Полюби меня, неразумный лев ч. 3

ОКОНЧАНИЕ
Врач сказал тихо, осторожно заглядывая Лоренсу в глаза. – А знаете, Тед, я ведь ему не верил. Он мне когда-то, …так, …будучи сильно нетрезвым проговорился, сказал, что Глория могла бы жить в очень богатой семье. Я не поверил. – Врач снова посмотрел на девушку рядом со стариком. Её красота, молодость заставляли восхищаться собой. - …Да. …А ему б никто не поверил. …Он бил себя в грудь, уверяя меня в «благородстве» своей …Мери. Ты же помнишь её, смешная такая. Казалось забавным, чтоб у такой непутевой девахи был папаша банкир. ...Да мы все смеялись над ней. Над её песнями…А ведь по сути, взгляните, они совершенно схожи. Какая красавица, …боже мой, …вот она, мать природа…
Пазини вздохнул. Он кивнул Лоренсу и, простившись с ним, со стариком, девушке галантно поцеловав руку, сказав: «До завтра», - ушел.
После ужина, когда уже была вымыта вся, взятая из дома Эмилии посуда для гостей, итальянки – мать и дочь ушли домой.
Тед подкинул еще пару кусков угля в камин, открыл бутылку красного вина, подогрел его в кружке, перелил в пару бокалов и передал один из них старику.
Рик кивнул на Мей. Но Лоренс покачал головой, улыбнувшись мягко, тихо сказал по-итальянски. – Девочки пока останутся не пьющими.
Коснувшись стенками бокалов, мужчины пожелали друг другу удачи и выпили.
 -Давай ещё глоток за твое здоровье, Рик. Крепчай. Что такое семьдесят три для бывалого рыбака? Пустяк!
 -Да уж. …Я знаю – Рик тоже перешел на итальянский. - Тебе тридцать пять. Ты возрастом пережил Христа, Тед. А всё пацаном мне кажешься. Какие-то вы все, американцы, детские. Будто и не взрослеющие. Климат у вас там, что ли такой? Детский период… А я, помню, как в пятьдесят с хвостиком встретил вот …её мать...- Старик, не отнимая от бокала руки, показал пальцем на девушку. - Марго отдыхала здесь. С Бруксом. Но вот по ...кхе-кхе счастливой случайности, что-то там у него не тем углом дела пошли в банке. А Марго как раз за день до этого вывихнула лодыжку. Врач сказал, что через неделю у неё всё пройдет. А Джон подумал, всё к этому времени уладится у него там, и он вернется за ней. Оставил её здесь...кхе-кхе...без присмотра. А сам задержался аж на три недели. Ха-ха! Повезло .... Они были в апреле. Потом она снова уговорила его приехать сюда в июне....А вот наступившей после осенью она приехала сюда уже другая. Сначала просто молчала, а потом сказала мне, что ждет ребенка ...от Брукса. Вот так. Я её избил. А она своё: «От Брукса…».
Старик сильно закашлялся. Мей принесла ему воды. На этот раз та была чистой, приятной на вкус. Чекетто улыбнулся девушке, потянулся губами и успел поцеловать руку, подавшую ему стакан воды. Он усадил Мей рядом по другую сторону от себя. Смотрел то на Теда, то на Мей, заговорил уже по-английски. - Джон засадил меня за решетку. Кхе-кхе... Немота и все эти прочие неприятности с Мери - это, я знаю, мой грех. Я избил её. Мне в печенку влезли её слова: «От Брукса». Марго и родила девчонок здесь. Не захотела там, а может, просто побоялась Джона. Да, думаю, мы оба готовы были её растерзать. Да… вот…такие дела, девочка моя. …Брукс… Ему Марсала поперек горла. Но тогда он приехал, забрал её и дочь. Тебя. Ему не сказали в больнице, что была двойня. Он после узнал когда Марго …снова ко мне приехала. Она всё-таки приехала, приехала за второй девочкой. …Мей она нарочно оставила дома, чтоб в конец не разозлить мужа. Он же просто вцепился в ребенка. Он спекулировал ребенком, давил на Марго. Угрожал отнять, если она захочет уехать в Италию. Но у него ...опять там что-то не ладилось. Опять деньги что ли не туда потекли. А она …тайком. Заплатила за меня, чтоб выпустили. Сказала, что претензий ко мне не имеет. Брукс – он не знал о Мери.... Что Марго родила ещё одну девочку – не знал. Думаю, он был бы более жесток, он бы не оставил Мэри здесь и после укорял болезнью девочки неверную свою жену. Я, я один во всём виноват. Я слишком любил их. Выйдя из тюрьмы мне только и грезилось, как я вас соединю. ...Но Мей не хватило терпения. Сюда потянуло. Хотелось ей на Мери взглянуть. Уговорила мужа снова здесь отдохнуть. Уж и не знаю, какими молитвами она его уговаривала....Почти два годочка было малышке Мей. Ладненькая такая была ....Светленькая. Вот тогда Брукс и увидел Мери. Марго всё бегала в больницу, и тот подумал об аборте. А в клинике Мери лежала. Марго сказали, никакой надежды. Урод… А Брукс, узнав о ребенке, забрал её из клиники и …врачей каких-то к ребенку приставил. Ученых. Те только деньги с него тянули. Брукс, я сам видел, зеленел от бредней Марго. Она ему стала говорить, что девочки …вовсе даже не его. Что они – мои. А он, - старик посмотрел на потолок, - мне кажется, забеременей Марго опять, …он бы и того ребенка забрал. Что он за мужик - не знаю! Здесь таких не водится. Денег не пожалел на лекарства для Мэри, а вот Марго, - старик вздохнул и чисто, нежно улыбнулся девушке, внимательно его слушающей, - мать твоя, напротив, только теоретически по ней и плакала. И всё в тетрадку свою что-то писала. Всё писала, писала….Да,… я уж и не ждал, что снова увижу тебя, Мей…. Мери была в клинике. Врачи отказались, убедили Брукса, что она день-два, максимум – неделя и помрёт. Тот, чтоб не терзать жену, забрал её, малышку и …уехал. А я, скорее с отчаяния, от бессилия что-то изменить, плюнул на вердикты врачей и …забрал Мэри к себе. Слюнявила она много, ползала только. Быстро ногами перебирала. Так до семи лет всё на карачках, ой, смешно вспомнить, и грех …не вспоминать о таком. Была худенькой в сравнении с тобой, толстушкой. Ничего не слышала. Хоть в барабаны бей. Мычала, как зверёк. Марго после написала, у тебя аллергия на яйца была…
Мей слушала и плакала. Слезы текли, она будто видела эту девочку, ползающую по тесным комнатам дома рыбака и мычащую, как зверек. Она плакала, будто над собой. Представляя во всем этом себя.
Старик заметил, что Мей плачет, и стал говорить о ней в третьем лице.
 -У их обеих аллергия на яйца и томаты была. Поест, бывало, потом вся до корост чешется....Да и вообще, я погляжу, вы и цвета одни любите на себя одевать. Она тоже все синенькое, да зеленое выбирала. Цвета моря ....Как и ты, малышка, как ты ....
Рикардо сделал глоток. Тёплое вино нравилось ему. Он улыбнулся. Обнажились крепкие широкие зубы, а глаза, напротив, только узкой полоской - щелкой смотрели на внимательно слушавшую его девушку.
 -После этого ...я больше вас и не видел. Он видно Марго ультиматум поставил. Думаю, отнял бы он Мей у неё, если б та только попыталась что-то изменить. Любил её, но был жесток. Всегда на вою дорогу переводил. Вел, куда сам хотел идти. Ей только и оставалось, в книжки свои о свободной любви писать. А я вот, …с Мэри. …Хотя какой я отец…
Старик выпил вино до капли и потребовал ещё.
Тед налил.
-…Кхе-кхе ...Мери я не берег – этого нет, конечно. Моя жизнь что, рыбацкая. Уходишь в море, дом на замок не запрёшь. Как она тут жила без меня - …бог ведает. Кхе-кхе... Она хозяйкой неповоротливой была. Ну, ничего, справлялась, мне большой чистоты и не надо было.... Но девочкой красивой была. А уж когда подросла... – Рик подмигнул Лоренсу. - Правда, Тед, ладненькая моя Мэри была?
Лоренс смутился, быстро посмотрел на Мей, на Рикардо. Покачал головой, мол, что опять несешь, - и тут же отвел взгляд в сторону.
 -Рик, может, перенести тебя в кресло. Можно было бы придвинуть его к камину? Здесь в этой комнате прохладно.
 -Да не суетись ты, я и тут хорошо лежу. А вы там давайте, сами ближе к камину, не мёрзните тут. Я здесь ...полежу.
 Чекетто отдал пустой бокал Лоренсу. Тот убрал его и поднялся с кровати.
Мей поправила на больном одеяло, потом, постояв рядом ещё немного, наклонилась и поцеловала Рика в свежевыбритую щёку.
Старик дернулся телом. Сглотнул и тут же отвернулся. - Ну,...иди, а-то я размокну, как старый сухарь в портвейне. Идите там, …грейтесь.
Глаза старика заблестели, он перевёл взгляд на тёмное, в дождливых каплях окно. -... Ветер что-то сегодня разгулялся....Ничего скоро весна, может, и доживём до солнышка, кхе-кхе ...доживём.
Мей постояла у окна. Посмотрела на непогоду. Потом вернулась к кровати старика. Тихо тронула его руку. - Поспите, вам надо уснуть. Это успокоит.
Старик махнул рукой в сторону камина. - Да, я посплю. Ты иди, иди, малышка, погрейся там, у камина. Ты обожглась о него разок… тогда. Сейчас, думаю, не обожжешься.
Мей оглянулась на камин. Может из-за настроения, но ей будто вспомнился тот случай, когда она обожгла ладошку о каминную решетку. Она потерла свою руку, улыбнулась старику и прошла в большую комнату. Там сразу ощутила уютное тепло камина.
Лоренс полулежал на тахте. Был до пояса раздевшись, босой. Пил красное вино. Потихоньку хмелел.
Он посмотрел на девушку, налил в свободный стакан немного вина. Но не подал ей, а поставил стакан на пол. Потом он вылил остатки вина из бутылки в свой бокал, и поставил пустую бутылку рядом со стаканом Мей. Сам придвинулся ближе к стене, чуть освобождая место для того, чтобы Мей присела, стал, сонно щурясь, смотреть на огонь.
Он думал о дороге домой. О делах, которые звали. Думал о деньгах, которые снова сулили успех. Прибыль. «на счастье надеяться нечего. Будем так, счастливы …при деньгах». Он хмелел, вздыхал, поглядывая на девушку и снова принимался за разглядывание огня. «Я действительно не серьезен. Вот, оставил Глорию, старика. Знал же, чувствовал, нужно, съездив домой, вернуться снова. Но нашлись дела, увели. Мне будто это не важным стало. Я думал, она забеременела. Ах, Лори, Лори, а ведь я как и Джон, забрал бы всё, всё, что бог бы послал. Да что за дурь у меня в голове! – Лоренс швырнул бокалом в камин. Тот разбился вдребезги.
Рик, помолчав, послушав тишину, громко произнес: «Это кто там бьет мою посуду?»
-Я, Рик. Я…тот, кого ты всё щенком считаешь, да и правильно, Рик, правильно.
-Это к счастью. К счастью, говорю, посуда бьется, Тед.
-Я слышу, Рик, слышу.
Они переговаривались, не видя друг друга.
Лоренс вспомнил, с какой болью Брукс говорил о дочери своей. Как тот подчеркивал, мол, «вот, будут у тебя дети, ты поймешь». Тед вздохнул: «Ни хрена я не пойму! Возьму денег с него, и …в гору! Новые технологии, …экология. Кучу денег стрясу со своих акционеров. Обновляться буду. Найду себе занятие».
Мей переоделась. На тонкое кружевное белье она накинула белый атласный халат, с пуховой отделкой по рукавам и лифу. Длинный халат, подпоясанный широким поясом, ещё более подчеркивал стройность её фигурки, оттенял красивый цвет кожи.
Старик любовался ею, когда та проходя мимо, улыбалась ему. А Лоренс, только девушка появлялась, хмуро отворачивался, отводил взгляд. У Мей были тонкие, возбуждающие его духи. Лоренс чувствовал по запаху приближение Мей, только бросив на неё быстрый взгляд на появившуюся в проеме девушку, он тут же отворачивался от неё.
Мей, сняла пушистые шлепанцы, с ногами забралась на диван, всё время находящийся в расправленном положении. Постельное белье было свежим, Мей была уверена, Лоренс, отправляясь в поездку, захватил пару комплектов с собой.
Девушка не посмела сесть вблизи Лоренса, она села у самого края. Тед дремал, время от времени совершенно проваливаясь в сон. Часто его будил телефон, бившийся в дрожи у его пояса. Лоренс открывал глаза, оглядывал комнату, смотрел на Мей, затем брал вибрирующий телефон вруки и непременно сначала смотрел на номер звонившего. Мей заметила, наблюдая милый её взору объект, что некоторые номера Тед отключал сразу, на некоторые отвечал однословно, и лишь немногим он отвечал разговором. По-видимому звонили и женщины. Голос Лоренса становился урчащим, сонным, но без хрипотцы, тихим. Говорил он с ними кратко, по-видимому не желая ни задавать вопросов, ни отвечать на них. Улыбался, скоро прекращал разговор, обещая, что перезвонит сам. Деловые разговоры он чаще переносил. Мей удивляла невоздержанность некоторых людей. Она тихо возмущалась, как можно за полночь беспокоить человека по поводу, например, задержавшегося парома с грузом сырья? Лоренс тихо басил в трубку, требовал перезвонить такому-то, сказать о проблеме и с обязательным отзвоном ему. Глаза его слипались, через минуту, он снова отключался, рот его чуть приоткрывался, голова, откинувшись в мягкость подушки, успокаивалась. Но только на время, до очередного телефонного вызова.
В комнате, где были она Тед было тепло и уютно.
Мей даже показалось, она действительно помнит и эту комнату, и вот этот огонь в камине, его фигурную чугунную решетку. Заметив, что Тед приоткрыл глаза (ему снова кто-то позвонил по телефону, но Тед отключил вызов, как только узнал номер звонившего), она, улыбнувшись, призналась ему: «А знаешь, мне кажется, я …действительно была тут …когда-то.
Лоренс покосился на неё. Заметил её длинные, стройные ноги в разрезе халата, тут же снова отвернулся к камину. Вздохнул. – Тебе что ни скажи, всё на себя примеришь. Глупая ты. И чему только тебя в колледжах учат? Всё романтике...
-Бухгалтерии.
-Что? - Лоренс сначала нахмурился, а потом усмехнулся, но не зло. – Да, охотно верю. Только бухгалтерии.
Мей не сводила глаза с мужского лица. Тед не смотрел на неё, ей почти не угрожала возможность быть пойманным им на её любовании им. Но, по-видимому, взгляд её он чувствовал. Присутствие её рядом им ощущалось. Н только Мей никак не могла поймать эмоций на его лице, понять его оценки происходящему. Ей было не понятно, было ли её присутствие ему приятным или напротив, он жалел, что в доме у старика так мало теплых комнат. Ей было так уютно, что она готова была лечь и уснуть.
Ей тоже хотелось сесть, как Тед, навалившись на стену, распрямить ноги, но она не успела: Лоренс шевельнулся, закинул за спину ещё одну подушку и, снова навалившись на стену, сонно принялся смотреть на угасающий огонь камина. Мей осталась без подушки. Она вынуждена была сидеть, напрягая спину. Когда Тед снова задремал, она чуточку придвинулась к нему. Но не навалилась на стену, а села, снова поджав колени к груди. Только теперь у неё была возможность оправдаться, если задремав, она случайно навалится на его плечо.
Лоренс вдруг вздрогнул. Срауз открыл глаза. Увидел огонь. Нахмурился и повернул голову, посмотрел на Мей. Оглядел её, потом произнес: «Если я случайно засну, разбуди где-нибудь после часу. Ему нужно будет поставить уколы».
 -Я могла бы сделать это сама.
 Тед сморгнул, устало усмехнулся. - Колемся?
 -Нет, просто умею ставить уколы.
Обрадовавшись, что Тед не спит, чтобы начать разговор, она тут же спросила: «А ты?»
 -Что я? А, ты про это, ...зачем? Мне-то зачем? У меня других развлечений хватает.
Лоренс снова прикрыл глаза и потёрся затылком о подушку. - Мне и так хорошо. Всем доволен. Да ...всем.
 Тед притих. Вздохнул, приоткрыв один глаз, посмотрел на Мей, усмехнулся и закрыл оба глаза. Тут же тихо захрапел.
Мей разглядывала его крепкие плечи, шею, красивую, чуть поросшую волосами, грудь. Долго смотрела в лицо спящего. Ей вдруг нестерпимо захотелось коснуться его. Провести по чуть вздымающейся груди рукой. Сначала по кругу, потом сверху вниз…
Мей распрямила ноги, потянулась рукой к бокалу, стоявшему на полу. Сделала пару глотков тёплого вина и, …густо покраснела. Щеки её горели от фантазий. Вырез халат на груди разошелся, выставив, как напоказ, нежные кружева шелковой сорочки. Грудь приподнялась, Мей глубоко вздохнула, тут же подавила зевок, сонно сморгнула и снова, отставив стакан, присела рядом с Лоренсом. Подвинувшись ещё чуточку ближе к его плечу.
И вдруг ход её фантазий изменился. Она вдруг представила на этом диване двух людей. Два молодых, крепких тела. Одно из которых, было точь-в-точь, как её ....
Мей закрыла глаза. Голова её тихонько закружилась. Она осторожно придвинулась к Лоренса и, нарочно, будто во сне, наклонила голову на его плечо.
Тед вздрогнул. Открыл глаза. – Что? Что уже время?
-Нет, нет, это я…просто задремала.
Лоренс, ответил вполне соображая, что происходит вокруг. – Нет уж, давай так, или ты спишь, или я. Старика нужно караулить. Док сказал, без уколов, ему будет трудно дышать во сне. Он будет заходиться кашлем. Так что …- Тед отодвинулся от девушки, откинул одну из подушек чуть в сторону и произнес: «давай, располагайся и спи. Я …покараулю. – Он посмотрел на часы в телефоне. – А, так недолго уже осталось. Скоро час.
Мей не двинулась с места. У плеча, которое не просто грело её, а поддерживало, ей было удобно и покойно. Она смотрела на усыпляющий её огонь, тихо спросила: «Ты можешь рассказать, как вы встретились с ней. С Мэри».
-Нет. Спи.
Мей покосилась на Лоренса, тихо вздохнула оттого, что её снова спихнули в область сплошных домыслов и фантазий, и потянулась за стаканом с вином.
Снова стало тихо. Теперь они не спали оба.
Тед, глядя на голубоватые огоньки пламени, про себя припомнил свой первый день пребывания здесь, в этих краях.
Тот, кому за тридцать чаще всего только смотрит с долей зависти на лихих парней, которые гоняют на досках по волнам. Лоренс в своё время отдавал предпочтение автомобилям. Любил дальние поездки, сафари. А вот после тридцати вдруг полюбил гонять, ловя ветер, с парусом, по невысоким морским волнам. Мест, чтоб ему - человеку серьезному заниматься столь несерьезным занятием, да ещё и не будучи к нему подготовленным, не так много. А тут приятель его (тот самый шутник) подсказал местечко, где и берег ровный, и людей – никого, но есть кому добыть и готовить так любимую Тедом рыбу в винном соусе. Как всегда, дорога через океан утомила Лоренса жутко. Попав на пустынный берег, первое, что он сделал, это …уснул, подложив себе под голову дорожную сумку и снаряжение для вин-серфинга. А проснулся он оттого, что кто-то щекотал его травинкой по шее. Он увидел улыбающуюся ему девушку. Тут же несколько сердито спросил: «Чего тебе?», - а та, покачав головой, мол, ничего, поднялась и …пошла себе пьяной походкой дальше. Тед некоторое время ещё лежал, смотрел в след случайной девушке, рассуждая про себя о том, что ему она пьяной не показалась. От неё напротив, приятно пахло, выглядела она чисто, скромно. Худенькая, длинноногая, распущенные золотистые на солнце волосы. Девушка оглянулась, она снова улыбалась ему, показала рукой на солнце (зачем – он понял чуть позже) и снова пошла себе, чуть покачиваясь, будто ноги её заплетаются. Тед приподнялся, внимательнее посмотрев на девчонку, удивившую его своими странностями. И …тут же понял, что солнце незаметно взошло, припекло его крепко, что он …круто поджарился. Вернее, обгорел на солнце. Обругав себя за неразумность, он поднялся и …поспешил за девушкой. – Эй, - а где здесь поблизости аптека?
Лоренс вполне сносно говорит по-итальянски, но девушка его, видимо, не понимала. Он нагнал её, и задал свой вопрос ещё раз. В лицо. На вопрос ему не ответили. Но девушка…улыбалась ему. Она погладила его по покрасневшему плечу, поморщилась и …махнула в сторону одноэтажного, но по размерам достаточно большого дома, расположенного не как все дома – на скалах, или за ними, а прямо у подножия их.
Дом Рикардо Чекетто был ближайший к берегу. Вот потому Лоренс и попал к нему к первому. А угостившись рыбкой, приготовленной немой семнадцатилетней девчонкой, поболтав о том, о сём с рыбаком, оказавшимся человеком довольно-таки спокойным, тоже малоразговорчивым (значит, по мнению Теда, не болтливым), он остался у него на квартире. Первые пару дней он принимал Лори за служанку Чекетто. Только после понял, что старик как-то иначе к ней относится. Тед решил – они любовники. Шушукаются по ночам, вернее, девушка ему что-то там «поет». Но Рик ушел в море, за рыбой, и …оставил девушку без средств, один на один с молодым квартирантом. Девчонка перестала прибираться в доме, готовила только Лоренсу, то есть, чем питалась она сама, Тед так и не знал, и он решил, что девушка …просто живет в доме старика. Когда помогает ему, или его квартиранту, если захочет сама или тот её об этом попросит. Он сам нашел в поселке служанку и та стала наводить порядок в доме, готовить ему то, чего он пожелает. А уже после пары недель своего катания под парусом, Лоренс и вовсе перестал придавать немой певунье какое-то особое значение. Какой-то статус. Она вроде живого интерьера была в доме Рика, …так он думал.
Мей поняла, что Лоренс о чем-то сильно задумался. Не задремал, а именно задумался. Глаза его были открыты, он смотрел в сторону камина, но…трепыхался его телефон, а он, как не чувствовал его. Тогда она коснулась, как мечтала, его груди. – Тед? Тед, …телефон. Тебе опять кто-то звонит.
Тед парой слов ограничил разговор по телефону, повозился на месте и снова затих.
Мей видит, он не спит, тут же снова спросила его: «А как же ты разговаривал с ней, если она была немая?»
Лоренс повернул голову, посмотрел на Мей, …как на большую досаду.
Однако, помолчав, всё же заговорил. - Старик научил её говорить, вполне сносно. Для не говорящих совсем. Она слышала через аппарат. Такой маленький, я даже не сразу понял, принимал его за плеер. А говорила она тихо и медленно, как пела. Смешно артикулируя ртом. Мимикой лица больше разговаривала. Но нормально, я за неделю привык к ее милой невнятной болтовне. Мне ведь и не обязательно было всё разбирать, что она там лопочет – мне было всё равно. Она любила бубнить, да и ладно. Песенки пела, ...правда, выглядело это забавно. Но я привык. Меня это перестало как забавлять, так и удивлять после полутора месяцев. Такой …поющий человек, …ну и что?
 -О чем она пела? Ну, любила …поговорить.
 -Обо всем. Видит рыбу - о рыбе. Солнце - о нём. Меня...- обо мне. Как ребёнок, что увидит, о том и разговаривает. Ей не обязательно было, чтобы её слушали. Она видимо привыкла, что её мало кто слушал. А мне, …мне делать было нечего. Я выползу из волн на берег …никакой от усталости, мне что, пусть говорит. Я ушей не затыкал. Хотя я отдыхал и от разговоров тоже. – Тед посмотрел на телефон. Посмотрел – посмотрел, да и отключил его.
 -Она любила Рикардо?
 -Да, конечно.
-Она считала его своим отцом?
-Думаю, да. Хотя он мне говорил в её присутствии, что она – не его дочь. Что она просто живет с ним. Не захотела жить с отцом и матерью. Это ещё раз подтвердило мою мысль о том, что она тоже …отдыхает. Я знаю, есть такие дети. И из весьма состоятельных семей, что удирают из дома и …живут себе, вот в таких тихих местах. До поры конечно. И по желанию. –Он многозначительно посмотрел на Мей.
 -Тед, а она не объясняла, почему ей нравится имя Глория?
 -А зачем? - Лоренс отвел глаза от лица Мей, зато тут же, заметил, что пола её халата почти уже укрыла его ноги. Он закрыл глаза. Ничего не сказав и не отодвинувшись …от халата.
 И девушка поняла, что он не против того, что она подвинулась к нему. Что касается рукой его теплого предплечья.
-Почему не Инжей, не Анна? Именно Глория.
- Слушай, отстань, а! …Мне было всё равно, как называть её. Мэри, так Мэри, Лори – так…
Мей отвернулась. Тед иногда удивлял её своей холодностью. «Да кто ж считает его повесой? Какой же он Казанова? Он же всех женщин считает глупыми дурочками».
Она смотрела на огонь. Редкие язычки алого еще вспыхивали, освещая прокопченный зев камина. Она задумалась. "Глория - слава? Но почему, разве глухая поселковая девушка может быть тщеславной?" – Она снова посмотрела на Лоренса.
Тед посмотрел на неё. Она надоела со своими вопросами – жутко, но он боялся, что уснет. Он засыпал, если ничем особым не был занят, вот как теперь. Это его обычный отдых – дремать. А тут нельзя было заснуть, он обещал врачу, долг перед больным. Он посмотрел на Мей, улыбнулся, ожидая её очередной вопрос.
Мей поняла его. – Тед, но мы ж всё равно не спим.
-Я удивлен, тебе-то что мешает?
-Я не привыкла засыпать так рано.
-Сейчас заполночь, когда ж будет «не рано»?
-В …три, в пять. Зато я долго сплю.
-А я не могу себе этого позволить.
-Тед, …ну пожалуйста, я же чувствую, ты думаешь об этой девушке.
Лоренс тихо огрызнулся. – Да что ты можешь там чувствовать?! …Глупость только …свою.
-Ты тогда очень грубо выразился, сказал что старый рыбак «сдавал полдома с девушкой богатым отдыхающим». Что это, попытка отбить у меня охоту к вопросам или ...правда?
 Тед, не открывая глаз, усмехнулся. - Ты всё равно не поймешь. Ты, …ты каждый день парную говядину на столе имеешь. Что ты можешь знать о простых желаниях красивой девушки из забытого богом посёлка? Она же…понимала, что она красивая, что желанна, просто ни выбора не могла себе позволить, ни чего-либо изменить. К тому же она ничего не умела делать. Не умела зарабатывать на жизнь. Ни вязать, ни шить, ни даже дом прибирать толком. Даже не стирала. Старик сам и стирал, и готовил чаще сам, и убирался здесь. Ну, если кто-то в это время не отдыхал здесь, в доме. А вот если был кто-то, тогда нанималась приходящая прислуга, и всё делалось ею. Девчонка отдыхала.
Лоренс глубоко вдохнул. Мей не оставила без внимания этот его глубокий вдох полной грудью. Снова, наклонив голову набок, она стала наблюдать за ним, любуясь позой отдыхающего мужского тела. - Ты считаешь, старик использовал её как проститутку?
Лоренс резко открыл глаза и присел. Посмотрел в сторону дверного проема. Снова на девушку. И, осуждая, покачал головой. Но на этот раз он называя её дурочкой только про себя. И тут же снова успокоено прилег, опершись спиной о стену.
Но потом, видно возмутившись всё же, придвинулся ближе к Мей и, тихо сказал: «Детка, ты наверно не то значение знаешь у слова… «использовал». - Лоренс посмотрел в глаза Мей, помолчал. Потом отодвинулся Мей.
Какое-то время помолчав, он снова заговорил о Глории. - Вот я, я жил здесь с середины июля до конца августа…
-Ты же был женат.
Тед был удивлен и тем, что его перебили и тем, о чем напомнили. Он подумал, потом, чуть махнув рукой, произнес: «А, я наверное, никогда не придавал особого значения этому положению. Ну женат, и что? Жена отдыхала в другом месте.
-Как это?
Тед ещё сильнее удивился. – Не понимаю вопроса.
-Мои родители никогда не отдыхают порознь.
Лоренс поморщился. Эта «кукла» и та напомнила ему о том, что полной семьи и потому полного её ощущения - у него так и не было. Жена - свободная женщина, он – отзвонится ей и …тоже - «холост». Он поднялся с дивана, заглянул к Рику, тот дремал. Вернулся, снова принял удобное положение. И молчал. Ему трудно было скрыть, что ему испортили настроение. Что его задели за живое.
-Тед, ты чем-то обеспокоен?
-С чего ты взяла? нет, всё в порядке. Рик спит. Вроде.
-А почему ты выбрал для отдыха эти места, Марсалу? Этот маленький дом.
-В проветриваемом кондиционерами отеле мне душно. Не вольно. – Он посмотрел на Мей. – Понимаешь, что значит «не вольно»? А!… Что ты можешь понимать, живя за папиной жилеткой! А здесь, где у порога море, …я здесь иначе отдыхал, чем на курортах, …при жене. – Помолчав, он снова заговорил. - И, думаю, и другие мужчины здесь так же отдыхали. – Он резко отвернулся от Мей. И отодвинулся к краю.
Теперь получалось, большую часть дивана занимала Мей.
Она это заметила и …спокойно произнесла: «Ты боишься меня? Отодвинулся. А её - Лори, почему ты не боялся её? Она была ненормальной, ты понимал это. Но я уверена, она садилась сюда, к тебе на диван и ты не отодвигался от неё. Я хуже? Я хуже чем?
Тед посмотрел на неё. Глаза его стали «круглыми». От возмущения, злости и опять же от удивления на глупый вопрос. – Ты кого с собой сравнила?! Ты, …да твой отец уже семьсот раз сюда звонил. Как ты можешь сравнивать себя с ней, ты - прыгающая через океан вертихвостка! Рик не определял, где он, надолго ли ушел. Глория была здесь всегда! Одна, чаще сама по себе. Справлялась. Ни дом ни грабили, и она – сыта, без слез и упрека старика встречала. Всегда с улыбкой, всегда всем довольная. …«Ненормальная». А ты, ты…нормальные вопросы сыпешь?! И какие вопросы! Кем ты себя определила в моей жизни? …Ты - случайность! Я твоему отцу обещал, что присмотрю за тобой, пока у меня время есть, да дела в Италии кой какие. За …нормальной такой особый присмотр нужен. А может, уже завтра он сам сюда с кучей своих бойцовых псов прибудет. Да с мамкой твоей. Да за тобой, …за тобой глаза устают присматривать – вот чем ты …отличаешься от сестренки своей.
Тед потер лицо ладонями.
Мей не сводила с него глаз.
Лоренс заговорил, будто бредил. – Да что тебе говорить…И говорить нечего и обвинять тебя не в чем. Тебе трудно понять. Старик бы её сам убил, если бы она начала торговать собой. А то что ложилась с кем в постель, так …просто выспаться в тепле. Да не одной. Она же как все дети, пугливая была. Мышей – и тех боялась. …Забралась, вон…на стул …тот и мычит. Ночь была. Спрашиваю: «Что такое?» А она: «М…м…м…». Так бы до утра там и промычала. Скажешь ей: «Не мычи, иди сюда». Сядет вот тут, на край дивана и притихнет. Проснешься, она может тут и до утра просидеть. За огнем в камине смотрит или ночь слушает. Возьмешь за руку, притянешь к себе, она ляжет к боку и тут же, быстро уснет. Я уж и проснусь, и на море схожу, и поем, и лягу отдыхать, а она… спит до самого вечера,…как ребенок.
Мей тихо поразилась схожестью с сестрой. Она долго молчала.
А потом ни с того, ни с сего, спросила: «Разве у тебя были дети? Откуда ты знаешь, как у бока затихают дети?»
-Послушай ты…- Тед глубоко вздохнул, втянув в себя воздух …и не продолжил оскорбление. Он продолжил говорить о Глории.
Мей показалось он будто видит перед собой эту девушку.
-…Я не умею объяснить.…Что она такое - эта девушка? Только эмоции, ощущения. При ней можно было поговорить обо всём. Я тут часто обгорал на солнце. Забывался в волнах. Я на доске под парусом вдоль берега плавал. Обгорал – не замечал как успевал. А мне нельзя, мне …противопоказано. Вообще на солнце нельзя долго быть. …Ну, это не важно. Так вот она, Глория, она какую-то вонючую мазь сотворила и мазала меня ею. Мне больно всякое прикосновение. Зудит кожа. Температура сразу к сорока. Я лежу себе, говорю, как в пустоту, просто брежу. О женах своих, о любовницах, про победы, про поражения, обломы – при ней всё и стыдно не было. Она меня мажет, боль снимает. Зуд, температура - к утру как рукой. А можно было долго молчать. И я молчал. Да сутками молчал! Напьюсь на закате, гляжу на зарницу, настроения – никакого. Сижу на берегу и думаю: «А чего я здесь время теряю? Какого черта делаю тут? …И молчу. Она, как правило, была рядом. Ходит, сидит неподалеку. Заснет…рядом. Не требовала ответа или внимания к себе. А можно, можно было лить, и лить пьяным разговором, выплёскивая на неё все свои жизненные промахи, неудачи, боль. Обиды на женщин - тоже. Она ведь не давала мне оценок. Мне, моим поступкам. Она просто слушала. Без этих, знаешь, без понимающих кивков и эмоций на лице.... Когда видишь такое, даже если молчат, говорить о большом в себе или о малом – не хочется. Да и стыдно. Опять начинаешь врать, прикидываться героем. А Лори, она могла просто, будто это проходило сквозь неё, не задевая, слушать и слушать. Я же говорю, без эмоций слушала. А то подойдет и вдруг погладит, как ребёнка, по голове. Если я на тахте лежу, так и засыпал, бывало, под её руками. Нежные такие они у неё. Красивые руки… - Лоренс автоматически посмотрела на Мей. вернее, на её руки.
И она…тоже посмотрела на свои руки. Холеные, уточенные пальцы в кольцах, с французским маникюром.
-…Иногда я ходил здесь голым. Обычно вечером, чтоб без палящего солнца. Напьюсь и иду купаться. Местные не обращали внимания. Я для них …американская макака – дурак без дела. А мне тоже наплевать было. Я отдыхал. за мной тут с фотоаппаратом не гонялись, как в других местах. Никто в щелку не подглядывал. Я отдыхал – они трудились, жизни параллельно мне. Да и люди здесь менее корыстные. В собственном доме я к бассейну одевшись выхожу. Вот как! …Надоело за чью-то наглость расплачиваться. А здесь вот, позволял себе. А она, …она абсолютно не реагировала на это. То есть без всякого пренебрежения даже, а так ...будто в этом ничего такого для себя интересного не видела. Ты, Мей, …ты другая. – Тед отвернулся и от рук Мей, и от широко раскрытых глаз её. - Вот я с тобой со счету встреч имею, а ты меня уже, каким только взглядом не огрела…. Она, Лори – нет. Без оценок. Одетый я, раздетый – ходит рядом, улыбается. Про птичек, про солнышко лопочет. А кто её тут стеснялся? Никто. Думаю, она и другим тихой собакой казалась. Сядет рядом и ...дышит. Иногда, правда, скажешь ей: «Сядь ближе». - Она сядет, погладит по груди, по голове. Тихо, приятно, как только любящие женщины умеют....- Тед, будто с великой досады, махнул рукой. – Я может, в детях что не догоняю, а ты вот, что ты понимаешь в любви женщины к мужчине. Ты…отца-то не пожалеешь, а уж любить, без корысти, без оценок - …не знаю, в сомнении я....
Время пришло сделать укол Рику.
Мей видела, как бережно Тед разбудил старика, как тщательно приготовившись, поставил укол. Напоив теплым морсом, он присел на кровать к старику. Сидел, разговаривал с ним о море, о рыбалке, пока тот не задремал.
Тед снял джинсы, в трусах прошел в ванную комнату. Потом вернулся к дивану.
По телу стекали с темных волос капли. Мей заметила, он сменил трусы, надел более свободные. Эти её «разглядывания», разумеется, были замечены Лоренсом. Он даже хотел уйти отдыхать в другую комнату, но, видимо, подумав о здоровье ( везде в доме было холодно, лишь в гостевой и первой комнате, где лежал Рик работали обогреватели и ещё не развеяло тепло от камина), в общем, Лоренс вернулся на диван. От глаз Мей спрятался под плед. Сидел, укрыв им себя по пояс. К ногам девушки кинул одеяло.
-Тебе холодно?
-А тебе нет?
-Нет.
Тед усмехнулся. - Да брось ты! Выпендриваешься в шелках, а сама дрожишь.
-Это нервное.
-А ты ближе к подушке, сразу успокоишься.
Мей уже тоже хотела спать. Но чужой дом, чужое место – трудно уснуть. «Вот если б он разрешил, как Глории, прилечь рядом с собой». Она оглядела Лоренса. Снова будто рукой провела по его шее, груди.
Тед, вроде бы и не смотрел прямо, но каким-то образом заметил ласкающий его взгляд.
 - При мысли о нашей с ней жизни здесь у тебя в голове сразу взрыв эротики, секс…. Мои отношения к ней тебе подлостью кажутся....Да что я, уверен, таких, желавших быть поглаженным ею, здесь много было. И как видишь, никого строгий старик не утопил, не зарезал рыбным ножом за то, что видел такие отношения собственными глазами. Нет, грязью здесь не занимались. Для этого была Марсала. Отели… это их жизнь. Девушка здесь …делала, что хотела сама. Хотела любить любила, не хотела- уходила в скалы, пряталась. …Мне говорили, преследовал тут её один. Вот, как раз он-то исчез. Говорят, ушел с рыбаками в море. …Рик пришел домой, а тот…нет.
 -Но ведь у тебя с ней что-то было....Случайно?
 -А такое всегда случайно. Это только брачная ночь - вещь запланированная.
 Лоренс приоткрыл глаз и заметил взгляд Мей, которым та будто поглаживала по его мускулистому животу. Он потерся головой о подушку, вздохнул и, чуть усмехнувшись, снова закрыл глаза.
 -Ты был пьян?
 -Нет. Разве я сейчас пьян?
 -Да.
 -Ну, тогда, да.
Лоренс кивнул головой. - Ну да, да, конечно. Я и в глазах твоего отца …сексуально озабоченный негодяй.
- В моих – нет.
Тед решил лечь удобнее. – Ты…повернись, вытяни ноги вдоль. Я лягу.
-Боишься меня задеть?
-Пнуть. Я спать хочу. Отодвинь ноги.
Мей провоцировала. А Лоренсу было наплевать. Он взялся за её ноги, за узкие щиколотки, будто каждый день так делал, и откинул чуть в сторону. Лег. Удобно устроившись на половине расправленного дивана.
Мей начала говорить сама с собой. Будто ей тоже стало наплевать, кто тут рядом лежит, …какой и чей там светский лев.
Но, между тем, она говорила, провоцируя Лоренса. И лежала теперь, глядя в потолок и касаясь его боком. Ещё и халат скинула для полноты ощущений нервозности своего соседа. - А может, именно тебя она полюбила? И случившееся тогда случайно, может, было для неё страшным разочарованием. В тебе. В жизни. И мне кажется, ты тоже это понял. Но позже. Потом. Судя потому, как ты рвался узнать её во мне, когда увидел меня. Ты извинялся. Ты чувствовал, что виноват. Ты. А не эта …странная девушка по имени Лори.
-Что, уже «странной» сестренка показалась? «Той девушкой»? – Тед усмехнулся. – Ну я ж говорил, только слова твои и теплые. А так…
Мей взяла и закинула свою ногу ему на ноги. Но, правда, так и лежала на спине, глядя в потолок. Будто просто удобную позу для ноги нашла.
Лоренс сунул руку к себе под плед, грубо откинул мешавшую его отдыху ногу девушки. Та волновала его, но ему это было пока не приятным, да и не нужным. - Ты опять забредила. Впрочем, я не удивлен. Меньше суток назад, ты бредила про «бедную маму и бедного папу»....Теперь тебя захватили умственные экзерсисы иной направленности. Тебя теперь занимает придуманная тобою любовь бедной девушки к отдыхающему богачу. Кино сочиняешь? Давай!… Чушь! Ну, это от недостатка лет. Пройдет, малышка.
А «малышка» перевернулась на живот и …руку положила мужчине на грудь.
 -Послушай ты! Я тут на стреме, ты понимаешь? Я при деле, так что не расстегивай на мне штаны! Думай лучше об отце, он сейчас сходит с ума по-настоящему. И всё из-за тебя! Из-за того, что супер - нормальная дочь его летает по свету, куда фантазийной голове взбредет!
Лоренс встал. Посмотрел на часы. Чертыхнулся и, забрав всё: и плед, и одеяло, и подушку ушел спать в соседнюю комнату. – Халатиком своим укройся! - Он подкинул белый с пухом халат, подняв его с полу, и тот простынёй покрыл тело девушки.
-Спокойной ночи, Теээд.
-Да, и ты будь здорова!
 ***
Но Тед так и не уснул. Полежал, померз и …пошел одеваться. Решил погулять по дому.
Мей спала. Лоренс улыбнулся, глядя на неё: «Ну вот, спящая ты ничего. Вполне. …Ха-ха, не опасна для здоровья». Он укрыл девушку одеялом и пошел в комнату к Рику.
Старик улыбнулся. – Что, опять уколы ставить пришел?
-Нет, до уколов ещё долго. Ты б поспал.
-Я уж выспался. – Когда Лоренс присел ближе, старик перешел на шепот. - Тед, я не слышал о чём вы там, но ваше бурчание за стенкой напомнило мне летние деньки. Ты и Мэри....А ведь я думал, ты не уедешь просто так. Думал, заберешь её. Мне показалось, у тебя было такое желание. Нет?
 Тед чуть отодвинулся от старика. - Почему ты так подумал?
 -Тед, она переживала. Сильно. Ты ж …просто сел в машину к Дику,она думала, ты просто прокатиться по берегу. А ты …вещи здесь кинул и уехал. Она тряпки перебирала твои и не понимала, как так? Я не мог ей объяснить, что так бывает.
-Но ведь не я первым её бросал.
-Для тебя только в этом важность, что не ты был у неё первым?
Рикардо улыбнулся. Ему понравился и тон Лоренса и то, что он глаза отвел. Рик решил пока тему отставить.
 -Ты, думаешь я от этих уколов забегаю, как молодой?
 -Как старый, но не спотыкающийся
 -Тед?
 -Что?
 -А ты завтра увезешь эту?
Лоренс быстро посмотрел в открытый проём.
В каминной комнате было тихо.
 -Это зависит не от меня, Рик. Если к обеду я её не верну, парни Брукса будут здесь к ужину. Дом - в щепки, нас – в море, а её - через океан ...на крепких руках. Джон так и сказал: «Убью». - Лоренс покосился на старика. –Я, правда, думаю, он всё же перегнул палку…
-Нет. Убьет. Если марго приедет сюда первой и так окажется, что они обе здесь будут при мне – убьет. Точно.
Тед посерьезнел.
Рик, глядя на его хмурость, тихо, хрипло рассмеялся. – Да что ты? Я теперь здоров как бык. Да я ему так морду набью…кхе-кхе….
Лоренс усмехнулся, быстро посмотрел в сторону, где осталась Мей. Тихо, никого не виня, произнес: «За что? За что его-то? …Это он тебе, нахалу, должен яйца выдрать. Это ты его споткнувшуюся жену не тем местом тут охранял.
-Да уж…тем самым, не сомневайся.
Лоренс, опять же без зла добавил. - …Ты успел, пострел. …Пока он гасил убытки на заводах моего отца ты сделал его счастливым отцом.
Рик опустил второе. Хмурость в лице Лоренса остановила его внимание на первом замечании. – «Твоего отца»? Тед, я что-то не понял. Он же в банк свой уехал.
-У нас тогда цех взорвался. Да что там цех, огромный завод ушёл. Невосстановимо. Никакая страховка не покрыла. Лоренсы с тех пор …не занимаются нефтеперегонкой. Отец после купил завод по производству нефтехимии. Только успел купить. Мы ж тогда на пожаре сильно с ним обгорели. На нас с ним ещё какая-то хрень стекла, это усугубило. Я – то так, …кожу сменил, а отец….Мы только начали расширяться, он умер. …Лейкемия.
Старик серьёзно выслушал Лоренса.
А потом снова поменял тему, заметив, что от бессонницы у парня вообще в голове юмор не задерживается. Рик улыбнулся и даже тихо хохотнул. - Да уж тут ты прав. Если с этой точки зрения, то да, может Брукс меня отодрать. Пожалуй, мне стоит серьезно подлечиться, коли чего там надо, побольше коли. Я должен быть в форме, когда этот ходячий бумажник здесь появится. А как ты думаешь, Маргоша моя тоже приедет?
Лоренс сначала не понял вопроса. А когда понял, тут рассмеялся он. - Ах ты, старый пачкун! Не стыдно, а еще помирать собрался?
 -А как надо? О боге что ли? Так ведь я больше семи штормов пережил. Здесь, на родной земле, Тед, мне не страшно. И умирать не страшно. Я лучше опять о той вспомню, что с меня романы свои писала. Я ж читал эту книжку её. Можно и в зеркало не смотреть, с меня писала она героя своего. И море моё, и чайки, и лодка, в которой я её… - Старик лежал, улыбаясь в потолок. Лекарство наконец начало действовать. Он будто бредил уже. - Я о той, которая, как и я, живет на земле, и любить умеет. Вот о ней вспомню. А про бога,… нет, Тед, пусть другие на него молятся. – Глаза старика застеклились слезами. - Ладно, иди. Что тебе со мной. Что-то лекарство какое-то сильное, как руками мне веки закрывает. Ой, крепкое ты мне влил, Тед…
-Да тебе уж давно пора уснуть, это ты крепок для лекарства.
Тед наклонился, посмотрел в прикрытые веками глаза старика. Они дрожали.
Чекетто, не открывая глаз, сказал: «Но знай, о Мэри, это я точно тебе сказал, ждала она тебя….А ты её обманул. Обманул её, выходит....Ладно,...иди. Я ж понял, ты не для этой сюда прилетел, не для меня. Тебя самого гложет, …иди уж....
 Тед выпрямился, посмотрел на засыпающего старика. Помолчал. Подошёл к окну, посмотрел на бушующее море. Утро уже ударило белым по востоку.
Потом он пошёл в комнату с камином. Долго стоял и смотрел на девушку.
Мей крепко спала. «Ох, и вруша! «До трех, до пяти»….Ребенок. И спит, губами причмокивает. Целуется во сне, что ли?»
Тед улыбнулся и пошел в «холодную» комнату. Уснул он лишь тогда, когда всё, что было в шкафу старика, накинул на себя и чуть-чуть тем согрелся.
 ***
 Утром пришел доктор, Мей и Тед ещё спали.
Пазини посмотрел сначала на девушку, та спала. Он вернулся к старику. Поставил ему уколы. Посмотрел его. Достал стетоскоп и решил послушать сердце.
Чекетто прижал палец к губам и показал на комнату рядом. – Тихо ты щелкай замочками своими. Пусть ещё спят. …Они вместе?
 Доктор покачал головой - нет. Старик, улыбнулся, как будто именно этого он и ждал. Но сказал другое. - Жаль. Ну ладно. - Прокашлялся и хохотнул. - У них ещё много времени. Успеют.
Лоренс уже слышал слова старика. Он поднял голову, вздохнул, сняв последний сон с лица. Встал, выпрямил спину, потянулся, поёжился от холода и пошел камин разжигать.
Постояв у тахты, он посмотрел на девушку. Потом выглянул в открытый проём и улыбнулся старику, говоря по-итальянски. И тихо. - Что, опять умирать собрался? Доброе утро, док! - Тед стоял, упираясь руками в проем и сонно жмурясь, улыбался.
Доктор Пазини поздоровался с ним, вынимая из ушей душки стетоскопа.
Лоренс вздохнул, оглянулся на девушку и прошёл ближе к камину. Стал как можно тише заниматься растопкой.
Когда огонь заиграл, Тед отряхнул руки, так же, сидя на корточках, оглянулся на Мей.
Девушка спала. Как будто не притворялась.
Тед пошел к мужчинам. - Ладно, раз доктор тебя на горшок разбудил, норму вколол, значит, порядок. Я пошел, умоюсь, да надо бы ближе к порогу. Дела у меня.
Умывшись, свежей водой, попахивая дешевым мылом и мятной зубной пастой, Тед снова подошел к старику и наклонился над ним. - Давай, Рик, вставай, пошли рыбачить. Клев там…- Тед показал на дождь за окном. - Клевый. …Поднимайся только, рыбы будет -море.
Рикардо пожал протянутую ему Тедом руку, улыбнулся.
Доктор, немного подождав, прошел в соседнюю комнату.
Тед понял, тот хочет что-то сказать ему. Подошёл ближе. - Как он?
 -Ты ж видишь, период релаксации. Это кратковременно.
 -Сколько осталось?
 -Неделя - от силы.
 -Черт! Жаль старика. Может, все-таки в клинику?
 Врач поморщился и покачал головой. - Бесполезно, Тед. Я ведь это еще несколько месяцев назад увидел. Уже тогда рентген показал явную запущенность обоих лёгких, метастазы пошли глубже, вширь. Теперь и без рентгена слышно. Счет идёт на дни. …Нет, он не согласится ехать в клинику, чтоб умереть там.
-Да кто ж его туда умирать отправляет?!
Врач показал жест «тише». – Тед, прошу тебя.
Лоренс заговорил уже шепотом. - А мы не будем его согласия спрашивать.
Врач рукой остановил порыв Лоренса быстро распорядиться по поводу машины. – Нет, Тед. Ты …не спеши. Ему тут легче будет. По крайней мере, морально. Ведь девушка, я понял, остается?
-Да. Она, собственно к нему и приехала.
-А её папаша не рассерчает?
-Я поговорю с ним. Она тут нужнее.
-Что ж, тогда тем более, не стоит его увозить отсюда. Я буду заходить.
-Ну раз так….Наркотики и лекарства, ваш гонорар - я оплачу. Вы найдите, кто бы мог ставить ему уколы. Она сказала, умеет, но…так, на всякий случай. Пусть тут сестра всё время находится. Неделя – ничего, пусть посидит.
 -Понял. Я договорюсь. Тогда я пошел. Я приду часа через три, думаю, застану тебя ещё?
 Лоренс помолчал, потом кивну, мол, хорошо.
 Доктор вышел.
Тед ещё немного поболтал с Рикардо. Потом дал заказ на ленч Эмилии, и не дожидаясь врача и пробуждения Мей, уехал в город. Ему ещё до вылета хотелось переговорить с Бруксом.
 ***
 -Алло? Это дом Бруксов?
В аэропорту было людно. Шел холодный дождь, и все скрывались здесь от ветра и сырости.
-Мне нужна Маргарет Брукс.
 -Я слушаю тебя, Тед. Как девочка?
 -Она у него.
 -Как пережила встречу?
 -Мило.
 -Тед, ей трудно?
 -Не в том, в чём ты думаешь. Он уверил её абсолютно. Не беспокойся. Но у меня создалось впечатление, что Джон подрастерял авторитет в глазах дочери. Она скорее верит на слово смертельно больному старику, чем ему.
 -Он умирает?
 -Да.
 -Боже... Сколько он еще проживет?
 -Неделю, говорят.
 -Он страдает?
 -Оттого, что мало нагрешил.
 -Тед, я постараюсь вылететь сегодня же.
 -Зря. Это зря, Марго. Могут быть войны. …Мрак, холод, мор и скрежетание зубами.
 -Тед, ты знаешь библию, а я знаю …обоих этих мужчин. Они уважают друг друга. Это не даст им сделать выстрела.
-Ты ошибаешься, сочинительница. И Джон выстрелит и этот поднимется и башку ему снесет.
 Марго заплакала.
Тед ждал.
- Тед, ты не понимаешь, ты не понимаешь! Не понимаешь, что нас связывает. Это ведь не только… дети. Он для тебя - старый и больной человек. Я знала его другим. Я помню его другим.
 -Я все понимаю, Марго. Но ведь ты не глупая семнадцатилетняя девчонка, ты не можешь так запросто бросаться спокойствием и репутацией своего мужа.
Заметив, что какой-то парень остановился рядом, Тед чуть отошел от своего места, где хорошо ловил его телефон и перешел на шепот. - Марго, он же старик.…Ну, жаль конечно, одинок он. Но у тебя прекрасный муж, терпеливый ...мужик, Марго. Я б тебя убил. Наверное. Впрочем, …нет, не знаю теперь. Может, и у меня только вот такой выход. Как у Джона. Это, наверное, у всех, у кого в голове сначала успехи в бизнесе, а уж семья, дети - это потом. Ладно, Марго, выбор твой. Но помни, книжный герой, он носового платка, как правило, не носит. А нам, живым, кто-то время от времени должен и слезы вытирать. Подумай о муже, Марго. Не нужно ехать. Я тоже зря позвонил. Но мне хотелось узнать, помнишь ли ты о нём. У вас, у поэтов - прозаиков, чаще только теоретическая любовь бывает. По вдохновению. Без укоров совести. Рик - то, как оказалось, все прекрасно помнит. Про лодку красиво говорит, когда бредить начинает. Честное слово, для меня это было полной неожиданностью. Я думал, когда Джо попросил оставить его дочь в покое, что он это из-за меня ....А тут вот как обернулось. Он старика боится. Убьет, он его Марго. Дай ему хоть неделю прожить. Мей там, греет его.
-Я поеду за ней. Я скажу Джону, что еду вернуть дочь.
-Ой, и глупая же ты! Да Джон рассчитал за всех нас! Он меня посла, чтоб и капуста, и волки с козами его целы остались! Нельзя тебе лететь сюда. Рик умрет вот-вот, Мей вернутся. А Джона я на себя возьму. Я, …я скажу, что женюсь на Мей. Что мы помолвлены. Ну куда она при таком раскладе денется, не останется же в Италии, вернется в Калифорнию.
-Ты шутишь?! Тед, не смей! Это моя дочь, а ты блефуешь. Ты так сказал ей?
-Да ты что! Я ж только для Джона. Я…шучу, марго. Что ты так испугалась.
-Я испугалась?! Это тебе нужно быть очень осторожным с ней. Не смей так, и для Джона- нет. Если Мей узнает - тебе вообще проходу не станет. Делами некогда заняться будет. И мы с ней замучаемся.
-Да уж. Ладно, блефовать пока не будет. Но я всё равно что-нибудь придумаю, Марго. Тебе сюда никак нельзя.
 -А я с ним поеду. Руки ему держать буду. Я за годы, прожитые с ним, уже научилась связывать ему руки и… с другим целоваться. Ничего, Тед. Мне как раз дочь жаль. Девочка серьезное потрясение пережила. С её – то нежной кожей… понять, чьи огоньки в ней играют, через океаны перебрасывают. Вот и узнала. Пожалуйста, побудь с ней пока. Я, … мы прилетим завтра же. Это точно. Но, если, если вдруг случится что, …ты скажи ему, если мой самолет опоздает, что я помню его. Не забыла.
Марго вот только теперь услышала дыхание за спиной. Но она повторила: «Не забыла, так и скажи ему».
Прощалась с Тедом она, уже глядя мужу в глаза, прямо. А положив трубку, спокойно потребовала: «Джон, мы летим в Италию».
-Прямо сейчас?
-Без иронии. Ответь, ты любишь меня?
Брукс молчал, глядя на жену.
Та ждала только «да». И оно прозвучало.
-Тогда звони Бергману, быстро с бумагами и сегодня же к ночи – вылетаем. Он …умирает, Джон. Он…умирает.
Ни дома, ни в самолете, не в такси, пока они добирались до рыбацкого поселка, Марго не проронила ни слезки.
Правда, Джон заметил грусть. И ещё, тоже как-то вдруг, что жена постарела.
 ***
Заметив долгий взгляд мужа, Марго истерично взвизгнула. - Джон, пожалуйста! Ну, какая теперь может быть ревность? Он - старый, больной человек. Джон, пожалуйста! Ты всё сваливаешь на чужую голову! Ну, вот зачем ты приплел Лоренса? У него ...своих проблем по горло! Ему там просто тяжело. Ведь мы - чужие ему люди. Ему чужды наши проблемы. Он не из тех, кто любопытствует на грязное белье. Для него многое стало неприятным открытием во всей этой истории. Он, он просто по стечению обстоятельств попал в это. Ему нужно уезжать оттуда. Он итак пропустил день помолвки.
-Какой помолвки? С кем? –У Брукса вскинулись брови.
-Ай, откуда я знаю! Какая-то Элиза, была любовницей нефтепромышленника. Тот умер, оставив ей треть своего наследства. Что0-то около шестисот миллионов. Этот стервятник тут как тут!
-Стервятник? Марго, ты только что умоляла этого человека помочь тебе, нашей дочери. Ты только что уверяла меня, что он-благородный человек, занятой, но…благородный. И Мей, она …как-то взволнованна, когда он не рядом.
Марго туго сжала губы. Проехали почти весь путь, она произнесла: «И всё же, Джон, а если эта его невеста, эта …крашеная обезьяна узнает, что её жених был там с нашей Мей, …будет скандал. А если каким-то образом всплывет, что ты сам отправил этого Казанову за нашей девочкой, …поднимется такой шум в прессе. Уж эта новоявленная миллионерша постарается. Она…
Брукс глухо перебил жену: «Молодой Барс, Том Барс… Мне сказал сам Джимми Барс, он пресек разговор сына с приятелем, тот уже вовсю треплет имя нашей дочери. Она отдалась ему у био-туалетов на территории Митчелл Холла. За то, что он помог ей с документами для вылета в Италию.
Марго вскрикнула и отключилась. Казалось, она находится в обмороке.
Когда она открыла глаза, она долгое время ничего не могла произнести. Водила глазами, будто ничего не признавая вокруг.
Брукс осторожно погладил её по руке. Он смотрел через непробиваемое стекло в затылок своего водителя. – Успокойся, дорогая. И…не нужно принимать всё так близко к сердцу. Что касается Лоренса, тут деловое соглашение. Оно уже в силе.
-Что такое?
-Это касается только нас с ним.
-А Мей?
-Никоим образом. Глупая девчонка после Италии поедет в кругосветное путешествие. Пусть всё …забудется.
Ему казалось, она всё ещё в шоке. Но Марго прекрасно всё понимала. - Ты ошибаешься, Джон. Ей едва восемнадцать лет, а она уже умеет любить как женщина.
-Ты считаешь это достоинством из-за романтизма, присущего тебе.
-Лоренс – тоже корыстен. Но и он понял это. Ты же…никогда не долетишь до таких высот…романтизма.
Брукс смолчал. Скулы его побелели. Но из-за сжатых челюстей не вырвалось ни полслова.
-Ну что ты за организм, Джон?! Что ты, … Господи! Ты хоть знаешь, что Рик убедил Мей, что она - твоя дочь? Знаешь?! Нет! А он сделал это. Ты - навеял ей сомнения, а он, умирая, убедил! И успокоил твою девочку. А ты представь, что она там пережила? …И Лоренс? Ему – то зачем этот старик?…. Мей,… она оттуда не уедет. Я думаю, что она не бросит Рикардо, пока он жив. И она будет с ним рядом, Джон! У неё ведь есть глаза, и она всё видит! Он успокоил её. Но она всё поняла, я знаю. Она может чувствовать, Джон. Вот ты всю жизнь её воспитывал, а она всё равно научилась быть чувствительной, Джон!
 -А если Тед ошибся, если старик что-то наболтал ей?
 -Он ничего ей не мог наболтать. Поверь мне. Рик не меньше тебя любит её. Он никогда, не из каких убеждений, не даст ей сомневаться в нашей любви к ней. Ведь он понял, она любит тебя. Ты - отец ей. Потому он и отказался ей в глаза.
 -Марго, ... мы, кажется, приехали. - Брукс посмотрел за стекло машины. Замаячили знакомые, грустные для него места.
Он повернулся к жене и тихо согласился с ней, снова связавшей ему руки. - Марго, я люблю тебя. Очень. Я не хочу, чтобы что-то сильно волновало тебя. Я всё устрою, не волнуйся. Его отвезут в клинику, о нём позаботятся. Лоренс "могуч" своим влиянием на Мей, я уверен, он найдет слова, пути, чтобы вернуть малышку домой. Мы все вернемся, Марго. Только улыбнись и скажи, что ты тоже любишь меня. Я хочу это слышать и прямо сейчас.
Марго сидела как под гипнозом выразительных глаз мужа. Пыталась представить себе, как бы она пошла тогда восемнадцать лет назад против решения своего отца. Ушла от мужа и осталась бы там, в Марсале навсегда. С бедным рыбаком, …бедная рыбачка. И не смогла. А ведь всю жизнь она верила в свою любовь к Рикардо. Ей казалось, её любовь к нему – неземной силы. Оказалось, власть сильнее. - Хорошо, Джон. Скажу. И считай, это правдой. Я тебя люблю. Я согласна, узнать, как он, и вернуться. С тобой.
Брукс в упор смотрел на жену. Он разглядывал её всю через линзы очков. И она снова показалась ему дерзко молодой. И снова он любил её, такую святую обманщицу… и грешницу… любил.
Всю жизнь она несла в себе грех не за любовь на стороне, в том числе и к крепкому, сильному духом итальянцу, нет. А за то, что оставила маленькую крошечную девочку на руках его и та …не умерла. Более того, она - Марго - была счастлива. Счастлива и там, в маленьком домике в пятистах метрах от синего моря, и в роскошном особняке…. Она получала все удовольствия от жизни, и надеялась, …боже, как она надеялась! что покалеченная девочка умрёт....
 Брукс переждал её рыдания. Потом он обнял её и тихо поклялся: «Хорошо, я не сделаю это».
Марго тут же резко отстранилась от него и потребовала: «Отдай мне пистолет».
Брукс нахмурился, посмотрел на жену, на водителя. Потом, опустив голову и произнёс: «Я не трону его. Обещаю».
 -Спасибо, ... милый.
 ***
В аэропорту Палермо Брукс усадил жену в машину, сам же отпросился «минут на пять».
Но Марго заметила, что муж не пошел в сторону туалетных комнат.
Она вышла из машины, приказав водителю ждать, сама же двинулась за мужем.
Её лицо стало бледным, как мел. Она пряталась за людей, стараясь незаметно приблизиться к нему.
В одной из автоматических камер хранения лежал понятый кейс. Среди старого белья, разумеется, Бруксу не принадлежавшего, лежал пистолет. В нём была лишь пара патронов. Но тогда, восемнадцать лет назад Джон посчитал, что такого количества ему вполне хватит.
Марго заметила, как муж расстегнул плащ и, ни на кого не обращая внимания, будто в его руках была пластиковая игрушка, сунул пистолет за пазуху.
Женщина резко выдохнула и кинулась к машине.
Ей страшно не повезло, она столкнулась с какой-то старушкой, раскидав её чемоданы. А пока собирала их, помогая женщине, Брукс уже вышел из-за дверей зала камер хранения.
Он решил, что жена тоже решила посетить туалет. Он выяснил это, а когда Марго сказала: «нет, я уже ходила туда», - взял жену под локоток и повел к машине.
Та повезла их в Марсалу.
Марго попыталась уговорить мужа не ездить с ней в Марсалу. Тот, аргументируя тем, что и ей, и дочери требуется забота, отказывал. Лишь к концу пути Марго показалось, что муж …уговорен.
В Марсале ей очень повезло. Тед вот только приехал на машине какого-то местного парня, из рыбацкого поселка.
Марго тут же кинулась в машину этого парня. При этом и Тед слышал, как Марго умоляя, просила мужа: «Я быстро. Я не долго. Ты сними номер в «Риц», а я обещаю, мы с Мей приедем уже к вечеру. Я обещаю. Прошу тебя. Подожди нас здесь, Джон».
Лоренс молча стоял и разглядывал свои не чищеные ботинки и запыленные полы своего плаща.
Когда они остались с Джоном одни, он тихо произнес. - Прости, Джон. Но твоя дочь бесконтрольна.
 -Спасибо, что ты пробыл с ней рядом эти пару суток, Тед. Я очень обязан тебе. Я заплачу тебе за всю эту суету.
 -Где вы хотите остановиться?
 -Здесь в гостинице. Меня, видишь, не берут на побережье.
 Брукс, как можно естественнее, улыбнулся и махнул Маргарет и увозившей её машине.
Площадь как-то сразу опустела. Обезлюдила.
-Тед, ты не знаешь, где здесь можно взять машину напрокат?
Лоренс, не поднимая глаз, махнул вправо от здания автовокзала.
-Вон там…
Брукс кивнул. Прищурившись, он посмотрел в сторону дороги, по которой уехала Марго.
Лоренс посмотрел туда же, ответил: «Поступай, как знаешь, Джо».
 -Вот именно.
 Тед долго смотрел в сторону Брукса, уехавшего на прокатной машине в сторону рыбацкого поселка. Подумал про себя: "Какое мне дело до конца их спектакля? …Не лезь в это болото, приятель. Улетай, улетай ...страусом. Фамилия Брукс с некоторых пор – табу для меня».
Лоренс решил обратиться за услугой в другой банк. На этот раз он не поступил корыстно. Ведь он скрыл от Марго, что мчался в аэропорт не чтоб удрать, а потому что Рика уже не было.
Он умер ночью на руках своей дочери, которая заплакав, обняв его, назвала его папой.
 ***
 А через пару дней, на памятный ей номерок Лоренса позвонила Мей, сказала, что у неё для него есть письмо.
-Это письмо от Рика.
Лоренс был уже в постели. Этот ближе к полночи звонок сам по себе был определен им как «дурацкий». Номер телефона ему был известен, Мей уже звонила ему в Нью-Йорк. Тогда она «хотела» огорчить его известием, что его девушки в Марсала больше нет. Он дал ей минуту на то, чтоб она передумала «огорчать его чем-то ещё».
Но Мей твёрда в своей непобедимости.
И вот, ему уже известна её «фантазия». Она сообщила, что у неё для него есть письмо.
- Какое-то письмо? - Он резко выдохнул и, не давая больше Мей сказать, проговорил. - Послушай, Мей, мне осточертели твои выдумки! Давай-ка, выбери себе другой объект для приколов. У меня, если честно, уже и здоровья нет, чтоб удивляться на них».
- Ну про причину твоего нездоровья – это я теперь знаю. А хочешь, я зачитаю тебе, что он написал?
Лоренса даже сам голос девушки уже раздражал. Правда, пока ещё не провоцируя на ненависть. Дела навалились и он пока не мог дать себе волю «разобраться с Бруксами» до конца. С Джоном – это он решил четко – больше никаких сделок. Тот начал давить на него «по-семейному», а с Лоренсом это не проходит. Он терпеть не может гири на руках. Даже если кто-то уверяет его, что наличие их «ему самому выгодно». Марго….Эта женщина восхищала его своей таинственной энергетикой. Насколько она писатель – тут он ещё не разобрал, а вот что в этой тихой речке сто тысяч омутов - и всё сюжеты для романов – это он бы оспаривать не решился. Взгляд бирюзовых глаз этой сухопарой домоседки до сих пор мутит покой некоторых известных Лоренсу мужчин. Не только крепкий банкир вынужден прощать ей измены их страсти к ней. И наконец, их дочь. Мей… Она приносила ему одни неприятности.
Он снова посмотрел на часы и, будто от ужасной усталости, обиды, что крадут его время отдыха, досадливо зашумел в трубку. - Что?… Написал?! Да ты знаешь, что Рик и писать-то не умел! Что?… Ты писала под его диктовку? …Да что ж такое то?! Я выскочил к Пазини на полчаса. …Вам что, делать нечего было в последние его минуты жизни? Что там? Нет! Лучше я сам. Где встречаемся? Нет, только не «Митчел»! Мне уже надоело светиться перед прессой с дурочками, вроде тебя. Кафе «Хороший тон» на Зеленой улице. Там днем не так много посетителей. И учти, времени у меня нет. Если ты пошутила, я на тебя вазон напольный надену. Так и знай! Да брось ты! Нашлась…со своими «воздушными». Иди на Томе Барсе тренируйся. Он до сих пор саги по твоей доступности слагает. (Мей заткнулась, перестала брызгать в эфир радостью от его согласия. Лоренс чуть-чуть снизил высоту запала) Я прилечу в Лос-Анджелес завтра к вечеру. Так что столик в кафе – за твой счет – к восьми тридцати. Думаю, успею. Пока!
Какое-то время он смотрел на телефон, снова поднес его к уху. Мей так больше и не произнесла ничего, но и не отключалась. Лоренс чертыхнулся. Щелкнул по клавише и кинул телефон на прикроватный столик. – Просто детский сад какой-то!
Однако, прежде чем заснуть, он ещё несколько раз посмотрел в сторону телефона. Ещё несколько раз ему припомнилось имя последней Брукс.
 ***
 Мей плохо спала. Большую часть ночи она плакала и вздыхала. Думала про малоприятное для неё утомительное кругосветное путешествие на морском лайнере «Гротеск».
Проснувшись всего лишь за пару часов до встречи с Лоренсом, она долго смотрела на себя в зеркало в ванной комнате, грустила. Потом приняла душ и стала делать себе «веселенькое лицо».
Однако, только завидев, как торопливо Лоренс покидает машину, как скоро в сопровождении телохранителя движется в сторону кафе, она расцвела улыбкой. Лицо её перестало казаться маской.
Кафе «Хороший тон». …Ей вот только теперь показалось милым. И разноцветные столики, и стульчики и вазочки с милыми алыми маками на столах. Всё теперь показалось ей милым. Вазонов …напольных в кафе не было.
 Она ждала его уже лишних полчаса. Если бы не доброе, весеннее нестроение, ароматы ожидания любимого человека да хорошее мороженое, которое ей предложили здесь, она бы умерла от скуки.
Правда, она была не единственной посетительницей для кого играло трио из молодых парней, похожих на студентов. Тут Лоренс несколько ошибся, люди сюда всё ж заглядывали.
Мей в этом году, по велению отца, берет академический отпуск от учебы. Как она не плакалась, как не апеллировала к матери, к ректору и прочим своим обычным опорам, все будто сговорились (Мей даже понимала отчего!), все уверяют, что отдых в полугодовом круизе - это ей на пользу. Для её же пользы и здоровья.
Поглядывая на часы, когда те уже перешли назначенный Тедом порог, она подумала, что он обманул её. Сначала подумала так. Потом, снова проанализировав их «маленькие» отношения с Тедом, она поняла – ложь не в его правилах поведения с женщинами. Он даже «рубит» по тем отношениям, глядя в глаза. Тогда она решила, что он занят. Что он просто не смог вырваться из омута дел.
Мей спрашивала у своего отца и тот отвечал ей, что у Лоренса есть проблемы. Дела есть и тут в стране, и в Европе, где он сбывает свою продукцию. Джон Брукс сказал дочери, что её «друг сильно занят».
Но отец отводил глаза, говоря о возникших у Лоренса проблемах, и Мей остановилась на третьем варианте ответа: «Почему он не приехал». «Это он из-за скандала с Элизой. Та под треск десятка камер, прямо в аэропорту Нью-Йорка, как только он вернулся из Италии, швырнула в него подаренным им бриллиантовым кольцом. Рассекла, говорили, губы. Лоренс, будто бы, вытирая кровь с губы, оправдывался перед репортерами: «Да ни о какой помолвке речь и не шла! Может, я и подарил ей что, не помню. Ах, да, кажется, дарил…в доме продюсера Майерса. На банкете по случаю его юбилея. Но я был нетрезв, …наверное. А так, никаких помолвок. Я ещё с предыдущей женой толком не простился. Где-то там, …в её теперь доме по мне мой пёс скучает».
Но он прилетел. И она вся засияла от счастья. Только-только её полудетское лицо искажали морщины - следы серьезных для неё рассуждений, и вот – она сияет, ей даже хотелось вскочить и кинуться ему на встречу.
А Лоренсу до чертиков надоели пререкания с бабами через головы журналистов. Потому он и выбрал самое скучное в Лос-Анджелесе кафе. Но, оказалось, и в нём бывает народец. Кроме Мей там было ещё трое посетителей. Все сидели за разными столиками. Теда радовало, что посетители пока не перезнакомились. Это снижало риск обсуждения того, что они могут тут увидеть или услышать.
Его телохранитель сел за столик у двери. Лоренс шел ровным шагом к столику Мей.
Шел и думал: «Ну, старик даёт! Нет, чтоб о грехах, о любви к ближнему, блин! а этот, как император перед смертью, письмецо диктовал…".
На столе у его места стоял сок. Лоренс тут же его отпил. - Давай письмо!
-Здравствуй, Тед. - Мей улыбалась ему, глядя снизу вверх. Ведь Тед даже не присел.
Он был как всегда элегантен. Под замшевым пиджаком-френчем была видна яркая шелковая рубашка с тонко сделанной вышивкой ателье Версачи. Расцветка рубашки ему очень шла. К его светлым, сегодня более голубым, чем серым, глазам. Широкие брюки из мягкой ткани были модны в начавшемся сезоне. Темные волосы чуть раздутые весенним ветром поблескивали. От Теда приятно пахло свежестью дорогого парфюма. Ещё бы улыбку на лицо – и всё – журнальный вариант номер один! Только улыбки на лице Лоренса не было.
И девушка сразу заметила его взгляд, брошенный на часы.
«Да, у него, как всегда, недостаток времени и достаток в кармане» - говорила о Лоренсе теперешняя подружка Мей – Николь. Та самая девушка, что встретилась ей у Алисы Майерс. После дыма в прессе по поводу сплетен о молодых Барсе и Брукс только Николь не перестала созваниваться с Мей. Остальные подруги (но скорее, настаивали их родители) пока выжидали время. Подвыпивший парень так обрадовался победой над девушкой и столь был огорчен, что та была едино разовой, что зашелся от гнева мщения. Сплетни не позволяли Мей показаться в клубах, кафе. Лицо той, что за услугу потеряла девственность в ночь дня Святого Валентина, теперь знал весь город. Николь встретила Лоренса в Гарварде, она поступала в этом году в университет. Она и рассказала Мей кучу сплетен про предмет её интереса. «Он опять был весь такой, … такой эффектный, светский. Такой заметный. Послушай, Мей, я тебя понимаю. Это не сопливый спортсмен Барс, это просто, …просто лев». С последним выводом Мей не могла не согласиться.
«Лев, лев, - думала Мей, глядя на Лоренса снизу вверх, - но теперь я знаю про твою боль».
Перед ней сидел красавец мужчина. Сердечная боль невест и головная боль их отцов. Слишком несправедливы были свадебные контракты, составляемые адвокатами Лоренса. Кстати, невеста, как правило, ещё не став миссис Лоренс уже ставила подпись под требованием: «Вернуться к девичьей фамилии в случае развода супругов».
Перед Мей сидел не просто удачливый бизнесмен, промышленник и красавец мужчина, а такой человек, за кого она будет биться со всякими …элизами и прочими «некоронованными невестами».
-Здравствуй, Тед. Я рада видеть тебя, любимый.
Последнее слово органично вплелось во всё её весеннее настроение. Во весь спектр его: от слез до радости. Фраза была произнесена мягко, легко, воздушно и… искренне. Она просто выпорхнула из губ Мей.
Тед поперхнулся соком. Прикрывая рот салфеткой, он часто заморгал и проговорил: «Привет-привет, - он на всякий случай присел. - Но ты брось свои штучки. Побереги свои словечки для…
Мей с улыбкой перебила его. - Некому! Некому мне сказать такое, …любимый….
-Хорошо. … Ладно. – Лоренс огляделся и тут же снова посмотрел на Мей. - У меня времени нет. Давай письмо».
Мей не торопилась. Что её ждало? Кругосветное путешествие? А то ей нужно? Она улыбалась Лоренсу, как заключенный на долгий срок улыбается солнцу. Она разглядывала Лоренса, как всегда, не торопливо любуясь им. Не как картинкой со стены в будуаре. Она, правда, чертовски была влюблена в него. Он просто взял и…открыл в ней весну!
Но Тед понял её улыбку и любование иначе. - Так ты наврала?!
Мей молчала.
Тед едко усмехнулся. Он почти залпом допил сок и поднялся, кинув на стол купюру.
Но отойти от стола он так и не успел.
-Тед…- Мей протянула ему сложенный вчетверо лист бумаги.
Тед взял листок и начал его читать, стоя.
А потом не устоял, сел.
Письмо было написано ровным девичьим почерком. Аккуратно, без ошибок и помарок.
 "...Тед, я знаю, что так сильно тебя тревожит. Мы стали друзьями, ведь так? А от друзей можно не скрывать такое. Я решил сказать тебе, что я понял твой секрет. Я знаю даже то, что ты сам ещё не знаешь. Но я рад, что могу порадовать тебя на мой последок. Что помогу тебе скинуть с плеч комплекс, который может отравить тебе жизнь так, как когда-то отравил жизнь Джона. Помнишь, я рассказывал тебе о том, по какой причине Марго осталась здесь со мной на целых три недели? Ты весь посерел, когда я пошутил, радуясь на неприятности у Брукса. Прости. Марго мне вот только что по телефону рассказала подробности. Значит, те двое из нефтяной компании, что попали сначала под огонь, а потом под химическое топливо для ракет, были ты и твой отец. Ты тоже мне говорил про это. Да я, прости, я не придал этому значения. Значит, это после того случая ты так стал спешить жить. Тед это напрасно. Ты упускаешь лучшее в жизни. Ты просто тянешь на себя день конца. Ты не успеваешь заметить деталей, а ведь именно они украшают жизнь. Более того, мне показалось, ты стал сомневаться в своей мужской крепости. Мне показалось, даже женщины перестали волновать тебя. Как-то ты сказал мне, что после смерти отца тебе придется менять вывеску своей «Лоренс Компани». И тут ты спешишь, друг. Теперь я могу сказать, всё у тебя нормально, парень. Прозектор, делавший вскрытие Мэри, утаил от всех, я заплатил ему, но тебе скажу: у тебя мог быть сын, Тед. Мальчика она носила. Твоего. Поэтому она и не верила, что ты уехал с концом. Всё перебирала вещи, мыча, «что всё ещё тебе сгодиться». Что ты вот – вот войдешь в дом. Она бегала к двери, спотыкаясь о мебель в доме, ждала. Не судьба ей. Да и твоему сердцу не прикажешь. Но ты знай, есть у тебя и время жить, и время родить сына. Всё у тебя в норме, Тед. Жизнь посадила тебя в паучью банку, но ты знай, молоток твой в порядке. Долго живи, я дарю тебе ещё один шанс. И напоследок, Тед, совет от моих ошибок. Мы часто машем кулаками, радуясь безнаказанности. А под удар, прежде всего, попадает женщина. Я понял это, но поздно. Не спеши, оглянись. Может одна из твоих бывших всё ещё ждет тебя. Или ищи новую любовь, может та уже рядом. Я сожалею, что не полетел тогда в Америку и не вернул Марго. Теперь я знаю, она могла бы быть моей. Она могла бы жить со мной, если б я захотел что-то поменять в своей жизни. Я не стал. А ты, ты не жалей сил, парень. Меняйся. Поворачивайся к счастью лицом. Вот теперь всё. Прощай, друг". Неровным почерком приписано - Рикардо Чекетто.
Лоренс не стал перечитывать такое письмо. До последней точки он сразу понял его.
Он просто смотрел на лист, уже не читая, что на нём. Старался ещё раз не столько подтвердить факт, что был передан ему, сколько утрясти суть того, что вообще произошло. Что передал ему старый рыбак, отрывая у смерти последние минуты жизни. Отрываясь от разговора с девушкой, которую столько лет хотел видеть рядом с собой. От телефонного разговора с той, которую всю свою жизнь любил ....
Старик оказался более порядочным, чем он - кинувший его дочь, своего сына на съедение болезни.
Была тайна у одного, у другого, была тайна женщины, боль их и вдруг это стало достоянием многих.
Тед посмотрел в лицо Мей.
Та молча считывала эмоции с его лица. Молчала.
Лоренс был уверен сейчас, Рик специально сделал это. Чтоб уж совсем выбить из-под кривых ножек его комплекса последний табурет. Чтоб не только покой обрел он, не только надежда возродилась, но и активность, жизненность появилась в чувствах вообще, в том числе и в чувствах к женщине.
Тед не знал, чем обернется откровение Рика для семьи Брукса, но про себя он понял так: старик надеялся, что изменит всю его последующую жизнь и виды на неё.
Лоренс вслепую попытался взяться за стакан, но, вспомнив, что тот пуст, лишь сглотнул пересохшим горлом.
Официант тут же подбежал с кувшином. Сок в стакан был налит.
Только уходившему, не простившись, Лоренсу он был уже не нужен.
 ***
Тед сидел в машине, глядя прямо перед собой. Он смаргивал влагу с глаз, вот чего он не любил так хлюпать носом.
Он не видел ни Мей, которая торопливо перебегала дорогу, ни фотографирование её папараци, вызванным хозяином кафе, заинтересованным в рекламе своего заведения. Ничего Лоренс не видел. Он думал о себе, о Рико, о Лори, и ещё о том дне, который действительно многое изменил в его жизни. Он вспомнил, как нелепо, как глупо он хватался за Мей, пытаясь уговорить её простить его. Забыть всё и всё начать сначала. Он считал её той девушкой….
Но это была другая девушка. Совсем другая.
-Тед, пожалуйста, открой! Я хочу поехать с тобой. - Мей решительно дергала ручку дверцы машины со стороны Лоренса.
Телохранитель ждал приказа отогнать ненормальную от машины. Водитель ждал приказа ехать в аэропорт.
Наконец первый не выдержал. – Сэр, простите, можно мне дать вам совет?
Лоренс отследил неприязненный взгляд парня в сторону дебоширившей девушки. Ответил. - Нет.
Снова Мей ослепила вспышка. Её фотографировали. Её гневное лицо, её отчаяние. – Тед! Открой, слышишь?!
Машина стояла. Фоторепортер спешил сделать снимок очередной «жертвы» светского льва. Ситуация пахла жареным, ведь тут шла речь о связи Лоренса с несовершеннолетней. Более того, с такой несовершеннолетней, которая …«Уже как-то соблазнила сыночка мэра Лос-Анджелеса. Вот разгулялась нахалка! Куда родители смотрят?! Папа - на банк, а мама – в очередной свой роман. А не дочка ли подсказывает сюжеты для мамаши?» - Лоренс просто «видел» подобную грязь о себе и знакомых ему людях в очередной скандальной газетенке.
 Он посмотрел на девушку, что дергала за ручку двери. Удивленно посмотрел, будто не понимал причины её буйства. На мужчину в летней куртке посмотрел, Тот держал фотоаппарат, будто тот автомат.
Тед поднял доверху тонированное стекло со своей стороны и потребовал: «В аэропорт».
Тут же завелся мотор, и машина стала выезжать с места парковки.
Мей топнула ногой и закричала громче. Она уже не боялась, не стеснялась провокационной ситуации. Ситуации компрометирующей прежде всего её саму. - Я ждала тебя в кафе целый час! Лоренс, ты слышишь?! Ты не можешь так просто оставить меня здесь! Ты не оставишь меня без ответа, ты слышишь?!»
Тед поморщился. Потянулся, чтоб открыть дверцу.
Телохранитель опередил его. Мей кошкой заскочила в салон. Телохранитель Лоренса хлопнул дверцей, и машина двинулась в путь.
Вспышки фотоаппарата репортера ослепили бы их, если б не тонированные стекла машины.
Репортер остался доволен. Он тут же подхватил сумку, и - в свою машину. Торопился за гонораром.
 ***
 Мей не сводила глза с Лоренса. Ей казалось, она думала, что он плачет. Без слез, но плачет.
 -Тед?! Да что с тобой? Ты слышишь меня?
 Лоренс посмотрел на свои руки. Заметил, что листок письма выпал из его растопыренных пальцев и упал под ноги. Он медленно наклонился, поднял письмо и, скомкав, сунул в карман. Не глядя на Мей, спросил: «Куда тебя отвезти, домой?»
-Нет! …Тед, я не хочу туда. Они решили, что меня лучше выгнать. Для них так спокойнее. Они угрожают мне круизом на полгода.
Тед улыбнулся. Иронизировал он, вовсе не злорадствуя. – Да ты что?! Понимаю. Многие просто повесились бы от такой кары. - Он смотрел только перед собой. Глаза его приняли обычный сероватый матовый оттенок.
Мей опустила голову и тихо согласилась: «Хорошо. Домой».
Тед отвез её к дому Брукса.
Мей нехотя вышла из машины, машина тут же уехала.
Лоренс заехал в офис своей компании, после ещё по делам - в пару адресов, и только потом, получилось к полночи - в аэропорт. Да ещё не сразу! До всего этого он заставил водителя кружить по городу, пока обдумывал своё решение. Он всё-таки решил – нет, и вот тогда только были и офис, и адреса. И после них – машина тоже не сразу свернула на дорогу к аэропорту. Она кружила по улочкам, проспектам его родного города, будто в поисках выхода, который хозяин её пока не находил.
И всё-таки машина направилась в аэропорт.
У стойки регистрации Мей ждала его всё то время, пока он был в городе.
Увидев девушку, Тед выругался. Про себя. И не зло. Так, чертыхнулся разок.
Он уже чувствовал, он уже будто ожидал от неё чего-то подобного. Может, это и сдержало его ругнуться ей в лицо.
-Тед, я хочу поговорить. Это важно для меня, я прошу тебя…
 Девочка совсем…. Она была ниже его ростом. Относительно его солидности выглядела худышкой, была одета по последней молодежной моде, по-весеннему ярко. И да! Последний штрих, в пику родителям (это был её первый порыв, что-то поменять в своей жизни) она обстригла волосы. Будто мокрые, те торчали в разные стороны темным с рыжа ёжиком, ещё видимо не привыкшие к новому веянию в голове хозяйки.
Губы Мей подрагивали. По такому лицу даже не врач мог догадаться, что «подросток» на грани срыва.
Лоренс молча оплатил заказанный билет. Ничуть не удивился, что девушка такой билет уже при себе имела.
С водителем, отправившим машину на стоянку, с телохранителем на другом боку он шел к эскалатору, ведущему на второй этаж здания аэропорта Лос-Анджелеса. Телохранитель, отжимавший девушку от хозяина, пошел ровнее. Рядом. Но Мей не отставала.
Она выглядела ребенком, не поспевающим за шагом взрослого. И вот наконец, она споткнулась. Она же шла, глядя не под ноги, а только – на него. А когда она споткнулась и вовсе не нарочно, и Тед ушел от неё на десяток шагов вперед, она, плача, кинулась бежать за ним. И буквально налетела на него со словами: «Ну, разве ты не хочешь узнать, как умер Рик?!»
Лоренс остановился. Резко, будто в него выстрелили. – Рик? А при чем здесь итальянский рыбак?
Вся фигурка Мей подалась вперед, будто стремилась нависнуть на плечах Лоренса.
-Говори. - Тед прочистил горло, покашляв в кулак. - Говори, же, ну!
Мей быстро произнесла: «Я сказала ему, что он - мой отец. Он всхлипнул и умер».
-Вот видишь, ты умеешь испортить не только начало, но и конец. Это я понял. –Тед пошел дальше. Мей теперь шла рядом. телохранитель следил за девушкой, за окружением. Работа его усложнилась.
-Ну умер Рик, что дальше? И поскорее, у меня нет времени.
-Я лечу с тобой.
-Нет. Ты летишь - куда хочешь.
-Тед, ты же знал об этом раньше, ты знал, что Рикардо - мой отец?
-Ладно. Считай, знал. А теперь иди. Возвращайся к тому, кто у тебя ещё остался. Теперь ты понимаешь, что ты для него. Ты и мать твоя, …а, впрочем, обе вы мизинца его не стоите. Куклы истеричные. Ни черта в серьезности жизни не смыслите, …прощай!
Мей тут же подлетела к нему. Обняла, впилась в шею руками, никакие телохранители не могли её отлепить от него. - Я с тобой! Если ты улетишь без меня, я всё равно полечу за тобой. Так и знай!
Ему не было стыдно, что он занят чем-то таким, что заставляет людей, так же идущих на посадку в самолет до Нью-Йорка, оглядываться. Но ему было трудно поворотиться в её тугих объятиях, и трудно было расцепить руки, не держаться за её пояс. Фактически - за голый живот Мей.
Та улыбнулась, почувствовав как крепко он её держит.
А вообще-то, он испугался, что она вот-вот свалится в обморок, так она была бледна, так сильно сбилось её дыхание.
-Ответь, ведь ты же можешь быть добрым, я не хуже её! Я лучше её, Тед! Я сильнее! Только я сумею сделать тебя счастливым. …Он дал тебе шанс, это я. Я, Тед!
-Мне же некогда, ты понимаешь? – Он расцепил руки.
Мей не отпускала его, говорила, задирая голову к его лицу. - Ложь! Сегодня день уже закончился. Завтра выходной, а невесты у тебя больше нет. За тобой никто не гонится, Тед. Возьми меня. Я позвоню домой, скажу, что ты покажешь мне Нью-Йорк, и я …вернусь. К черту путешествия! Не хочу без тебя ни дня, пусть и не начинается! Я люблю тебя, милый. Мой неразумный лев, как же я люблю тебя, …люблю.
-Где ты научилась так льстить? Про львов - откуда? Из биологии? - И тут же, чуть надтреснувшимся голосом, совсем низким контральто, он произнес: «Нет во мне больше биологии, детка. Нету. Лори…унесла последнее».
Она знала, про что он. - Нет! Я! Я смогу!
Мей опустила голову и уже менее эмоционально и тише закончила: «Ты расскажешь мне про тот день. Тебе ведь некому про такое рассказать. А теперь я знаю, мне ты уже можешь рассказать всё. Я …в тебе, я чувствую это».
-Хорошо. Это хорошо, Мей. – Лоренс сделал шаг по пути движения. – А теперь почувствуй вот что. Ты …не важна мне. Прощай.
 ***
Самолет чуть подрагивал от легкого предвзлетного напряжения. И вдруг снова всё стихло. Пассажиров самолета, вылетающих рейсом до Нью-Йорка, попросили выйти из салона, снова пройти в здание аэровокзала.
Как выяснил Лоренс, в самолете делалась проверка на наличие взрывного устройства.
-Этого только не хватало! Макс, переоформите билет. Берите билет до Гарварда. У меня нет времени ждать.
Водитель уже хотел идти в направлении касс, но телохранитель Лоренса его придержал. Он обратился к Лоренсу. - Сэр, позвольте дать совет.
-Ну?!
-Думаю, это ненадолго. Мне кажется, что это она позвонила и …
-Идиот! Что тебе кажется – к черту! Идите, Макс!
И всё же у Лоренса засосало под ложечкой. «Что она ещё выдумала? Неужели и в правду, она?»
Он нервно прохаживался в зале ожидания. Оглядывался, Мей нигде не было видно. «Да нет же! Обычная проверка….Надо бы выяснить. А, черт!» - он пошел в направлении «справочного бюро». И там подтвердили предположение его телохранителя. «Был звонок, сэр. Мы вынуждены задержать рейс».
Лоренс принялся оглядываться активнее. Он тихо извинился за «идиота» у своего человека и его попросил сменить занятие: «Поищите, она должна быть где-то здесь. Раз это она, значит, она ждёт разговора. – Тед вздохнул. - Ей нужна помощь.
Парень, уже не спрашивая разрешения босса дать совет, так же тихо произнес: «Ей бы врача, сэр».
Лоренс хмуро посмотрел на «разговорившегося» крепыша, и заткнул его свободу слова: «Искать!». Про себя же подумал: «Не врача, а адвоката, …идиот!» - и пошел в сторону ресторана. – Найдете меня там.
Тед действительно был голоден. Сейчас, когда ещё и нервы подрагивали, в желудке просто урчало от требований.
Мей про отложенный вылет самолета знала из сообщений дежурного во аэропорту. Она заметала следы. Просто прохаживалась по аллее. У здания аэропорта.
Наивный ребенок. Она не понимала, что видеозаписи с камер слежения быстро обнаружили синхронность её действий. Вот некая пассажирка резко возвращается от выхода на посадку. Объясняя своё действие обратившейся к ней сотруднице аэропорта, что ей срочно нужно в туалет. Там уже другая камера, она засекает ту же «некую пассажирку», которая звонит по телефону. Сверяется время записи звонка с объявлением, что в самолете бомба и момента, когда в дамской туалетной комнате звонит пассажирка. На требование сделать картинку более четкой, наблюдающий её глава безопасности аэропорта воскликнул: «Это всё-таки она!»
-Кто она? Кто это?
Фатсон толи с сожалением, толи не ожидая такого от узнанной им девушки, покачал головой. Промолчал.
Сержант полиции, присмотревшись, тоже узнал Мей Брукс и подтвердил его мысль: «Ха! Точно, Брукс! Это её номер телефона мои ребята засекли. …Вот уж, …вот уж не думал, что она столь глупа. Ведь с собственного мобильного звонила! …Боже, бедный отец…».
Фатсон - сам отец ещё незамужней дочери, осторожно заметил: «Не такой уж он и бедный. …Сержант, а…а…почему вы решили, что она сделала это от большой глупости? Из-за случая с Барсом?»
-А вы как сами думаете, мистер Фатсон? Умная бы пошла на такое? - Сержант ткнул пальцем в экран монитора. – Именно! А я её не сразу узнал. У неё же всегда были длинные волосы. …Такую красоту сбрить, …точно – дура! …Тэст, сообщить всем постам фамилию сбрендившей девчонки. Думаю, в лицо её знают все. Вы, Майлз - за мной! А вам тут я советую проверить территорию аэропорта и прекратить проверку самолета.
-Мы разберемся, сержант.
Фастон снова перевел взгляд на экран: девчонка в пышной юбке по колени, короткий топ. Волосы на голове не прикрывают высокой шеи, глаза - круглые, будто с перепуга. – С перепуга…
Мей осторожно вошла в зал аэропорта. Она, прячась от камер, прошла зал. Туда - обратно. И в раскрывшуюся дверь ресторана заметила Лоренса, тот делал заказ и параллельно кому-то отзванивался по телефону. Дорого бы Мей дала, чтоб узнать, кому.
-Мисс Брукс?
Мей оглянулась. – Да, я Мей Брукс. Что вы хотели.
Но она уже знала, что нужно человеку в штатском и полицейскому.
-Прошу вас пройти с нами.
-Но я не понимаю…
-Мисс Брукс, это формальность. Мы проверяем каждого, находившегося на территории аэропорта. Делаем запись голоса. Это пара мину - не больше.
-Но для чего? Почему …я?
-Я же сказал, мисс Брукс, мы проверяем всех.
Она поняла, что проиграла. И всё же в наивности своей она была полна надежды, что успеет ещё раз сказать ему, что для неё важно, чтоб он понял, как сильно она его любит. Понял, что такое – не остановить. Ничем. Никем.
-Я готова, но мне бы хотелось выпить воды. Вот ресторан, вы не против, если я куплю там стакан воды.
 Для человека в штатском было понятно, папаша этой красивой бездельницы оплатит простой самолета. Но ему было важнее другое: «Девушка, пройдемте. Думаю, воды мы для вас и там найдем».
Мей просмотрела все предъявленные ей записи. Но она не дура, она из дома Джона Брукса и потому прекрасно понимает, что этим людям сейчас важно заполучить её личное признание. Ну и что, что она вернулась в туалет? И что, что она решила там не пописать, а позвонить?
-Я бы хотела позвонить своему адвокату. Мне не нравится ваш намек, мистер Фатсон.
-Вы …хотите затруднить нам работу? Вы настаиваете на продолжении поиска взрывного устройства в самолете, вылетающим до Нью-Йорка?
-Да хоть до Хабаровска! Мне-то какое дело. Я буду продолжать с вами диалог только в присутствии адвоката.
И тут Фатсону был сделал знак. Он, извинившись перед Мей, поднялся из-за стола.
Ему сообщили, что адвокат Брукс уже тут, ожидает встречи со своей клиенткой.
-Думаю, …постоянной. Ладно, пусть войдет.
Мей попросила ручку и бумагу. Разумеется, ей всё предоставили. Но она написала не признание. Вернее, не то, котрое от неё ждали люди из отдела безопасности аэропорта.
Она сунула бумажку в руки адвоката. – Лоренс в ресторане. немедленно найдите его и отдайте записку.
-Но миссис Брукс?!
-Нет! Это потом. вы же …вернетесь, не оставите меня здесь…с кошмарным мистером ВАТСОНОМ.
Фатсон тихо усмехнулся на искажение своей фамилии. Он потребовал показать ему записку, лишь с этим условием она бы отправилась в ресторанный зал.
«Я люблю тебя. Вчера, сегодня, завтра, теперь всегда. Ты можешь забыть об этом, но про Марсалу, я знаю, ты не забудешь никогда».
Лоренс не мог понять, почему она не сказала «про меня» или «про Глорию»? «Почему про Марсалу?» Адвокат поторопил его: «Мистер Лоренс, уже объявлен ваш вылет. Вот только что объявили. Вы …летите в Нью-Йорк?»
-К черту!
Не ответив адвокату, Лоренс кинул на стол деньги и вышел из ресторана.
 ***
Мей стояла у самого порога. Но смотрела не в сторону уже открытой для неё двери. А в сторону высоких въездных ворот поместья.
Марго отослала служанку. Встала у двери и взялась за локоть Мей. – Ну-ка, заходи. Заходи, …эти репортеры, они только и ждут этого.
А Мей и не замечала папараци. Она прошла сквозь их интересы.
-Заходи, дочь. Ну же!
-Мама, …не хочу. Нет. Не знаю, зачем я послушалась, вернулась. Мне здесь больше нечего делать. Я знаю.
-Зайди, Мей.
Мать была настойчивее. Она за руку потянула Мей в дверной проем. Но Мей сделала шаг назад. И стала ещё заметнее от дороги. – Нет. Я …ухожу, ма. Совсем. – Мей развернулась, решила уйти.
-Заходи, глупая девчонка!!! Тебе нужно …- Марго снизила звук дрожащего голоса и заговорила быстро- быстро. – Нужно выйти на улицу со стороны сада. Из дверей кухни. К дому Джонсонов. Я видела, там остановился мерседес. Ворота ему открыли, но он туда не заехал. Кажется, водитель сделал вид, что ошибся адресом.
-Он…позвонил?
-Нет. Но думаю, это он. Просто не хочет высовываться. Ты снова подняла город на смех.
-Мама…
 Мей качнулась…вперед-назад, ожидая провокации и от матери, а потом, будто в омут, кинулась в дверной проем. Там её хоть грёза грела.
Мей быстро хватала одежду в сумку.
Да! она на ходу решила поверить матери, хоть та и смотрела на неё, пока она набирала вещи, с усмешкой. Она решилась поверить ей.
Марго картина обжигала сердце. Но Рикардо, по телефону, в последний час своей жизни сказал ей, что «девочка выросла». Что она уже никому кроме себя не принадлежит. И Марго решила, пока муж ещё безмятежно, греется у денежного очага, она не даст ему вмешаться в жизнь дочери. Она лишь смотрела на скоры сборы.
Просто заметила: «А…если это не он? Ты уже решила, что сделаешь тогда?»
«Тогда» я сделаю то же самое. Я ухожу, мама.
-он может прогнать тебя. А отец откажет в помощи. Ты же понимаешь, репутация банкира…
-А кто тут сказал, что я попрошу его помощи? Он…всё сделал, что мог. Вскормил, воспитал. …Всё! - Мей огляделась.
Вот её огромная комната. Там … вторая, …другая. Она оставляет всё это …на потом.
-Всё, ма. Я пошла.
Марго показала ей на телефон. – Помни, и он и я любим тебя. Любим, …не оглядываясь на оставленную тобой …репутацию.
Мей бросила быстрый взгляд на мать.
Нет, она не напомнила ей, в кого она такая …«с репутацией». Она только приблизилась и поцеловала мать в щеку, сказала: «Я помню. Спасибо, ма».
 А дальше – в дверь. Знакомыми закоулками – к дому Джонсонов.
Замок дверцы мерседеса щелкнул. Мей кошкой – в салон.
Машина тронулась с места.
 ***
 -Мей, только откровенно, что ты от меня хочешь?
 -Любви.
Фальцетом прозвучало: «Что-о?!» - Лоренс действительно не понимал, то ли радоваться ему, толи …снова плакать. Он нахмурился. – Мей, …Мей…
 -Ты ещё не знаешь, но я-то уже чувствую, что тоже небезразлична тебе.
 Тед дёрнул головой, стряхнув руку Мей, которой та решила погладить своего льва. Пробурчал: «Ну вот, опять забредила ...».
 -Не-ет. не забредила. Я знаю, я принесла своим счастьем столько боли отцу, маме, …себе. Нет, Тед, я знаю, это дорога к моему счастью. Она только такой и бывает.

февраль 1997 Пермь
 mel5@yandex.ru