Ну, что говорить, люблю я не наши кухни. Смешно, когда маленький был, думал, что ничего лучше картошечки жаренной со смальцем нет. Да ещё, что яблочного повидла ни один шоколад не заменит. И не любил я шоколад тогда, потому что не успеешь вдохнуть аромат тех ста граммов из пяти конфет, как домочадцы уже всё слопали. Самые аккуратные ещё и с обёрток остатки подтаявшего верхнего слоя тщательно слизывали.
Наивно было думать, конечно, что борщ – это суп, как и щи тоже, а бульон - не первое, потому что только для больных. Но это становится ясно, когда не варишься в собственном соку, когда знания делают прозрачными заборы из традиций замкнутых мирков.
Если бы однажды не случился крутой поворот моего жизненного пробега, я бы так и не понял, что в отношении еды являюсь космополитом. Я приемлю все блюда всех кухонь мира. В последнее время я понял, что одинаково люблю: улиток в чесночном соусе, паэлью с кусочками цыпленка, непередаваемо острый тайский супчик с рисовыми лепёшечками, мидий с устрицами, французский луковый суп, их фиш-анд-чипс, нашего хека в майонезе, стружку из утки по-китайски с рисом, заправленным чесноком, нашего бройлера с гречневой кашей, выпирающей из лоснящейся от жира попки, и даже их саке, их виски, их джин, их текилу...
Когда я описываю, какие на вкус лягушачьи лапки, и чем пахнут устрицы, моих, не бывавших дальше родного города, слушателей начинает подташнивать. Но, когда я говорю, что самая вкусная картошка у нас, их лица начинают излучать понимание и гордость. Когда я рассказываю о своей тоске по салу с нежнейшим чесночным ароматом в бусинках кориандра и осколках лаврушки, у них на глаза наворачиваются слёзы, потому что они знают, что ни одна селёдка со скумбрией, не говоря о каких-то других, неизвестных им рыбах, не заменит этого кладезя энергии, этой палочки-выручалочки в любой спонтанной вечеринке.
Недавно я отправился путешествовать в Новую Зеландию. Как обычно, хотел попробовать что-то местное, экзотическое. Только собрался поесть как следует с дороги, как вдруг подходит ко мне очаровательная официантка, явно не аборигенка, наклоняется и на весьма плохом английском интересуется, как мне местная пища, а потом на чистейшем русском добавляет:«Она непривычная для иностранцев, не так ли?!», и...как шмякнет туфлёй по столу. Хорошо, что я от звуков родного языка мгновенно насторожился и ретировался быстрее, чем удар достиг цели. Плохо, что я так и не узнал, что аборигены едят после того, как они съели Кука…
Увы, мне пришлось вернуться обратно на наш корабль, где никто не обращал на меня внимания, и продолжать есть нашу самую вкусную картошку с селёдкой, оладьи и скумбрию, жаренную в тесте.
Обидно, что из-за бдительной соотечественницы, наверняка, не знающей толка в кухнях народов мира, и задающей дурацкие вопросы, я не смог попробовать что-то вроде лопатки коалы с жаренными молодыми побегами бамбука, или фаршированную страусиными яйцами сумку кенгуру или...
Эх, ну и пусть! Зато, я точно знаю, что всё это полюблю в следующий раз, когда наша сборная отправится на очередной чемпионат, и врач команды дядя Яша (ну, дитё, ей-богу!), как обычно, перед отъездом накатает шариков из яиц с борной кислотой и разложит их по всему дому, чтобы убить меня и моё семейство в своё отсутствие. Дядя Яша, может быть, и хорошо оказывает первую медицинскую помощь, но в химии он на последнем месте по осведомленности. Не знает он, что мы уже давно научились распознавать, что там в жёлтых шариках, поэтому и сбегаем от них, как чёрт от ладана, кто куда, а я в его открытый чемодан...
И не знает дядя Яша, как это здорово - возвращаться живым и невредимым после долгого путешествия домой к своим близким. И рассказывать им потом у тёплой батареи, жуя завалявшийся кусочек мацы, о том, как я люблю шотландского лосося, гусиную печенку по-немецки, суши, соус «Чили», вассаби, кофе «Калипсо», пиццу, французский супчик из «Святого Петра», турецкий лукум, холодный «магнум», пенистое пиво «Бомбардир», и всё, всё, всё, кроме отвратительного белого порошка, называемого почему-то кислотой...