* * *
Последний день весны, завтра уже лето. Тина уезжала домой. Поездка, планируемая на три дня, растянулась на все двенадцать. Но зато удача сопутствовала ей везде! Все получалось с первого раза и как нельзя лучше. Даже операцию в крайбольнице сделали без очереди, и выписали на день раньше положенного срока. И погода отличная. И настроение под стать.
Началась посадка. Пожилая проводница, долго и придирчиво изучавшая билет первой пассажирки, вдруг обратилась к Володе, стоящему рядом с Тиной:
- Мужчина, пройдите в вагон!
- Да нет, я только провожаю.
- Мужчина, пройдите в вагон, я вам говорю!
- Вы не поняли, я не еду.
- Ну и что! Пройдите в вагон!
Начинавшийся скандал надо было предотвратить:
- Володя, отнеси сумки в купе, место двадцать пятое.
Пожав плечами, сын понес вещи, а довольная женщина, быстро отпустив пассажирку, стала поучать Тину:
- В дом первым должен входить мужчина, тогда будет мир и порядок. Вот я всегда так делаю. Если первым посажу мужика – все пройдет спокойно, ни контролеры, ни милиция цепляться не будут. Но если первой баба в вагон войдет, считай, поездка испорчена! Всю дорогу будут ругань, скандалы, пьянки. Вот запомните мои слова, и всегда пропускайте вперед мужика.
Тина, улыбаясь, прошла в свое купе, пересказала сыну разговор с проводницей. Посмеялись.
Но пора прощаться. Обнялись, несколько секунд помолчали:
- Береги себя, мамочка, не спеши на работу, выздоравливай. Всех поцелуй дома от нас.
- Хорошо, Володя, ты поезжай, тебя ведь уже ждут на работе.
Сын ушел.
- Вот бы одной в купе до самого Лучегорска ехать! Почти номер Люкс. Замечательная поездка бы получилась!
Поезд тронулся. Приготовив постель, Тина вышла в коридор полюбоваться морем. Она стояла у окна, смотрела на береговую линию, убегающую назад, думала, удастся ли ей с дочерью в этом году отдохнуть на море. Когда морская синева за окном сменилась зеленью леса, Тина зашла в купе, легла так, чтобы видеть пейзаж за окном, и долго смотрела на мелькающие деревья, наслаждаясь тишиной и одиночеством, пока слегка не задремала.
Идиллия закончилась в Уссурийске.
В купе вошел невысокий, лысоватый мужчина, быстро и аккуратно постелил себе на нижней полке:
- Отвернитесь, пожалуйста, на минутку и не подсматривайте, – попросил он со смешком. Затем, переодевшись, вышел в коридор.
- Не надо расстраиваться раньше времени. Возможно, все будет и неплохо, вроде бы с юмором человек, нельзя сказать, что неприятный. Вот съешь-ка лучше банан, дорогая Алевтина Ивановна!
Тине нравилось применять позитивную психотерапию к самой себе, а бананы были любимым лакомством. Невестка позаботилась, положив угощение в дорогу.
- Может, больше никто и не появится, – спелый фрукт немного поднял настроение.
Но надежды не оправдались - пассажиры появились перед самым отправлением. Высокие, крупные, в спортивных костюмах, чем-то похожие друг на друга, с большущими, туго набитыми сумками.
- Ну, здоровые, прямо гренадеры какие-то. И ведь не полезут сразу на свои верхние полки, будут тут внизу сидеть, – положительных эмоций - как не бывало.
Новые попутчики, устроив багаж, смеясь, и беззлобно поддразнивая друг друга, после долгих стараний открыли окно. В купе стало легче дышать.
- Меня зовут Юрий Иваныч, а вас? – проявил к Тине интерес тот, что казался помоложе.
- Алевтина Ивановна.
Мужчина оказался разговорчивым, общительным балагуром. Сразу переодевшись в шорты и рубаху нараспашку, он спокойно устроился на нижней полке у окна, потеснив хозяина. Достал из сумки бутылку водки и пакет с пирожками, предложил соседям присоединиться к компании, а, получив вежливый отказ, налил сначала напарнику.
Тина была раздражена:
- Вот тебе и мужик первым вошел в вагон. Начнется сейчас пьянка на всю ночь. Смотришь, еще дружбаны придут…
- Вы не думайте, мы не алкаши, мы так, чуть-чуть, для кайфа, – это было почти извинение перед молчащими соседями.
В открытых дверях появился симпатичный лейтенант дорожной милиции. Представившись, обратился к выпивающим:
- Что будем делать? Разве не знаете, что запрещено распивать в вагоне алкогольные напитки?
- Вот и милиция - для полной картины удачной поездки, – усмехнулась про себя Тина.
- Мы все, вот и бутылку прячем. Мы знаем, мы больше не будем!
- Проверю!
После ухода стража порядка в купе завязался общий разговор о красной рыбе, икре, тиграх. Ей даже понравилось, с каким дружным напором «гренадеры» осуждали браконьеров и вездесущих китайцев, скупающих за гроши лягушек, струю кабарги, папоротник, икру и много чего еще.
- А они не плохие! – приятное удивление вытеснило остатки недовольства.
После водки и недолгого разговора, тот, что постарше, залез на полку спать, а Юрий Иваныч, найдя в лице Тины сверстницу и заинтересовавшуюся слушательницу, стал изливать душу.
Живет он в Комсомольске. Сорок восемь лет. Дочке всего восемь, хотя с женой прожили двадцать пять. Удочерили девочку. Дашку он обожает. Все для нее сделает. А вот жена непонятно, то ли жена, то ли нет. Большая начальница стала, он для нее сейчас ничто, хотя деньги его она брать не стесняется. Он ведь не просто работяга, у него свой бизнес есть. А вахты – это для льготного пенсионного стажа, о старости надо думать заранее. Вот сейчас он не домой в Комсомольск едет, а в Ургал, потому что там два вагона стоят, пол-лимона срубить можно. А жена, сука, гуляет, пить стала, он ей шубу норковую подарил, так она в ней ушла вечером, а заявилась утром в умат пьяная, стерва, рукав на шубе оторван, все назло ему! И деньги его прикарманила, триста тысяч себе на книжку положила, у себя ведь, гадина, украла.
Слушая, Тина смотрела на попутчика уже по-новому. Думала о том, что ее бывший муж становился таким же разговорчивым после выпивки. А когда Юрий Иваныч, после очередной фразы, в задумчивости прикусил зубами мизинец, Тина вздрогнула – даже жесты похожи! Второй год одиночества - да она просто соскучилась по мужской ласке, по мужским рукам, и больше всего по мужским поцелуям. И еще - впервые за последние двадцать девять лет ей интересен не муж, а другой мужчина, вот этот, сидящий напротив, улыбающийся и страдающий, хохочущий и дурачащийся. Зов плоти? Она удивлялась своим желаниям, своим, пока не оформившимся четко фантазиям.
А поезд оставлял позади десятки километров пути, станции, города. Время летело под стук колес. Вот уже село солнце, отгорел закат за окнами, становилось темно. Соседи давно спали, добавляя к колесному перестуку рулады своего храпа. Юрий Иваныч, ставший для Тины Юрой, сидел на ее полке в ногах:
- Дом у меня отцовский большой, недавно сделал ремонт, земли много моей вокруг, картошку сажаю, овощи. Вот приеду, буду срочно огородом заниматься, а то ведь не пахано еще. Жена с дочкой в городе живут в трехкомнатной квартире, а я - в своем доме. Я там гараж большой построил, сдаю в аренду под несколько машины, это кроме моих собственных. Нормально окупается.
- Расскажи о своем доме. У тебя внутри обои, побелка или краска?
- Я евроремонт сделал. У меня лепнина всюду.
- Да ты что!? Слушай, я хочу к тебе в гости, посмотреть на твой дом.
- Так в чем дело? Приезжай.
Он взял тинину ладошку. Тонкая белая рука в темноте купе почти светилась.
- Какая нежная у тебя кожа.
Погладил пальцы, дотронулся до каждого круглого ноготка, долго и нежно целовал ладонь. Потом провел ею по своему лицу, наслаждаясь ощущениями. Тина блаженствовала.
- От тебя идет теплая, добрая энергия. Удивительно. И глаза блестят. Какая ты…
- А знаешь, я раньше на посторонних мужчин просто не смотрела.
Она наслаждалась давно забытыми ласками. Впрочем, такой нежности никогда не было в ее жизни. Стараясь дать наслаждение мужу, никогда не думала о себе. А сегодня дарили радость ей, получая при этом вдвойне.
- Я хочу прижаться к тебе.
Он прилег на край полки, прижавшись к ней спиной, опустил голову на ее локоть. Возникло ощущение родства с этим человеком, удивившее и даже напугавшее.
- Упрямый, – она взъерошила его густую и жесткую шевелюру.
- Мне с детства нравятся седые мужчины.
Он хмыкнул, забирая маленькую ладошку в свою руку, несколько раз поцеловав ладонь, прижал к груди. Тина почувствовала теплоту кожи, упругость волос - ощущения были незнакомые, но очень приятные. Дотронулась до соска, который сразу напрягся, а Юра тихо охнул.
- Ты очень чувственный мужчина.
Ветер донес в открытое окно вагона запах горелой листвы.
- Люблю этот запах, особенно когда осенью жгут листья.
У них были одинаковые пристрастия. Ей это тоже нравилось.
- А мне еще нравится смотреть, как весной пускают пал. Ночью огненные бусы светятся по всему горизонту.
- Огненные бусы. Образно. Мне кажется, что я знаю тебя почти всю жизнь.
- А ты любишь целоваться?
- Люблю.
- А твоя жена?
- Она говорит, что я не умею целоваться. Но меня ведь никто не учил. Как сам научился.
- А меня учила целоваться одноклассница, когда мы поступали в институт. Мы с ней в общаге на одной кровати спали.
- Я хочу тебя поцеловать, – не обращая внимания на сопротивление, он быстро и резко повернулся к ней лицом. Их губы встретились. Удивительно, но от него не пахло алкоголем. Нежное, приятное прикосновение. Как ей всегда мечталось. Язык, сначала нежно и робко, потом напористо и настойчиво начал свой танец.
- Хорошо. Не хватает только твоей ладони на моем затылке.
И вот уже ухо и затылок ощущают его горячую ладонь. Все, как в грезах. Но мужчина уже сильно возбужден, дыхание участилось, сердце бешено стучит ей в грудь. Она отрывает свои губы от него:
- Остановись, Юра.
- Почему, ты не хочешь?
- Не хочу так. Хочу медленно, красиво и без храпящих соседей. Да и не могу, еду из больницы после операции.
Он отстранил голову, осознавая услышанные слова. Потом нежно прижал к себе, вдыхая неповторимый запах женского тела. Она чуть слышно засмеялась:
- Чем пахну?
- Мне нравится, как ты пахнешь. Мне все в тебе нравится. Я хотел бы тебя вылечить своей энергией. Ведь пишут, что это возможно.
- Спасибо, Юра.
- Ты знаешь, мне иногда бывает так плохо и одиноко, что хочется плакать.
- А я и плачу. А ты звони мне, когда тебе будет плохо.
- А ты мне дашь свой телефон?
- Дам.
Поезд остановился. Следующая остановка – тинина. Пора вставать, собираться.
Он помог собрать постель, вытащил сумки из рундука. Потом достал ручку, из паспорта извлек какой-то листок бумаги.
- Ребенок, напиши мне свой адрес.
- Ребенок? Так меня еще никто не называл. Но мне нравится.
Написала свой адрес, телефон, мобильный. Ей хотелось попросить его телефон, но она промолчала – мужчина должен сам найти свою женщину.
- Кто тебя будет встречать?
- Бывший муж.
- ? Может быть, у вас еще что-нибудь сладится?
- Уже нет. Просто он порядочный человек. Но чужой.
Поезд стал замедлять ход, пошли к выходу. Перед тамбуром остановились, обернувшись, она поцеловала его:
- У тебя все будет хорошо.
- А действительно, замечательная поездка получилась! – думала Тина, медленно шагая в темноте между составами к вокзалу. Различила фигуру идущего навстречу мужа. Сердце не дрогнуло. Просто чужой мужчина.
Тина села в машину на заднее сиденье, односложно отвечала на вопросы, а сама все думала о том, другом, уезжавшем от нее все дальше, чьи поцелуи еще горели на губах. Соприкоснулись случайно в первый день лета и опять разошлись жизненные траектории. Изменит ли их жизни эта встреча?
- Господи, даже если он никогда мне не позвонит, и мы никогда больше не встретимся, спасибо тебе за этот чудный подарок!
***
- А сейчас я объявляю танцевальный конкурс! Нужны две пары, желающие сразиться друг с другом в честь моей прекрасной мамы, – тамадой на юбилейном вечере в ресторане был старший сын именинницы. Тининой подруге исполнилось пятьдесят, но выглядела она так молодо и обаятельно, что догадаться о возрасте можно было, только глядя на ее сыновей.
- Алевтина Ивановна, я вас приглашаю! – их бывший начальник был замечательным человеком и очень красивым мужчиной, не смотря на огромный живот. Тина с удовольствием протянула ему руку, выбираясь с противоположной стороны стола. Танцевать пришлось на газете. Когда газету свернули так, что на ней могли поместиться только две ноги, послышались подсказки из-за стола:
- Мама, разуйся! – это был голос дочери. Попыталась представить себе, что же ей потом босой делать, но не успела. Партнер подхватил ее на руки и продолжил танец. Тина обхватила его руками за шею:
- Последний раз меня носили на руках тридцать лет назад. А как это приятно! - она не произнесла этих слов, а только счастливо улыбалась.
Ей вручили приз – огромный ананас. Разгоряченные участники конкурса уселись на свои места, произнесли очередную здравницу, с удовольствием выпили и потянулись к танцплощадке перед эстрадой, потому что объявили танцы.
Очередной сюрприз виновнице торжества - фигурный вальс, исполненный младшим сыном со своей девушкой. А потом он важно пригласил маму. Тину закружил в вальсе супруг юбилярши. Она любила танцевать, полностью отдаваясь во власть ритма, забывая о возрасте, проблемах на работе, жизненных неурядицах. Чувствовала себя молодой и счастливой.
Вечер шел своим чередом. Звучали песни-подарки, проводились различные игры и конкурсы, танцевальная площадка не оставалась пустой ни на минуту. Тина была довольна. Она уже устала танцевать и стояла у эстрады, рассматривая других посетителей ресторана. Их было много, сюда, в главный зал, выходили танцевать и выпить у стоек бара посетители и малых залов. Знакомых не было, если не считать командированных москвичей, пришедших поужинать.
Опять зазвучал вальс. Тина стала искать глазами подходящего партнера.
- Можно вас пригласить?
Перед ней стоял высокий, скорее даже полноватый, чем просто крепкий, в белой рубашке с коротким рукавом, незнакомый мужчина. В серо-синих глазах незнакомца были радостное удивление и решимость.
- С удовольствием, - тонкая рука легла на его ладонь.
Он повел ее властно, чувствовалась профессиональная школа. Тина смотрела в его сияющие глаза, откинувши спину на крепкую руку. Да, сто лет у нее не было такого партнера. Она пожалела, что одета в брюки, хотелось, чтобы юбка кружилась вокруг ног. Но что за таинственность в его взгляде? Она должна его знать? Нет, танцует она с ним точно впервые. А танцует он превосходно. И явно не местный. Фигура колоритная, давно бы уже приметился ей в их небольшом городке.
Закончился вальс.
- Спасибо, ребенок.
Второй раз в жизни она слышит такое обращение к себе. Но это было так давно. Полгода прошло? Меньше. Неужели? Она ведь не помнит даже лица того случайного попутчика в самом начале прошедшего лета. Но она помнит его поцелуи. И имя помнит – Юрий Иваныч. Юра. Он был интересным собеседником и приятным мужчиной, первым для Тины, после ее развалившегося брака. Тогда, в поезде, она прекрасно понимала, что является для него одной из многочисленных случайных знакомых, про которую он забудет, как только закроется за ней дверь тамбура вагона. По легкости, с которой он перешел тогда от простой беседы к ухаживанию и поглаживанию ее рук, она представила его себе прожженным сердцеедом и ловеласом. Он подарил ей пару часов ласки и удовольствия, и вселил веру, что в ее жизни еще будет любовь и женское счастье. Он попросил у нее номер телефона и адрес, но так никогда и не появился на ее горизонте, что не явилось для нее поводом для сожалений, но зато послужило импульсом ее воображению и вылилось в новую повесть.
И вот он здесь?
- Юра?
- Ты меня не узнала? А я так и думал, что ты меня забудешь, как только выйдешь из вагона.
- А ты, меня, когда забыл?
- Честно признаюсь, что старался забыть изо всех сил. Даже записку выбросил с телефоном 24422 и адресом 3-5-88. Тебе смешно?
- Почему же не позвонил?
- Зачем?
- Действительно, зачем?
Звучало медленное танго. Он прижал ее к себе и повел по кругу.
- Где ты учился танцевать?
- В школе бальных танцев. Но это было недолго, пока я не стал выступать на профессиональном ринге.
- Бокс. Помню, ты говорил. А какими судьбами ты здесь?
- Похоже, действительно, судьба – встретить тебя еще раз. Пойдем, посидим где-нибудь, где можно спокойно поговорить.
Они вышли в осеннюю прохладу ночной открытой террасы. Сели за столик. Тут же появился официант, он заказал себе коньяк с лимоном, она – апельсиновый сок.
- Рассказывай. Не могла себе даже представить, что увижу тебя еще когда-нибудь.
- Судьба индейка постаралась. Почему-то половина моих сделок после нашей встречи была так или иначе связана с этим городом. Каждый месяц бываю здесь. Причем, всегда все получается с лету. Полоса везения. А как ты? Сошлась с мужем?
- Нет, оформила официальный развод.
- А я ведь тоже развелся. Дашку вижу не реже, чем раньше, это главное. А как твое здоровье?
- Все хорошо. Две недели назад вернулась из отпуска. Работа уже опять затянула.
- А где отдыхала?
- Ездили с дочерью в Европу. Москва, Питер, Калининград.
- А я урывками на Амур выбираюсь. Зимой возьму отпуск, в тайгу уйду.
- Когда отсюда уезжаешь?
- Через час, наверное. Мужики в малом зале ужинают.
Он показал на «Lexus», припаркованный на площадке у ресторана.
- Завтра к обеду будем в Ургале.
- Круто развернулся. Молодец. А на вахтах все еще работаешь?
- А как же! Еще год надо вытянуть. А если я после вахты приеду к тебе?
В его глазах стояли вопрос и надежда.
- А ты приедь, там видно будет. Опять вальс.
- Пойдем?
И опять они кружились в танце.
- Сегодня мне пора. Но я с тобой не прощаюсь. До свидания!
Он проводил ее за стол, кивнул красивой седой головой и ушел.
- Мама, это кто?
Дочь вопросительно смотрела своими большущими глазами.
- Юрий Иваныч.
- Тот самый? Офигеть! Мам, и ты его опять просто так отпустишь?
- Жизнь сама расставит точки над i. Иди, танцуй, а то уже поздно, скоро домой пойдем.
Отведав именинный торт, простившись с друзьями, они с дочерью вернулись домой. Правда, дочь, переодевшись, тут же умчалась к ожидающим ее мальчишкам, а Тина включила медитативную музыку и забралась на свою двуспальную кровать. Телефонный звонок разбудил ее через полчаса.
- Ребенок, ты, правда, будешь меня ждать?
- Я тебя уже жду. Приезжай.
- Обязательно! А пока я буду тебе звонить по вечерам.
- Каждый вечер в одиннадцать?
- Спокойной ночи, ребенок!
Неужели мечты сбываются?