановив кровь, а в другое бедро вколол обезболивающее. И вскоре я мог уже довольно резво передвигаться.
В принципе, уже можно было доложить обо всем и ждать, когда сюда прибудет армейское подразделение, чтобы выкурить этих тварей и забрать меня. Но докладывать я не стал. Во-первых, мне самому нужно было разобраться во всем; во-вторых, я не знал ничего о состоянии реакторов, а вызывать солдат, когда адские машины могут в любой момент рвануть, означало стать массовым убийцей своих же ребят; а в-третьих… В-третьих, мне не хотелось, чтобы меня сочли сумасшедшим. А как иначе могло быть воспринято мое сообщение о летающих медузах, бойцовых кабанах и солдатах-зомби? Мне просто никто бы не поверил, зная даже больше меня обо всех экспериментах, проводимых тут, но даже если бы поверили, то меня все равно по возвращении ожидал бы консилиум психиатров. Поэтому я решил пока молчать и продвигаться дальше вниз.
Второй уровень оказался ничуть не лучше первого: те же твари, тупые и злобные, те же бывшие солдаты, но к ним добавилась еще одна проблема. Почти весь уровень был залит кислотой (не знаю точно, какой именно, но жгла она нестерпимо). За каким чертом здесь понадобилась кислота, я не знал, но, по-видимому, она была частью экспериментов. Весь уровень представлял из себя огромный бассейн, над которым нависали узкие дорожки. Вот по этим-то дорожкам и слонялись безобразные монстры, напрочь перекрывая мне дорогу.
Но, на самом деле, было кое-что и похуже. Сумев остаться незамеченным, я внимательно осмотрелся вокруг и понял, что в самом центре дорожки разрушены, а потому мне, чтобы добраться до противоположного конца этажа, где и находилась лестница, придется немного поплавать в этой зеленоватой жиже. Как я смогу это сделать, я не знал, но решил пока не задумываться над этой проблемой: для начала надо было расчистить оставшиеся целыми проходы.
Тактика была той же (ее я, кстати, применял практически на всех уровнях): сначала из укрытия я запускал в самую толпу монстров три-четыре гранаты, а потом добивал оставшихся. Твари явно не дышали друг к другу любовью и симпатией, и я приноровился использовать это обстоятельство, что облегчало мне жизнь: добрую половину монстров они положили сами.
Этот этаж я одолел без потерь, не получив даже маленькой царапины. Все было бы еще проще, если бы мне опять не мешал кто-то, так и порывающийся подставить меня под удары. Мне казалось, что я – кукла в тренажере для начинающих бойцов, которые совсем ничего еще не смыслят в военном деле и все время норовят получить пулю себе в лоб или подсунуть ей мою голову.
Разобравшись с тварями, я задумался, как перебраться на другую сторону. Только сейчас я осознал, что внизу – тонны кислоты или какой-то другой дряни, которая мгновенно разъедает кожу и мясо до самых костей. Я заметил это когда наблюдал, как растворяются в ней трупы врагов, упавшие с дорожек. Не было и речи, чтобы переплыть эту гадость, хотя в простой воде мне на это хватило бы и пятнадцати секунд – расстояние-то совсем не большое. Но прыгнуть сюда означало бы верную смерть, причем я, скорее всего, даже осознать бы ее не успел.
Решив поискать что-нибудь, из чего можно было бы сделать хоть какой-нибудь мостик, я наткнулся на металлический шкаф со странными костюмами, напоминавшими нечто среднее между костюмами химзащиты и космическими скафандрами. Видимо, это как раз и была защита для тех, кому приходилось спускаться в это дерьмо, чтобы производить ремонтные работы. Не долго думая, я напялил на себя один.
Тот, кто сделал такие костюмы, видимо, хорошо был знаком с пытками времен инквизиции. Я не то что стрелять, двигаться в нем мог с большим трудом, а ужасно жесткая прорезиненная ткань плотно прижималась к моему телу и даже врезалась в него острыми углами. Но все это вполне можно было вытерпеть (в конце концов, мне ведь не вальс надо было танцевать, а всего лишь перебраться на ту сторону), и я, чертыхаясь и обливаясь потом, полез прямо в зеленоватую мутную жидкость.
Костюм работал, по крайней мере, никакого жжения не чувствовалось. Чуть постояв в кислоте, я медленно двинулся вперед. И вот тут я услышал позади себя тихое, даже какое-то ласковое шипение. Я узнал этот звук и застыл на месте. Это была летающая медуза. Скорее всего, она не видела меня, иначе я бы уже получил трассирующую очередь прямо в зад. Но очереди не было и я умудрился медленно повернуть голову.
Медуза парила прямо надо мной, нагло пялясь по сторонам. Я уже убил здесь несколько таких, еще парочку прикончили кабаны в смертельной схватке, и, вроде бы, этих уродов больше не было. Но, видимо, одна где-то отсиделась, и сейчас вышла в свой дозор.
Я уже знал, что если не шевелиться, то медуза меня просто не заметит: они реагировали только на движение, как летучие мыши. И я решил просто переждать, пока та не улетит, грациозно покачивая хвостом. Но меня ожидало новое испытание.
Оказалось, что костюм не вечен. Его тоже разъедала зеленая гадость, медленно, но разъедала. Я мог бы об этом догадаться и раньше, но понял, лишь заметив сбоку в шлеме маленькие электронные часы, отсчитывающие обратное время. И оставалось его очень немного: десять минут, если верить самому костюму. А потом… Мне не хотелось об этом думать и я стал мучительно искать выход.
Медуза, похоже, улетать не собиралась. Она зависла прямо надо мной и, казалось, даже задремала. Делать было нечего и я осторожно пошел вперед. Малюсенькими шажочками, почти незаметными, я подбирался все ближе и ближе к берегу, одновременно посматривая то на зависшую тварь, то на часы.
До спасительной суши оставалась всего-то пара шагов, а запас времени еще был, как тут опять кто-то словно забрал контроль над моим телом. Опять та же неведомая таинственная сила вдруг бросила меня вперед, и я ничего не смог с собой поделать.
Медуза, естественно, заметила мой прыжок. Она зашипела злобно, и двинулась ко мне, вскидывая голову, чтобы испустить из нее смертоносные разряды. Таинственная сила оставила меня в покое, словно сама растерявшись, а я принял решение мгновенно, и нырнул с головой, для чего мне пришлось присесть.
Этого медуза не ожидала. Она опустилась вниз, чтобы поискать своим локатором исчезнувшего вдруг врага, но не рассчитала: ее хвост коснулся жидкости и сразу же задымился. Шипение усилилось, превратившись уже не просто в злобное, но и в жалобное. Тварь забилась в болезненных конвульсиях, потеряла равновесие и рухнула в кислоту, обдав все вокруг фонтаном едких брызг.
Часы в костюме неумолимо приближались к нулю. Я не стал дожидаться, что произойдет, когда они остановятся, и что было сил рванул к обломкам дорожки, подтянулся на руках и в последнюю секунду оказался на суше.
Сотни маленьких иголок впились мне в тело, там, где кислота прожгла костюм. Я как мог быстро сбросил с себя эту неуклюжую резину, больше уже напоминавшую мелкое сито, а потом занялся обработкой ран раствором щелочи, которую обнаружил в одном из шкафов в достаточном количестве. Еще одна ампула обезболивающего ушла по назначению.
Следующие семь уровней не принесли мне таких сюрпризов, как второй (я имею в виду кислоту), но за то там было много чего другого. Самое приятное – склад оружия, рассчитанный, похоже, на небольшую армию. Этому обстоятельству я жутко обрадовался (несмотря даже на то, что знал о его существовании), так как мои патроны и гранаты заканчивались быстрее, чем я ожидал. Конечно, на первом этаже у меня остался кое-какой запас, спрятанный вместе с рацией, но я предусмотрительно заваливал лестничные пролеты, когда очищал очередной уровень, собираясь возвращаться наверх на одном из лифтов, но не раньше, чем доберусь до самого низа. За лифты я не беспокоился: тупоголовые твари либо вообще не знали, что это такое, либо не пользовались ими из принципа.
Оружия, найденного мной на четвертом этаже, было больше, чем достаточно. Я набивал рюкзак боеприпасами, решив перестраховаться: я не знал, встретится ли мне что-нибудь подобное ниже. Захватив с собой еще один автомат, я уже собрался было выйти из маленькой темной комнаты, которая и была оружейным складом, как тут прямо в дверях выросла гориллоподобная фигура. Я замер от неожиданности, и увидел, что это был сержант. Он стоял и тупо глазел на меня.
-Солдат! – проревел он. – Стоять! Смирно!
Я вытянулся, отдавая честь. Почему он не понял, что я – не зомби, а человек, я не знаю. Наверное, потому, что я стоял в тени, и он не видел моих глаз, а именно по глазам, как я уже успел заметить, они опознавали «свой-чужой».
Сержант, удовлетворенный моей покорностью (в офицерах, видимо, еще сохранились остатки мозгов, в отличие от солдат), коротко кивнул и гордо развернулся. Одним четким выстрелом я снес ему башку.
На пятом этаже я обнаружил еще одну полезную мне вещь, названия которой я, правда, не знал. Я долго рассматривал странную палку с тремя рогатинами на конце, а потом случайно нажал на маленькую красную кнопку. Между рогами проскочила мощная искра, а из центра вырвалась огромная зигзагообразная молния. Она метнулась к каменной колонне, на которую я нацелил рогатину и разнесла ее в клочья.
Я восхищенно и с уважением посмотрел на молниемет, как я сразу же обозвал это оружие: такую силу и мощность, которой он обладал, я видел лишь у отдельных русских ручных боевых комплексов, но и те стреляли не электричеством, а всего лишь снарядами. Повертев еще эту штуковину, я, прихватив пару аккумуляторных батарей, от которых она заряжалась, взял ее с собой.
Шестой этаж удивил меня появлением новых монстров. Наряду со знакомыми уже мне зомби, медузами и кабанами здесь обитала еще пара-тройка странных созданий, похожих на огромный бесформенный мешок, набитый неизвестно чем и прыгающий на трех коротеньких ножках: двух спереди и одной – сзади. Прыгали они очень проворно и бросались во всех, кого встречали, маленькими огненными комками, похожими на шаровые молнии. Комки эти, соприкоснувшись с любым препятствием, буквально разметали его на куски.
Мешки эти оказались посильнее, чем все остальные, и мне пришлось потратить не одну гранату, прежде чем я смог с ними справиться. Сам же я лишь чудом избежал столкновения с их огненными снарядами, и все из-за той чертовой силы, которая постоянно пыталась мной управлять, когда я с кем-либо дрался. Делала она это совершенно неумело, постоянно бросая мое тело не туда, куда надо, в результате чего оно уже все было сплошь в кровоподтеках и ссадинах. Слава Богу, удалось избежать более серьезных ранений, но лишь благодаря тому, что я постоянно помнил о таинственной силе и пытался хоть как-то ей сопротивляться, а это было очень даже нелегко.
Трехногие увальни оказались не последней разновидностью местной фауны. На восьмом и девятом этажах, где уже почти не встречались обитатели верхних уровней, я встретил нос к носу довольно милых созданий величиной с дом. Внешне они были отдаленно похожи на медведей, только без головы, вместо которой торчал непонятный треугольник, словно на голову по самые плечи был натянут шутовской колпак, только без колокольчика. Эти ребята ничего не могли со мной сделать в ближнем бою, разве что затоптать, но издалека они стреляли страшными молниями, подобными тем, какие выдавала моя рогатина. Как оказалось, бороться с медведями можно было только молниеметом; гранаты и, тем более, пули не пробивали их толстую шкуру. Только однажды мне удалось осколками от удачно брошенной гранаты выбить одному такому монстру глаза, которые вытекли из маленьких углублений в центре «колпака», после чего медведь озверел совсем и начал швырять молниями во все стороны, без разбора, отправив тем самым на тот свет одного из своих соплеменников.
Перебив всех гадов на предпоследнем этаже, я забаррикадировал вход на него и решил, прежде чем отправиться на самый низ, немного поспать. Уже почти двое суток я не смыкал глаз, и организм, изрядно потрепанный в боях с монстрами, просто требовал отдыха и восстановления сил. Я забрался в маленькую темную нишу под лестницей и отключился на пятнадцать минут. Вот тут-то и потревожил мой сон одинокий солдатик, неизвестно как оставшийся в живых. Я прервал его скорбный земной путь и выделил себе еще десять минут.
Спускаясь на последний, реакторный, этаж, я чувствовал, как трясется лестница. Вообще, вся база мелко дрожала, я ощущал это на всех уровнях, но чем ниже я опускался, тем сильнее становилась тряска. Это была именно тряска, словно кто-то огромный держал на руках базу и монотонно, но неровно ее тряс. Такая вибрация не могла быть ни от работавших механизмов, ни от землетрясения. Иногда на нижних этажах она становилась особенно сильной, такой, что мне приходилось хвататься за что-нибудь, чтобы просто устоять на ногах. Слава Богу, это продолжалось недолго. И, кроме того, здесь совсем отчетливо были слышны протяжные печальные вздохи, озадачившие меня еще на самом верху.
Десятый уровень был глубже, чем все остальные, и к нему вела длинная винтовая лестница, выбитая прямо в каменной породе. Я легко одолел ее, хотя один раз мне и пришлось задержаться из-за тряски.
Внизу оказался огромный зал, в самом центре которого на площадке, окруженной широким рвом с кипящей лавой, стояло самое отвратительное существо из всех, встреченных мной в этом проклятом месте. Оно торчало как раз там, где должны была находиться пара ядерных ректоров, полностью поглотив их собой.
Тварь была похожа на огромного осьминога, только щупальцев у нее было всего три, и они были толстыми, как колонны. Они торчали из смердящего и шумно вздыхающего (да, вздыхала именно эта мерзость, это я стразу понял, лишь взглянул на нее) тела вверх и нестройно покачивались, чем и вызывали вибрацию всего здания. У гадины не было ни глаз, ни рта, вообще ничего, что хотя бы отдаленно напоминало голову, она была просто гигантским бесформенным сгустком плоти, лоснящимся от жира и воняющим так, что без противогаза рядом с ним долго находиться было нельзя. Но противогаза у меня не было, потому мне пришлось лишь завязать рот и нос платком, что хоть немного, но уменьшило отвратительное зловоние.
Осмотревшись, я выскочил из-за угла, за которым прятался, пустил несколько гранат, целясь прямо в центр этого куска мяса, и тут же отступил, ожидая, чем ответит чудовище. Но оно молчало, лишь вздыхало протяжно и томно. Когда я снова выглянул, то увидел, что оно спокойно стоит там же, где и стояло, размахивая своими колоннами и никак не реагируя на мои действия. На его туше не было и следа от разорвавшихся гранат.
Я озадачился: поведение монстра совершенно не было похоже на тех, что я встречал до сих пор. Все другие сразу же бросались в драку, а этот стоял, не обращая внимания ни на что вокруг, лишь тряс щупальцами, будто приветствуя и, одновременно, насмехаясь надо мной. Я решил было обдумать ситуацию, но тут меня опять помимо моей воли вынесло из укрытия, а руки сами по себе стали беспорядочно палить в тварь из всего оружия, какое у меня было.
Я сразу понял, что таким образом мне не удастся с ним разделаться, но остановиться просто не мог: что-то заставляло бесполезно тратить боекомплект, хотя я отлично видел всю бесполезность этих действий.
В конце концов, когда я расстрелял почти все, что у меня было, да еще, повинуясь таинственной силе, сожрал все стимуляторы, которые лежали в моей аптечке, в результате чего забегал вокруг монстра, как полоумный, мое тело избавилось от непонятной рабской зависимости, и я снова смог им управлять. Плюнув на всякую осторожность, я уселся прямо перед этим, как оказалось, дружелюбным уродом, и задумался, тяжело дыша.
Понятно, что его не возьмешь никаким оружием, по крайней мере тем, что имелось у меня. Даже на молниемет монстр реагировал не более, чем слон на комара. Нет, тут нужно было что-то другое.
Измочаленный (действие стимуляторов уже заканчивалось и наступало обычное в таких случаях регрессивное состояние, когда вся накопленная усталость наваливается неподъемным грузом) я медленно поперся по кругу, волоча за собой по полу ненужный уже гранатомет. Я шел, а сам пытался сквозь все усиливающуюся апатию отыскать способ разделать эту уродливую тушу, которая, как ни в чем не бывало, по-прежнему стояла в центре островка, окруженного лавой, и махало щупальцами.
Тут я заметил странное свечение где-то сбоку. Стряхнув одолевавшую меня сонливость, я повернулся и подошел к стене.
В самом низу было небольшое отверстие. Я присел и заглянул в него. Там оказалось маленькое помещение с самой странной дверью, какую я когда-либо видел в жизни. За дверной коробкой не было ничего: ни другой комнаты, ни глухой стены, ни кабины лифта, лишь бездонная чернота, расцвеченная сотнями маленьких звезд и была она какой-то текучей, словно поверхность воды. По ней пробегали волны, преломляющие черноту вместе со звездочками.
Я пролез в дыру и подошел к двери. Уже ничему не удивляясь, я поднял с пола маленький камешек и бросил его прямо в искривляющуюся мглу. Камень влетел туда и пропал. Просто исчез, словно его и не было никогда.
Я смотрел и думал, стоит мне делать шаг вперед или нет. С одной стороны, я осторожничал: неизвестно куда ведет эта дверь, если она вообще куда-то ведет. А, с другой, меня распирало от любопытства.
Видимо, любопытство одолевало не только меня. Похоже, ту силу, что постоянно пыталась (и иногда довольно успешно) управлять мной на этой базе и которая уже достала меня до тошноты, тоже очень интересовало, что там, за дверью, в зияющей черноте. И сила эта, видимо, совсем не терзалась сомнениями и страхами, потому как через несколько секунд буквально втащила меня в эту самую дверь. Я ничего не мог этому противопоставить, потому, подчинившись, просто шагнул в пустоту.
Я так и не понял до конца, что же произошло. Скорее всего, я вошел в некий аппарат, который производит мгновенное перемещение из одного места в другое. И хотя я не уверен, изобрели ли уже телепортацию или еще нет, но, тем не менее, я в мгновение ока оказался внутри чего-то мерзкого и тесного. Было темно, я задыхался, сжимаемый со всех сторон теплой мокротой. Из последних сил я приподнял автомат, причем сделал это скорее инстинктивно, чем разумно, и нажал на курок.
Раздался оглушительный взрыв прямо вокруг меня, темнота разорвалась и я смог вздохнуть полной грудью и оглядеться.
Я стоял в самом центре площадки, на которой еще минуту назад нагло располагался огромный вздыхающий монстр с задранными вверх щупальцами, а вокруг меня валялись дымящиеся куски мяса. Некоторые из них падали в лаву, где и сгорали моментально.
Я понял, что каким-то образом попал в самое брюхо монстра и оттуда уже разнес его на куски. Как у меня это получилось, я не представлял, но одно знал абсолютно точно: я выполнил задание, очистил базу и взял ее под свой контроль. И, честно говоря, мне было наплевать, что я не нашел ядерных реакторов (по плану они должны быть на последнем этаже, но здесь оказалось лишь чудище, которое, может быть, их и сожрало): нет их, ну и не надо! Тряска пропала, вокруг установилась мертвая тишина, давившая на уши, и не нарушаемая уже ничем: на всей базе не осталось никого, кроме меня.
Устало опустившись прямо на залитый кровью пол, я вытянул ноги и почувствовал, что мне просто необходимо отдохнуть. Потом я буду думать, как выбираться с этой площадки, окруженной огненной лавой, как подниматься наверх, если вдруг лифты отключились (в конце концов, не такая уж большая проблема разобрать завалы на лестницах), как вызывать вертолет. Все потом. Сейчас надо отключиться опять хотя бы минут на пятнадцать.
И только я прикрыл глаза, как где-то далеко услышал звонкий возглас:
-Yes!
Так обычно восклицает какой-нибудь мальчишка, забивший гол в ворота соперника на футболе, или получивший, наконец, в подарок на Рождество то, о чем давно мечтал. И вместе с этим возгласом – далеким, словно из другого мира – я почувствовал на себе чей-то взгляд. Почувствовал затылком, который горел под этим взглядом, словно голову мою сверлили лазером.
Я открыл глаза и медленно повернул голову. То, что я увидел, ошеломило, ошарашило и испугало меня, хотя здесь я насмотрелся всякого. Но такого…
Сзади меня не было базы. Не было каменных стен, бетонного пола, реки из лавы, лестницы. Вместо всего этого прямо за мной висел неизвестно на чем огромный прямоугольный экран, на котором кроваво-красными буквами горела громадная непонятная надпись.
А за ней было лицо. Огромное лицо веснушчатого мальчишки с широко распахнутыми глазами. Он смотрел на меня, приоткрыв рот, удивленно, изумленно, восхищенно.
Я нахмурился. Откуда взялся этот экран? Раньше его не было, хотя я постоянно вертел головой во все стороны, особенно, во время боев (а, может, он и был, просто тогда я оглядывался слишком быстро, настолько, что просто не успевал его замечать). Что это: очередная ловушка, приготовленная мне взбесившейся секретной базой, мое собственное безумие или…
И тут я все понял. Я понял, что это была за таинственная сила, которая постоянно мешала мне (вон она, смотрит на меня с выражением крайнего восхищения и радости!), что это за экран такой, заслоняющий собой все, что находится позади меня (не заслоняющий даже, а заменяющий полностью). Я понял, почему мне постоянно попадались склады с оружием, аптечки с медикаментами и стимуляторами, и почему мне не встретился здесь ни один обычный человек. Я засмеялся грустно и опустил глаза.
Все это я понял, лишь только расшифровал непонятную надпись. Я всего-то взглянул на нее под другим углом, мысленно повернув вокруг своей оси, и все сразу стало на свои места:
GAME
OVER