...Они были разные. Изначально, единственное, что их объединяло – это движение.
Они двигались сосредоточенно и молча. Молчали не потому, что не о чем было говорить – напротив, тем было чересчур много.
Молчание стало неким посредником, при помощи которого они все лучше узнавали друг друга. Они чувствовали друг друга плечами. Он ее правым, Она его левым. У Него в руках руль, у Нее в глазах дорога, и так, думая каждый о своем, они наматывали километры, не зная – чем кончится их совместное путешествие.
Только прозорливое молчание понимало: Она хотела быть для него идеальной, Он хотел Ее таковой видеть.
Со временем Она превращалась в пластилин или мягкую глину и, изгибаясь под Его огненными руками, не меняла своей структуры.
Его молчание говорило: «Я не хочу менять тебя против твоей воли».
А Ее молчание отвечало: «Я хочу. Я могу. Я гибкая».
Она целовала Его пылающие губы. Он в ответ вдувал в Ее легкие раскаленный опыт. Было больно, но от боли Она расцветала и потому терпела.
Его молчание иногда говорило, что Он сильно любит Ее, сильнее, чем Она Его. И, обжигаясь, заплетала Его жаркие волосы в косы, капая на них слезами благодарности. Это тоже был опыт. Это тоже было больно, но теперь Она жила этим и другого не желала...
...Однажды Его молчание шепнуло, что их любовь – это лаборатория, в которой некий ученый разрабатывает формулу идеальных отношений. Она поверила Ему (Она же всегда Ему верила), и, грустно танцуя, начала разбрасывать вокруг себя глину. Кусочки ее тела, мерцая, разлетались в разные стороны и несколько, с шипеньем, попали на Его кожу... Медленно вытирая глину с лица, Его молчание сказало, что один из кусочков попал в лабораторию - ее затопило...
...На этот раз Его молчание стало Ее врагом. Молчание изменило цвет.
И Она почувствовала, как почва уходит из-под ног, как глина, из которой Она слеплена, испаряет влагу, становится твердой и холодной как камень. Она вдруг осознала, что умеет быть несчастной, и разучилась быть одинокой...
...Тогда, огромным усилием воли, Она заделала пробоину, собрала из затопленной лаборатории мутную воду.
И снова расцвела – боль снова сделала Ее красивой.
Неожиданно, изменившее цвет молчание покинуло Его. Он стал собирать разбросанные кусочки глины, склеивать вместе, обжигать. Он прочитал вопрос в Ее глазах и в ответ стал остатками воды сглаживать трещинки на Ее теле. Его истинное молчание сказало: «Не бойся. Вода была чистая. Мы все исправим».
Она долго смеялась в ответ и целовала влажными глазами Его пылающие губы. Он смеялся вместе с Ней, вдыхая в Нее раскаленный опыт. Он радовался, видя, как она болезненно расцветает. Он знал - только боль делает Ее красивой. А Она в ответ заплетала Его жаркие волосы в косы, обжигаясь и капая на них слезами благодарности. Ведь иногда Он говорил, что любит Ее, сильнее, чем Она Его.( Говорил иногда, очень редко – почти никогда.) А Она верила Ему. Она же всегда Ему верила. И начинала любить еще сильнее. Этим Они и жили, ничего другого не желая. Его огненные руки и Ее податливая глина.
И только молчание ухмылялось.