Автор

Художник как ребенок: ему ничего не надо, кроме похвалы буквально. Сидит себе, кропает. Как правило, в депрессии. Так лучше пишется. Как на одном дыхании. Когда ты сыт, то ничего и не волнует. Творчество угасло. Не очень хорошо одет – зачем? Все нужное, внутри. В поступках, мыслях. Спишь и видишь гениальные творения. И просыпаешься – ну где оно? Вот черт. Но все же кое-что выходит. Много спишь. Так лучше пишется. Совсем немного ешь. Гений должен быть голоден. Немножко. И живешь, в общем, других не замечая. И только ловишь – вот оно! Оно! И стараешься мысль в трубочку скрутить и запечатать, чтобы донести до дома, а там уже – царапать, высунув язык. Если повезет – тебя пристроит какой-нибудь поклонник настойчивый. Ты будешь смотреть как бы сквозь него, его старания и усилия не замечая. Он будет жить обычной жизнью, и восхищаться, глядя на твои шедевры. О. А тебе все равно. Все время что-то ищешь. И не находишь вот. И только когда кто-то случайно обронит в твою сторону: «Неплохо, да. В вас чувствуется дар». Можно ощутить счастливый спазм. О, да. А после я умру, и будет все, как прежде. Как и до нас и как у всех. Тебе, - прижизненные блага. А мне – посмертное «спасибо» и шуточный вопрос в «Своей игре».