- Если завтра будет конец света? Наверное, я все же скажу одному человеку, что люблю его. А потом будь что будет. А ты?
- Так же. Скажу, что люблю, развернусь и уйду.
- Зачем?
- Чтобы он меня догнал… Или не догнал.
- Оптимистка.
Ты подходишь к окну, упираешься лбом в стекло.
- Красота-то какая!
Я тоже подхожу. За окном дождь. Мелкий и какой-то муторный. Как пленка, которая лежит на всем: на домах, асфальте, даже на небе. И солнечные лучи, пробившись из-за туч, нарисовали в воздухе зыбкую радугу. Чуть заметную, призрачную и из-за этого еще более красивую.
- Красиво, - выдыхаешь ты.
Я любуюсь твоим отражение в оконном стекле, твоей улыбкой. Длинная, до скул, челка закрывает твои глаза, скрывает выражение лица. Настоящее выражение. И если улыбаются губы, это еще не значит, что ты улыбаешься.
Дождь кончается, лучи заходящего солнца расталкивают облака, чтобы улыбнуться земле напоследок. Радуга вспыхивает семью цветами и растворяется в вечернем воздухе.
- Пойдем, погуляем, - предлагаю я, царапая ногтями стекло. Ты поворачиваешься ко мне, губы трогает мимолетная улыбка:
- Ты же не любишь вечером выходить из дома.
- Одна, - лукаво улыбаюсь. Ты киваешь.
На улице влажно. Капли воды оседают на наших волосах. Время от времени я касаюсь рукой низких веток и нас обливает поток воды. Ты закидываешь голову и ловишь языком холодные капли. Смеешься.
Мы проходим по узенькому мостику и, опираясь на перила, смотрим в воду. Река молчит, только иногда жалобно всхлипывает. Впереди умирает закат, подсвечивая красным рябь на воде. Ты смотришь вниз, на наши отражения. Молчишь. Я не мешаю тебе. Я всегда уважала твое одиночество. Мне просто очень хочется, чтобы ты думал обо мне… Но я не знаю, о чем ты думаешь.
- Ветер какой-то… нездоровый, - ты запахиваешься, смотришь на меня, - тебе не надоело?
Я качаю головой, смотрю вперед, туда, где остывает закат.
- Приятно быть рядом с человеком, которого можно понять без слов. Приятно молчать.
- Мне тоже, - ты вдыхаешь пряный июньский воздух, - знаешь, так мало людей, которые ничего от тебя не требуют. Не пытаются перекроить тебя, сделать… как бы это сказать…
- Сделать таким, каким они хотят видеть тебя?
- Да. Мало кто принимает меня таким, какой я есть.
- Почему? – я смотрю на твой профиль, наполовину скрытый светлыми волосами.
- Не знаю. Видимо, тяжелый я человек… Молчать люблю. Многие этого не понимают.
- С тобой хорошо… молчать…
- Спасибо. Приятно, что ты это понимаешь. Знаешь, меня очень раздражают вопросы типа: «скажи что-нибудь» или «почему молчишь». Кому какое дело?
- Ну не все же люди понимают твое одиночество.
- И не все задают мне вопросы про конец света, - ты смеешься.
- Это похвала или осуждение?
- Не знаю. Похвала скорее.
- Спасибо. Люблю каверзные вопросы задавать.
- Заметно.
Замолкаем. На еще светлом небе проклевывается луна. Сухой ветер треплет наши волосы.
- Если бы ты был один, то думал бы о том же, о чем сейчас?
Как мне хочется, чтобы ты сказал нет! Наивная. Я мечтаю, чтобы ты думал обо мне…
- Не знаю, - ты пожимаешь плечами, - наверное… С тобой легко. Можно не бояться за свои мысли.
- С другими боишься?
- Тут не в том дело. Другие не дают молчать, требуют чего-то. А ты молчишь, слушаешь ночь. Ты есть и тебя нет… Не знаю, как объяснить...
- Говоря метафорами, я не как человек. Как ветер, например. И есть, и нет.
- Отчего ты так любишь ветер?
- Ветер – это свобода. Мы ищем свободу и вечно несвободны. Поэтому, наверное, и люблю ветер. Как нечто недоступное.
- Похоже, тебя чертовски привлекает все недоступное.
- Это точно. Пойдем?
Ты киваешь и мы медленно идем по узенькой тропинке. Я беру тебя под руку, бормочу что-то про неровную дорогу. Ты никак не реагируешь. Не вырываешься, но и не пытаешься быть ближе.
Вокруг все вдруг замирает на секунду, доли секунды. Потом – грохот. Отголосок. И в голове, как каскад, хаос мыслей. И одна, черным по белому: «Что ты сделаешь, если завтра будет конец света?»
Пришло, как знание, как неизбежность. Сегодня – последний день. Ночь. Завтра - не будет. Ничего. Никогда.
Я отпускаю твою руку, ощутимо вздрагиваю всем телом, как от холода. Ты касаешься переносицы тонкими пальцами, гримаса медленно стирается с лица.
Подхожу, пытаюсь заглянуть в твое лицо. Говорю медленно, тихо, но в ночном воздухе слова лязгают как металл.
- Я люблю тебя.
Развернуться и уйти не хватает сил. Потому что я уже знаю – ты не станешь меня догонять. Завтра – конец света. И в эту ночь каждый сам за себя. Для себя. Ты смотришь куда-то мимо меня. На луну, которая, я знаю, медленно затягивается зеленоватым дымом.
Ты разворачиваешься и идешь прочь. Мне стоило бы остаться, но не могу. Всегда знала, что не смогу. Иду за тобой.
Многоэтажка. Ты поднимаешься пешком, и я не считаю этажи. Звонишь в дверь. Я стою на пол шага позади тебя. И знаю: мне туда не войти. Никогда.
Дверь открывается. Человек кивает тебе и закрывает за тобой дверь. За тобой, передо мной.
Наверное, мне следовало умереть на месте, как требуют любовные романы. Но в жизни все прозаичнее. Намного прозаичнее.
Я поднимаюсь на крышу. Сажусь, свесив ноги над улицей. Есть ли смысл так сидеть? Зная, что ты никогда не поднимешься сюда ко мне. Никогда.
Все вокруг подергивается дымкой. Соленые струйки текут по щекам, застилают глаза. И кажется уже неважным, что завтра будет конец света. Потому что за ним – уже ничего нет. Пустота. Нет боли, нет слез. Ничего нет. Даже воздуха. И я жалею, что знаю о наступлении конца. Жалею, потому что от этого знания не изменилось ничего. Ничего и не могло измениться. Потому что неважно, что ты сделаешь. Важно, будешь ли ты об этом жалеть, если завтра мир продолжит жить.
Небо медленно окрашивается розоватыми красками. Рассвет ступает робко, медленно, будто идет по осколкам стекла. Я улыбаюсь рассвету так, как улыбалась когда-то тебе. Я не хочу умирать со слезами на глазах. Я хочу умереть счастливой. Ни для кого-нибудь. Ни для конца света. И ни для тебя. Наверное, только для себя самой.
И если меня когда-нибудь спросят: «Что ты сделаешь, если завтра будет конец света?» Я знаю, что ответить: «Я не хочу знать, что он наступит».
15.06.2006